Иван Козловский (1900–1993) певец (лирический тенор)

Иван Козловский

(1900–1993)

певец (лирический тенор)

Творческий путь Иван Семенович Козловский начал в хоре А. Кошица, откуда «беспаспортным юношей» в 1915 г. пришел по приглашению Ивана Марьяненко в театральную труппу «Товарищества П. Саксаганского и М. Заньковецкой». С 1917 г. учился пению у профессора Е. Муравьёвой (в 1920 г. закончил по ее классу Музыкально-драматический институт имени Н. В. Лысенко в Киеве).

Дебютировал в 1918 г. в Полтавском передвижном музыкально-драматическом театре в роли Петра («Наталка Полтавка» Н. Лысенко). Среди других ролей с успехом играл бурсака Хому Брут в спектакле по «Вию» Н. Гоголя. На всю жизнь запомнил, как ходили на Рождество колядовать к В. Короленко. Выдающийся писатель поразил молодых артистов своей непосредственностью, гостеприимностью и искренностью. Он выделил Ивана Козловского из остальных, приглашал приходить побеседовать, просил петь…

Водоворот гражданской войны подхватил юношу — в Красной армии он оказался в 22 Полтавской бригаде инженерных войск. Когда командиры услышали, как поет бравый всадник (все же казацкого рода был!), запретили рисковать жизнью. Понимали, что песня — лучшее оружие, так как поднимает боевой дух войска.

А когда в 1922 г. в Полтаве был создан оперный театр, на гастроли приехал известный украинский бас Платон Цесевич. Он искал тенора для постановки оперы «Фауст». Ему рассказали о «красноармейском соловушке».

Учась у Е. Муравьёвой, Козловский разучивал с ней фрагменты этой оперы. Арии знал, волновался за ансамбли, поскольку привык петь или в хоре, или исполнять соло. Успех спектакля превзошел ожидания. Так впервые исполнил он Фауста — одну из главных партий мирового тенорового репертуара, над которой потом еще долго работал. С легкой руки П. Цесевича молодой певец окончательно перешел на сцену. В Полтаве успел еще спеть Ленского («Евгений Онегин» П. Чайковского) и Йонтека («Галька» С. Монюшко) — партии, которые составили основу его дальнейшего репертуара.

Сезон 1924–25 гг. пел в Харькове, который был тогда столицей Украины; сезон 1925–26 гг. — в лучшем провинциальном оперном театре СССР — в Свердловске.

С 1926 г. И. Козловский — солист Большого театра СССР. Он будет работать здесь до 1954 г. И это даст повод во многих энциклопедиях и справочниках называть его «русским советским артистом оперы». Хотя сам Иван Семенович до последнего дыхания оставался искренним украинцем, осознающим свою миссию «посланца украинской песни». И был, как человек глубоко верующий, убежден, что именно Господь дает ему возможность петь даже в глубокой старости. Собственно, «старым» Иван Козловский так и не стал, хотя дожил почти до ста лет, был удостоен высоких званий и наград: народный артист СССР (1940), лауреат Государственных премий СССР (1941, 1949), Государственной премии Украины имени Т. Шевченко (1990), Герой социалистического труда (1980), народный артист Украины (1993).

Родился И. С. Козловский 11 (24) марта 1900 г. в селе Марьяновка, теперь Васильковского района Киевской области. Детство его окружено ароматом глубокого исторического прошлого. Близ Марьяновки, которая живописно раскинулась вдоль небольшой речки Протоки, стоит курган Перепятиха. Возраст его уходит в 6 в. до н. э. Упоминания об этом кургане имеются даже в киевских летописях. История кургана связана и с именем Тараса Шевченко, Кобзарь принимал участие в раскопках Перепятихи, делал здесь рисунки, написал стихотворение «В Киеве на базаре…»

Обо всем этом услышал маленький Иван от своего первого учителя Сысоя Григорьевича Саенко, который сумел увидеть в своем шестилетнем ученике необычайное музыкальное дарование, интерес к знаниям, цепкую память и непреодолимое желание учиться.

