Освещение дворцов

Освещение дворцов

Наряду с другими инженерными коммуникациями менялись и системы освещения Зимнего дворца. На протяжении всей дореволюционной истории Зимний дворец освещался свечами, чаще всего сальными и восковыми. Сальные свечи были не ароматны, и поэтому их использовали в хозяйственных помещениях дворца или для дежурного ночного освещения парадных залов. После окончания роскошных балов расставляли через комнату сальные свечи «в жестяных, длинных, наполненных водою подсвечниках»¹¹¹. Восковые свечи использовались во время балов и других торжественных церемоний, но они были недолговечны, поскольку быстро оплывали, и их приходилось часто менять.

При дворе сложились определенные нормы расходования свечей, зависящие от положения того или иного лица. Так, во времена Николая I фрейлине полагались на день четыре ординарные белые свечи, одна желтая ночная свеча и три сальные¹¹². Свечные нормы были установлены даже для детей Николая I. Одна из дочерей императора вспоминала, что «для освещения наших рабочих комнат полагалось каждой по две лампы и шесть свечей – две на рабочий стол, две воспитательнице и две на рояль»¹¹³.

По мемуарным свидетельствам, в XVIII в. во время дворцовых праздников, для того чтобы осветить огромные залы, дополнительно сооружались специальные пирамиды, на которые устанавливалось «до трех тысяч свечей белого воску»¹¹⁴. В ходе ремонтных работ в Зимнем дворце после пожара 1837 г. было предусмотрено увеличение количества свечей в люстрах¹¹⁵. В Николаевском зале Зимнего дворца могло гореть одновременно до 4000 свечей. Естественно, это поднимало температуру в зале, на стенах оседала копоть. Чтобы ускорить процедуру замены сотен восковых свечей в люстрах, использовались специальные жестяные трубки с подпружиненными донышками для облегчения извлечения огарков. Как основное средство освещения свечи использовались в Зимнем дворце до начала 1860-х гг. Французский писатель Теофил Готье, вспоминая бал в Зимнем дворце в 1860 г., оставил одно из последних описаний их использования: «Бесчисленное множество свечей стояло в канделябрах на карнизах… целые потоки света наполняли будто волшебством громадную залу»¹¹⁶.

Поскольку дворец ежедневно расходовал огромное количество свечей, то в его хозяйственных структурах была специальная свечная кладовая, где хранились восковые, стеариновые, сальные, белого воска (фунтовые), французские, московские, английские ночные свечи (восковые и сальные). Судя по годовой ведомости расходов свечной кладовой, больше всего использовались стеариновые¹¹⁷ и сальные свечи¹¹⁸. За 1868 г. на покупку всех видов свечей для Зимнего дворца было израсходовано 34 442 рубля¹¹⁹, а всего же на освещение дворца за этот год было потрачено 122 993 рубля (при смете в 107 382 рубля, то есть расходы оказались значительно превышены)¹²⁰.

Дворцовая администрация пыталась экономить на освещении – эта политика получила название «экономии на свечных огарках», что периодически порождало скандалы. Дело в том что по давней дворцовой традиции свечи, прогоревшие более чем наполовину, доставались лакеям, которые, продавая огарки, зарабатывали неплохие деньги. Поэтому они сознательно подолгу не гасили свечи в помещениях, даже если там никого не было. Министр императорского двора П. М. Волконский пытался бороться с этой традицией, поручив гасить свечи арапам, поскольку «они были гораздо честнее. Обязательнее всех был красивый арап Кайтан, он всегда стоял у ручки государыни. Он гасил свечи, за это ему отомстили: обвинили его сына Ивана, что он что-то украл, его послали в Кронштадт, где он был барабанщиком»¹²¹.

Зарабатывали на свечных огарках не только лакеи, но и другие чины двора. Широко известен пример, когда во времена Екатерины II одна из камер-фрейлин на протяжении своей двенадцатилетней службы собирала и продавала огарки и сэкономленные свечи, и в результате набралась сумма, достаточная для того, чтобы «ко времени свадьбы с генералом Турчаниновым, секретарем кабинета ее величества», заказать себе серебряный сервиз.

