ОТ КОЛПАКА ДО КОРОНЫ

ОТ КОЛПАКА ДО КОРОНЫ

Человек начинается с головы, а его костюм — со шляпы.

Значение головных уборов в развитии культуры трудно переоценить. Национально-исторический облик — это прежде всего головной убор: русского боярина XVII века нельзя представить без горлатной высокой шапки, а западноевропейского горожанина времен Ренессанса — без громоздкого баретта.

Шляпа указывала на социальный статус ее обладателя, а то и прямо на род его занятий. У первобытных племен человек в шляпе — это вождь или могущественный пришелец, которым следует покоряться.

Да и среди современных регалий власти царственный головной убор — корона — на первом месте.

Удивительное разнообразие головных уборов сопровождало развитые цивилизации. И наоборот, окаменевшим общественным устоям соответствовали неизменные в течение веков головные уборы.

По головным уборам прослеживаются четкие социальные градации на протяжении многих веков: императорские и королевские короны, тиары и митры духовенства, шляпы генералов, колпаки крестьян и цилиндры горожан — они не только «головные покрышки», но и знаковые признаки сословий и состояний.

История шляпы порой оживляет историю общественную. Целые тома написаны об отношениях светской и духовной власти на Руси, но представить их реально можно, лишь узнав, что, например, «царь Алексей привечал протопопа Аввакума при встрече вопросом: „Каково, протопоп, поживаешь?“ — и шляпу — мурманку (мурмолку. — К. Б.), бывало, приподнимал…»

Шапочный этикет иллюстрирует историю нравов.

На Руси, в частности, «…не могло быть пущего позора, когда снимали с воров и неплательщиков на базарах и на сходках шапки на квит, в полный расчет» [С. Максимов, писатель и этнограф (1831–1901)].

Иштван Рат-Вег, венгерский писатель, автор известной у нас «Комедии книги», заметил на одной из ее страниц: «На первый взгляд маловажная история моды на шляпы многое проясняет для историка культуры…» Надеемся, что и для читателей этой книги она тоже кое-что прояснит…

АЛЛОНЖ (от франц. allonger — удлинять) — парик с длинными волнистыми локонами. Был введен при дворе Людовика XIV (1638–1715) во второй половине XVII века. Символизировал и дворянские привилегии, и мужскую силу. Поскольку должен был напоминать львиную гриву, поначалу изготовлялся белокуро-рыжеватым.

Первое время эти парики были похожи на «большое взбитое облако» из локонов. Но с 1770-х годов завивка становится строже. Локоны укладываются горизонтально, а размеры их увеличиваются. Надо лбом взбивают тупей. Королевский куафер Биннет назвал такой парик «гранд инфолио» (по: Сыромятникова И. С. История прически. М.: Искусство, 1983).

Новые парики были преданы церковью анафеме. Но стоило им выйти из моды (в XVIII веке), и святые отцы стали рекомендовать громоздкие парики как почтенное украшение для мужчин.

Знаток нравов галантного века Эдуард Фукс высказался так:

«Введение парика allonge было тем средством, на которое прежде всего напали, чтобы дать возможность мужчине принять позу величественного и могущественного бога. Надо было начать с прически, которая служит не только неизменной рамкой для головы, но и наиболее удобным средством продемонстрировать другим свою сущность.

Ничто так хорошо не позволяет казаться простым, скромным, сдержанным, задумчивым или смелым, дерзким, веселым, фривольным, циничным или, наконец, чопорным, недоступным, величественным, как именно специфическая прическа. В настоящем случае речь идет о стереотипном достижении именно впечатления величественности. Парик allonge решил эту проблему. В нем голова мужчины становилась величественной головой Юпитера. Или, как выражались тогда: лицо выглядывало из рамки светлых локонов, как „солнце из утренних облаков“. Для усиления этого впечатления, для доведения его до крайности пришлось пожертвовать главным украшением мужчины — бородой. Борода в самом деле исчезла вместе с воцарением парика и снова появилась, лишь когда он исчез» (Фукс Э. Иллюстрированная история нравов. Галантный век. М., Республика, 1994).

В наше время аллонжи носят английские судьи.

БАРЕТТ (от итал. barretta — головной убор кардинала) — мягкий плоский головной убор в Западной Европе эпохи Возрождения. Этимология слова указывает на галльское происхождение. В XV веке становится головным убором «для духовенства и имущих».

Мужской баретт первой половины XVI века во Франции в типичном для знати исполнении представлял собой внушительных размеров круг ткани, которым нашивали на жесткий бортик и соединяли с небольшими полями — их можно было опускать и поднимать. Нередко по полям баретт украшали жемчужными шнурами, страусовыми перьями и пряжками с драгоценными камнями.

Под громоздким бареттом, как правило, носили небольшую шапочку — калотт, которая не давала ему съезжать набок.

БАШЛЫК (по-татарски капюшон) — откидной капюшон с длинными концами, которыми обматывают шею. В российский светский обиход пришел вместе с бурнусом в 1830–1840 годах. Шили из белого и черного сукна, отделывая тесьмой и кистями в арабском стиле.

С 1862 года башлык стал принадлежностью военного головного убора регулярных частей донского и кавказского казачества; с 1871 года — в других войсках.

Военный башлык был светло-желтым, из верблюжьего сукна и оторачивался желтой тесьмой. Офицерские башлыки отличала золотая или серебряная тесьма. Военные закидывали свои башлыки за спину; концы его заправляли под погоны, скрещивали на груди и затягивали поясным ремнем. В русской армии продержались до 1917 года.

Башлык взяли на вооружение германская и французская армии — его удобство в походных условиях не оставляло сомнения.

Гражданская одежда к концу XIX века лишилась башлыков, он сохранился лишь в детской одежде.