Маленький сельский мальчик с ангельским голосом попал в Киев, где начал учиться в церковной школе, а с 12 лет — в Духовном училище и петь, петь на клиросе. Ему было где-то около 10 лет, когда в Китаевской пустыни под Киевом он пел со своими одноклассниками и встретил степенного седого человека, который внимательно прислушивался к их пению. Незнакомец поблагодарил ребят за песни, а потом стал подробно расспрашивать Ивана — кто, откуда, где учится. Посоветовал точно петь тексты народных песен, обращая внимание на произношение, и обязательно учиться не только пению. Ведь настоящий художник должен быть образованным человеком. «„Учись, парень, держись с достоинством, и дай тебе, Бог, петь долгие годы людям на радость!“ — так благословил меня маленького сам Николай Витальевич Лысенко»,— вспоминал всю жизнь И. С. Козловский. Благословение исполнилось — последнее выступление Козловского состоялось, когда певцу было далеко за 80 лет.

Голос И. С. Козловского — большого диапазона со свободным верхним регистром (до МИ 2-й октавы), отличался неповторимой серебристой окраской. В молодости несколько резковатый на верхних нотах тембр голоса Козловского (возможно, из-за необходимости все время заполнять звуком пространство самого большого театрального зала Москвы), с годами все более приобретал теплую глубину и мягкость. Мало кто мог сравниться с ним и в искусстве сценического перевоплощения. Он не понимал и осуждал певцов, которые считали оперу просто «костюмированным вокалом», и заботились лишь о том, чтобы голос звучал чисто и не сорвался на верхней ноте… Владея в совершенстве не только вокальной техникой, но и искусством перевоплощения, И. С. Козловский создал незабываемые образы Ленского («Евгений Онегин» П. Чайковского), Лоэнгрина («Лоэнгрин» Р. Вагнера), Берендея («Снегурочка» Н. Римского-Корсакова), Хозе («Кармен» Ж. Бизе) и немало других. Оперный репертуар певца насчитывает около 30 ведущих партий мирового репертуара. Не говоря о том, что все его герои различны по характеру, «живут» в разных эпохах; вокальный диапазон его тоже уникален: от драматического тенора (Хозе), до тенора-альтино (Звездочет в «Золотом петушке» Н. Римского-Корсакова).

Работая над партиями мирового репертуара, актер использовал каждый раз другую тембровую окраску голоса, другую пластику. И всегда исполнял на полную вокальную и эмоциональную силу. С годами перед ответственными спектаклями или концертами молчал по несколько дней, чтобы сэкономить силы, но пел на полный голос. Говорил: «Люди пришли слушать Козловского и они должны услышать пение, а не немощный шепот…».

В воспоминаниях о своем педагоге Елене Александровне Муравьёвой Козловский писал: «…не каждый певец имеет право учить других. Для этого надо иметь особое дарование». В себе такого дарования И. Козловский не ощущал, зато само выступление с ним в оперных спектаклях уже было уроком. Мастер требовал от партнеров по спектаклю не только безупречного вокального исполнения партий, но и естественности мизансцен, совершенного актерского перевоплощения.