Периодически бунтовали даже фрейлины, когда им пытались вместо белых свечей навязать желтые. Как вспоминала одна из фрейлин, «вся молодежь поднялась из-за свечей – отцы поднялись на нас. Графиня Сухтелен пришла ко мне и сказала: «Пусть, наконец, молодежь потребует хороших свечей, пусть, наконец»… Я думаю, что такой войны не было во всем свете»¹²².

Позже, несмотря на переход к газовому освещению, а затем и к электрическому, во дворце продолжали широко использовать свечи. Согласно описи казенным вещам, находившимся на половине Александра II, в каждой из комнат были канделябры и люстры со свечами – как правило, парные канделябры, имевшие от четырех до семи рожков. Непосредственно в кабинете императора находилась пара канделябров на семь рожков. Но если канделябры были во всех комнатах, то люстры со свечами только в некоторых. Так, из восьми помещений¹²³ жилой половины императора люстры, оборудованные под восковые свечи, были только в четырех¹²⁴, при этом самым освещенным помещением являлась приемная, в которой могло гореть 72 свечи, далее шла библиотека – 48 свечей, кабинет – 38 свечей и учебная – 36 свечей. Одновременно со свечами использовались карсельские масляные лампы с часовым механизмом. Керосин во дворцах по причине его пожароопасности использовать было категорически запрещено, поэтому в лампы заливали ароматизированное растительное масло. Один из друзей детства Николая II писал, что в Аничковом дворце «лампы были необычайно занятные и затейливые, с каким-то механизмом, похожим на часовой. Масло наливалось душистое, и в комнатах всегда стояло амбре»¹²⁵.

В начале 1860-х гг. на смену свечам пришли газовые рожки. Впервые вопрос об их монтаже в Зимнем дворце встал в 1850-х гг. при сооружении Нового Эрмитажа, но предложение архитектора Людвига Кленце об установке газовых фонарей в музейных залах было отвергнуто Николаем I из-за возможности пожара. 31 января 1851 г. царь утвердил план освещения Нового Эрмитажа, предусматривающий 9949 люстр со свечами¹²⁶. Это было огромное хозяйство, поэтому для содержания его в надлежащем порядке и обслуживания в мастеровой роте Зимнего дворца работали 12 человек «по кровельному, фонарному и ламповому делу»¹²⁷.

С весны 1861 г. началась организационная подготовка к оснащению Зимнего дворца газовым освещением. 25 мая обер-гофмаршал граф Шувалов направил предписание заведующему Зимним дворцом инженеру генерал-майору Кубе разработать проект освещения дворца газовыми иллюминаторами, а уже 18 июня Кубе сообщил графу Шувалову о проведенном тендере, в котором приняли участие два подрядчика – прусский подданный инженер-механик Луи Запс и некий господин Шишко. Дворцовые «генералы от котлет» старались считать деньги, поэтому генерал Кубе обращал внимание обер-гофмаршала на то, что проект Запса более выгоден, поскольку должен был обойтись дворцовому ведомству в 4960 рублей против 6200 рублей Шишко. Из проекта Запса следовало, что он обязуется «произвести… хорошее освещение со всевозможной экономией», подчеркивая, что надзор, контроль и все работы будут производиться из своего жалованья, которое он просил установить в 170 рублей серебром в месяц. Кроме этого, он просил казенную квартиру вблизи Зимнего дворца с казенным отоплением и освещением. Запс предлагал заключить контракт сроком на пять лет. В штат своей новой службы он намеревался набрать 11 человек, из них только шестеро должны были следить за газовыми горелками в Зимнем дворце, а остальные – контролировать другие дворцовые помещения. Всего он предполагал установить во дворце 1670 горелок, из которых ежедневно должно было задействоваться 554. Все предложения Запса были приняты в ноябре 1861 г., и контракт с ним подписали на три года.

С учетом потенциальной возможности взрыва газа Запсом были разработаны жесткие правила пользования газовым оборудованием в Зимнем дворце. Согласно им на смену ламповщикам приходили фонарщики; ключи, которыми открывались краны газовых горелок, были изготовлены, как часовые, чтобы «никто не мог без ключа открыть краны горелок», при этом для каждой «дистанции» газовых труб был особый ключ, а ключ от главного распределительного газового крана находился только у Запса. Газ для освещения поставлялся во дворец Петербургским газовым обществом. Показания об израсходованном газе снимались один раз в месяц, а оплата за него производилась раз в три месяца. В подвалах было установлено 38 газометров, но при иллюминации города давление газа в трубах падало, и газовые рожки гасли.

