Традиции и новации

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Традиции и новации

Преемники М. М. Щербатова продолжили его «историческую» традицию в составлении городских гербов, тщательно собирая все изображения городских эмблем, когда-либо и кем-либо создававшиеся и рисовавшиеся. Так, около некоторых рисунков российских городских гербов появилась надпись «старый герб». Эти «старые» гербы наиболее интересны для историка, ибо могут дать представление о времени возникновения первых гербовых эмблем, об их истоках, прототипах и аналогиях.

«Старых» гербов, выделенных Герольдмейстерской конторой в период массового герботворчества, примерно сто. В группе «старых» гербов нет временного единства. Наиболее старыми можно назвать городские эмблемы, возникшие до XVIII века, т. е. до создания символики петровского времени, причем, городскими их можно назвать только условно. Эти эмблемы ассоциировались в XVI–XVII веках не с городами, а с землями и областями, составлявшими царский титул. Самые ранние городские эмблемы, часть которых впоследствии оформилась как городские гербы, имеются на печати Ивана IV, о которой мы уже упоминали.

Государственная печать Ивана IV. 1577 г. (прорисовка)

Наиболее вероятная дата ее создания, как указывалось ранее, – 1577 год. Печать привешивали к документам международного характера: договорам, официальным письмам иностранным государям и грамотам, подтверждающим полномочия русских послов. От всех аналогичных, существовавших до нее памятников она отличается сложностью композиции и необычностью изображения: 24 эмблемы (по 12 с каждой стороны) окружают двуглавого орла, на груди которого – всадник, поражающий дракона (на обратной стороне – единорог). Во главе 12 клейм с фигурами и на лицевой, и на оборотной сторонах печати помещен крест, который сопровождает на одной стороне надпись: «Древо дарует древнее достояние», а на другой – «Христова Хоругвь христианом похвала». Окружающие орла эмблемы в литературе принято называть гербами городов; таким образом, речь идет как бы о первом отечественном памятнике городского геральдического художества (процесс изготовления печати предполагает первоначальное создание рисунка, по которому резалась матрица). Современники, правда, не называли эти эмблемы гербами, о чем свидетельствуют надписи вокруг них, – «печати» земель, областей, княжеств и царств. Для герба были характерны неизменность его рисунка, стабильность цветов (красок), фигур. Между тем сравнение изображений, помещенных вокруг двуглавого орла на государственной печати Ивана IV, с аналогичными изображениями XVII века показывают отсутствие этой стабильности, разночтение в подписях и разницу в рисунках.

Например, эмблема Новгорода Великого на печати Ивана IV изображена в виде вечевых ступеней, на которых лежит посох; около них – медведь, по другую сторону – зверь, внизу – две рыбы. По-иному изображен герб Новгорода Великого на прекрасном шитом изделии – саадачном покровце времени Михаила Федоровича, где эмблема представлена в виде двух медведей, поддерживающих трон, внизу – две рыбы. Золотая тарелка конца XVII века, украшенная новгородской эмблемой в виде двух медведей, поддерживающих трон с положенным на него жезлом, тоже отличается от предыдущих изображений. А в дневнике австрийского дипломата Иоганна-Георга Корба на российской государственной печати рисунок новгородской печати снова дан в несколько измененном виде: на трон положены два перекрещенных посоха, около трона – медведи. Подобные разночтения характерны и для изображений других печатей и гербов.

Важным источником российского герботворчества служила «Большая государева книга, или Корень российских государей», изготовленная в 1672 году и называемая также «Царский Титулярник», Титулярник 1672 года. Кроме перечисления царских титулов, книга содержит краткие сведения по русской истории, красочные портреты русских князей и царей от Рюрика до Алексея Михайловича, в чье царствование и появился Титулярник 1672 года. В нем были помещены многокрасочные изображения гербов и печатей, так как книгу оформляли лучшие художники и золотописцы Оружейной палаты и Посольского Приказа. Именно из этой книги, как уже говорилось выше, брались в XVIII веке Герольдмейстерской конторой эмблемы для полковых знамен и гербы различных административно-территориальных единиц России.

Не менее важным источником была и упомянутая ранее книга «Символы и емблемата», составленная и напечатанная за границей по приказу Петра I. Книгу затем привезли в Россию, чтобы познакомить русское общество с популярными в Западной Европе эмблемами, символами и аллегориями. В ней на нескольких языках, в том числе и на русском, давалось толкование изображаемых эмблем. Из нескольких сотен помещенных в книге рисунков выбирали эмблемы, ставшие впоследствии городскими символами: троицкую, вологодскую, белгородскую (но орел вместо петуха), воронежскую, симбирскую, каргопольскую, тобольскую, шлиссельбургскую, нарвскую, санкт-петербургскую, луцкую, галицкую, ямбургскую, выборгскую и олонецкую.