Начав актерский путь в передвижных украинских театрах, И. С. Козловский знал, какой признательный зритель ждет артиста за стенами оперных театров… Поставив себе цель как можно шире пропагандировать оперное искусство, он в 1938 г. создал в Москве и до 1941 г. руководил Государственным ансамблем оперы. Это давало возможность исполнять основные виднейшие произведения отечественного и мирового оперного репертуара в городах, где не было больших театральных помещений, прямо в цехах и сельских клубах. Причем руководствовался художник отнюдь не желанием заработать легкую популярность или деньги. Он мечтал об опере-концерте, в котором сохранилось бы напряжение сценического действия и сюжетного развития, где можно было бы достичь синтеза пения и драматической игры (что, собственно, присуще самой природе украинского театра). В Ансамбле оперы Козловский осуществил собственные постановки некоторых классических опер («Вертер» Ж. Массне, «Орфей и Эвридика» П. Глюка, «Паяцы» Р. Леонкавалло), а в 1939 г. поставил к 125-летию со дня рождения Кобзаря оперу Н. Аркаса «Катерина» по одноименной поэме Т. Шевченко. Партию Андрея в «Катерине» И. Козловский впервые спел еще 1918 г. в Полтаве, а со временем исполнял ее и в Харьковской опере и в Украинском народном театре в Харькове (1924).

Видное место в оперном репертуаре певца занимала «Наталка Полтавка». В 1925 г. в Полтаве в спектакле в честь 100-летия «Наталки Полтавки» он исполнял Петра в ансамбле с М. Литвиненко-Вольгемут и П. Саксаганским. А в 1935 г. на юбилей Панаса Карповича, которого искренне любил и уважал как первого своего учителя сценического искусства, был уже в ореоле славы первого тенора Большого театра СССР. В 1951 г. И. С. Козловский осуществляет собственную постановку «Наталки Полтавки», с которой много гастролирует; долгие годы он выступает в роли Петра (а с годами — Возного) в спектаклях украинских оперных и музыкально-драматических театров, принимает участие почти во всех юбилейных спектаклях любимой народом оперы.

В годы Великой Отечественной войны И. С. Козловского слышали в составе фронтовых бригад бойцы многих фронтов и раненные в госпиталях. А он стремился в Украину: давал концерты в фонд обороны, выступал в только что освобожденных городах.

Этапной в его творчестве была партия Юродивого в опере М. Мусоргского «Борис Годунов» (1949). Исполняя ее с известнейшими басами отечественной сцены, Иван Семенович в глубине души жалел, что не пришлось спеть Юродивого с Шаляпиным в роли Бориса Годунова. Действительно, они бы составили актерский и вокальный дуэт, в котором бы оба партнера были достойны друг друга… Говорят, в Козловском было что-то от Юродивого… Это так, если понимать Юродивого как олицетворение народной мудрости, откровенности и правды…

Козловский, как человек глубоко и искренне верующий, даже в самые тяжелые советские времена пел в церковных службах. Так было и в Москве, так бывало и во время его приездов в Киев. Литургии во Владимирском кафедральном соборе пел вместе с ним и товарищ его молодых лет, прекрасный бас Е. Цинёв. Слух о том, что Козловский с Цинёвим будут петь в соборе, распространялся из уст в уста и храм наполнялся цветом киевской интеллигенции…

Лишь И. С. Козловский решился в годы воинствующего советского атеизма и гражданского бесправия первым исполнить в 1960-е гг. в открытом концерте романс С. Рахманинова на стихи:

«Христос Воскрес! — поют во храме.

Но грустно мне — душа молчит.

Мир полон кровью и слезами.

И этот гимн пред образами

Так оскорбительно звучит.

Когда бы Он жил средь нас, и видел,

Чего достиг наш слабый век,

Как брата брат возненавидел,

Как опозорен человек!

И если бы здесь, в блестящем храме,

Христос воскрес! Он услыхал,

Какими б горькими слезами

Перед толпой Он зарыдал…»

Зал аплодировал стоя: и непревзойденному певцу, и мужественному гражданину.

Осознанием себя как творческого посла Украины продиктовано было легендарное выступление И. С. Козловского на одном из торжественных собраний по случаю 200-летия Большого театра СССР, где певец представил собранию 200 имен выдающихся украинских певцов, которые создавали славу русской оперы. Опекая позднее создающийся Мемориальный музей Николая Витальевича Лысенко в Киеве, Козловский категорически настаивал представить в экспозиции фотографии выдающихся певцов — солистов императорской сцены, которые исполняли произведения Лысенко во времена почти постоянного запрета украинского языка и украинского искусства. «Без них Лысенко был бы нем!» — горячо убеждал художник музейных научных сотрудников.

