АМИН ИДИ (р. в 1925 году)

АМИН ИДИ

(р. в 1925 году)

Третий президент Уганды (1971–1979). Пришел к власти в результате военного переворота (1971). Свергнут с поста президента Национальным Фронтом освобождения Уганды. Бежал за границу.

Иди Амин родился в 1925 году (хотя называется и 1928 год) на северо-западе Уганды, где жили несколько суданских народов, разводящих скот. Его отец принадлежал к народу каква, живущему в приграничных районах Судана, Заира и частично Уганды, мать — к другому центральносуданскому народу, лугбара. Ее считали колдуньей, и солдаты из казарм частенько обращались к ней за «львиной водой» — чудодейственным напитком, якобы придающим мужчине сил в бою и любви.

Мать рано оставила отца и вместе с сыном долго скиталась по стране. Сначала она работала на плантациях сахарного тростника, затем связалась с неким капралом Королевских африканских стрелков в Джинджи. Так Амин стал ассоциироваться с «нубийцами» — потомками тех самых «суданских стрелков», которые составляли костяк угандийской колониальной армии. В шестнадцать лет Иди принял ислам.

С 1946 года Амин служил в армии помощником повара. Позже он будет утверждать, что участвовал во Второй мировой войне — сражался в Бирме и даже получил награду за храбрость. В 1948 году Иди стал капралом. Он был среди тех, кто подавлял восстание народа May-May в Кении, причем запомнился особой жестокостью.

Амин дважды завоевывал титул чемпиона по боксу в тяжелом весе среди королевских африканских стрелков (1951, 1952) При росте под два метра он весил более ста двадцати пяти килограммов. Один из непосредственных начальников Амина И. Грэхем говорил о нем. «Он поступил на армейскую службу, не имея практически никакого образования, справедливо будет сказать, что до 1958 года (когда ему исполнилось около тридцати) он был абсолютно неграмотным. В начальный период восстания May-May в Кении Амин оказался в числе нескольких капралов, проявивших выдающиеся способности — умение командовать, храбрость и находчивость. Поэтому не приходится удивляться, что его повысили в звании».

9 октября 1962 года была провозглашена независимость Уганды. Ловкий адвокат и профессиональный политик, Мильтон Оботе стал первым премьер-министром, одержав триумфальную победу на спешно организованных выборах. Перед Оботе стояла задача объединить страну и заставить уважать центральную власть, ведь до сих пор 14 миллионов угандийцев с большим почтением относились к вождям своих племен, чем к далекому правительству в Кампале. Учитывая это, Оботе, принадлежавший к малочисленному племени ланги, сделал президентом страны могущественного вождя племени Буганда короля Мутесы II. В Уганде насчитывалось сорок различных племен.

Подданные короля Мутесы II представляли собой самое большое племя, в значительной мере англизированное колонизаторами и миссионерами. Бугандийцы считали себя элитой.

Но решение премьер-министра вызвало недовольство других племен, и ему пришлось ограничить полномочия короля Мутесы II. В 1966 году представители племени Буганда потребовали отстранения Оботе от власти. Премьер-министр подавил их выступление силой. В этом ему очень помог заместитель командующего армией Иди Амин. Именно он возглавлял правительственные войска, штурмовавшие дворец президента Мутесы II. Правда, бугандийцы всю вину возложили на Оботе.

Премьер-министр отблагодарил Амина, назначив его командующим армией. Амин отдает предпочтение воинам их племени каква. Но, опираясь на северян, прежде всего «нубийцев», Амин старался поддерживать мирные отношения с бугандийцами. Таким образом число его сторонников быстро росло.

Оботе, почувствовав опасность со стороны набиравшего силу командующего, в октябре 1970 года сместил ставленников Амина со всех командных должностей в армии и назначил вместо них выходцев из народа ланги.

В январе 1971 года Мильтон Оботе отправился в Сингапур на Конференцию Содружества Там он услышал по радио, что Иди Амин, опираясь на армию, объявил себя новым правителем страны.

Государственный переворот произошел 25 января. По декрету № 1, опубликованному 2 февраля, Амин становился главой государства, верховным главнокомандующим вооруженными силами страны, а также начальником штаба обороны. Он возглавил совет обороны, созданный еще при Оботе. На первом же заседании кабинета министров Амин присвоил всем министрам офицерские звания и выделил им по черному «мерседесу» с надписями на дверцах: «Военное правительство». На первом заседании Амин произвел впечатление демократа, позволив каждому высказаться.

