Есенин и Электроника

Есенин и Электроника

Рассказывают, что великий русский поэт Сергей Есенин очень любил электронную музыку. Кажется, Мариенгоф вспоминает, как Есенин заслушивался ранними работами пионеров электронного транса, группой Orb. Тепло относился он и к группе Two Banks Of Four.

С. А. Есенин

Two Banks Of Four – Дилип Харрис (Dilip Harris) и Роберт Галлахер (Robert Gallagher); один брит наголо, другой нет; в основном они занимаются тем, что ходят по Лондону и сэмплируют всех, кто не успевает убежать. Вот, например, их «Уличная Колыбельная»:

Не ветры осыпают пущи,

Не листопад златит холмы.

С голубизны незримой кущи

Струятся звездные псалмы[56].{478}

Филип Харрис и Роберт Галлахер

Пришло время поговорить о неразлейвода-приятеле звукового террориста по имени Эйфекс Твин (Aphex Twin), джентльмене с нежным именем Squarepusher, играющего, как говорят критики, «шизоидно-экспериментальный драм-н-басс». В юности Эйфекс Твин и Squarepusher часто вместе,

Размахнув кудрями русыми,

В пляс пускались весело.

Девки брякали им бусами,

Зазывали за село[57].

Однако, преодолев естественный искус уйти за село, приятели продолжали заниматься электронной музыкой.

Том Дженкинсон, Squarepusher

Помогало то, что сам Squarepusher – Том Дженкинсон (Tom Jenkinson) – сын джазового ударника, еще в школе играл на басу и барабанах, а позже выучился играть и на других инструментах, поэтому сам играет, сам же себя и сэмплирует, что выходит много дешевле. На сэкономленные же деньги он выпускает все новые и новые пластинки.{479}

Но немного истории. Игры с хаосом начались еще в начале XX века, когда первые экспериментаторы начали приглядываться к только что изобретенным синтезаторам звука (которые тогда, не в пример сегодняшним, занимали иногда целую комнату, а то и не одну), а также к неортодоксальным методам обработки этого звука. Они устали от сложности тогдашней классической музыки; им, как и коллегам Есенина из группы «Сплин», хотелось новых аккордов и новых гармоний.

Чарльз Додж

Вот, к примеру, классический американский композитор Чарльз Додж. Жил себе не тужил, ан нет – пошел искать нового. Заинтересовался взаимоотношением человеческого голоса и компьютера. В итоге стал орденоносным пионером электронной музыки. Вот куда приводят поиски.

Наша печь как-то дико и странно

Завывала в дождливую ночь[58].{480}

Никогда не остающийся на одном месте, Мистер Перемена в Действии, Худой Белый Герцог, Зигги Звездная Пыль, Дэвид Боуи однажды учил меня применять к текстам песен метод «разрежь и cшей», придуманный еще одним пришельцем с Марса, Уильямом Берроузом (William Burroughs).

Дэвид Боуи и Уильям Бэрроуз

«Допустим, – говорил он, – у тебя в руках рассказ о поездке в автобусе: вот едет автобус, на остановке заходит девушка, кого-то кто-то рядом сбивает и так далее. Создается вкус происходящего. Теперь если взять этот рассказ, разрезать его на фразы и собрать их в произвольном порядке, линейное повествование исчезнет, но содержание происходящего, став вне логики, останется при этом тем же самым».

Джон Хасселл

LP «Vernal Equinox», 1977

Именно это метод Дэвид иногда применял к своим собственным песням. А когда они встречаются с другим отпетым экспериментатором, блестящим Брайаном Ино, такие же нелинейные методы они применяют и к музыке.

Дэвид Боуи был и остается одной из крупнейших и любимейших фигур в музыке XX века.{481}

Еще одна великолепная фигура – трубач Джон Хасселл. «Я хотел создать культуру, которая как бы существовала. Как если бы кто-то обнаружил неизвестную, потерянную музыку. Смесь традиций „третьего мира“ с технологией „первого мира“, создание культуры „четвертого мира“ – проекция идеи традиции в цифровой мир».

Киран Хебден

Говорят, что Хасселл прожил много лет в Полинезии и ясно там усвоил, что сон не менее важен, чем явь, а может, и важнее. Наверняка придумывают.

Главное в его музыке – атмосфера; если довериться ей, она приводит в странное место вечных снов, неотличимых от яви.

Клубит и пляшет дым болотный…

Но и в кошме певучей тьмы

Неизреченностью животной

Напоены твои холмы[59].{482}

Four Tet. «Fabric Live. 59», 2011,

Один парень по имени Киран Хебден (Kieran Hebden) играл себе в построковой группе Fridge. А пока его коллеги по команде занимались учебой в колледже, он спасался от скуки нажиманием кнопок компьютера. Нажимание удавалось на славу.

Прямо у себя дома он по сей день продолжает лупить, сэмплировать и резать, а получившееся выходит под названием Four Tet, став более популярным, чем его основная группа.

Весенний день звенит над конским ухом

С приветливым желаньем к первым мухам[60].{483}

А вот случай из жизни. Шел я как-то раз по улице, зашел в магазин, а там такое играет! Я подбегаю к продавцу, спрашиваю, кто это, он говорит – Hot Chip. Кто они такие, я не знал, но не купить не мог. Уже чуть позже я узнал, что Hot Chip – это два голоса: Джо Годдар (Joe Goddard) и Алексис Тэйлор (Alexis Taylor) плюс зашедшие в студию друзья-лондонцы. Их душа «грустит о небесах, Она не здешних нив жилица». И они любят, «когда на деревах Огонь зеленый шевелится»[61]. Мы еще услышим о них.{484}

Hot Chip

Сергей Есенин и Айседора Дункан

«Ultra». Depeche Mode, 1997

И если идти дальше по этому сумеречному пути, то почти наверняка придешь к весьма популярной и тоже совсем электронной, всем известной группе. Сдвинутый, адский мир вечного мучения – по счастью, нереальный, но изумительно изобретательный. Конечно, Depeche Mode, мастера английского криминального шансона.

Рассказывают, что сам Есенин не знал, как относиться к Depeche Mode, и часто по этому поводу спорил со своей женой, иностранной балериной Айседорой Дункан, которая все время привозила ему их новые и новые альбомы. Но иногда, склонив русые кудри, он слушал какую-нибудь «Ультру» и шептал:

Пойте в чаще птахи, я вам подпою,

Похороним вместе молодость мою![62]{485}

А вот вам еще история. Однажды в 96-м году два человека в Индии наблюдали солнечное затмение. Разговорились, конечно, вспомнили Есенина. Один – Саймон Посфорд (Simon Posford), работящий электронщик из захолустной английской деревеньки, другой – седой и танцующий ветеран психоделической революции, один из первопроходцев хиппи, серебряная флейта Раджа Рам (Raja Ram).

Саймон Посфорд

Классический пример того, как рыбак рыбака видит издалека. Помимо любви к Есенину их объединяла новая психоделия – то есть психотранс. Новые друзья решили, что нужно немедленно создать звуковой эквивалент затмения солнца. Пойдя в студию, так они и сделали.

Так появилась одна из самых известных в мире артелей психотранса – Shpongle. Эти дети солнечного затмения до сих пор живы, здравствуют и нам того желают.

Ратью смуглой, ратью дружной

Мы идем сплотить весь мир[63].{486}