Однако после того как Запс начал работать во дворце, в его проекты были внесены некоторые коррективы: вместо планировавшихся 1670 газовых рожков было установлено 1640, из них в ежедневном употреблении вместо планируемых 554 горелок обычно использовалось 410. К тому же за Запсом приглядывали: в ноябре 1861 г. «для постоянного надзора» за газовым освещением был назначен поручик служительской команды Зимнего дворца Ефимов¹²⁸.

В газетах упоминалось, что газовые рожки «особого усовершенствования» производили чрезвычайный эффект, освещая парадные комнаты дворца. Но наряду с газовыми рожками продолжали использоваться свечи. На фотографии кабинета императрицы Марии Федоровны, сделанной в середине 1870-х гг., на ее столе видны два канделябра на две свечи. В мемуарной литературе упоминается, что после взрыва в Зимнем дворце в феврале 1880 г., организованного С. Халтуриным, умирающей императрице Марии Александровне сказали, что это был взрыв газа. В первые дни после взрыва в официальной прессе также сообщалось, что главной причиной взрыва являлся газ и в результате «было попорчено несколько газовых труб».

Содержать газовое хозяйство в порядке было довольно хлопотным делом. Кроме того, имелись проблемы и гигиенического характера. Так, в личных комнатах страдавшего астмой императора Александра II газовое освещение не использовалось вообще, и в описи предметов значатся только люстры и канделябры под свечи.

После 1881 г. Зимний дворец стал исключительно официальной резиденцией русских монархов, поскольку император Александр III предпочитал жить либо в Гатчинском, либо в Аничковом дворцах. Но личные комнаты монарха были в постоянной готовности принять его и всю его большую семью.

С 1883 по 1892 г. при Александре III в Зимнем дворце под руководством дворцового архитектора Н. А. Горностаева начались широкомасштабные строительные работы: был проведен ремонт металлических стропил здания, усовершенствованы отопительная и вентиляционная системы, установлено электрическое освещение¹²⁹. Тем не менее это новшество не привело к полной ликвидации старых осветительных приборов, убрали только газовые рожки, поэтому электрический свет и свечи соседствовали в Зимнем дворце вплоть до 1917 г.

Вообще впервые электрическое освещение начали использовать в Гатчинском дворце, который с конца марта 1881 г. превратился в главную императорскую резиденцию. Необходимо подчеркнуть, что одним из инициаторов электрификации Гатчинского дворца был Александр III, начавший эти работы еще летом 1881 г. Электрификацией Гатчинского дворца занимался лейтенант Смирнов, который командовал отрядом моряков-минеров, присланных для предотвращения возможных подкопов и взрывов. Александр III лично интересовался этими работами, неоднократно выслушивая доклады моряка¹³⁰. Сначала было установлено электрическое освещение вокруг дворца и по периметру гатчинского парка – эти меры были связаны с организацией охраны императора.

История электрификации Гатчинского дворца имела довольно необычное продолжение. Охрана, всячески демонстрируя свое рвение и, видимо, опасаясь каких-либо нежелательных воздействий нового освещения на здоровье императора, в октябре 1883 г. установила электрические лампочки (25 штук) на квартире начальника царской охраны генерал-майора П. А. Черевина, а 29 декабря его квартиру посетил Александр III, и, найдя освещение комфортным, а здоровье своего телохранителя не пошатнувшимся, император распорядился установить электрические лампочки в своем рабочем кабинете Гатчинского дворца. В результате осенью 1884 г. в кабинете Александра III появилось электрическое освещение – две лампы на рабочем столе, поначалу запитанные от аккумуляторов. Параллельно с этими работами с 15 ноября 1884 г. была начата прокладка электрического освещения и в других помещениях дворца – комнатах цесаревича Николая и его младшего брата Георгия.

После завершения этих работ Александр III распорядился, чтобы лейтенант Смирнов представил соображения по поводу электрификации всего дворца. Пояснительная записка была представлена царю 16 апреля 1885 г., и после ее одобрения Александром III начались прокладка электрической сети внутри Гатчинского дворца и строительство электростанции.