Из книги «Символы и емблемата»

а) Пресмыкающаяся ехидна, мечом обезглавленная. – Уповаю, доколе живу и дышу.

б) Орел с распростертыми крыльями, при блистании, сидящий на огнестрельном орудии. – Он не страшится ни того, ни другого.

в) Лев со скипетром. – Кто может его у меня отнять?

г) Горящее сердце, по водам плавающее. – На успокоившихся волнах играет. После бури и ненастья восхищается.

д) Пес, цепью ко столбу привязанный. – Вторая безопасность. Так пойманный, больше не крадет. Все в безопасности, когда возмутители общества в узах находятся.

е) Два якоря связанные. – Двумя всего надежнее.

Чем обусловлен выбор именно данных эмблем из помещенных в книге более чем 800 номеров? Возможно, какую-то роль сыграли девизы (аллегорические надписи), сопровождавшие каждый рисунок книги. Выбирались такие девизы, общий тон которых соответствовал идеям, пропагандируемым Петром I. К примеру, белгородскую эмблему (лев, а над ним – петух), в которой петух заменен орлом, сопровождают фразы: «Приключая и сильнейшему трясение», «Приехал, видел, победил». В последующих аллегорических изображениях (фейерверках, украшениях триумфальных ворот и шествий) лев всегда олицетворял Швецию, над которой берет верх русский орел. К эмблеме для знамен Тобольского полка (оружейная пирамида со знаменами и барабаном) относится изречение: «Труды мои превозвысят мя»; к эмблеме, предназначенной для воронежских полков (орел, сидящий на пушке, вокруг которого стрелы молний) – «Ни того, ни другого не боится»; для санкт-петербургских полков (пылающее сердце) – «Тебе дан ключ»; для симбирского (колонна под короной) – «Подперта честию». Девизы, как видим, соответствуют официальной политике – прославлению деяний и личности Петра I, который, как известно, был неравнодушен к эмблемам. По этой книге царь всегда мог справиться, правильно ли выбраны рисунки для знамен.

Трофей, или победоносные знаки, и пирамида – Добродетель превознесла меня до небес. Труды мои меня прославили. (Из книги «Символы и емблемата»).

Книга «Символы и емблемата» служила в России справочным пособием долгие годы. Ее, несомненно, использовали при работе над Знаменным гербовником 1729–1730 годов. Для нового Гербовника были выбраны из книги следующие эмблемы: для знамен великоустюжских полков – лежащий на берегу Нептун в лавровом венке держит в обеих руках кувшины, из которых льется вода; для севских – ржаной сноп; для тамбовских – улей, а над ним пчелы; для уфимских – бегущая белая лошадь. Эти изображения впоследствии были утверждены в качестве городских гербов названных городов, кроме Уфы, в 1782 году получившей герб с изображением куницы: этот зверек встречается на печатях Уфы еще в XVII веке.

В гербовник 1729–1730 годов, составленный по заказу Военной коллегии уже после высылки графа Ф. Санти, включены и гербы, над которыми он работал в бытность товарищем Герольдмейстера. Однако создавались и новые эмблемы согласно «состояния города». Можно назвать следующие городские гербы, эмблемы которых имеются в Знаменном гербовнике 1729–1730 годов: Ельца (на белом поле красный олень, над ним возвышается зеленая ель), Козлова (на красном поле белый козел), Коломны (колонна), Кроншлота (на море белый кроншлот-замок), Курска (белое поле, наискось идущая синяя полоса и на ней три белые летящие куропатки), Павловска (святой апостол Павел в красной одежде, поле белое), Рыльска (на желтом поле черная кабанья голова), Стародуба (стоящий на зеленой земле старый дуб), Орла (белый город, на воротах сидит орел; рисунок составлен согласно печати, присланной из Орловской провинции). Как видим, все эти эмблемы «говорящие». Были и эмблемы, составленные в соответствии с характерными для города традициями, промыслами, местоположением и пр.): Кронштадта (башня с маяком), Новой Ладоги (изображение шлюза), Путивля (два челнока с цевками, «понеже в том граде фабрика суконная»), Свияжска (деревянный город на судах на реке Волге, и в этой реке рыба), Углича («образ убиенного царевича Димитрия Иоанновича») и др.

В число «старых» гербов включались и другие эмблемы, составленные в Герольдмейстерской конторе до начала их массового производства.

