«Затруднение представляют изображения…»

«Затруднение представляют изображения…»

Однако, как только дело дошло до практической разработки гербов городов, сделать это оказалось не так просто, ибо опубликованных работ по данной проблеме было мало. В архивах материал о гербах тоже не лежал на поверхности, поэтому приходилось просматривать огромное количество различных фондов, чтобы по крупицам собрать сведения, необычные даже для старой русской историографии. Но главная трудность состояла даже не в этом. Александр БорисовичЛакиер, автор единственной в своем роде книги по геральдике опубликованной в середине XIX века, писал: «Затруднение представляют изображения на наших древних городских печатях и гербах. Отчего у Пскова, например, барс? Конечно, не оттого, что здесь когда-нибудь мог водиться этот зверь. Отчего Смоленск выбрал себе райскую птицу? Дать положительный ответ на этот вопрос невозможно… Несмотря, однако, на такую необъяснимость эмблем во многих городских гербах, возможна их история». Действительно, возможны и история, и объяснение эмблем в гербах. Но для этого необходимо четко представлять себе, когда и почему, откуда и зачем возникла та или иная эмблема, какой смысл в нее вкладывался первоначально и как графически она видоизменялась на протяжении столетий, наконец, когда эмблема превратилась в герб. Для этого надо выстраивать особый художественный ряд который часто не зафиксирован в письменных источниках. Воссоздать его позволяют другие источники – вещественные: монеты, печати, рисунки из гербовников, альбомов, эмблемников и т. д.

Земельные эмблемы: киевская, владимирская, новгородская. Титулярник 1672 г.

Пока ученые, специалисты и исследователи ломали головы над научными проблемами истории отечественных городских гербов, для широкого круга любителей геральдики проблемы решались просто. Не задумываясь над символикой, простаки-энтузиасты объясняли присутствие в гербе медведя тем, что в данной местности когда-то водились медведи, а если в гербе изображался лось – то, стало быть, в округе «гуляли» лоси и т. д.

Встречались и вроде бы более аргументированные объяснения эмблем, однако как показали последующие научные изыскания, совершенно несостоятельные. Например, наличие павлина, стоящего на полусфере, в гербе старинного русского города Серпухова некоторые объясняли так: «Павлин знаменует гордость, тщеславие, иногда обожание, любовь. Но фигура павлина в гербе означает, согласно правилам геральдики, славное воспоминание о победе над тщеславным и гордым врагом». Серпуховский павлин якобы напоминает об одном из поражений врагов России под стенами города. Звучит красиво… А что в действительности?

В 1720-е годы из Герольдмейстерской конторы в русские города была направлена анкета-запрос о наличии у города герба, а в случае отсутствия такового содержалась просьба о присылке письменного свидетельства о «состоянии» города (сведений о его флоре, фауне, составе населения, истории, фортификационных сооружениях и т. д.). Из городской канцелярии Серпухова пришел ответ об отсутствии у города герба. Что же касается «состояния», то город ничем особенным не знаменит, однако, неподалеку расположен монастырь, а в «монастыре оном» разводятся павлины «в отличие от других близколежащих мест». На полях этого сообщения, сохранившегося до наших дней, имеется помета: «переведено». Причем, фраза о павлинах подчеркнута. Это означает, что данное сообщение переводчик И. В. Ардабьев, который работал вместе со специалистом по гербам, товарищем Герольдмейстера итальянцем графом Ф. Санти, приглашенным царем Петром I для создания гербов в России, прочитал по-русски не знающему языка профессионалу. И Ф. Санти выбрал для Серпухова соответствующую эмблему в геральдической интерпретации – павлин, стоящий на полусфере.