БЕРЕТ (от франц. beret — баскская шапочка, произошедшего в свою очередь от лат. birrum — плащ с капюшоном) — мягкий головной убор без козырька, обычно из бархата, сукна или шелка.

Прототип берета — ренессансный баретт (см.).

В нынешнем виде появился во Франции в начале XIX века, в пору становления романтизма в литературе и искусстве. В 1820–1830-е годы дамские береты, украшенные перьями, цветами и камнями, были частью парадного туалета — настолько, что дамы оставались в них в театре, на балах и званых обедах. Одна из современниц не без оснований сравнила береты с лукошками, набитыми ворохом перьев, цветов, перепутанных блондами.

БЕСКОЗЫРКА МОРСКАЯ — фуражка без козырька и с лентой. Первоначально лента служила для того, чтобы бескозырку не срывало ветром с головы.

На русском флоте бескозырка с 1872 года, хотя само слово вошло в русский язык в первой трети XX века. На ленте бескозырки писали название корабля или номер флотского экипажа.

На современных бескозырках на ленте пишут наименование флота или военно-морского училища. С 1943 года на лентах бескозырок матросов и старшин гвардейских кораблей — черно-оранжевые полосы (расцветка ордена Славы).

БОЛИВАР (франц. bolivar) — шляпа с сильно расширенной вверху тульей и широкими полями. В 1820-е годы, когда демократические слои Европы радовались успехам борцов за независимость южноамериканских колоний, в моду вошла шляпа предводителя этого движения, названная его именем — боливар.

Боливар носили современники Пушкина («Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар…»). Из-за его широких полей «невозможно было пройти в дверь, не снимая с головы шляпы», — писал М. И. Пыляев.

Политические оппоненты либералов носили шляпы с узкими полями — мурильо (по имени противника Боливара Мурильо).

Вообще весь XIX век в Европе отмечен попытками сделать шляпу политическим символом.

БОУЛЕР (от англ. bowler — котелок, стальной шлем) — шляпа с куполообразным жестким верхом и прямыми полями. Появилась после 1850 года, когда цилиндр в качестве шляпы для улицы стал выходить из моды; его считают компромиссом между цилиндром и фетровой шляпой. Как правило, черного цвета, редко серого. Типичен для чиновников лондонского сити в сочетании с зонтиком.

БУДЕНОВКА (БОГАТЫРКА, ФРУНЗЕВКА) — красноармейский суконный головной убор, сделанный по типу древнерусского богатырского шлема.

В 1918 году в России была учреждена временная комиссия по выработке формы обмундирования для Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА), и Народный комиссариат по военным делам объявил конкурс на лучшие образцы новой военной формы. «Формы обмундирования, — говорилось в условиях конкурса, — вполне отличаясь от старых, должны быть спортивно-строгими, но изящными в своей демократической простоте и отвечающими по стилю духу народного творчества».

Художники В. Васнецов и Б. Кустодиев с начала Первой мировой войны до революции занимались разработкой униформы для русской армии. Идея заключалась в том, чтобы придать облику русского солдата черты древнерусского воина. С этой целью они изучали подлинные образцы древнерусского воинского снаряжения из Оружейной палаты и других музеев.

Ничего не было проще, как взять на вооружение уже разработанную и изготовленную униформу, тем более что ее запасы хранились на складах, и в конце 1918 года Реввоенсовет Республики утвердил новый тип военного головного убора — суконный шлем с шишаком, шинель с «разговорами» (нагрудными хлястиками), рубаху и кожаные лапти (сапоги для красноармейцев были недоступны в разоренной стране). Головной убор красноармейца был назван богатыркой.

Первыми богатырку надели красноармейцы Иваново-Вознесенска. Но уже в 1920 году, поступив на обмундирование Первой Конной армии, которой командовал С. М. Буденный, богатырка становится буденовкой. Называли этот шлем и фрунзевкой (1920), так как М. В. Фрунзе в то время командовал армией в Туркестане.

Буденовки шили из сукна. Специальные отвороты делали их удобными и теплыми. Цвет звезды на шлеме (тоже суконной) отличал род войск. Буденовка сохранилась в Красной Армии до начала Великой Отечественной войны.

БУРДЕСУА — в XIX веке так называли платки и шали из шелка невысокого качества (из поврежденных шелковичных коконов).

«У меня шаль бур-де-суа новехонька», — заявляет провинциальная дама в повести А. Ф. Вельтмана «Сердце и думка» (1838).

Такие платки и шали, несмотря на претенциозное французское названые, были признаком невысокого статуса их обладательниц.

ВЕНЕЦ ЦАРСКИЙ — головной убор русских царей в виде остроконечной, восточного типа, шапки из золота и серебра, украшенной драгоценными камнями, жемчугом, эмалями и проч. Государственная регалия, символ самодержавной власти наряду с державой и скипетром.

Вошел в ритуал венчания на царство при Иване Калите (правил с 1325 по 1340 год), он венчал им своего старшего сына. В 1462 году о шапке-венце упомянул в духовной грамоте Василий II.

Золотым венцом венчался на царство Иван III (1462).

Легенда о византийском происхождении Шапки Мономаха родилась, по-видимому, при Василии III (1479–1533). Утвердилась молва, будто бы византийский император Константин IX Мономах (ум. 1054) прислал ее в дар киевскому князю Владимиру II Мономаху (1053–1125), хотя Константин IX Мономах умер почти за шестьдесят лет до того, как Владимир II Мономах стал киевским князем (1113).

Версия эта внедрялась в сознание подданных, так как доказывала преемственность великокняжеской и царской{5} власти от византийских императоров,

В. Ф. Малиновский (1765–1814), автор «Описания древнего российского музея под названием мастерской и оружейной палаты» (М., 1807), установил, что шапка Мономаха в действительности изготовлена в 1624 году для царя Михаила Федоровича.

У венца есть признаки и арабской, и бухарской работы.

