Краткая история «еврейских денег» от Авраама до Бар-Кохбы

Краткая история «еврейских денег» от Авраама до Бар-Кохбы

Как уже говорилось в начале этой книги, сама честь изобретения денег как универсального средства обмена отнюдь не принадлежит евреям. Скажем прямо: трудно, почти невозможно сказать, кому вообще принадлежит эта честь, как невозможно сегодня выяснить, кому принадлежит честь изобретения колеса или выплавки металлов. Ясно одно: история еврейского народа уходит в столь далекое прошлое, что перед его глазами прошли все периоды эволюции денег – от самых примитивных платежных средств до кредитных карточек.

Праотец еврейского народа Авраам, видимо, еще застал тот период, когда в качестве денег использовали мелкий и крупный скот, и именно с его помощью он вел дела с ханаанским царем Авимелехом. Однако пришедшие в Ханаан чуть позже хетты уже использовали в качестве универсального платежного средства серебро, определенное весовое количество которого они отмеряли за тот или иной товар. При этом, очевидно, ценность самих слитков серебра различалась у народов Ближнего Востока не только по весу, но и по чистоте – не случайно Авраам выплачивает хетту Эфрону «четыреста шекелей серебра, которое ходит между торговцами», то есть принимается без всяких оговорок во всех близлежащих странах.

В сущности, ни в древнем, ни в современном иврите даже нет такого слова – «деньги». Точнее, слово «кесеф», которым оно обозначается, в его первом, прямом значении означает «серебро». Само же название основной денежной единицы у евреев – «шекель» – происходит от ивритского глагола «лишколь» – «взвешивать», и в нем навеки отпечатался тот факт, что в глубокой древности евреи вслед за другими народами мерили деньги на вес. Шекели и есть те самые «сикли» или «сребреники» (то есть опять-таки «кесеф»), столь хорошо знакомые христианам по тексту «Нового Завета».

Сами серебряные слитки, использовавшиеся для расчетов, обычно называли «ляшонот» – «языки», что, видимо, было связано с их удлиненной формой.

Помимо серебряных шекелей были и золотые – два ручных браслета весом в 10 золотых шекелей передает раб Авраама Элиэзер будущей супруге его сына Ривке, и, по всей видимости, для того времени это был поистине царский подарок.

После Авраама вторую покупку земли в будущем наследном уделе еврейского народа делает его внук Яаков – он уплатил за участок в районе Шхема сто кситот, но все исследователи опять-таки сходятся во мнении, что речь вновь идет не о деньгах в современном понимании слова, а о весовой категории.

По всей видимости, система, при которой деньгами служило весовое серебро или золото, сохранялась достаточно долго – вплоть до начала эпохи Второго Храма. Во всяком случае, царь Давид заплатил иевусею Орнану, владевшему землей, на которой должен был быть построен Храм, 600 золотых шекелей; царь Омри выложил за всю территорию Шомрона 6 000 шекелей, а пророк Ирмиягу купил огромное поле в Анатоте у своего дяди за 17 шекелей. Причем, как следует из книги пророка Ирмиягу, и в его время – а это уже конец VII в. до н. э.! – деньги отвешивались на весах.

Об этом свидетельствуют и многочисленные археологические находки золотых, серебряных и бронзовых слитков, служивших деньгами для того времени, а также весов с гирями в шекель, несколько шекелей и в доли шекеля. Эти же находки говорят и в пользу того, что территория Древнего Ближнего Востока была, как сказали бы сейчас, единой экономической зоной с общей, сложившейся на территории Месопотамии денежной системой. И сами названия денежных единиц у всех ближневосточных народов были похожи, вариации их звучания носили чисто диалектный характер. Так что когда вавилонянин или ассириец произносили слово «шиклу», еврей вполне понимал, что речь идет о шекеле, а когда в разговоре звучало слов «ману» – то о мине.

Самой крупной денежной единицей в этой системе был и оставался вплоть до конца ее существования (то есть до эпохи восстания Бар-Кохбы) «священный кикар», очевидно, использовавшийся при пожертвовании в Храм и очень крупных торговых сделках. «Священный кикар» включал в себя 2 обычных кикара.