а) Герб г. Серпухова. б) Герб г. Каргополя

Еще один пример: герб старинного русского города Каргополя представляет собой барана, лежащего на пылающем костре. В представлении автора книги «Земельные гербы России» Н. Н. Сперансова, который своеобразно толковал вышеназванный герб Серпухова, «в образе барана показан сам город, которому посчастливилось случайно спастись от некогда возникшего в нем сильного пожара». Между тем о данном факте вряд ли было известно составителям Знаменного гербовника 1712 года, где помещена эта каргопольская эмблема. Его составители пользовались не сведениями, присланными из городов, а совсем иными «вспомогательными средствами», в частности, переведенной по приказанию Петра I книгой «Символы и емблемата». В ней были сосредоточены несколько сотен рисунков из различных европейских эмблемников и гербовников, откуда были взяты эмблемы, присвоенные многим русским городам и впоследствии превратившиеся в гербы этих городов. Кроме этой книги, в начале XVIII века известны были и другие эмблематические сочинения, откуда брались эмблемы для изображений на знаменах полков. Одним из русских полков был Каргопольский, для которого была избрана эмблема жертвенного агнца – общеизвестный христианский символ. Очевидно, со знамени Каргопольского полка баран (агнец) и перекочевал в герб города.

Непосредственно с историей города, но уже другого, связана эмблема, созданная в 20-е годы XVIII века в Герольдмейстерской конторе, куда поступали ответы на запросы. Из провинциальной канцелярии города Белева пришло «доношение» о большом пожаре, случившемся незадолго до отсылки сведений о городе. Пожар уничтожил «посацких людей многие дворы», а также – «замок рубленой весь сгорел». Этих сведений было достаточно для составителя гербов Ф. Санти, который, «применив» геральдическую эмблематику, составил герб этого старинного русского города: в голубом поле стоит ячменный сноп, из которого выходит пламя.

а) Герб г. Белева. б) Герб г. Торжка

Как курьезы можно воспринять, например, толкование «начал» и объяснение происхождения гербов ряда других древнерусских городов. В сравнительно недавно опубликованной книге «Герб Смоленска», в качестве доказательства того, что Смоленск задолго до первого русского гербовника (Титулярника 1672 года) имел неофициальный герб, выдвинут ряд версий его раннего появления. Налицо явная фантастичность истоков герба – от античной геммы «крылатый фаллос» из собрания музея в Берлине до легенды о мифических задумках смоленского князя Глеба Святославича, который будто бы «мечтал о том времени, когда он взойдет на отцовский престол и прославит свое княжение собственным гербом». Не утруждая себя поисками аналогий смоленской эмблеме (пушка на лафете с сидящей на стволе райской птицей, которая иногда принимает вид дикобраза с птичьей головой), создатели книги чисто утилитарно объясняют смысл символических образов якобы самого раннего российского городского герба: «Смоленск, город-крепость, должен быть грозен, а пушка лучше всего выражала его суть». А вот Гамаюн (райская птица, олицетворяющая счастье и богатство), как символ, якобы выражал мечту смолян о мире, счастье, величии и процветании города». Но образ птицы Гамаюн появляется в России не ранее XVII века, а герб Смоленска относится в упомянутой книге к XIV веку.

Можно привести еще один пример фантастического толкования герба также очень старого русского города Торжка: в голубом поле шесть летящих серебряных и золотых голубей с красными ошейниками. Герб Торжка занесен в список гербов, составленных в 20-е годы XVIII века все тем же товарищем Герольдмейстера Ф. Санти. Его рисунок от того времени не сохранился, однако герб составлен геральдически правильно. В небольшой современной книжечке о Торжке приводится множество легенд, исходя из которых якобы мог «образоваться» герб Торжка. От княгини Ольги, которая отомстила за смерть мужа древлянам, послав в их город Искоростень голубей и воробьев с привязанной к их лапкам зажженной паклей, что и вызвало пожар в городе, перекидывается мостик к изображениям голубя на античных печатях и даже на фресках III в. из римских катакомб. Это напоминает аналогичную версию, высказанную в печати, о гербе древнего русского города Белозерска: автор принял рыбу, символизирующую город, за дельфина, связав таким образом историю города с далекой античной эпохой.

Герб г. Белозерска

Герб г. Екатеринбурга

Подобных курьезов в отечественной историографии предостаточно, однако из курьезов они могут превратиться в своеобразную дезинформацию, искажающую и без того многострадальную историю нашего Отечества. Очевидно, для того, чтобы правильно истолковать и объяснить появление тех или иных изображений в городском гербе, надо глубже вникнуть в историю его создания. Тем более актуально это сейчас, когда начали возрождаться многие исторические традиции, что связано с общим поворотом общественного сознания к гуманитарным наукам, к истории и, в частности, к таким еще недавно «никому не нужным» вещам, как гербы и символы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.