Действенное участие художника в создании мемориальных музеев Николая Лысенко и Марии Заньковецкой в Киеве был еще одним его неоценимым вкладом в сохранение художественных ценностей Украины.

Многолетняя дружба связывала Ивана Семеновича с выдающимся украинским басом Борисом Романовичем Гмырей. Певцов объединяли близкие взгляды на определяющие принципы оперного и вокального искусства и искренняя любовь к Украине. К сожалению, живым свидетельством их побратимства осталась всего лишь одна запись в золотом фонде Украинского радио — дуэт Николая Лысенко на стихи Генриха Гейне в украинском переводе Максима Славинского «Когда расстаются двое» (1957)…

Выдающийся камерный певец (концертные выступления начал в 1919 г.), Иван Семенович Козловский тонко интерпретировал романсы русских и западноевропейских композиторов. Его исполнение всегда отличалось чрезвычайным вниманием к слову, тонкой, филигранной нюансировкой, глубоким проникновением в авторский замысел. Он, как никто, ощущал музыкальную природу слова, придавал незаурядное значение музыкальной декламации. Значительную часть концертного репертуара И. Козловского составляли украинские народные песни (22 записаны им на грампластинки), романсы Н. Лысенко и других украинских композиторов, большей частью на стихи Т. Шевченко. Собственное свое кредо И. С. Козловский провозгласил на весь мир, осуществив уникальную запись вокального монолога Н. Лысенко на текст Т. Шевченко «Мне все равно…» в сопровождении оркестра Большого театра СССР (1976), — одну из самых лучших записей всей музыкальной Шевченкианы. Канев, музей на Тарасовой горе, собственно, могила Шевченко — были местом почти ежегодных паломничеств И. С. Козловского, в особенности на закате своих дней. Он приезжал сюда с детским хором родной Марьяновки, привозил с собой кинодокументалистов и телевидение. Приглашал певцов не только из Киева, но и из московского Большого театра. Пел на могиле Тараса, в музеях в Черкассах, Каменке, в шевченковских селах. Представителям Черкасской администрации, которые с большими почестями встречали знаменитого гостя из Москвы, говорил, саркастически улыбаясь: «Ну что вы со мной по-русски говорите? Я родной язык не забыл!» Говорил, что «приехал прощаться с моей милой Украиной». К счастью, эти прощания повторялись неоднократно…

Всю жизнь И. С. Козловский поддерживал отношения со многими деятелями украинской культуры разных поколений. Были среди них певцы, дирижеры, актеры, писатели. Но ближайшим по духу, по эрудиции, по влюбленности в природу и музыку был Максим Рыльский. И до сих пор растут в Марьяновке два дубка, посаженные И. Козловским и М. Рыльским.

В Украину, в родную Марьяновку он приезжал почти каждый год, в последний раз — года за 4 года до смерти.

Завещание И. С. Козловского знали все близкие и друзья, но письменно певец его не оформил. Поэтому и до сих пор не осуществлена его мечта — быть похороненным в Марьяновке. Здесь он сам спланировал парк возле дома, в котором родился: с аллеями в форме креста, в центре которого хотел быть погребен… Парк этот заложен певцом в 1970 г., тогда же, когда он основал и оборудовал на собственные средства в родном селе музыкальную школу: приобрел Электроорган, два рояля (на одном из которых играл в свое время С. Рахманинов), полный комплект инструментов для духового и симфонического оркестров. Сам подбирал преподавателей, настаивая на необходимости общего художественного образования и приоритете ансамблевого пения.

С хором марьяновских школьников певец дал не один концерт в Киеве, Каневе, Черкассах, Москве и других городах. Теперь в Марьяновке, в хате, где родился И. С. Козловский, открыт Мемориальный музей выдающегося певца.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.