Иван Айвазовский (1817–1900) художник-маринист и баталист
Иван Айвазовский
(1817–1900)
художник-маринист и баталист
Иван Константинович Айвазовский родился в Феодосии 17 (29) июля 1817 года.
О своем отце, Константине Гайвазовском (так вначале произносилась и писалась эта фамилия), художник позднее вспоминал: «Айвазовский-отец, вследствие семейных несогласий со своими братьями, в молодости переселился из Галиции и жил в Валахии и Молдавии, занимаясь торговлею. Затем, переселясь в Крым, Айвазовский-отец лишился здесь большей части своего состояния вследствие чумы, свирепствовавшей в Феодосии в 1812 году. В эпоху рождения младшего своего сына Константин Айвазовский был далеко не богат, поддерживая семейство хождением по тяжебным делам и незначительными торговыми оборотами, имея, однако же, собственный домик в Феодосии». С веранды этого дома открывался вид — небо, море и корабли.
Рисовать Иван Айвазовский начал очень рано, и почти сразу — вполне «по-взрослому». «Первые картины, виденные мною, когда во мне разгорелась искра пламенной любви к живописи, были литографии, изображавшие подвиги героев в исходе 20-х годов, сражающихся с турками за освобождение Греции. Мысль об этой великой стране часто посещала меня в виде битв на суше и на море», — напишет он впоследствии.
Дальнейшие события развивались стремительно — рисунки попались на глаза городскому архитектору Коху, другу Константина Айвазовского. Изумленный и восхищенный Кох представил юного художника (вместе с его работами) градоначальнику Феодосии И. А. Казначееву. Казначеев был поражен не меньше Коха. Иван Айвазовский получил в подарок от градоначальника акварельные краски, пачку хорошей рисовальной бумаги и (пожалуй, самый ценный подарок) — дружбу и покровительство всей семьи Казначеевых.
Вскоре И. А. Казначеев был назначен таврическим губернатором. Вместе с его семьей, перебравшейся теперь в Симферополь, уехал из Феодосии и Иван Айвазовский. В Симферополе он был определен в гимназию. И. Гросс, преподававший здесь «рисовальное искусство», определил дарование мальчика как «превосходное».
В Симферополе Иван Айвазовский знакомится с семьей Нарышкиных. Общее восхищение его рисунками так велико, что Н. Ф. Нарышкина посылает некоторые из них в Петербург архитектору Тончи для представления их в Академию художеств. Резолюция президента Академии гласила: «Поелику молодой Гайвазовский, верно, не имеет тех познаний, которые определены законом для принятия в казенные ученики Академии, между тем оказывает большую способность в живописи, по мнению моему, весьма бы полезно было его сперва определить в Академию казенным пенсионером и образовать его сперва здесь, а не в Италии, куда его можно будет послать лет через шесть».
Итак, в 1833 году, Иван Айвазовский, которому едва минуло 16 лет, прибывает в Петербург. В Академии художеств он был определен в пейзажный класс профессора М. Н. Воробьева, который, между прочим, был автором первых русских марин и морских баталий. Из мастерской Воробьева вышло несколько выдающихся художников-маринистов, но Иван Айвазовский среди них, безусловно, первый.
Учился Иван Айвазовский легко и охотно, внимательно и восхищенно изучал творчество своих великих предшественников и современников — пейзажиста Сильвестра Щедрина, Карла Брюллова, Федора Бруни. В 1835 году 18-летний воспитанник Академии оказался втянутым в целую интригу, имеющую отношение не только к искусству. Дело было так.
В Петербург по приглашению Николая I приехал парижский маринист Ф. Таннер. Был он далеко не бездарен, но, пожалуй, главную притягательную силу в глазах публики ему придавали Париж и императорское приглашение. Так или иначе, Таннер очень скоро оказался просто завален заказами и попросил Академию художеств дать ему помощника. Этим помощником и стал Иван Айвазовский. По-видимому, отношения между петербургской знаменитостью и его подручным складывались достаточно ровно. Однако вскоре разразилась катастрофа — Айвазовский представил на академическую выставку «Этюд воздуха над морем». Сделано это было без согласования с Таннером, и парижский маринист пожаловался самому императору, обвинив своего помощника «в нарушении дисциплины». По тем временам такое обвинение было угрожающим. За талантливого молодого художника вступились И. А. Крылов, В. А. Жуковский и все профессора Академии художеств. В итоге Иван Айвазовский был, что называется, полностью оправдан, а роковой «Этюд» даже приобрели для Зимнего дворца.
Слава Ивана Айвазовского неуклонно растет. Он знакомится с М. И. Глинкой, К. П. Брюлловым, И. А. Крыловым, В. А. Жуковским, В. Г. Белинским. Одновременно Айвазовский много работает, регулярно выставляется на академических выставках. На одной из них молодой художник был представлен А. С. Пушкину.