14 ноября 1885 г. состоялось открытие электрического внутридворцового освещения. В ходе проделанных работ в Гатчинском дворце было установлено 1050 ламп накаливания, для одновременного горения которых требовалось до 50 кВт электроэнергии. Дворцовая электрическая сеть была соединена с электростанцией тремя магистральными проводами, уложенными в землю.

По принятому издавна порядку новые детали дворцовых интерьеров утверждались лично Александром III. Все образцы новой бронзы для электрического освещения (стенники, подвесы, столовые лампы, люстры, фонари и т. д.) выполнялись по эскизам рисовальной школы Общества поощрения художников. Поначалу лампы накаливания закупались на отечественных предприятиях¹³¹, но скоро их пришлось заменить лампами иностранных поставщиков, поскольку отечественные быстро перегорали.

Все это время лейтенант Смирнов лично докладывал Александру III о новинках электрического освещения и планировал новые работы, в результате чего к 1890 г. в Гатчинском дворце было установлено 1910 ламп и 20 фонарей с вольтовой дугой, а к 1894 г. – 2236 ламп и 29 фонарей¹³².

Впоследствии в Гатчинском, как и в других императорских дворцах, вплоть до 1917 г. соседствовали различные осветительные приборы. Наряду с традиционными осветительными приборами, в том числе и карсельскими лампами, в перечне утраченных ценностей Гатчинского дворца упоминаются и «лампа настольная электрическая», «лампочка спиртовая», «фонарь масляный 4 шт.», подсвечники, «фонарь электрический на потолке».

Впервые, в Зимнем дворце система электрического освещения, смонтированная инженером дворцового управления В. Л. Поповым, была опробована 22 декабря 1884 г. Работы начались в сентябре 1884 г., были составлены проект освещения и смета необходимых затрат. Предполагалось устроить электрическое освещение в Помпеевской галерее (72 лампы накаливания) и в садике Эрмитажного павильона. Работы по монтажу лампочек и проводки были поручены фирме Сименса. Питание должно было идти от двух локомобилей, каждый из которых рассчитан на 40 лампочек. Садик Эрмитажного павильона предполагалось освещать десятью хрустальными матовыми фонарями, которые были доставлены со Стеклянного завода.

Во время рождественского бала 10 января 1885 г. в Зимнем дворце новое освещение было впервые продемонстрировано широкой публике. Поскольку все прошло удачно, немедленно были начаты работы по монтажу проводки в Николаевском и Аванзале. Оно было показано уже на балах 17, 27 и 31 января 1885 г., а 3 февраля аналогичный проект был осуществлен в Елагино-островском дворце. На работы было затрачено чуть более 11 000 рублей. Новшество произвело впечатление на столичный бомонд, и было решено в целях сокращения затрат приобрести для Зимнего дворца собственный локомобиль¹³³.

В октябре 1886 г. министр императорского двора И. И. Воронцов-Дашков направил записку Александру III, в которой предлагал продолжить работы по внутреннему и внешнему освещению Зимнего дворца. В результате в 1886 г. были освещены Салтыковская лестница, Собственный вестибюль, Темный коридор, Ротонда, Арапский зал, апартаменты покойной императрицы Александры Федоровны, Аванзал, Концертный и Николаевский залы, верхняя часть Иорданской лестницы, Помпеевский зал¹³⁴. На огромных бронзовых люстрах в парадных залах были установлены лампочки, стилизованные под свечи, – они хорошо видны на одной из фотографий Георгиевского зала, сделанной с хоров.

Электрическое освещение в дворцовых интерьерах производило незабываемое впечатление. Граф С. Д. Шереметев, описывая эрмитажный бал, состоявшийся 12 февраля 1887 г., упоминал, что «новое освещение эдиссоновскими лампочками ослепительно и хорошо тем, что не греет»¹³⁵. В прессе, писавшей о бале в Зимнем дворце в 1890 г., упоминалось, что кроме «люстр и канделябров освещает залы бордюр из 1000 лампочек, которым обведены карнизы хор вверху… Тропический сад освещается сверху, точно лунным светом, большим электрическим матовым фонарем»¹³⁶.

