Н

Н

Нанайцев религиозные верования и культурные традиции. Нанайцы проживают в Хабаровском и Приморском краях, а также на Сахалине. В 1989 их насчитывалось 12023 чел. Занимаются охотой и рыболовством. Традиционная религия анимизм, шаманизм. Духи, в их представлениях, населяли все сферы неба, земли (тайгу, горы, реки, ручьи), подземные миры. Всеми природными ресурсами распоряжались духи-хозяева. Чтобы получить речные и таежные богатства, нанайцы молились в первую очередь главному божеству боа эдени (или боа эндури), к-рому приносили кровавую жертву перед началом пушного промысла, при этом упоминали и др. небесных духов-хозяев, в т. ч. хозяина тайги дуэнте эдени (в образе огромного медведя у низовской группы амурских нанайцев, в антропоморфном или в виде тигра у верховских). На местах промыслов молились, кормили духов хозяев каждого места, духа огня и др. Мн. столетиями вырабатывалось у нанайцев бережное, уважительное отношение к природе, ко всему живому. Нанайцы не убивали тигра, а убив медведя, устраивали большой праздник, обращались со зверем как с «близким родственником», соблюдали множество табу. Рыбаки молились водяным духам (их главе антропоморфному тэму) перед началом каждого промыслового сезона. Пользовались амулетами, оберегами, магическими действиями, последними особенно, чтобы уберечь от злых сил плод беременной женщины, новорожденного ребенка. Существовал культ огня: дома ежедневно «кормили» огонь очага, в тайге огонь костра. В каждом доме был (в виде антропоморфной фигурки) дух покровитель дома и семейства диулин, оберегавший здоровье всех членов семьи, помогавший также охотнику в пушном промысле. Мн. релит, верования были связаны с погребальными обрядами и поминальными циклами; считали, что душа умершего в течение года после смерти находилась в маленькой деревянной куколке (пане), ее ежедневно кормили, через год большой шаман (касаты-шаман) отправлял ее в загробный мир (буни). До кон. 19 в. умерших хоронили в наземных больших «домах».

Имелись особые лица тудины, обладавшие способностью излечивать больных без камланий и бубнов. Шаманы, к-рыми могли быть и мужчины и женщины, боролись со злыми духами камланиями разных видов с помощью духов-помощников, применяя бубны, колотушки, др. аксессуары, особые костюмы (непременно юбки хоси), ритуальные стружки, пояса с коническими металлическими подвесками. Шаманы имели сакральные столбы близ жилищ.

К кон. 19 в. нанайцы восприняли христ-во, но формально. Еще раньше к ним проникали элементы маньчжурских и китайских верований, причудливо вплетавшиеся в их исконную религию. Русские священники, администрация в кон. 19 нач. 20 в., затем советские власти в 1920 -30-х гг. и позднее отрицательно относились к местным религ. культам, однако последние стойко сохранялись и в промысловых обычаях, и в погребально-поминальном цикле. Шаманство «уживалось» с совр. медициной; в 1970 -80-х гг. этот «симбиоз» был обычным явлением. Шаманы нередко пользовались лекарствами, всеми видами совр. техники. Однако с каждым годом носители этих традиций уходят из жизни. Молодежь воспитывается в окружении иноэтнического населения; телевидение и радио формируют новые ценности, постепенно утрачивается и родной язык. Наибольший интерес к традиционной культуре проявляет нанайская интеллигенция, кое-где создаются этнографические музеи, центры национальной культуры.