В 1837 году Совет Академии художеств постановляет: «Как 1-ой ст. академист, Гайвазовский удостоен к получению за превосходные успехи в живописи морских видов золотой медали первой степени, с которой сопряжено право путешествия в чужие края для усовершенствования». Однако пока Иван Айвазовский едет на два года в Крым. «По истечении же двух лет» решено «отправить его за границу, куда будет признано от Академии полезнейшим».
Похоже, задержка заграничной командировки не слишком огорчает 20-летнего академиста. В 1838 году он без лишней спешки отправляется в родную Феодосию. По дороге Айвазовский посещает Г. С. Тарновского в его знаменитой Качановке, на Черниговщине, где в это время как раз гостил Глинка, с которым художник познакомился еще в Петербурге.
Собственно, от Айвазовского требуется регулярно появляться в Петербурге и отчитываться перед Академией, однако Крым так прекрасен, особенно на фоне воспоминаний о промозглой осенне-зимней столице, что у художника не возникает никакого желания возвращаться туда, даже ненадолго. К счастью, с Академией удается договориться, и Айвазовский оседает в Феодосии на два года. Среди многочисленных картин, над которыми он работал в этот период, — «Десант в Субаше». Художник принимал участие в этой военной операции, во время которой ему удалось познакомиться с М. П. Лазаревым, В. А. Корниловым и П. С. Нахимовым — будущими героями Крымской войны.
В 1840 году Иван Айвазовский возвращается в Петербург и привозит с собой работы, выполненные за два года, в том числе «Десант в Субаше». Профессура Академии художеств выражает свое полное одобрение, и в том же году молодой художник отправляется за границу.
Маршрут заграничной командировки Ивана Айвазовского впечатляет. Особое внимание уделяется, конечно, Италии — Венеция, Рим, Болонья, Сорренто, Амальфи, Неаполь. В Венеции художник знакомится с Н. В. Гоголем, в Риме — с А. А. Ивановым. Обилие впечатлений и новых знакомств не оставляет, казалось бы, никакого времени для работы. Однако Айвазовский каким-то чудом успевает все — в 1840 году он создает 13 больших картин, в 1841-м — 7, в 1842-м — 20; при этом сравнительно небольшие работы, написанные за два-три дня, художник просто не учитывает. Он устраивает выставку своих произведений в Риме — и одновременно посылает картины в петербургскую Академию.
Современников поражала не только потрясающая работоспособность Ивана Айвазовского, но и его творческая щедрость, иначе говоря — легкость, с которой он создавал свои произведения. Тот же Александр Иванов, проработавший всю жизнь над единственной картиной, писал, как кажется, не без зависти: «Айвазовский работает скоро, но хорошо, он исключительно занимается морскими видами, и так как В этом роде здесь нет художников, то его заславили и захвалили»; и в другом месте: «Айвазовский человек с талантом. Его „День Неаполя“ заслужил общее одобрение в Риме: воду никто так хорошо здесь не пишет». А вот свидетельство другого участника событий, Ф. Иордана: «Едва приехав в Рим, он написал две картины: „Штиль на море“ и меньшего размера „Буря“. Потом явилась третья картина — „Морской берег“. Эти три картины возбудили всеобщее признание Рима и гостей его. Множество художников начали подражать Айвазовскому; до его приезда в Рим не была известна морская живопись, а после него в каждой лавочке красовались виды моря „а-ля Айвазовский“. Его слава прогремела по всей Европе. Даже самонадеянный Париж восхищался его картинами, одна из которых, изображавшая восход или закат солнца, была написана до того живо и верно, что французы сомневались, нет ли тут фокуса, нет ли за картиной свечи или лампы».
В Париж Айвазовский отправился в 1842 году; затем были Лондон, откуда он возвратился в Италию морем, через Лиссабон, Кадикс, Малагу, Гренаду и Марсель. Не задержавшись в Риме, художник отправляется на о. Мальту. В 1843 году — снова Италия, в 1844 году — снова Париж, откуда на этот раз Айвазовский едет в Нидерланды и ненадолго задерживается в Амстердаме — ему присуждается звание почетного члена Амстердамской академии художеств. Всего в паспорте неутомимого путешественника набралось 135 виз. И везде — работа, везде — выставки, везде — ошеломляющий успех.
«Рим, Неаполь, Венеция, Париж, Лондон, Амстердам удостоили меня самыми лестными поощрениями, и внутренне я не мог не гордится моими успехами в чужих краях, предвкушая сочувственный прием на родине», — писал художник впоследствии.