Форма «старых» гербов отличается от большинства созданных в последней четверти XVIII в. тем, что эмблемы, как правило, расположены в центре гербового щита. Так же составлены гербы городов Калужского наместничества, трех городов Иркутской губернии, учрежденных до реформы 1775 года, Тульского наместничества – т. е. те, в составлении которых принимал участие М. М. Щербатов.

Таким образом, термин «старый» герб очень условен. Думается, что выяснение этого факта поможет отказаться от искусственного «удревнения» российских городских гербов и стать в оценке их происхождения на научную почву.

Во внешнем виде городских гербов произошли некоторые перемены, когда в конце 70-х годов XVIII века к их составлению был привлечен товарищ Герольдмейстера И. И. фон Энден, служивший до этого времени по военному ведомству. Именно с легкой руки фон Эндена русский городской герб приобретает свою характерную форму: элемент наместнического герба объединяется с собственно городским.

Еще более углубил эту тенденцию последователь И. И. фон Эндена новый Герольдмейстер, действительный статский советник А. А. Волков. В гербах городов Костромского и Рязанского наместничеств, созданных в 1779 году, наместнический и городской герб соединены в одном щите, но употребляется здесь лишь часть наместнического герба. В гербах Костромского наместничества – это галерная корма с тремя фонарями и опущенными лестницами; Рязанского – серебряные меч и ножны, положенные крестом, над ними – княжеская шапка.

Из книги «Символы и емблемата»

а) Корона на столбе. – Утверждена славою.

б) Связанный сноп. – Не пожинающему, но сеющему принадлежит.

В дальнейшем, например, при составлении серии гербов Курского наместничества в верхней (первой) части щита помещается наместнический герб целиком. Во всех последующих городских гербах употребление в верхней части щита герба наместнического города становится с этого времени обязательным. Таким образом, российские городские гербы принимают форму, по мнению знатоков геральдической науки, невозможную для городского герба, ибо при подобной композиции главной являлась эмблема наместнического города, а символ самого города играл второстепенную роль, в то время как должно было быть наоборот.

После опубликования Городового положения 1785 года гербы быстро включаются в городское делопроизводство. Так, уже в январе 1786 года в «Генеральной записке о исполнении Городового положения», где перечислялись статьи, по которым состоялось его исполнение в Санкт-Петербурге, говорилось: «Гербы во всех городах губернии утверждены… печать градского общества изготовлена». В это же время Городовое положение вошло в силу и в Москве, а через год – в большинстве других губерний. Городские печати с конца XVIII века вплоть до 1917 года обычно несли изображение герба города. Известны примеры изображения городского герба на флагах, вывешенных на различных общественных городских зданиях; герб использовался для украшения города в торжественных случаях и т. д.

О городских гербах отныне непременно упоминается в печатных трудах, посвященных историческому и географическому описанию областей и городов.

Из книги «Символы и емблемата»

а) Пчелиный улей. – Никому не открыт. Никто не может видеть, что внутри.

б) Пес в огненном пламени. – Неустрашимая верность.

в) Рука с мечом и померанцевою ветвью над шаром. – Железом и златом. Оружием и богатством.

г) Рука, держащая щит и лавровую ветвь. – Под щитом. Под защитою.

О них помещаются сведения в календарях-месяцесловах, специальных изданиях, посвященных конкретному наместничеству или городу, краеведческих изданиях и трудах справочного характера, содержащих различные сведения о России в целом.

Очень подробные сведения о городах и городских гербах имеются в таких известных каждому историку памятниках географического и экономического изучения России, как Топографические описания наместничеств. В них буквально все города сообщают о своих гербах. При этом многие пытаются доказать, что их герб известен «от древних времен», стараются «состарить» собственный герб. Из Владимира, Белозерска, Казани, Свияжска, Вологды, Мурома и Воронежа пришли известия, что они еще до пожалования им гербов императрицей Екатериной II имели «старые» гербы (описывают их по знаменным гербовникам). Отдельные города изобрели легенды о пожаловании им гербов издревле. Например, из Шлиссельбурга пришло известие, что городской герб – ключ под короной – им пожаловал в 1702 году Петр I.[18] В сообщении из города Павловска Воронежского наместничества утверждается, что герб ему пожалован в 1732 году. Город Уральск, входивший в Кавказское наместничество, где гербы городов были сочинены и пожалованы значительно позднее составленного Уральском топографического описания, извещал, что у него уже есть герб и на нем изображен ездок на коне, вверху две рыбы, а внизу гора.[19] Город Рыльск сообщал, что герб ему пожалован «прежними государями российскими». Жители Симбирска утверждали, что герб (колонну) город получил «за двукратную храбрую оборону от разбойника Стеньки Разина». В исторических сведениях о городе Коломне говорится, что этот город якобы построен около 1147 года вышедшим из Италии знатным человеком Карлом Колонною. «Отчего он имя свое и герб, представляющий колонну, или столп, заимствует», – сообщали из Коломны. Ярославцы делали свой герб еще более легендарным: «Сей герб дан великим князем Ярославом по той причине, что он, шествуя в Ростов по проливу из Которосли в Волгу, вышел на медведя и онаго с помощью людей своей свиты убил».