А.В. Смоляк

Народов Поволжья и Приуралья религиозные верования. В Поволжско-Приуральском регионе в тесном контакте проживают финно-угорские (мордва, мари, удмурты), тюркские (татары, башкиры, чуваши), славянские (русские, украинцы) и др. народы. Древними поселенцами края являются финно-угорские народы. Они сформировались во вт. пол. 1 тыс. до н. э. в 1 тыс. н. э. В культуре древних финно-угров прослеживается влияние традиций угров, скифосарматов, предков балто-славян. Во 2–4 вв. н. э. в Поволжье поселяются тюрки, перекочевавшие из Центральной Азии и Южной Сибири. В 8 в. после распада Великой Булгарин с Приазовских и Прикаспийских степей в Среднее Поволжье и Нижнее Прикамье проникают родственные хазарам булгары. В кон. 8 в. территорию Башкирии занимают башкирские племена, выходцы из Саяно-Алтайского нагорья и Центральной Азии. Финно-угры и первые тюркские переселенцы придерживались древних народных верований и культов. В 8 в. Хазарский каганат попытался внедрить иудаизм (см. Иудаизм в России) среди подчиненных ему народов Поволжья и Приуралья. Эта религия среди хазар была официально признана при кагане Обидиие (799–809) и поддерживалась в осн. лишь феод, верхушкой. Поэтому она не могла оказать заметного влияния на традиции местных народов.

Более ощутимым было влияние ислама (см. Ислам в России), к-рый распространялся среднеазиатскими торговцами и арабскими пропонедпиками. В 922 суннитский ислам ханафитского толка (см. Суннизм) стал офиц. государственной религией и политич. силой в Волжской Булгарии. Раннефеод. гос-во объединяло этнически неоднородных булгар, финно-угров, тюрко-язычные племена. Ислам приняла в осн. феод, верхушка булгар. Налаживаются контакты со Средней Азией, Ираном, Азербайджаном, Крымом. Получает развитие письменность на основе арабской графики, открываются школы, выпускаются книги по проблемам теологии, этики, воспитания.

Исламизация края значительно усиливается после завоевания Поволжья татаромонголами. По политич. и религ. побуждениям завоеватели, придерживавшиеся в большинстве своем традиционных верований и культов, проявляли веротерпимость. В 60-х гг. 13 в. золотоордынская администрация во главе с ханом Берке и феод, верхушка переходят в мусульманство. Офиц. религией Золотой Орды ислам был объявлен ханом Узбеком (1312–1340), при нем мусульманство стало насаждаться во всем регионе. Для пропаганды религ. учения были приглашены сотни мусульманских шейхов из Средней Азии. Получает распространение суфизм (см. Суфизм в России), требовавший строгого исполнения религ. обязанностей, знания основ религии, благочестия, почитания предков, святых, сооружения надмогильных камней и мавзолеев.

Активное участие в распространении ислама принимали представители местной феод, верхушки. Начинает вырабатываться единое этноконфессиональное сознание. В условиях Казанского ханства оно способствовало духовному сближению тюркоязычного (кипчакского) населения с исламизированными бул1 арами (билярами), мишарями (маджарами, буртасами) и в конечном итоге формированию основ татарского этноса.

Татары и башкиры стали мусульманами, сохранив при этом мн. языческие традиции. Несмотря на шестисотлетнее тюркско-мусульманское воздействие, финно-угорские народы Поволжья и часть чувашей не перешли в ислам. Однако феод, эксплуатация, политич. и экономич. нестабильность заставили их по-новому взглянуть на сущность и назначение жизни, расширить представления о мироздании, человеческой судьбе, загробном мире. Происходит переориентация языческих культов в социальном плане, их приближение к интересам и запросам классового об-ва. Миграции и переселения привели к формированию новых этнич. групп: бесермян, мордвы-каратаев, касимовских татар и др. Чересполосное расселение народов способствовало сближению их религ. представлений.

Первые русские переселенцы из. Новгорода появились в 12 в. на Вятке. В 14 в. здесь формируется независимая республика Вятская Земля со своим народным вече. В кон. 15 в. вятичи и сев. удмурты вынуждены были подчиниться московскому князю. С нач. 15 в. предпринимаются попытки присоединения мордовских земель. В 1381 мордва вошла в состав Московского и Рязанского княжеств. Марийскорусские контакты стали устанавливаться в 12–14 вв. Налаживанию добрососедских отношений мешали постоянные военные столкновения между русскими и ордынцами, а затем татарами. В 14 нач. 16 в. марийцам неоднократно приходилось участвовать в набегах на русские земли и города. В 1546 горные марийцы и чуваши изъявили желание войти в состав Русского госва. После взятия русскими Казани в 1552 была присоединена остальная часть населения Казанского ханства.