Золотой венец всегда принадлежал старшему в великокняжеском или царском роде. «Рядовые» князья довольствовались зубчатыми обручами или обручами с трилистниками.

В 1574 году Иван Грозный неожиданно возвел на «великое княжение всея Руси» касимовского хана Саина-Булата, при крещении названного Симеоном Бекбулатовичем. В известной челобитной великому князю «всея Руси» Грозный униженно называл себя Иваном Московцем.

По преданию именно для Симеона Бекбулатовича изготовили царский венец — Казанскую шапку.

Правда, спустя два года Грозный спохватился и отправил Великого государя великим князем в Тверь.

Вполне удовлетворительная версия происхождения Казанской шапки, если бы не опись царского имущества, сделанная по смерти царя Федора Алексеевича (1682), где Казанская шапка приписывается последнему казанскому хану Едигеру Махмету, крещенному в 1553 году также Симеоном.

Венец был украшен крупным рубином («лалом»). Царь Михаил Федорович не удержался от соблазна и перенес его на свой венец (1627), а в конце XVII века знаменитый рубин уже красуется на алмазной шапке царя Ивана Алексеевича.

Ганс Кобенцль, посол германского императора Максимилиана II, видел в 1576 году на царском приеме «как огонь горящие рубины величиной с куриное яйцо» на венцах Ивана Грозного и его сына.

Шапкой Мономаха второго наряда в 1682 году венчали на царство малолетнего Петра I. Царя Ивана, старшего брата Петра I и его соправителя, венчали древней Шапкой Мономаха. Кроме того, для царствовавших вместе Ивана и Петра были изготовлены шапки с множеством алмазов, изумрудов, турмалинов, создававших сплошное сияние вокруг юных царственных голов. У царя Ивана Алексеевича была еще про запас драгоценная шапка из золотой парчи (алтабаса) с ажурными запонами и драгоценными камнями.

К началу XVII века в царской казне хранилось семь венцов. Из них после смутного времени уцелели только два: Шапка Мономаха и Казанская шапка.

ВЕНОК (лат. corona) — имеет минимум три значения: венок, венец, гирлянда. Изготавливались венки из листьев со стеблями и ягодами, из цветов, серебра и золота, различных трав, шерсти и пр. Их носили как украшение и знак отличия, но не в качестве короны в ее современном понимании. Этой цели служила диадема (diadema).

Венки украшали головы полководцев, победителей спортивных игр, участников пиров и жертвоприношений, ораторов, жрецов, сановников.

Греки, например, встречались за пиршеством в венках из мирта, фиалок, роз и листьев серебристого тополя, ветвей плюща.

Определенными растениями в венке обозначались род занятий, общественное положение, сан. Архон, представитель высшей выборной должности в древних Афинах, являлся к народу в миртовом венке. Храбрый воин мог рассчитывать на венок из дубовых или оливковых листьев. Победившего в играх и знаменитого актера ждали венки из лавра, плюща, сосны, маслины и золота (или позолоченные). Сановнику и оратору венок гарантировал неприкосновенность.

Были у древних также венки позора: на доносчиков и обманщиков надевали венки из аканта (травянистого растения), на прелюбодеев — из овечьей шерсти.

Жрецам надлежало носить венки из растений, посвященных их богам.

Прославленного поэта увенчивали лавровым венком. Слово «лауреат» произошло от латинского laurea, обозначающего лавровое дерево. Laureatus в переводе с латинского — увенчанный лаврами. Во времена Римской империи лавр символизировал мощь, победу и мир. Лавровый венок триумфатора жертвовался храму Юпитера на Капитолийском холме (кстати, в Древнем Риме в отличие от Древней Греции юношам носить венки запрещалось).

Даже пленного, проданного в рабство, отличали венком: отсюда выражение sub corona venire — продать в рабство. Обреченный на смерть отправлялся к месту казни в мученическом венке corona fidei.

Перед тем, как надеть венок, голову повязывали шерстяной лентой.

Древние римляне завели строжайшую регламентацию по части награждения венками, кроме того, венок или венец не должны были оставлять никакого сомнения относительно того, за что они получены.

Тому, кто первым врывался в неприятельский лагерь или выбегал на вал вражеского укрепления, надевали обруч с украшением в виде забора — corona castrensis (vollaris). Взобравшийся первым на стену осажденной крепости получал corona muralis с украшением в виде зубцов крепостной стены.

Другой венок — corona classica, украшенный миниатюрными носами (рострами) кораблей, возлагали на героя, отважившегося первым ступить на борт неприятельского корабля. Иначе его называли corona rostrata.

От Тита Ливия (59 год до н. э. – 17 год н. э.) мы узнаем о венке corona obsidionalis, которым удостаивался освободивший город (лагерь) от неприятельской осады.

Высшей наградой считался венок из дубовых листьев — corona civica (querna), им награждали за спасение жизни соотечественника на войне и вывешивали на дверях дома, где жил спасенный.

Триумфатор въезжал в Рим, увенчанный золотым венком, составлявшим часть его наряда вместе с расшитой тогой (см., toga picta), туникой (см.) с пальмовыми узорами (tunica palmeto) и жезлом, отделанным слоновой костью (scipio oberneus).

Триумфатора награждали одним из трех венков. Во-первых, лавровым венком из ягод, какой венчает Антония (если судить по его изваянию), полководца, верного сподвижника Юлия Цезаря, погубленного, как известно, своей пылкой привязанностью к Клеопатре.

Другой венок триумфатора — тоже лавровый и золотой — не надевали на голову, а держали над ней особые чиновники, когда тот ехал в своей триумфальной повозке. Так изображен император Тит (39–81) на триумфальной арке в честь взятия и разрушения Иерусалима — с той лишь разницей, что венок над его головой держит крылатая богиня Виктория, всего лишь поэтический образ упомянутых выше чиновников.

