Ужины боевых товарищей Александра III

Ужины боевых товарищей Александра III

Существовали и камерные дворцовые традиции, связанные с эпизодами боевой биографии императоров. Так, Александр III каждый год, с ноября 1877 г. и по ноябрь 1893 г., собирал своих боевых соратников «по делу под Мечкой».

Этот бой, принесший Александру III орден Святого Георгия 2-й степени, был памятен императору. 30 ноября 1877 г. близ деревни Мечка под Рущуком произошел последний бой Рущукского отряда с турецкой армией Сулеймана-паши, пытавшегося прорваться через русские позиции и деблокировать Рущук. Узнав о падении Плевны и о движении русских к Балканским перевалам, турки поспешно ушли от Рущука, чтобы не попасть в окружение.

Сначала однополчане собирались в Манеже Аничкова дворца, в «походной обстановке», затем на квартире генерала В. В. Зиновьева и, наконец, в Гатчине, в особой комнате Запасной половины, где висели портреты некоторых генералов 1812 г. Для перемены обстановки один ужин был устроен на Гатчинской ферме, другой – в Приоратском замке. В этих ужинах неизменно

участвовал младший брат царя, великий князь Владимир Александрович, который командовал одним из корпусов в Рущукском отряде¹⁴⁷.

Часть товарищеских ужинов проходила прямо в походной палатке, в которой ранее бывали обеды в Рущукском отряде. По свидетельству мемуариста, «почти всегда в зале ужина ставилась эта палатка; ужин проходил в ней, и сигнал к ужину подавали тот же, что к обеду во время войны»¹⁴⁸.

За 16 лет регулярных встреч сложился определенный ритуал празднования. Как правило, собирались к 10 часам вечера. Сначала играли в карты, потом ужинали. К ужину каждый год готовились «особые меню, которые чаще всего присылались художником Поленовым, бывшим в Рущукском отряде при цесаревиче. Государь ежегодно записывал, кто были участниками ужина, и эти меню с подписями его под стеклом и в рамках развешивались по стенам. В 12 часов все переходили к закусочному столу и затем садились ужинать. Государь занимал место во главе стола. Старшие около него – Ванновский и Воронцов… ужин продолжался долго, иногда до 3-х часов… Шампанское государь уже не выносил, но привык к кахетинскому и требовал, чтобы на этих ужинах непременно был «Карданах»¹⁴⁹.

Традиция празднования в Зимнем дворце орденского дня 26 ноября была продолжена Николаем II. Он ежегодно фиксировал в дневнике обстоятельства традиционного и привычного для него с детства Георгиевского праздника. В 1896 г. впервые в этой церемонии приняла участие молодая императрица Александра Федоровна.

Политические события периодически отражались на ходе сложившейся церемонии. Так, в ноябре 1904 г. Николай II отметил для себя, что Георгиевская зала была более наполнена, чем в прежние года, из-за присутствия героических команд «Варяга» и «Корейца». В ноябре 1905 г. из-за событий первой русской революции процедура чествования Георгиевских кавалеров впервые проводилась в Большом Екатерининском дворце Царского Села. В ноябре 1906 г. царь зафиксировал, что на традиционном приеме присутствовали 763 офицера и около 200 нижних чинов.

Для российских императоров ежегодные Георгиевские приемы были весьма значимы. Во-первых, это была одна из важных традиций, на которых стояла армия. Во-вторых, праздник являлся зримым символом единства воинской элиты, причем единства в подвиге, в пролитой во славу Отечества крови. В-третьих, праздник демонстрировал единство армии и императорской фамилии, поскольку вся мужская половина дома Романовых носила офицерскую форму и имела за плечами подчас серьезные боевые дела.

Во время торжественного приема императоры работали. Работа заключалась в постоянном дефилировании по залу и беседах с заслуженными ветеранами и действующими офицерами. Благодаря прекрасной памяти на лица и факты Николай II имел возможность поинтересоваться самыми незначительными деталями их военной биографии. И это открывало императору сердца военных. Надо заметить, что эта была тяжелая работа, требовавшая определенного профессионализма. В ноябре 1906 г. в дневнике Николай II записал, что во время высочайшего завтрака он разговаривал «в поте лица до 2 И час.».

Поскольку число Георгиевских кавалеров после Русско-японской войны возросло, то традиционный прием начали проводить в две очереди. Так, в 1906 г. первая очередь (763 офицера и около 200 нижних чинов) была принята 26 ноября, а 29 ноября состоялся второй прием для 1490 человек. Очень важным было то, что на прием могли попасть все, имевшие Георгиевский крест или знак военного ордена.

Если 26 ноября император отсутствовал в Петербурге, традиционный прием устраивался по месту его пребывания. Например, 26 ноября 1913 г., когда царская семья находилась в Ливадии в Крыму, в 11 часов на площадке перед дворцом прошел парад. От каждой части, задействованной в охране императорской резиденции, было представлено по взводу. Двумя отдельными группами стояли Георгиевские кавалеры – офицеры и нижние чины. После парада для нижних отставных чинов был устроен обед в палатке, а офицеров (80 человек) пригласили на завтрак в императорскую столовую.

Подчас во время приемов Георгиевских кавалеров происходили курьезные недоразумения. Так, во время одного из обедов Николай II подсел к столу подвыпивших ветеранов. Один из них, пробудившись от дремы, с удивлением спросил, почему за их столом находится молодой полковник, не имеющий белого крестика на мундире. Так что для полковника Николая Романова, как и для его предшественников, получение Георгиевского креста было одним из самых заветных желаний.

Из всех российских императоров только Николай II после воцарения остался в чине полковника. Именно до этого чина он успел «дослужиться» на момент кончины Александра III 20 октября 1894 г. На следующий день после смерти императора камердинер приготовил для 26-летнего Николая II мундир с генеральскими эполетами, однако тот отказался надеть этот мундир, поскольку считал некорректным жаловать самому себе генеральские эполеты. Поэтому вплоть до Февральской революции 1917 г. Николай II носил скромные полковничьи погоны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.