В каждый обычный кикар, в свою очередь, входило 60 мин; в каждую мину – 25 шекелей, в каждый шекель – 4 динара, в каждый динар – 24 «меа», то есть «стотинки», в каждую «меа» – 2 пундиона, в каждый пундион – 2 исера, в каждый исер – 8 «прутот».

«Прута», название которой происходит от глагола «лифрот» – «разменять», «размножить», «размельчить» – и была самой мелкой денежной единицей, что и соответствует буквальному переводу этого слова – «мелочь».

На протяжении истории, впрочем, соотношения и названия этих денежных единиц менялись. Так, уже после появления монетной системы под «прутой» стали понимать самую мелкую медную монету. Монета достоинством в исер по-прежнему включала в себя 8 прутот, а в пундион – 2 исера. Как и «пруты», исеры и пундионы изготавливались из меди.

«Меа» была самой крупной медной монетой, теперь она составляла шестую часть от динара и менялась на 36 прутот.

Динар, который стали называть в талмудические времена еще и зузом, включал в себя 6 монет «меа».

А обычный шекель (иногда его называли и «бека») равнялся 2 динарам.

Два обычных шекеля составляли, в свою очередь, священный шекель, или «села». 100 динаров (зузов) равнялись одной простой мине, в то время как в священную мину входило 160 динаров. Ну, а 60 мин, как и встарь, составляли один обычный кикар, а 2 обычных кикара – 1 священный кикар.

Все вышесказанное относится к исчислению денег в серебре.

Золото, разумеется, ценилось намного дороже. 1 золотой динар приравнивался к 25 серебряным, соответственно обычная серебряная мина равнялась уже только 4 золотым динарам.

Уже в древности евреи одними из первых осознали всю важность изготовления полновесной монеты для нормального функционирования экономики страны и чрезвычайно тщательно высчитывали вес каждой денежной единицы и соотношения между национальной и зарубежной валютой (прежде всего римской и греческой). Впоследствии эти расчеты были продолжены крупнейшими раввинистическими авторитетами и на протяжении всех Средних веков. С точки зрения еврейской традиции они были крайне необходимы для того, чтобы, к примеру, вычислить, какую сумму в немецких марках или английских фунтах стерлингов следует уплатить за выкуп первенца, если в Торе сказано, что он должен составлять 5 села, или какой сумме в местной валюте соответствует 200 зуз, называемых в Талмуде в качестве минимального размера приданого.

В результате время от времени евреи составляли скрупулезно точные таблицы соотношения различных валют, которые размножались в тысячах экземпляров и которыми пользовались как еврейские, так и нееврейские купцы, ростовщики и менялы во всем мире. Помимо валютных курсов, в таблицы включалось и подробное описание монет различных стран – с указанием их веса, диаметра, содержания в них драгоценного металла, описанием аверса и реверса – так что эти таблицы с полным правом можно назвать и первыми нумизматическими каталогами.

После принятия метрической системы, все эти древние еврейские (а точнее ближневосточные) денежные единицы были пересчитаны в граммы чистого серебра.

О том, насколько точными были эти вычисления, можно понять хотя бы по таблице соответствия древних еврейских денежно-весовых единиц современной весовой системе, которая приводится здесь по книге Шмуэля-Зеэва Райха «Масорет шекель» («Традиция шекеля»):

Прута – 0,0182699 г чистого серебра.

Исер – 0,1461593 г чистого серебра.

Пундион – 0,2923187 г чистого серебра.

Меа – 0,5846375 г чистого серебра.

Динар (он же зуз) – 3,5078250 г чистого серебра.

Шекель (он же села) – 14,0313000 г чистого серебра.

Мина – 350,7825000 г чистого серебра.

Кикар – 42 093,900000 г чистого серебра.

Отсюда уже было понятно: минимальная сумма приданого – 200 зуз – должна равняться той сумме в местной валюте, которая соответствует стоимости 701,565000 г чистого серебра в данной стране. А за выкуп первенца нужно внести сумму, равную стоимости 70,156500 г чистого серебра, и т. д.