И наконец, это мог быть золотой «провинциальный» венок (corona ргоvincialis) полководца, который, как и все другие подношения, он получал из многочисленных провинций Римской империи.

Малый триумф (ovatio) отмечался в более скромном венке из мирта (corona ovalis).

На дверях дома, где родился ребенок, древние римляне вывешивали венок из лавра или петрушки (corona natalica). До недавнего времени подобный обычай существовал у голландцев.

Во время праздничных пиршеств головы украшали венками из цветов (corona pactilis). Члены жреческих коллегий «плясунов» (salier). посвященные богу Марсу, проводили свои праздники в венках из бутонов роз без стеблей (corona sutilis). Сохранился каменный барельеф, где в таком венке предстает императрица.

И у греков, и у римлян во время домашних праздников было принято надевать на шею и грудь гирлянды из цветов, о чем поведали миру Овидий и Цицерон. Такая гирлянда называлась corona longa.

Античных богов или обожествленных героев изображали в corona radiata, т. е. лучистых венках. Не устояли перед искушением надеть на свои головы такие венки и римские императоры. Именно в этом венке изображен божественный Август на гемме, хранящейся в собрании герцогов Мальборо.

ВЕНЦЫ БРАЧНЫЕ — возлагают в церкви на жениха и невесту при венчании. На Руси такие венцы были медными, железными, деревянными, лубяными, золочеными, расписными.

У древних греков и римлян головы жениха и невесты украшали венки (см.) из живых цветов, мирта или виноградных ветвей. Нередко это были простые головные повязки. Православная церковь преобразила венки и повязки в образ царской короны (см.), чтобы полнее выразить «величие и смысл христианского брака, где славою и честью венчаются двое в плоть едину, и в знак их непорочности и победы над страстями».

Дневнерусские венцы украшались иконой Знамения Божией Матери. С XVI века на венцах царствующих особ появляются иконы Спасителя и Богородицы; нередко на брачных венцах были изображения Адама и Евы. Венцы стали подобием императорских корон — очень скромные, даже бедные для простого люда и сверкающие бриллиантами для богатых и родовитых.

Русские императрицы от Марии Александровны (1824–1880), жены Александра II, до Александры Федоровны (1872–1918), жены Николая II, при венчании надевали брачный венец (корону), изготовленный в 1800 году из знаменитого алмазного пояса Екатерины II. Венец осыпан более чем полутора тысячами алмазов. Неведомыми путями он оказался после Октябрьской революции за границей и сейчас его можно видеть в коллекции Мариории Пост (США), супруги американского посла в Советской России в 1930-е годы.

ВЕРХОВКА — простонародная поволжская мужская валяная шляпа (XIX – начало XX веков). Валяли вместе с валенками; сваленную овечью шерсть варили в кипятке и сушили на солнце. Тулья верховки расширялась кверху, а поля были прямыми.

ГРЕЧНЕВИК — валяная деревенская шляпа с высокой тульей и плотно прилегающими к ней отворотами. Деревенский цилиндр. Излюбленный головной убор московских извозчиков из пригородных деревень, разъезжавших на зимних санках и на «отчаянных клячах» (XIX – начало XX веков).

ДВУУГОЛКА — двурогая шляпа, появившаяся в конце XVIII века на смену треуголке, более громоздкой и неудобной. Двууголка легко складывалась и занимала меньше места — качества важные, тем более что на приемах и балах кавалеры не расставались со своими шляпами. В России начала XIX века ее называли веллингтоном.

Наряду с кивером (см.) двууголка в русской армии была распространенным головным убором офицеров с 1803 по 1845 год. По ширине и фасону галунов на бортах шляпы, по кокарде и плюмажу (см.) различались чины.

На портрете генерал-адъютанта князя А. С. Меншикова (правнука сподвижника Петра I) кисти Д. Доу (1826) он изображен в двууголке с генеральским плюмажем из черных, оранжевых и белых петушиных перьев. Надетая углом вперед, «в поле», она указывает на то, что ее владелец чин императорской свиты. Ее также носили адъютанты, офицеры Генерального штаба, ннженеры.

В России двууголка до Первой мировой войны была частью парадной одежды чиновников, а в иных странах сохранилась до сих пор в униформе военных и дипломатов.

ДИАДЕМА (лат. diadema) — в первоначальном виде голубая или белая повязка, которую носили азиатские правители (персидские, армянские, парфянские) и еврейские первосвященники. Впоследствии стала широкой повязкой, многими народами наделенная княжескими атрибутами. Такую диадему носил брат Клеопатры Птолемей.

Если судить по сохранившимся произведениям искусства (например, геммам), то диадема порой была равнозначна нынешней королевской короне.

ЕРМОЛКА (от тур. амурлык — дождевик) — шапочка, домашний колпак. Шилась «вплоть по голове, без околыша или какой-либо прибавки» (по В. И. Далю).

ИНФУЛА (лат. infula), или католическая митра (см.), — литургический головной убор папы римского, кардиналов и епископов. Высокий, по высоте разделен надвое, с заострениями на концах и с лентами (лат. vittae), ниспадающими на плечи. Изготавливают из шелка, украшают драгоценными камнями, вышивкой, жемчугом и золотом.

У древних римлян инфулой называли белую или красную головную повязку из шерсти, которую носили жрецы и весталки, — символ святости. Такую же инфулу повязывали жертвенным животным. Инфулу надевал посол, прибывший с просьбой о мире или покровительстве.

Ленты инфулы тоже ведут свое начало от языческих повязок древнеримских жрецов, весталок и женщин свободных сословий. Так же в античные времена называли священные повязки на алтарях, жертвенниках и изображениях святых.

Еще одно значение лент vittae: символ слезной мольбы. На митре они появились в XIII веке.