С 1555 царское пр-во предпринимает первые шаги по христианизации народов Поволжья. Первоначально она осуществлялась мирным путем. Перед первыми проповедниками ставилась задача защитить нерусские народы от притеснений со стороны местной администрации. Крещение принимали большей частью представители феод, верхушки, заинтересованные в сохранении своего соц. статуса. Пр-во не решалось принимать активных действий по крещению иноверцев. Осн. внимание уделялось созданию монастырей на землях, принадлежавших нерусским крестьянам.

Серьезное сопротивление распространению православия в регионе оказывал ислам, проповедники к-рого активно насаждали среди нерусских народов Поволжья свою религию и непримиримую позицию по отношению к христианизации. В сер. 16–17 в. церковь боролась против этого путем запрещения строительства мечетей, преследования мусульманских проповедников, «безо всякого милосердия», жестокого наказания новокрещеных вероотступников («смиряти, в тюрьму сажати, и бити, и в железа, и в чепи сажати»). Однако общая политич. нестабильность в стране, крестьянские восстания и выступления сковывали действия правосл. духовенства. Массовое крещение народов Поволжья развернулось в перв. пол. 18 в. Создается Комиссия новокрещенских дел (1731), к-рая в 1740 была преобразована в Контору новокрещенских дел. Стали возводиться церкви, открываться школы для новокрещенских детей. Пр-во пыталось привлечь крестьян к принятию крещения денежными льготами, освобождением от рекрутских повинностей. Применялись принудительные и даже насильственные меры, особенно в отношении мордовского и чувашского народов. Крестьян, упорно не желающих принять православие, переселяли в др. селения, подвергали пыткам. Уничтожались почитаемые святыни, языческие кладбища. Мордва Терюшевской волости Нижегородской губ. в 1743 вступила в вооруженную борьбу, чтобы защитить себя от мучительных побоев и издевательств. Восстание было подавлено, его активные участники наказаны, а руководитель крестьян Несмеян Васильев-Кривой приговорен к публичному сожжению. Массовому крещению активно сопротивлялись башкиры и татары. Указ 1681, офиц. разрешивший проводить крещение нерусских народов без их согласия, распространялся и на башкир. Однако после выступлений башкир в 1682 пр-во вынуждено было заявить, что «крестить неволею указа не было». Это послабление послужило толчком для перехода в мусульманство нек-рой части переселившихся на вост. земли чувашей, мордвы и марийцев. В 1721 развернулось движение крещеных татар за возврат в мусульманство. Для приостановки этого движения в 40-е гг. 18 в. были разрушены 418 мечетей из 536 существовавших. Особой жестокостью отличался казанский епископ Лука Канашевич. Но сломить волю татар не удалось. В сер. 18 в. доля крещеных в составе волгоуральских татар составляла всего 7,6 %. Выступления народов Поволжья и Приуралья в 1740–1770 против массовой их христианизации вынудили пр-во принять в 1773 закон о терпимости в отношении неправосл. вероисповеданий.

В 1789 в Уфе учреждается Духовное собрание по управлению делами мусульман во главе с муфтием, назначаемым пр-вом. Вновь стали открываться мусульманские школы, налаживается книгопечатание на вост. языках арабским шрифтом. Предпринимаются меры по созданию письменности для бесписьменных финно-угорских народов и чувашей. На основе русской орфографии издаются первые грамматики, появились переводы «Начатков христианского учения», Евангелий. Стали открываться сельские приходские училища.

Активизировалась миссионерская работа Русской Православной церкви. После проведения массовых молений марийцев и чувашей в 1828–1829 начал формироваться ин-т миссионеров. В 60-е гг. 19 в. стало очевидным, что для осуществления «христианско-цивилизаторской миссии» следует отказаться от старых традиций национально-колон. политики, пересмотреть методы проведения христианизации. В этих целях в 1867 создается братство святителя Гурия, широко внедряется система христианизации Н.И. Ильминского. Начали выпускаться учебники и учебные пособия на родных языках учащихся; расширилась сеть русско-национальных учебных заведений; службы в церквах стали проводиться с песнопениями молитв на родных языках прихожан. В нач. 20 в. повсеместно организовывались воскресные чтения.