Впрочем, мы забежали вперед – все эти подсчеты понадобятся лишь спустя столетия. А пока, во второй половине VI в. до н. э., евреи в Эрец-Исраэль впервые знакомятся с деньгами в форме самых что ни на есть настоящих монет. Разумеется, это пока только финикийские и персидские монеты. Чуть позже появятся греческие, и только в IV веке до н. э. на персидские оболы начнет сверху наноситься ивритскими буквами арамейское слово «Йехуд» – «Иудея» – в знак того, что эти монеты чеканятся в подвластной персам Иудее.

Такая ситуация – когда на греческие, персидские и прочие монеты сверху набивалась ивритская надпись и монеты пускались в хождение по территории переходившей из рук в руки Эрец-Исраэль – наблюдается долго, вплоть до восстания Маккавеев, восстановивших независимость еврейского государства и положивших начало династии Хашмонаев (Хасмонеев). Около 110 г. до н. э. представитель этой династии царь Иоханан Гиркан начинает чеканку собственных, еврейских денег, для начала отчеканивая медную монету достоинством в 1 пруту, а затем и монеты более крупного номинала.

Строго следуя еврейской традиции, Йоханан Гиркан I запрещает изображать на монетах людей и животных, а вместо них на монетах появляются еврейские символы – граната, оливковой ветви или лилии, символизирующей, согласно «Песни песней», сам еврейский народ. Впоследствии другие Хасмонеи использовали на монетах и различную греческую символику – якорь, рог изобилия, шлем и т. п., но запрет на изображение людей и животных соблюдался всеми царями этой династии. Обычно на аверсе монеты выбивалось на иврите имя царя, ее отчеканившего, к которому прибавлялся титул «первосвященник», и одновременно указывалось, что монеты пущены в оборот не только царем, но и действующим при нем Государственным советом. Так, на дошедших до наших дней монетах царя Иегуды с одной стороны изображен гранат, а с другой выбита надпись «Иегуда ха-коэн ха-гадоль вэ хевер иегудим» – «Первосвященник Иегуда и Еврейский совет».

По монетам этого периода, как обычно, можно проследить все перипетии еврейской истории.

Вот на монетах находящегося под сильным греческим влиянием последнего царя из Хасмонеев Антигона II Матитьяху появляются наряду с ивритскими надписи на греческом языке. Еще более эллинизированный царь Александр Яннай также добавляет к ивритским надписям греческие и именует себя уже то «коэн ха-гадоль» («первосвященник»), то «мелех» («царь»).

Легендарный Гордус I (Ирод) поначалу воздерживается от изображения на монетах людей и животных, но убирает с них надписи на иврите и оставляет только на греческом. А затем на его монетах появляется золотой орел, напоминающий о фигуре орла, которую он поставил у входа в Храм. Сын Ирода – тетрарх Галилеи Ирод Антипа – тоже еще воздерживается от изображения людей и животных на монетах, но другой его сын – тетрарх Филипп – уже помещает на монетах портреты римских императоров и изображение языческого храма, построенного Иродом в Паниасе (Баниасе).

Аверс и реверс медной монеты времен Александра Янная. «Джуиш энциклопедия» (1901–1912)

Медная монета Архелая. Аверс: виноградная гроздь с листьями. Реверс: шлем с пучком перьев и кадуцей (жезл, обвитый двумя змеями). «Джуиш энциклопедия» (1901–1912)

Монета с надписью «Побежденная Иудея», отчеканенная римлянами в честь взятия Иерусалима

Царь Агриппа выпускает одновременно два вида монет: для еврейских областей – с изображением ячменных колосьев и царского балдахина, а для нееврейских – с портретами римских императоров Клавдия и Калигулы, а также с изображениями языческих богов. На наиболее известной монете Агриппы I – пруте, датированной шестым годом его правления (42 г. н. э.), изображены царский балдахин и три ячменных колоса. На другой, весьма редкой монете, выпущенной в царствование Агриппы, изображены две руки, соединенные в пожатии, что, видимо, символизирует союз между еврейским народом и римским сенатом.