Первые католические митры были конусообразными, потом полукруглыми. С 1125 года над висками (по бокам) появились заостренные сверху шильды (щитки); позднее они расположились надо лбом и затылком (XII век).

Сегодняшний вид инфула приобрела в XVI–XVII веках.

По своему убранству и литургическому использованию различают: mitra pretiosa, украшенную драгоценными камнями, mitra auriphrygiata, обтянутую золотой парчой, и mitra simpley — из шелка и льна.

КАНОТЬЕ (от франц. canot — лодка) — соломенная шляпа с лентой, плоской тульей и прямыми полями. Родом из Франции, где сначала ее носили моряки. Канотье были в моде с начала 1890-х до 1920-х годов. В них щеголяли известные звезды кино и эстрады Морис Шевалье и Гарольд Ллойд.

В русском языке привилось французское название шляпы. Англичане называют ее бэутэ (boater), а американцы — сенит (sennit — плетенка) — словом, заимствованным из лексикона моряков. Для защиты от влаги канотье покрывали шеллаком (воскоподобным веществом). Носили канотье и мужчины, и женщины.

КАПЮШОН (франц. capuchon) — откидной головной убор, прикрепляемый к вороту верхней одежды.

В древности капюшон был частью плаща, потом стал самостоятельным головным убором крестьян и горожан, приобрел свисающий до пояса башлык и оплечье и в XIII–XIV веках входит в моду у знати. А с XV века такой капюшон — недвусмысленный атрибут шутов и «дураков».

КАРТУЗ (от нем. Kartuse — кулек) — мужской головной убор с козырьком, неформенная фуражка. В XVIII веке картуз с козырьком на голландский манер называли «карпуз». В какой-то момент карпуз стал картузом. С середины XIX века вся Россия обзавелась картузами. Известный этнограф Д. К. Зеленин (1878–1954) относил картуз к интернациональной одежде восточных славян. Существует версия, что русские переняли картузы у немецких колонистов Поволжья.

КАСКА (от исп. casco — череп, шлем) — стальной, кожаный или пластмассовый шлем военных, пожарных и строителей. Первыми надели металлические каски французские драгуны в 1758 году.

В русской армии каска впервые введена в 1786 и упразднена в 1796 году. С начала XIX века — снова в униформе кирасир, драгун, конных артиллеристов. С 1844 по 1856 год — практически во всех родах войск.

Парадная каска, увенчанная большим двуглавым орлом — луженым, серебряным или позолоченным — под царской короной, с андреевской звездой на лобовой части и чешуйчатым подбородным ремнем сохранилась у гвардейских кирасир и у конных гренадер до 1914 года.

В условиях Первой мировой войны русская армия отдала предпочтение более практичным и удобным стальным каскам упрощенного образца. Им надлежало защищать солдат от пуль и осколков снарядов.

В Красной армии стальную каску ввели с 1939 года, назвав ее шлемом.

КАСКЕТКА (франц. casquette) — так с начала XIX века в России называли мужскую легкую шапку с козырьком.

Во Франции же каскеткой принято считать то, что у нас называют кепкой, т. е. мягкий головной убор без тульи и околыша, с козырьком. Слово «кепка» в русском языке — с конца XIX века.

КАСТОРОВАЯ ШЛЯПА (от названия материала шляпы — кастор, по-гречески бобер). Первоначально валяная шляпа из бобровой шерсти. Впоследствии эти шляпы были не обязательно бобровыми. Впервые стали носить в XVIII веке.

КАШНИК — русская простонародная валяная мужская шляпа XIX века. По форме напоминала опрокинутый крестьянский горшок, в котором варили щи и кашу.

КЕПИ (франц. kepi — слово немецкого происхождения, но в русский язык пришло из французского языка. Впервые слово «кепи» ввел в русский обиход А. Герцен в «Письмах из Avenue Marigny» в 1847 году) — род фуражки военного образца с твердой или мягкой тульей в виде прямого цилиндра или усеченного конуса, с козырьком. В начале XIX века кепи ввел во французской армии генерал Лассаль. Во времена Второй империи (1852–1870) кепи имело мягкую небольшую тулью. С 1862 по 1881 год — в униформе русской армии, кроме гвардейской кавалерии и армейских уланских полков.

Сейчас во Франции кепи с цилиндрической тульей носят военные, полицейские, студенты специальных колледжей.

КИВЕР (от польск. kiwior — турецкая повязка на голове, тюрбан) — форменный головной убор военных и чиновников в XIX – начале XX веков.

Изготовляли кивер из жестко выделанной кожи, обтянутой сукном, или из фетра. Спереди — кокарда, андреевская звезда или государственный герб (у русских военных киверов){6}. По форме кивера были весьма разнообразны. Наиболее распространенный — в виде перевернутого усеченного конуса. С султаном{7} или помпоном, с кожаным козырьком и чешуйчатым подбородным ремнем из медных бляшек. Высотой до 70 см (с султаном), весом около 2 кг.

У кивера венгерское происхождение. В русской армии — с 1807 по 1862 и с 1909 по 1914 год. С 1856 по 1862 год были введены кивера облегченного типа, больше походившие на французские кепи (см.). В прежнем виде (образца 1812 года) кивер был восстановлен в гвардейской пехоте и артиллерии в 1909 году в качестве парадного головного убора.

КИЧКА — женский народный головной убор. На Руси известен с самой глубокой древности. Состоял из холстяного волосника, обычно рогатого, надевавшегося прямо на голову, и налобника из бересты, луба или простеганной (иногда проклеенной) ткани; сзади волосы прикрывали позатыльником. Сверху на кичку надевали сороку — нечто вроде чехла из холста, крытого кумачом. Шили сороку по форме волосника, воспроизводя рога и другие его «архитектурные» особенности.

Рога на кичке считались надежным оберегом.