Среди татар и башкир развертывалось либеральнобурж. движение (джададизм), выступавшее за обновление старой системы образования, внедрение достижений европейской науки и просвещения в учебно-воспитательный процесс. Часть мектебе и медресе приобрела черты национальных учебных заведений.

В кон. 19 нач. 20 в. Правосл. церковь не занимала в Поволжье и Приуралье господствующего положения в об-ве. В Казанской губ. доля православных в 1897 составила 65 % (мусульман более 28 %, некрещеных 0,6 %). Здесь функционировали 680 церквей и молитвенных домов и 1152 мечети. В Уфимской губ. доля мусульман была больше 50 % (православных 43,6 %, некрещеных 4,5 %). Среди приверженцев древних культов больше всего было мари (ок. 30 % марийцев были некрещеными). Только в Вятской, Казанской и Пермской губ. оставались некрещеными более 30 тыс. марийцев, 10 тыс. удмуртов и ок. 6 тыс. чувашей. Многие крещеные марийцы, чуваши, удмурты и мордва продолжали соблюдать дохрист. обряды и обычаи, нек-рая их часть перешла в мусульманство и ассимилировалась татарами или башкирами. Вместе с тем в обрядовую практику проникают и правосл. традиции. В пореформенный период зародилось движение за создание марийских, а затем чувашских правосл. монастырей. Формируются народные варианты бытового православия. На местах бывших языческих мольбищ воздвигались церкви, часовни. Получает распространение культ святых, Богородицы, архангелов, а также почитание икон, крестов. Святцы стали неотъемлемой частью народного календаря. Повсеместно отмечались христ. праздники. Проводились венчания, крестины, отпевания, общественные водосвятные молебны. Однако в нововведениях отчетливо просматривались элементы дохрист. культов.

В Вятской, Симбирской, Саратовской, Пермской и др. губ. Поволжья и Приуралья сильны были позиции старообрядчества. Здесь проживали преимущественно «беспоповцы» (см. Беспоповщина), известные под названием «бегуны». В 19 в. формируется религ. — сектантское течение молокан, духоборцев. В городах Поволжья появились общины евангельских христиан-баптистов (ЕХБ).

С установлением советской власти Правосл. церковь лишилась статуса офиц. религии. Гос-во ограничило сферу влияния всех религий, проводило активную антирелиг. политику. Социально-экономич. преобразования в стране и регионе, повышение общеобразовательного уровня населения, изменения в укладе жизни значительно подорвали основы традиционной духовности. Были ликвидированы монастыри, религ. школы. Церкви, мечети стали закрываться. За 1917–1936 в Башкирии были закрыты 2036 мечетей и церквей. Из 150 церквей Удмуртии в 1943 только в 13 проводилась служба. В авг. 1944 в Марийской Автономной Республике ни в одном из 185 существовавших до революции храмов служба не совершалась, в Мордовии действовал лишь один храм. Из 229 церквей Чувашии (1914) в 70-х гг. только 35 были действующими. На духовном поприще здесь трудились 68 церковнослужителей (до революции численность духовенства достигала 1000 чел.). Примерно в таком же состоянии находились мусульманские мечети и духовенство. Гос-во объявило противозаконным обычай проведения коллективных дохрист. молений и жертвоприношений. Вырубались св. языческие рощи, уничтожались часовни. Нарушались права верующих. Ограничивались все формы религ. воспитания, пропаганды. Нередко молодые люди за венчание в церкви, крещение детей или за посещение христ. сект публично осуждались на комсомольских собраниях. Члены КПСС за такие действия исключались из партии. Гонениям подвергались и сторонники старообрядчества.