Монеты Агриппы I чеканились на четырех монетных дворах: сначала в Паниасе, затем (с 41 г. н. э.) в Тверии и Иерусалиме, а монеты 7–8 гг. правления этого царя (с его портретом) чеканились в Кейсарии.

Брат Агриппы I, Ирод Халкидский (41–48 гг. н. э.), чеканил монету трех различных достоинств с собственным портретом: некоторые монеты несут дату – «год третий». Крайне редки монеты его сына Аристобула Халкидского (57–92 гг. н. э.) с его портретом, а иногда с портретом его жены Саломеи.

Агриппа II (около 50–92 гг. н. э.) эмитировал разнообразные бронзовые монеты. Среди них были и выпущенные в пятый год его правления монеты с легендой «Нерон», и два типа монет с его портретом. Кроме того, он выпускал монеты с символическими и растительными эмблемами с двойной датой – шестым и одиннадцатым годом, соответствующим двум периодам его правления.

В 61 г. н. э. Агриппа начал выпуск серии с латинской легендой в честь императоров династии Флавиев с их портретами. Эти монеты несут изображения богинь Фортуны и Виктории; а на одной из монет изображен щит, висящий на ветви пальмы, символизирующий победу римлян в Иудейской войне Первой (66–73 гг. н. э.).

В ознаменование путешествия сестры Агриппы Береники в Рим (79 г. н. э.) была выпущена монета, датированная «19 год», с изображением галеры и якоря. Последняя монета Агриппы II несет дату «год 35» (95–96 гг. н. э.).

Однако в период Иудейской войны на «денежном фронте» происходит весьма значительное событие: повстанцы начинают чеканить серебряные шекелевые и полушекелевые монеты, которые являются первыми еврейскими серебряными монетами в истории.

По всей видимости, выпуск этих монет был связан одновременно с двумя причинами.

Во-первых, тирский монетный двор неожиданно прекратил чеканку серебряных шекелей, которые были необходимы каждому еврею для уплаты ежегодного налога в полшекеля в Иерусалимский Храм (хотя не исключено, что в связи с войной доставка этих монет из Тира в Иудею стала просто невозможна). А во-вторых, вождям еврейского народа того времени крайне важно было продемонстрировать свой суверенитет, укрепить дух народа – и чеканка собственной монеты была призвана напомнить евреям, что они воюют на своей земле, за свою страну, продолжающую сохранять все атрибуты независимости.

По мнению историков и нумизматов, эти монеты, выпущенные за несколько лет до падения Храма, прежде всего, необычайно красивы, и вдобавок сама технология их производства была, очевидно, самой передовой для того времени.

Первые еврейские серебряные шекели несут легенды на иврите – «Иерушалаим ха-Кдоша» и «Шекель Исраэль» («Святой Иерусалим» и «Шекель Израиля»), и на них помещено изображение отделанной по краю жемчугом чаши и трех гранатов.

На второй и третий годы Первой Иудейской войны чеканились также бронзовые монеты достоинством в пруту, а на четвертом году – бронзовые полшекеля и четверть шекеля («рвиа»). На этих монетах выбиты изображения виноградного листа, амфоры, лулава, этрога, пальмы и корзины фруктов.

Но самый большой интерес представляют надписи на этих монетах: в них отразился весь ход Первой Иудейской войны, переход от неколебимой веры евреев в свою победу над Великим Римом и его непобедимой армией к отчаянию и мольбам к Богу о помощи. Все эти монеты и сегодня можно увидеть в различных музеях Израиля. Вот на выпущенной на второй год войны монете запечатлена надпись «Хофеш Цион» – «Свободный Сион». (Сам год войны указывался большой ивритской буквой: «алеф» – первый год войны, «бет» – второй, «гимел» – третий и «далет» – четвертый.) На найденных на территории Гамлы бронзовых монетах изображена чаша и выбита надпись «За избавление Сиона»; как предполагают историки, эти монеты были изготовлены героическими защитниками этой твердыни. Причем изготовлены тогда, когда они уже поняли, что обречены, но не утратили веры в то, что итог войны все равно окажется победоносным для евреев. Но чем ближе подступали римляне к Иерусалиму, тем призрачнее становилась надежда на победу, и на монетах четвертого года Иудейской войны уже выбита вопиющая к самим Небесам надпись: «За искупление Святого Иерусалима».