Кичку надевали в праздники и будни и, конечно, на свадьбу.

Лобную часть свадебной кички украшали золотошвейным узором с блестками и позументом, а верх — красным шелком. Недаром И. Е. Забелин (1820–1908), известный русский историк, археолог, назвал кичку короной замужества.

Несколько скромнее свадебной была праздничная кичка. Вместо шелка ее отделывали новомодным (в середине XIX века) кашемиром, францюзом (ситцем) и ластиком (сатином).

Будничную кичку украшали золотой нитью и блестками. В пост надевали кичку без украшений. Вдовы носили кичку с белой сорокой — «по горю».

Порой в кичках выполняли тяжелую работу, например косили и пахали. Были селения, где женщина считала для себя позором, если мужчина увидел ее без кички.

Кичка была наследием язычества. Видимо, поэтому духовенство и помещики упорно боролись с рогатыми головными уборами. Этнограф М. Е. Шереметьева записала воспоминания крестьянки: «Бабы на лугу сено трясли — все в кичках наряжены: приехал городской приказчик на луг и приказал, чтобы отобрать у всех баб кички и покидать их в речку; барину, дескать, не нравится эта мода. Так и не стали носить кичку в Ромоданове»{8}.

КОВБОЙСКАЯ ШЛЯПА — модификация сомбреро скотоводов Запада США. Американцы называют ее шляпой Стетсона, так как в 1870-х годах шляпный мастер Джон В. Стетсон первым сумел организовать фабричное производство шляп для ковбоев. В конце 1950-х годов ковбойская шляпа стала предметом европейской моды. Ее горячим пропагандистом зарекомендовал себя известный парижский модельер Пьер Бальман, сам носивший такую шляпу.

КОКОШНИК (от древнеслав. кокош — курица, наседка, петух) — женский головной убор с твердой основой и нарядным верхом, составлявшими одно целое. На Руси известен с древности. С XVIII века носили в основном в купеческой, мещанской и крестьянской среде.

Особым колоритом отличались кокошники северных губерний. Высокой лопастью или рогом вздымались они надо лбом. «Женщины носят ужасной величины кокошники в виде рога», — сказано в «Топографическом описании Владимирской губернии» XVIII века.

Опытные мастерицы и монахини шили кокошники из дорогой покупной материи — парчи и бархата, украшая позументом, жемчугом, бусинами.

Многим поколениям невест кокошник служил свадебным головным убором. В первые годы после замужества его надевали по самым большим праздникам. Бедным невестам приходилось брать нарядные кокошники напрокат.

КОРОНА (от лат. corona — венок) — символ монархической власти в виде головного убора, как правило, венца из благородных металлов, украшенного драгоценными камнями, жемчугом, эмалями и проч. Государственная регалия наряду со скипетром и державой.

Обычно среди древнейших корон называют воинский шлем египетского фараона, который надевали поверх головного платка — клафта. Этот шлем символизировал Нижний Египет, а корона в виде высокой митры — Верхний Египет.

Совмещенная двойная корона представляла правителя обеих частей Древнего Египта.

Короны европейских монархов восходят к античным венкам (см.) н венцам (см.) почета и воинской славы, которые в те времена обладали двумя главными качествами: были государственными знаками отличия и даровали неприкосновенность своим владельцам, как, например, миртовый венок советника и оратора у древних римлян.

Византийский император Юстиниан I (485–565) сменил диадему, повязку с драгоценными камнями и украшениями, на стемму — золотой обруч, унизанный жемчугом.

Преемники Юстиниана пошли дальше: над стеммой появился крест, а на щеки спустились две подвески из жемчуга и драгоценных камней. Стемму подложили тканью, и державный убор стал напоминать шапку.

Другой византийский правитель, Константин VII Багрянородный (905–959). не довольствовался одной короной: он тешил свое честолюбие, надевая то зеленую, то голубую, то красную, а то и белую эмалевую корону.

Обзавелись коронами императрица, дети императора и высшие духовные сановники.

С XVI века (сначала в Германии) право на короны было даровано и дворянству — титулованному и нетитулованному. Но роль этих корон была скорее символической — они стали составной частью дворянских гербов.

Со временем царская (и королевская) корона обрела особый статус. Ею венчали на царство. Ее именем освящалась власть, скреплялись договоры и объявлялись войны.

Корона венгерских королей, например, стала общенациональной святыней. В 1000 году папа римский Сильвестр II решил отметить заслуги первого венгерского короля Иштвана I (970–1038), обратившего свой народ в христианство, и подарил ему корону, которую назвали латинской. А в 1075 году другой венгерский правитель, Гейза II, получил в подарок от византийского императора открытую корону. Двадцать лет спустя очередному правителю пришла в голову идея соединить латинскую и византийскую короны, чтобы показать: власть монарха (власть земная) соединилась с властью, данной ему от Бога. Позднее на короне появился крест.

Лишь тот, кто венчался короной св. Иштвана, мог стать законным венгерским королем. Претендент на королевство, не успевший короноваться ею, пусть даже этому помешала смерть в бою, уже не значился среди венгерских королей. При короне св. Иштвана содержались штат офицеров, коронная стража; корону наделяли имуществом, дворцами, ее хранили в трех ларцах, вставленных один в другой; третий (самый большой) ларец был окован железом и снабжен хитроумными запорами. У дверей тайника сменяли друг друга дежурные префекты, им было поручено неусыпное наблюдение за короной. Но главная ответственность лежала на двух высших сановниках — дуумвирах короны.

За обладание короной св. Иштвана не раз затевались смертельные междоусобные побоища. Ее чтили и борцы за республику. Лайош Кошут, вождь венгерской революции 1848–1849 годов, распорядился закопать корону св. Иштвана, чтобы она не досталась австрийцам. В земле она пролежала с 1846 по 1853 год. Но нашелся изменник и выдал тайну.