В конце XVIII века военное ведомство также внесло свою лепту в герботворчество. В Герольдмейстерскую контору поступили рапорты от комендантов 28 крепостей, только комендант Ямышевской крепости Кашаев усомнился в необходимости составления герба для крепости, ссылаясь на то, что крепость – это не город. Остальные требовали гербов, некоторые даже прислали рисунки печатей с тем, чтобы по ним сделать гербы крепостей. Присылались и рисунки гербов собственного изготовления. Например, комендант Енотаевской крепости внес в рисунок государственный герб и крепость на реке Волге с тремя островами. На рисунке была изображена не только крепость, но и дороги, ведущие от нее в Астрахань и Черный Яр, а кроме того и калмыцкие кибитки. Еще более сложный рисунок изобразил комендант крепости Петропавловская Оренбургской губернии. В центре он поместил гору, над ней – корону, под ней – три звезды, обозначающие Троицкую дистанцию (в состав ее входила и Петропавловская крепость). Ниже композиции – простертая рука держит ключ, а под ней, опять-таки на горе – ружье и шпага, поставленные косым Андреевским крестом.

Герб г. Коломны

Герб г. Щуи

Составление гербов, таким образом, становится как бы модой. В геральдике пробовали себя и должностные лица, например, подношения альбомов с городскими гербами были сделаны даже императрице Екатерине II.

XIX век оставил нам много памятников материальной культуры, отмеченных городскими гербами. Кроме городских печатей, территориальный герб (городской, губернский, наместнический, областной) изображался на печатях различных должностных лиц и учреждений. Печати с губернским гербом имели присутственные места, мировой посредник, уездный мировой съезд, Губернское присутствие по крестьянским делам. Губернские и городские гербы мы видим на печатях банков, благотворительных обществ, больниц, исправительных домов, попечительских советов, карантинных правлений, сельскохозяйственных и экономических обществ и т. п. Губернский герб, увенчанный короной, после реформы 1861 года поместили на знаках выборных от крестьян должностных лиц.

С печатями по количеству могут конкурировать только должностные знаки. Согласно Городовому положению 1870 года знаки с городским гербом узаконены для ношения городскому голове, членам городских управ, чинам торговой и хозяйственной полиции. Специальные знаки с гербом города получили в XIX веке и второстепенные лица городской администрации: базарные смотрители, городские контролеры по канализации и прочие.

Знаки должностных лиц 2-й пол. XIX в. (волостного старшины, волостного судьи, сельского старосты, городского головы, базарного смотрителя)

Кроме знака, который носили должностные лица, как правило, на цепи на груди, пуговицы их мундиров также украшались губернским гербом. С аналогичными же пуговицами были и мундиры учащихся. Мундиры градоначальников украшали пуговицы с гербом подведомственного им города. К форменной одежде гражданских чиновников и чинов городской полиции добавили в XIX веке металлическую бляху, которая прикреплялась на шапке, сверху над козырьком. На ней тоже был выштампован городской герб. Городская эмблема в виде шитья украшала форменные мундиры в конце XIX – начале XX веков. Мундиры чиновников рыболовного и зверового надзора несли городскую эмблему в виде наплечного знака и т. д.

Городские символы вместе с вензелем императора можно увидеть на памятных медалях и жетонах, которые выпускали в честь юбилеев городов и различных учреждений, особенно учебных заведений. Со второй половины XIX века их изготовление приняло массовый характер. Городской герб помещали на флагах и вымпелах местных любительских и профессиональных обществ, например, Общества спасателей на водах. Губернскими гербами «обозначивали» и столбы, разграничивающие губернии.