В личных покоях Александра III в Зимнем дворце все низовое освещение (лампы на столах и канделябры) было выведено в особую цепь, для питания которой на электрической станции в специальном помещении установили два аккумулятора. При монтаже электропроводки старались привлекать русских специалистов и использовать отечественные материалы.

Но при этом наряду с электрическим освещением во дворце продолжали использоваться и привычные свечи: электрические люстры выполняли функцию общего освещения, а канделябры со свечами – интимного, местного. Все четырнадцать личных комнат Александра III в Зимнем дворце¹³⁷ были оборудованы электрическими люстрами, но количество лампочек в них было разным: в большинстве помещений были установлены люстры на шесть – восемь лампочек, а самая большая люстра – на 30 лампочек находилась в кабинете Александра III. При этом канделябры под свечи стали не такими громоздкими, а число рожков уменьшилось до трех – четырех. В сугубо личных помещениях, в уборной и ванной, были небольшая люстра на шесть лампочек и скромные медные бра на два рожка¹³⁸.

Работы закончили к началу 1887 г., к очередным дворцовым балам. 1 января 1887 г. было открыто уличное освещение вокруг дворца. Опыт оказался удачным, и летом того же года газовые фонари вокруг дворца убрали. В 1887–1888 гг. электрическое освещение в Зимнем дворце было проложено в служебные помещения, и газовое освещение во дворце полностью демонтировали. Для того чтобы обеспечить дворец электричеством, в начале 1888 г. по проекту инженера В. Л. Попова была построена в малом дворе здания Нового Эрмитажа стационарная электрическая станция на постоянном токе. Через шесть лет архитектор А. Ф. Красовский сделал малую электростанцию уже на переменном токе во дворе здания Эрмитажного театра, которая обеспечивала освещение зрительного зала и фойе театра. Эта электростанция просуществовала вплоть до 1945 г.

В конце 1894 г. в связи с предполагавшимся переездом в Зимний дворец Николая II произвели модернизацию электрического освещения. Новые электрические люстры и бра, часть которых изготовлялась по чертежам архитектора Р. Ф. Мельцера, были обильно украшены хрустальными подвесками. В личных императорских покоях преобладало местное, интимное освещение, на стенах висели многочисленные бра со стеклянными и матерчатыми колпаками, выполненными в стиле модерн, а на столах были установлены массивные электрические лампы. Вместе с тем свечи по-прежнему находились в повседневном употреблении.

Вслед за Гатчинским и Зимним дворцами началась электрификация и других императорских резиденций. Зимой 1887 г. было проведено временное электрическое освещение в Александровском дворце Царского Села. Там установили 500 ламп накаливания, которые запитывались от локомобиля. Постоянная проводка в Большом Царскосельском и Александровском дворцах была закончена к 1890 г. В июле 1887 г. приступили к электрическому освещению Петергофского дворца.

Осенью 1886 г. начали проводить электрическое освещение в Аничковом дворце. В уборной царя и прилегающих коридорах установили пять электрических ламп. Затем, в 1888 г. для балов в Аничковом дворце было установлено 700 ламп, для запитывания которых близ дворца построили электростанцию. 26 марта 1890 г. был утвержден комплексный проект освещения Аничкова дворца на 5000 ламп, предусматривающий строительство собственной электростанции. Для того чтобы не беспокоить обитателей резиденции, электрическое освещение ночью работало от огромной батареи аккумуляторов, дававшей ток в 110 вольт и располагавшейся в подвале под машинным залом. 24 мая 1890 г. начались подготовительные работы, и уже с 21 ноября электрическое освещение Аничкова дворца стало действовать постоянно.

К 1920-м гг. электрическое хозяйство Зимнего дворца обветшало, поэтому началась замена электропроводки. К 1936 г. переоборудовали электропроводку Большого Эрмитажа, но общее состояние электрохозяйства музея, согласно акту межведомственной комиссии от 23 марта 1936 г., «было чрезвычайно неблагополучно» и требовало «полной реконструкции». Однако этим работам помешала война, и они были закончены только во второй половине 1960-х гг., после издания в 1966 г. специального постановления Совмина СССР «О проведении реконструкции энергохозяйства музея», на что Эрмитажу выделялось 6 миллионов рублей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.