Ника Самофракийская (конец III — начало II века до н. э.)

Ника Самофракийская

(конец III — начало II века до н. э.)

Особое место в экспозиции Лувра занимает величаво строгая парадная лестница Дарю, теперь перестроенная и освобожденная от пышных украшений. Если с подножья эскалады обратить взор к ее верхней площадке, перекрытой широким размахом могучей арки, то перед глазами возникает ликующе грозный образ крылатой Ники Самофракийской. Сразу подпадаешь под обаяние господствующей над всем огромным архитектурным пространством статуи властно устремленной вперед крылатой девы.

Ника Самофракийская — один из самых знаменитых шедевров Лувра. Многочисленные куски статуи Ники были найдены французскими археологами на острове Самофракия в 1863 году. Их бережно собрали, но голову и руки так и не удалось обнаружить. Лишь в 1950 году был найден обломок некогда прекрасной и сильной кисти правой руки, которую многие исследователи считают принадлежащей Нике. Другие не соглашаются с ними. Но, несмотря на отсутствие рук и головы, выразительность форм человеческого тела такова, что сразу же проникаешься их пластической красотой, удивительным сочетанием силы и изящества, забываешь об отсутствующих частях.

Имя автора, время и повод ее создания до сих пор точно не установлены. Очень долго считалось, что именно эта статуя Ники, трубящей в трубу, воспроизведена на монете и что она была сделана в честь победы, одержанной в 306 году до нашей эры.

Корабли греческого сатрапа Деметрия Полиоркета разгромили флот египетского правителя Птолемея (тоже, кстати, грека). В ознаменование славной победы греки поставили на высоком прибрежном утесе острове Самофрака мраморное изваяние крылатой богини, которая вошла в историю под именем Ники Самофракийской. Пьедестал Ники был изготовлен в виде носовой части боевого корабля, за спиной богини вздымались огромные белые крылья, а сама Ника, подставив сильный торс порывам встречного ветра, радостно и самозабвенно трубила в большую сигнальную трубу. В дальнейшем многие факторы заставили взять под сомнение эту гипотезу

Камень цоколя происходит из карьеров на острове Родосе. Цоколь сделан в форме носа боевого корабля. Поэтому было высказано предположение, что монумент был воздвигнут в честь победы родосского флота над флотом Антиоха III (222–187 гг. до н. э.). Большие размеры статуи, ее композиция, связь фигуры с окружающим пространством напоминают о скульптуре колоссальных эллинистических ансамблей конца III века до нашей эры, особенно о пластике Пергамского алтаря и родосских статуях. И, наконец, смелость передачи движения, особенности скульптурной обработки драпировки позволяют считать, что она исполнена скульптором из Родоса конца III — начала II века до нашей эры.

К скульптуре надо приближаться не спеша, не отрывая взгляда, обойти ее справа и слева. Если окажется время, к ней следует вернуться вечером и вновь полюбоваться ею. Под действием сильных прожекторов мрамор начинает светиться и приобретает удивительную прозрачность,

Пожалуй, ни одно из произведений античной скульптуры не производит более сильного впечатления Ника кажется прекрасным символом устремленности человека в будущее. Это впечатление усиливается оттого, что статуя прекрасно экспонирована. Она стоит одна на лестничной площадке, на фоне аскетически голой стены. Размеренно поднимаются к ней широкие, спокойные ступени. Статике и однообразию мертвого камня противостоит трепетное движение камня, ожившего под рукой безымянного ваятеля. Когда около Ники оказываются люди, они кажутся маленькими, почти пигмеями.

Как бы посланная вперед взмахом развернутых крыльев, фигура Ники полна ликующего чувства победы. Кажется, что настоящий морской ветер прибивает к торсу и ногам трепещущие одежды, подхватывает и относит их назад, ещё более усиливая впечатление порыва.

Легкая ткань приподнимается на высокой груди, чуть ниже почти вплотную облегает тело, подчеркивая его стройность и упругость. Вокруг бедер складки хитона начинают круглиться, набегать друг на друга и, наконец, неистово устремляются вдоль отставленной назад ноги. Им вторят крылья, развевающийся плащ. Ещё мгновение — и Ника вновь полетит. Такое же чувство испытываешь, когда музыка постепенно начинает нарастать и замирает на очень высокой ноте.

И сегодня, пусть и покалеченная, статуя хранит в себе и солнечную голубизну бездонного неба греческих островов, и синеву моря. Стены раздвигаются — и вот она снова высится на скале над безбрежными далями, под ярким светом южного солнца, и уже гремит в ушах немолчный шум прибоя, слышна звенящая, как упругая струна, песнь прибрежного ветра.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.