Эмблемы из книги «Символы и емблемата»

Множество постановлений о введении все новых и новых знаков, флагов и мундиров с гербами городов во вторую половину ХIХ века заполнили страницы Полного собрания законов. Но все же дело обстояло не столь однозначно, и в ряде случаев в XIХ веке город, можно сказать, игнорировал герб. Хотя, как уже говорилось, еще при Екатерине II большинству городов гербы уже были пожалованы, местная власть нередко отвечала отказом на запросы центральных учреждений о гербах. Так, в ответ на требования Герольдии прислать копии с городских гербов и их описаний, посланных в свое время в город, Орловское дворянское собрание, в частности, сообщало, что ни гербов городов Орловской губернии, ни их описаний дворянское собрание и губернское правление не знают и не имеют. Тверская, Весьгонская и Зубцовская городские Думы «отозвались неимением гербов», хотя получили их еще в XVIII веке. Очень многие губернские правления вместо того, чтобы затребовать копии рисунков гербов от самого города, поручали создать их губернскому землемеру, учителю местной гимназии, Строительной комиссии и пр. Причем не учитывалось, что город уже имеет составленный ранее герб. Об этом попросту не знала местная власть. И получалось, что отдельные города в XIX веке имели по нескольку гербов. Например, Красноярск, который получил герб (красную гору) в составе Томской губернии в 1804 году, через 20 лет получил второй вариант герба: разделенный надвое щит, в верхнем зеленом поле – белая лошадь, с левой стороны нижнего серебряного поля – красная гора. А в 1851 году у Красноярска появился еще один вариант герба: в красном поле стоящий на задних лапах золотой лев, который в передних держит серп и лопату. Щит увенчан золотой императорской короной.

Украшения городских гербовых щитов, предложенные бароном Кёне. Сер. XIX в.

В середине XIX века форму герба «усовершенствовали». Автором «усовершенствования» стал упоминавшийся уже барон Б. Кёне. В 1857 году были высочайше утверждены и опубликованы «Описания украшений гербов губерний, областей, градоначальств, городов и посадов». Ряд городов, а также посадов, получивших свои гербы после указанного «Описания», действительно ввели украшения гербового щита и соответствующую корону в герб. Основное внимание Б. Кёне уделял специфическим украшениям городского герба. Главное украшение – корона, причем в зависимости от статуса и значимости города применялись разные виды корон, венчающих гербовой щит. Гербы губерний и столиц увенчаны императорской короной, гербы древних русских городов – царской шапкой наподобие Мономаховой, гербы уездных городов – серебряной башенной короной с тремя зубцами, гербы посадов – червленой башенной короной с двумя зубцами.

Что касается других украшений, то они должны были согласно традиции отражать административное значение города и род занятий горожан. Гербовые щиты губернских городов обрамлялись теперь дубовыми с Андреевской «лазуревой» (голубой) лентой, а герб столичный украшали еще и скипетры. Города с развитой промышленностью использовали в украшении гербового щита Александровскую (алую, красную) ленту с двумя золотыми молотками. Земледелие и хлебная торговля обозначались Александровской лентой с двумя золотыми колосьями. Гербы приморских городов украшены тоже Александровской лентой, но с двумя золотыми якорями.

Герб г. Выборга

Помимо украшений, Б. Кёне изменил и структуру городского герба. Герб губерний помещался теперь не в верхней части гербового щита, а в так называемой вольной (пустой, не несущей изображения) части щита городского герба – справа или слева. При переходе города в новую губернию менялся и губернский герб в вольной части щита.

Вскоре правительственный указ ввел в жизнь первую серию гербов городов с внесенными по предложению барона Б. Кёне изменениями. Для губернских и областных гербов наличие в нем узаконенных украшений являлось строго обязательным. К 1880 году, когда был опубликован сборник «Гербы губерний и областей Российской империи», в нем можно обнаружить, что описание всех губернских гербов заканчивалось фразой: «Щит увенчан Императорскою короною и окружен золотыми дубовыми листьями, соединенными Андреевскою лентою». Описание областных гербов имело в конце несколько иную фразу: «Щит увенчан древнею Царскою короною и окружен золотыми дубовыми листьями, объединенными Алесандровскою лентою».

Городские гербы, созданные в конце XIX – начале XX века (проекты гербов известны и от 1916 года), как правило, имеют украшения вокруг щита и изображение губернского и областного герба в вольной его части. Однако не все утвержденные ранее гербы имели данные атрибуты. Поэтому в мае 1914 года было принято постановление об обязательности для каждого городского герба помещать в вольной части губернский герб. Гербовому отделению запрещено было выдавать копию гербов городам в том случае, если правила в оформлении городского знака не соблюдались. Но выполнить это правительственное распоряжение Гербовое отделение Департамента герольдии не успело.

Поэтому некоторые городские гербы дошли до нас с украшениями и губернским гербом в вольной части щита, а другие с губернским гербом в верхней его половине. Остались и «старые» гербы, которые вовсе не имеют «опознавательного» губернского герба.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.