Евразийство
Евразийство
ЕВРАЗИЙСТВО — концепция русской культуры как феномена, который соединяет в себе западные и восточные черты, но не относится ни к Востоку, ни к Западу. Впервые была сформулирована основателем Пражского лингвистического кружка, филологом Николаем Трубецким в работе «Европа и Человечество».
Антисоветское Е. эмигрантских мыслителей (1921-1929) было реакцией на крах Российской империи. Вместо феодального культа монархии и вассальной зависимости родовой знати окраин от центра была нужна новая концепция, приемлемая как для военной диктатуры, так и для республики, отрицающая экономический детерминизм, борьбу классов, необходимость освобождения наций. Не столь явно, но не менее интенсивно Е. развивалось и в СССР.
Советская элита начала принимать «особый путь» России и прочий имперский багаж в конце сороковых годов, но прорывом стало возрождение концепции триединства русских, украинцев и белорусов, как наследников Киевской Руси, во время празднования 300-летия Переяславской Рады (1954), когда Украине был передан Крым.
Это — год рождения советского Е. Сворачивание программы мировой революции, исходя из которой строились национальные отношения в СССР, компенсировалось идеологией, сочетающей русский традиционализм и коммунизм. Как следствие, в период оттепели советский патриотизм и либеральный шестидесятнический «космополитизм» вошли в состояние непреодолимого конфликта, последствия которого ощутимы до сих пор. Советские «красно-коричневые» создали ряд произведений (наиболее известен роман Ивана Шевцова «Тля»), где в неявной форме отражены их идеи. Евразийские идеи развивал и историк Лев Гумилев. Его «этногенез» — по сути, история кочевников и оседлых жителей, прочитанная с евразийских позиций и оправдывающая славяно-тюркский характер Российской империи. Так цивилизационная схема (как успешный антипод марксизма), введенная в советскую науку, начала подтачивать официальную идеологию.
После 1991 года Е. в либеральной оболочке стало одним из суррогатов национальной идеи. А провозглашенное писателем Александром Прохановым соединение черносотенно-монархических идей с державным сталинизмом дало Е. мощный толчок.
Носителями Е. являются не только «жидоеды» из числа традиционных почвенников, кропавших доносы в ЦК КПСС, но и вчерашние эстетические некрофилы и «садистики» из кружка Юрия Мамлеева в Южинском. Последние относили себя к внутреннему диссидентству, противостоявшему не только советскому официозу, но и либерализму «внешнего диссидентства». Программным для них был самиздатовский роман Мамлеева «Шатуны», повествующий о новом типе серийного убийцы, что совершает преступления не только ради собственной извращенности, но и во имя постижения некой эзотерической истины. Из этого кружка вышли Александр Дугин, Гейдар Джемаль и еще ряд деятелей контркультуры и альтернативной политики, необычайно востребованных впоследствии из-за их умения перевести белогвардейщину, европейский фашизм и сталинский большевизм в модных терминах «новых правых».
Стоит отметить наиболее ярких идеологов российского Е.
Наиболее близок к традиции послевоенного «советского патриотизма» социолог Сергей Кара-Мурза. Адепты кличут его «народным философом». У него февраль 1917-го превращается в аналог 1991-го, а большевики в контрреволюционеров, что выступили против западного космополитизма, не понимая смысла своих действий. Затем, к счастью, родился Кара-Мурза и осознал истинный характер Октября силой своего интеллекта, — а также с помощью вульгаризированного Эриха Фромма и вырванных из исторического контекста мыслей Ленина, Грамши и Маркса. Причем из последнего берутся определенные построения, направленные на критику капитализма и преломленные через призму особого пути России, в духе славянофильской и народнической позиций. Крах СССР рассматривается как падение особой «советской цивилизации», противостояние Советов и Запада как извечный конфликт цивилизаций. Творчество этого автора, столь легко перекинувшего мостик между сталинизмом и национал-социализмом, во многом созвучно с немецким историческим ревизионизмом, который ставит перед собой задачу обелить нацизм.
Антисоветскими, фашиствующими и мистическими были взгляды Александра Дугина. Его поколение вдохновлялось оккультизмом и околонацистской теософией. В начале 1990-х годов Дугин вместе с Эдуардом Лимоновым участвовал в создании Национал-большевистской партии, смешивая нацизм, марксизм, анархизм и народничество. Получилось крайне воинственное Е.: объединение силой оружия территорий, заселенных русскими, дестабилизация сопредельных стран, установление российского доминирования на всем постсоветском пространстве и т. п. Позднее Дугин ценой разрыва с Лимоновым совершил поход во власть и создал свое движение «Евразия» с проправительственным имперским пропагандистом Михаилом Леонтьевым в руководстве. Сейчас Дугин проповедует единство интересов традиционного ислама, ультраправого сионизма и русского национализма.
Экономически Е. прописано слабо. Если Леонтьев склоняется к варианту ордолиберализма (мягкое ограничение свободы предпринимательства, когда бизнес в силу стремления к собственной выгоде вынужден подчиняться государству), то «нацболы» и младоконсерваторы предлагают национализацию крупного бизнеса и сохранение частника в самом низу экономической пирамиды. Программы по развитию отраслей нет, как нет и внятного ответа на вопрос, почему Россия должна идти именно этим путем.
Впрочем, похоже, что после провозглашения Анатолием Чубайсом проекта «либеральной Империи» Е. победило, с ним никто всерьез не спорит, — следовательно, оно начало умирать.
[В. Задирака]
СМ.: Младоконсерваторы, НБП, Телемизм.