В 1844 году Айвазовский возвращается в Петербург. Его ждет триумф. Его единогласно возводят в академики. В 1847 году он становится профессором Академии художеств (тогда это звание было выше звания академика). «Академик Иван Айвазовский необыкновенными успехами в искусстве и многими истинно прекрасными творениями по части живописи морских видов заслуживает возведения в звание профессора по этому виду художеств», — гласило официальное постановление Академии. Все убеждены в его блестящей карьере при Главном морском штабе, куда он был определен «с званием живописца сего Штаба, с правом носить мундир Морского министерства с тем, чтобы звание сие считать почетным». Иван Айвазовский — самый известный и, не побоимся этого слова, самый модный художник России. Он всемирно знаменит и всемирно признан. Ему только 30 лет.
Но в 1848 году Айвазовский возвращается в Феодосию — навсегда.
Такое решение многим показалось странным. Но, так или иначе, художник строит в родном городе дом и мастерскую — ту самую, в которой будут созданы «Георгиевский монастырь» и «Девятый вал», «Черное море» и «Радуга», и, наконец, «Среди волн». «Мой адрес всегда — город Феодосия» — напишет он в одном из писем.
Феодосия многим обязана Айвазовскому. Городской концертный зал и Археологический музей, разросшийся порт и даже железная дорога — во всех этих проектах художник принимал самое активное участие, немало способствуя их осуществлению. В 1865 году его стараниями в Феодосии была открыта художественная школа. Наконец, самым большим подарком художника родному городу стала картинная галерея, носящая теперь его имя.
Айвазовский редко и, в общем, неохотно покидал Феодосию. В основном его отъезды связаны с устроением многочисленных выставок — в России, в первую очередь в Петербурге (где его выставки проходят едва ли не ежегодно), и за границей. В 1868 году он совершает большое путешествие по Кавказу. В 1892 году 75-летний Айвазовский самым решительным образом пересекает океан, чтобы присутствовать на открытии выставок своих работ в Вашингтоне и Нью-Йорке. Кроме того, Айвазовскому пришлось уехать из Феодосии в 1854 году, во время Крымской войны. Однако, эвакуировав свою семью (жену и четырех дочерей) в Харьков, художник возвращается в Крым и едет в осажденный Севастополь. Героической обороне Севастополя посвящены картины «Осада Севастополя», «Переход русских войск на Северную сторону», «Взятие Севастополя». Своим творчеством художник энергично откликался и на другие события, волновавшие тогда страну.
Айвазовский создал немало картин, посвященных Украине, красоте ее природы, своеобразию быта («Мельницы на берегу реки, Украина», «Во время жатвы на Украине», «Свадьба на Украине» и другие).
И все-таки главный «натурщик» Айвазовского — море. Морю посвящено большинство его картин. Морю посвящены лучшие из них.
Свои работы, поражавшие и поражающие жизненностью и естественностью, художник создавал не с натуры, а в мастерской. Многих это удивляло. Сам Айвазовский не видел в этом ничего непонятного: «Живописец, только копирующий природу, становится ее рабом, связанным по рукам и ногам. Человек, не одаренный памятью, сохраняющей впечатления живой природы, может быть отличным копировальщиком, живым фотографическим аппаратом, но истинным художником — никогда. Движения живых стихий неуловимы для кисти: писать молнию, порыв ветра, всплеск волны немыслимо с натуры. Для этого-то художник и должен запомнить их и этими случайностями, равно как и эффектами света и теней, обставлять свою картину. Так я писал сорок лет тому назад, так пишу и теперь, писать тихо, корпеть над картиной целые месяцы — не могу».
«Сюжет слагается у меня в памяти, как сюжет стихотворения у поэта, — продолжает художник, — сделав набросок на клочке бумаги, я приступаю к работе и до тех пор не отхожу от полотна, пока не выскажусь на нем моей кистью. Набросок карандашом на клочке бумаги — план задуманной мною картины, я принимаюсь за работу и, так сказать, всей душой отдаюсь ей».
Наверное, никто никогда не сможет подсчитать, сколько всего произведений создал за свою долгую жизнь Айвазовский. Число одних только картин приближается к 6000. А ведь художник создавал также рисунки, акварели, сепии…
«Чувствуя в последние годы особый прилив сил, я все время отдаю творчеству, не отвлекаясь ничем посторонним». Так говорил художник в апреле 1900 года. Вскоре он начал новую картину — «Взрыв турецкого корабля». К 19 апреля (2 мая) 1900 года она была, в общем, почти закончена…
В Феодосийской галерее им. Айвазовского эта картина экспонируется отдельно. Она навсегда почти закончена.
На надгробье Ивана Айвазовского высечена надпись:
«Рожденный смертным, оставил по себе бессмертную память».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.