В России Петр I венчание на царство заменил коронацией. Вместо царского венца (см.) на голову самодержца возлагалась императорская корона, а Шапку Мономаха несли впереди процессии.

Обладательницей первой русской короны, сделанной по западноевропейскому образцу, стала супруга Петра I — Екатерина I, которая была объявлена императрицей и короновалась в 1724 году. На этот раз царский убор был из позолоченного серебра и украшал его замечательный рубин, купленный еще при царе Алексее Михайловиче в 1676 году в Пекине у китайского богдыхана Кон Хи русским послом Николаем Спафарием.

После смерти Екатерины I рубин из ее короны оказался в короне внука Петра I Петра II (был на российском троне с 1727 по 1730 год).

Но на этом приключения (скорее, злоключения) знаменитого рубина не окончились. Анна Иоановна (императрица с 1730 по 1740 год), заказав себе самую роскошную корону, какую знала до нее русская история, не устояла перед соблазном украсить ее тем же рубином. Ту же корону возложили на Елизавету Петровну (1741–1761). Сто с лишним лет спустя эту корону, но уже без знаменитого рубина, понизили в должности, назвав Польской.

Жены русских монархов (императрицы) надевали малые (выходные) короны, которые, как правило, не наследовались. Такие короны подлежали уничтожению, а драгоценности с них раздавались по завещанию.

Все русские императоры, включая последнего — Николая II, короновались Большой императорской короной России. За полтора века (с 1762 года) ее несколько раз переделывали. Сейчас она хранится в Алмазном фонде России.

Идея этой короны появилась сразу после драматического восшествия на российский престол немецкой принцессы Софьи Фредерики Августы, ставшей Екатериной II (1762–1796).

В 1762 году 8 июля, т. е. на десятый день после переворота, появился указ за ее подписью, которым камергеру И. И. Бецкому отпускались 50 тысяч рублей на расходы по коронации, включая оплату ювелирам.

Большую императорскую корону России принято считать творением придворного ювелира Жереми Позье (1716–1779), выходца из Швейцарии, но француза по происхождению (русские клиенты называли его Еремеем Петровичем). В Россию его еще мальчиком привез отец.

Первый эскиз короны был поручен Позье. Но главный мастер при дворе, а им был тогда Георг-Фридрих Экарт, забраковал замысел ювелира. Получив золото, он сам изготовил ажурный каркас для нее, израсходовав килограмм золота из царской алмазной мастерской. Украсил же корону камнями Позье.

В дело пошли камни казенных ювелирных изделий. «Я выбрал между вещами все самые большие камни, негодящиеся на модную отделку, отчасти бриллиантовые, отчасти цветные. Несмотря на все предосторожности, принятые мною, чтобы сделать корону легкою и употребить только самые необходимые материалы, чтобы удержать камни, в ней оказалось пять фунтов весу», — вспоминал Позье в своих «Записках».

Задача оказалась непростой — ведь в касты короны надо было уложить 4936 бриллиантов, 75 жемчужин и знаменитый рубин из короны Елизаветы Петровны.

По оценкам того времени, корона обошлась казне в 2 миллиона рублей. На создание этого ювелирного чуда понадобилось всего два месяца.

Совершенство формы, конструкции короны было заслугой Экарта. Талант Позье проявился в подборе бриллиантов и самоцветов, в удивительно гармоничном их сочетании, умении выявить игру бриллиантов и мерцание жемчуга, создать изысканные цветовые переходы.

Монтаж камней и жемчуга выполнил придворный ювелир Ороте.

Конечно, такая работа была бы немыслима без участия талантливых казенных золотарных мастеров — ими были Иван Естифеев и Иван Липман. При «деле короны» были также ремесленники придворной Алмазной мастерской. За труды всем ювелирам причиталось получить 8200 рублей.

Павел I, став императором (1796), заменил жемчужный наряд короны: ее теперь украшали 54 более крупные жемчужины.

КУЧЕРСКАЯ ШЛЯПА — это крепко сваленная шляпа из войлока, который стоял лубом. Шляпа с широкими полями, высокой тульей, кожаным ремешком, расширяющаяся кверху.

Дно шляпы снаружи обшивали лакированной кожей. Для красоты наводили пушок или ворс.

Изготовлялись шляпы в Макарьевском и Семеновском уездах Нижегородской губернии, в основном для кучеров.

МАЛАХАЙ — меховая шапка, известная со времен Древней Руси. Имела четыре «лопасти»: две большие, закрывавшие уши и щеки, — их обматывали вокруг шеи и завязывали на затылке, и две небольшие, которые прикрывали затылок и лоб.

Малахаем на Руси называли и кафтан (см.), который носили внакидку.

МИТРА (от греч. митра — головная повязка) — высокая округлая шапка из парчи, бархата, украшенная драгоценными камнями, жемчугом, бисером, эмалями; головной убор епископов и заслуженных священников в православной церкви, надеваемый во время богослужения. У митрополитов — с крестом наверху. У католиков митра (инфула, см.) — литургический головной убор римского папы, кардиналов и епископов.

Митру называют венцом славы.

По церковному преданию Иоанн Богослов (автор одного из Евангелий и Апокалипсиса) и Иаков, «брат Господень», как священники Христа, носили на голове повязку с золотой дощечкой. Видимо, в подражание ветхозаветному Аарону, родоначальнику первосвященников.

У древних римлян митрой называли женский чепчик из плотной ткани, у которого сзади образовывалось нечто вроде кармана для волос. Грекам митрой служила широкая повязка; на затылке ее завязывали узлом со свободно ниспадающими концами.

С VI века митру стали украшать вышивками и священными символами. Она все больше походила на царскую корону: ей надлежало создать образ Царя-Христа и вместе с тем символизировать терновый венец Спасителя, напоминая о том сударе (повязке), в котором Он был погребен.