Первым делом Амин убедил вождей бугандийцев в том, что именно он спас короля Мутесу II, позволив ему скрыться. Амин освободил политических заключенных, арестованных при Оботе и вернул на родину тело короля для погребения.

Ритуальная церемония получилась роскошной. Щедрость бугандийцев произвела неизгладимое впечатление на Иди Амина. Вообще, первая половина 1971 года проходила под знаком всеобщей эйфории в стране. Амин много ездил по стране и выступал перед народом. Но террор не заставил себя ждать. Его первыми жертвами стали офицеры, оказавшие сопротивление Амину во время переворота. За три недели уничтожено более 70 офицеров. Бывший начальник штаба армии, бригадир Сулейман Хуссейн, был брошен в тюрьму, где его забили ружейными прикладами. Голову бригадиру отсекли и привезли в новый роскошный дворец Амина в Кампале. Президент поместил ее в морозильную камеру своего холодильника. Иногда он доставал голову Хусейна и беседовал с ней.

В течение пяти месяцев Амин уничтожил почти всех лучших офицеров армии. Однако от народа Уганды это скрывалось. По официальной версии, некоторые офицеры были осуждены военным судом и казнены за предательство. На освободившиеся армейские должности Амин назначил людей из родного племени каква. Повара, водители, дворники и телеграфисты превратились в майоров и полковников.

Террор осуществлялся армейскими подразделениями, где Амин опирался на унтер-офицеров — людей примерно равного с ним образования и кругозора. Сам Амин любил повторять: «Я не политик, а профессиональный солдат. Поэтому я — человек немногословный, и в своей профессиональной карьере я всегда был очень краток».

Он быстро продвигал своих любимцев на офицерские должности. Он никогда не фиксировал таких назначений письменно, а просто говорил: «Ты капитан» или: «Ты теперь майор».

По спискам вылавливали людей, имена которых начинались на «О» — это означало принадлежность к народу ачоли и ланги, составлявших основу армии Оботе. Целая серия убийств солдат и офицеров — ланги и ачоли — была совершена в казармах в разных частях страны. А вслед за ними — первое убийство тех, кто попытался предать эти события гласности. Речь идет о двух американцах — Н. Строу и Р. Сидле. Один из них был свободным журналистом в Африке, другой — преподавателем социологии в Макерере.

Через три месяца число жертв превысило десять тысяч. До переворота Амина в угандийской армии насчитывалось примерно 5000 ачоли и ланги. Через год их осталось не более тысячи. Неподалеку от водопада Каруме на реке Виктория Нил расположен крокодилий садок. Хищникам скармливали труппы жертв террора.

В течение года Уганда сделалась банкротом. Национальный банк получил распоряжение печатать миллионы не имеющих ценности банкнот. Таким образом глава государства затыкал бреши в экономике, а оставшиеся долларовые и стерлинговые ресурсы использовал по своему усмотрению.

Второй год правления Амина был отмечен двумя событиями, получившими международный резонанс. Во-первых, разрывом отношений с Израилем и переориентацией на союз с арабскими странами. Еще незадолго до этого, в 1971 году, Амин нанес в Израиль один из своих первых зарубежных визитов в качестве правителя Уганды. А уже в начале следующего года последовали яростные нападки Амина на израильскую политику в арабском мире.

Ближайшим другом Амина стал ливийский лидер Муамар Каддафи, которого угандийский диктатор посетил в феврале. Каддафи, заинтересованный в уменьшении влияния Израиля в Африке, пообещал Амину солидную помощь — материальную и военную. Лидер Уганды разразился гневными тирадами и яростными выпадами против Израиля и Штатов, театрально выставив из страны небольшую группу израильских инженеров-строителей. Амин открыл в Кампале представительство Организации Освобождения Палестины.

Диктатор публично заявил о своем восхищении политическим кумиром Каддафи — Адольфом Гитлером и выдвинул проект возведения мемориала Гитлеру в самом центре Кампалы.

Тогда же началась и насильственная исламизация Уганды. Страну, где мусульмане составляли не более 10 процентов населения, Амин объявил частью исламского мира. Мусульманам отдавалось предпочтение при назначении на государственные должности.

«Нефтедоллары», которые Ливия, а затем и другие арабские страны отпускали «борцу с сионизмом» Амину, шли в основном на его личные нужды — строительство нового дворца, приобретение автомобилей. И при этом диктатор говорил: «Самый бедный человек в Уганде — Иди Амин. У меня ничего нет, и я ничего не хочу. Потому что иначе я не смог бы справляться со своими обязанностями президента».