И как бы подводит черту под этой запечатленной в серебре и бронзе трагедией знаменитая римская монета, выпущенная в двух вариантах с одной и той же легендой на латинском и на греческом: «Judaea Capta» – «Побежденная Иудея».

С этого времени история еврейских денег прерывается больше чем на полстолетия.

Хотя в различных учебниках истории и нумизматических справочниках и утверждается, что монеты, чеканившиеся на территории Иудеи после разрушения Второго Храма римскими ставленниками различных званий и рангов, сильно отличаются от римских и носят отчетливый местный колорит, еврейскими их тоже назвать никак нельзя. Помимо монет местной чеканки, евреи широко пользовались в тот период римскими, а также – причем значительно шире – греческими монетами. Однако при этом они по-прежнему переводили эти денежные единицы в более привычные им шекели и зузы. Это отчетливо видно и из приводящихся в Талмуде диспутов мудрецов того времени, и из написанной в тот период и хорошо знакомой каждому еврею песенке о козленке, которую поют в завершение пасхального Седера:

Отец мне козлика купил,

Две целых зузы заплатил!

Козленок, козленок…

Краткосрочное возрождение еврейских денег состоялось в период восстания Бар-Кохбы (132–135), объявленного рабби Акивой Машиахом (Мессией).

Как и лидеры еврейского народа периода Первой Иудейской войны, Бар-Кохба самим выпуском собственной монеты стремился подчеркнуть восстановление еврейского суверенитета над страной. И не случайно монеты первого года его восстания несут горделивую надпись «Год первый избавления Израиля», а второго года – «Год второй избавления Израиля». И лишь на третий год, когда восстание начинает выдыхаться и солдаты Бар-Кохбы все явственней чувствуют приближение своего последнего боя, на монетах выбивается надпись «За свободу Иерусалима» – то, за что, по мнению Бар-Кохбы и его ближайших соратников, действительно стоило умереть.

В качестве легенды Бар-Кохба использовал либо свое имя – «Шимон», к которому позже стал добавлять титул «князь Израиля», либо имя некого «священника Элазара», либо просто слово «Иерусалим». Обычно эти монеты перечеканивались из ходивших на территории Эрец-Исраэль нееврейских монет и по своему художественному качеству превосходят даже монеты Иудейской войны.

Бар-Кохба убирал с монет портреты римских императоров и языческие символы, заменяя их еврейскими. Выпускались серебряные монеты двух достоинств. На тетрадрахме (села, шекеле) был изображен фасад Иерусалимского Храма, лулав и этрог. Динарий (зуз) чеканился с изображениями (в различных сочетаниях) виноградной грозди, кувшина, лиры, двух труб и пальмовой ветви.

Выпускались во времена Бар-Кохбы и бронзовые монеты четырех достоинств с изображениями пальмы, виноградного листа, пальмовой ветви и лиры.

Следствием поражения восстания Бар-Кохбы стало массовое изгнание евреев с их исторической родины и рассеяние по всем странам мира. Это поражение означало и конец истории еврейских денег – так, во всяком случае, казалось большинству нумизматов и историков, одни из которых со злорадством, а другие с сочувствием следили со стороны, как евреи продолжают упорно пересчитывать чужие национальные валюты в своих зузах и шекелях. И если бы кто-нибудь сказал им тогда, что настанет день, когда евреи снова начнут считать вполне реальные, а не существующие в их воображении шекели, эти господа, наверное, в лучшем случае беззлобно посмеялись бы над таким чудаком.

А между тем до этого дня с момента поражения Бар-Кохбы оставалось (с еврейской точки зрения разумеется) не так уж и много – меньше двух тысяч лет.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.