Русские святители, начиная со св. Мефодия (IX век), довольствовались простыми клобуками с тремя воскрылиями (покрывалами). В XV веке русские архиереи носили высокие конусообразные, отороченные мехом, шапки, наподобие княжеских, но украшенные на церковный лад. Современную форму митра священников приобрела в XVIII–XIX веках.

Круг «митроносцев» постепенно расширялся. Московский собор 1667 года решил жаловать митру и архимандритам (настоятелям монастырей). А 130 лет спустя Павел I определил{9}, что и протоиереи{10}, особенно заслуженные, могли награждаться митрой.

Митру возлагают на голову архиерея перед богослужением со словами: «Положи, Господи, на главу твою венец и от камней драгих, живота просил еси, и даст ти долготу дней, всегда, ныне и присно и во веки веков».

Православная церковь уподобляет митру золотому брачному венцу, которым будут венчаться «праведники в Царстве Небесном на брачном пире сочетания Христа с Церковью».

МУРМОЛКА — древнерусская шапка с плоской тульей, к голове расширяющейся, с меховыми отворотами. Нередко украшалась жемчужным или дорогим белым пером.

ПАРИК (франц. perruque) — искусственный головной покров из чужих волос или иных материалов. «Накладной волос во всю голову» (В. И. Даль).

Парики известны со времен древнейших цивилизаций Ассирии, Вавилонии, шумеров, Древнего Египта, Греции, Древнего Рима.

У древних римлян парик (по-латыни parruca) был чем-то вроде современного шиньона. Особенно ценились парики из белокурых и рыжих волос германских рабынь.

В период раннего средневековья о париках как будто бы забыли. И только со времен готики интерес к ним возрождается. К концу XVI – началу XVII веков парики начинают определять облик европейцев — прежде всего аристократии и состоятельных граждан. С середины XVII века парик — некий атрибут знатности.

Первый пышный парик был заказан куаферам неким аббатом Ривера в 1620 году. Это были еще громоздкие и неудобные изделия.

За дело взялся лейб-медик короля Людовика XIII (1610–1643) Эрве. Маленькие шапочки он обтянул тончайшей шелковой сеткой, к которой прикреплялись волосы.

Парикмахеры проявили себя новаторами, применив для завивки париков горячий пар. что было открытием XVII века.

Кончилась Тридцатилетняя война (1618–1648), и двор в Версале снова втянулся в жизнь, полную дорогостоящих забав. Штат придворных парикмахеров возрос с 50 до 5000 человек, а с 1673 года начал свое существование цех парикмахеров в Париже.

Людовик XIV какое-то время довольствовался простым париком, но осознав свое всеевропейское величие, перешел на «гриву» и «пудель». И в качестве апофеоза куафер Бннет соорудил ему из белокурых волос грандиозный аллонжевый парик (см.) «гранд инфолио».

Такой парик состоял из многих рядов крупных локонов, надо лбом возвышались тупеи, а на грудь и спину (до поясницы) спускались бриды.

Фабрикация искусственных шевелюр достигла расцвета. Со всех концов Европы, в том числе из России, во Францию поступают заказы на парики, ставшие выгодной статьей экспорта: большой аллонжевый парик из белокурых женских волос стоил до 3 тысяч экю. Для изготовления таких париков заказывались белокурые женские косы из Фландрии и Бретани. Но указом короля придворным запрещалось обзаводиться париками из белокурых волос — они были привилегией королевской семьи.

Страсть к регламентации распространилась и на парики. Служителям культа предписан был круглый небольшой «аббатский» парик; юристам, судьям — «испанский»; третьему сословию — небольшие с тремя бридами; военные носили «бригадирский» парик, который сзади завязывали бантом; сановным лицам определялись большие четырехугольные парики.

Дворцовый этикет обязывал придворных дам иметь несколько париков — каштановый, черный, серый и даже белый. Народ обходился париками из овечьей шерсти, морской травы, конских хвостов, волокон проса и кукурузы.

Чтобы как-то осветлить темные парики, многие обильно посыпали их пудрой, мукой или каолином.

Европейские монархи следовали примеру Парижа. Прусский король Фридрих I (1657–1713) выписывал парики из Парижа, а потом, как гласит молва, втридорога продавал их своим придворным. Но и сам Фридрих изобрел новые прически, а заодно и налог на парикмахеров. Фридриха называют автором мужской прически с хвостом и буклями на висках, но из собственных волос. Мода на такую прическу стала всеевропейской, не обойдя и Россию.

Павел I ввел в русской армии парик с косичкой — по прусскому образцу, а немецкие студенты в 1817 году сожгли такой парик на Вартбургской горе, решительно протестуя против жандармского засилия в университетах.

Новое рождение париков (в основном дамских) приходится на начало 1960-х годов. Мода на этот раз имела американскую прописку. Инициаторами стали крупные универмаги. Импозантные модели, масштабная реклама помогли заокеанским парикам довольно быстро завоевать и Европу.

ПЕТАСОС (греческое слово) — головной убор древних греков. Характерные признаки: низкая тулья и широкие поля. Изготавливали из войлока. Служил для защиты от солнца и дождя. В пределах этих основных признаков петасос имел весьма разнообразные формы. На затылке или на подбородке удерживался ремешком. Петасос был на каждом, кто отправлялся на работу или в дальний путь.

Преимущества петасоса оценили римляне и переняли его у греков. Живопись Помпей и уцелевшие барельефы дают хорошее представление о том, как выглядели эти шляпы. На многих мраморных всадниках с фронтона афинского храма Парфенона, перекочевавших в Британский музей, — такие же головные уборы.

В петасосе изображали греки и бога Гермеса.

Петасосы носили эфебы — свободнорожденные юноши от 18 до 20 лет, проходившие подготовку к гражданской и военной службе.