Однажды жарким августовским вечером 1972 года гости Амина, собравшиеся на обед в его резиденции в Энтеббе, были поражены и шокированы, когда хозяин неожиданно вышел из-за стола и вернулся из кухни с обледеневшей головой бригадира Хуссейна в руках. Охваченный приступом ярости, Амин принялся выкрикивать оскорбления отрубленной голове, швырять в нее ножами, а затем приказал гостям уйти. Двумя днями позже президент неожиданно возник в Восточной Уганде. 4 августа 1972 года при посещении одной из казарм на западе Уганды Амин заявил солдатам, что накануне ночью во сне Аллах внушил ему мысль изгнать из страны всех лиц азиатского происхождения, которые «доят экономику Уганды».

Азиатская община Уганды ведет свою историю от первых кули, которых британские власти ввозили туда еще в начале XX века. Постепенно община разрасталась, «азиаты» развернули в стране целую сеть мелких лавочек и крупных магазинов, промышленных предприятий. К 1972 году в Уганде насчитывалось 50 000 «азиатов», причем 30 000 имели двойное гражданство или считались подданными других стран, в основном Великобритании.

В течение 90 дней все они должны покинуть страну. Был установлен окончательный срок — 8 ноября. Банковские счета лиц азиатского происхождения арестовывались, а с собой им было разрешено взять только по 100 долларов на человека. «Азиатов» охватила паника. Солдаты врывались к ним в дома и под предлогом «помощи в сборе вещей» учиняли грабеж.

Откровенно расистская кампания, развернутая Амином, имела целью добыть средства, чтобы как-то расплатиться за поддержку с армией, главным образом с теми самыми унтер-офицерами, на которых он опирался.

В результате львиная доля добычи досталась аминовским любимцам. Самого Амина можно было видеть за рулем роскошного лимузина мультимиллионера Мадхвани. Ему же достался шикарный дворец Мадхвани в Джиндже.

Новые хозяева старались как можно больше утащить домой, не думая о расширении производства. Неудивительно, что все отнятое у «азиатов» пришло в запустение — фабрики, аптеки, школы, магазины и пр. Исчезли товары первой необходимости. Одно время в Кампале не было соли, спичек, сахара. Словом, по экономике Уганды был нанесен серьезный удар.

Тем не менее изгнание «азиатов» широко приветствовалось в Уганде. Их засилье в экономике страны еще с колониальных времен вызывало всеобщее недовольство. Многие аналитики и сами жители Уганды неоднократно подчеркивали, что если бы Амин как президент Уганды ограничился в своей деятельности изгнанием «азиатов», то он навсегда бы остался для масс национальным героем.

Великобритания тут же приостановила выплату Уганде двухмиллионного займа, а США — десятимиллионного (соответственно в фунтах стерлингов и долларах). Это сразу же повлекло за собой новый этап «экономической войны» Амина — именно так он называл изгнание «азиатов». Были национализированы и предприятия, принадлежавшие англичанам.

В сентябре 1971 года остатки верных Оботе солдат, концентрировавшихся в Танзании, попытались свергнуть тирана. Это было скорее фарсом, чем серьезной акцией, так как нападавших было не более тысячи. Амин без труда отразил нападение и использовал его как повод для ужесточения репрессий.

По приказу Амина через пять месяцев после этого в разных частях Уганды одновременно казнили 12 человек. Осужденных раздевали догола, кому-то из них выкололи глаза перед расстрелом. Смотреть на это зрелище сгонялись толпы народа. Всех казненных обвинили в том, что они — «партизаны Оботе».

Амин разрешил своим верным палачам убивать ради выгоды. Он знал традиции угандийцев, их глубокое почтение к останкам умерших родственников и готовность отдать последний угандийский шиллинг за возможность получить останки своих близких для погребения. Когда в подвалах трехэтажного здания Бюро скапливалось слишком много трупов, в скорбящие семьи посылали депутации с сообщениями, что их родственник был арестован, но исчез после ареста и, к несчастью, вероятнее всего, умер. За розыск тела взималась плата в размере ста пятидесяти фунтов.

Если семья не имела таких денег, ей следовало отдать государству все самое ценное. В обмен на это убийцы из Государственного Сыска везли вдов, рыдающих сыновей и дочерей в лес на окраине Кампалы.

В 1973 году последовала целая серия отставок министров Амина, осознавших наконец губительную сущность его режима. Еще до этого наиболее строптивые из них, такие, например, как верховный судья Бенедикто Киванука, лидер Демократической партии, запрещенной, как, впрочем, и все другие при Амине, были попросту убиты. Убийство Кивануки, ознаменовавшее развязывание террора против политических лидеров, произошло в сентябре 1972 года. Поэтому новые отставки министров происходили в основном во время их поездок за рубеж, что давало им возможность сохранить себе жизнь и эмигрировать одновременно.

Естественно, что почти неграмотный Амин, как и все люди такого типа, патологически ненавидел интеллигенцию. Даже врачей, лечивших его. К 1977 году из Уганды сбежали 15 министров, 6 послов и 8 заместителей министров. Фактически полностью опустел университет Макерере. В эмиграции оказались профессора, деканы факультетов и лекторы по основным дисциплинам. Остались лишь конформисты, перекраивавшие историю, географические карты и т. д. по указке Амина. В начале 1975 года произошел ряд покушений на Амина, неудавшихся, но закончившихся очередными массовыми расстрелами.

В начале 1977 года новые убийства потрясли Уганду. Амин застрелил архиепископа Уганды, Руанды и Бурунди Янани Лувума. В ответ на самые невероятные обвинения, выдвинутые Амином против христианской церкви в Уганде, Лувум и другие высшие церковные сановники послали Амину петицию, в которой они критиковали его режим.

Гнев Амина обратился на Лувума, принадлежавшего к народу ачоли. Согласно правительственному сообщению от 17 февраля, Лувум и двое министров Уганды погибли в результате автомобильной катастрофы. Их обвиняли в заговоре против Амина. На самом деле «пожизненный президент» заставил архиепископа помолиться за мир в Уганде, и затем застрелил его в своем номере отеля «Нил». Архиепископа и министров не разрешили даже отпеть в соборе Намирембе. Вместо этого их тела были сожжены солдатами. Об этих убийствах стало широко известно. Африка вновь была потрясена. А в следующем месяце, выступая на встрече на высшем уровне афроарабских стран в Каире, Амин заявил: «В Уганде нет тюрем. Мы все живем в мире и безопасности. Уганда свободна, и ее люди процветают».

В 1977 году Уганда была одной из 25 беднейших стран мира. На армию расходовалось около 65 процентов валового национального продукта, на просвещение — 8, на здравоохранение — 5. Фермы разорялись. Стоимость жизни в результате хронического дефицита продуктов и товаров возросла за время правления Амина на 500 процентов. Превратились в дефицит удобрения для полей, лекарства для людей.

Летом 1977 года юридически распалось Восточноафриканское экономическое сообщество. К краху его привела политика Амина, успевшего перессориться с двумя другими членами сообщества — Кенией и Танзанией, а также экономическая нестабильность самой Уганды. Для страны это было чревато новыми хозяйственными трудностями, ибо Сообщество сложилось исторически, имело определенное разделение труда, общую валюту, даже единую авиакомпанию.

1978 год принес Уганде некоторое экономическое облегчение: из-за заморозков в Бразилии существенно поднялись мировые цены на кофе. В страну вновь потекли деньги, вырученные за его продажу. Но в октябре почувствовавший себя увереннее Амин двинул свои войска на Танзанию. Это был шаг, оказавшийся для него роковым.

Поначалу успех сопутствовал ему — внезапность нападения, использование самолетов и танков дали ему возможность захватить часть территории. Провокация переполнила чашу терпения президента Танзании Джуниуса Нирере. Его солдаты дали решительный отпор нападавшим и перешли в контрнаступление, преследуя врага на территории Уганды.

В самой Уганде возникло множество антиаминовских организаций, объединившихся в 1978 году во Фронт национального освобождения Уганды.

11 апреля 1979 года пала Кампала, и это было концом режима Амина. В одном из своих последних радиовыступлений Иди Амин призвал верные ему войсковые части занять оборону в городе Джинджа близ водопада Оуэн и стоять до последнего.

Однако ни один солдат в Джиндже не появился, как, впрочем, и сам Иди Амин. На своем личном самолете он бежал в Ливию под защиту верного союзника полковника Каддафи.

В конце концов Амин объявился в Саудовской Аравии, где король Халед предоставил ему убежище. Там же объявились двадцать три из пятидесяти его официально признанных детей. Остальные двадцать семь остались в Африке. По подсчетам Амина, у него к 1980 году было 36 сыновей и 14 дочерей. С ним находилась одна из его жен — Сара. Судя по сообщениям печати, он занимался в изгнании в основном изучением арабского и чтением «Истории Второй мировой войны». Тренировался в каратэ и боксе.

Но Амин не оставлял надежды вернуться в Уганду, хотя и пытался ввести в заблуждение общественное мнение.

До настоящего времени средства массовой информации не сообщают ничего о дальнейшей судьбе Амина.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.