Более приспособленными к активной работе в создавшихся условиях оказались общины баптистов. В 1927 они создают Волго-Камский союз баптистов, прилагают усилия к распространению своего учения среди нерусских народов Поволжья. Общины ЕХБ появились во всех республиках, однако они были малочисленными. Деятельность протестантов заметно активизировалась в 60 — 70-е гг.

Несмотря на все формы общественных порицаний за приверженность к религиозным традициям, сторонники православия продолжали исполнять традиционные обряды. В Чувашии и Мордовии в 70-е гг. до 60 % детей были окрещены, ок. 30 % новобрачных венчались в церкви. Отмечались правосл. праздники, проводились религ. похороны и поминки. Довольно высоким оставался уровень религиозности мусульман. Сохранялись семейно-родовые традиции у последователей дохрист. культов. Однако духовное порабощение об-ва не прошло бесследно: религ. корни жизнеустройства были подорваны, деградировали религ. — нравственные традиции, верующие стали забывать изначальный св. смысл совершаемых ими обрядов и обычаев.

Массовое пробуждение религ. сознания людей, наблюдаемое в наше время, вызвано стремлением удовлетворить некогда подавляемые религ. чувства, познать себя, обогатить духовный мир и спастись от жизненных неурядиц, нравственного упадка в об-ве. В многонациональном регионе религ. активность людей приобрела черты движения за религ. — национальное возрождение. Укрепились позиции традиционных для региона религий. За короткое время были восстановлены церкви, монастыри и мечети. В республиках сформированы правосл. епархии. В Татарстане и Башкортостане действуют духовные управления мусульман, крые подчинены Центральному духовному управлению мусульман России и Европейских стран СНГ Созданы религ. общества и центры по возрождению дохрист. народных традиций. Активизировалась деятельность прот. церквей (ЕХБ, адвентистов седьмого дня, пятидесятников и др.). Усиливается влияние всевозможных христ. миссий. Начали распространяться и идеи вост. религий (буддизма, кришнаизма и др.). Идет невидимая борьба религ. объединений за увеличение своей численности, вовлечение в свои ряды новых верующих.

Н.С. Попов

Народов Северного Кавказа верования. Сев. Кавказ регион преимущественно исламский. Адыгейцы, абазины, черкесы, часть осетин, кабардинцы, карачаевцы, балкарцы, ногайцы, северокавказские туркмены мусульманесунниты (см. Суннизм) ханафитского мазхаба (толка); почти все народы Дагестана (в т. ч. тюркоязычные кумыки), чеченцы и ингуши мусульмане-сунниты шафиитского мазхаба. Калмыки являются буддистами-ламаистами (см. Буддизм в России), часть православные. Православия придерживается русское, в т. ч. казачье (см. Казаки в России), население, значительная часть осетин, моздокские кабардинцы. Небольшая часть казачества старообрядцы (см. Старообрядчество). Часть татов (т. наз. «горские евреи») иудаисты (см. Иудаизм в России).

До ислама, с 4–5 вв., на Сев. Кавказе появилось христво. Христ. влияние шло из Византии, Грузии и Кавказской Албании. На землях адыгов существовала Зихская епархия (с 7 в.), в Алании Аланская митрополия (с нач. 10 в.). Многочисленные находки предметов христ. культа, остатки церквей, часовен по всему Сев. Кавказу свидетельствуют о широкой миссионерской деятельности Восточной правосл. церкви. Несмотря на это, население в осн. оставалось полуязыческим, а во мн. местах полностью языческим. Иудаизм на Сев. Кавказ проник с татами-иудаистами в 5–6 вв. и был поддержан политич. влиянием Хазарского каганата, где эта религия была государственной, но широкого распространения не получила. Ислам на Сев. Кавказ стал проникать в 7–8 вв. в связи с арабскими завоеваниями. Первыми исламизации подверглись народы Дагестана, перенявшие от арабов мазхаб имама Шафии. Сев. — Зап. и Центральный Кавказ испытывали большое влияние ханафитской Золотой Орды, а позже крымских татар, турок и ногайцев, также распространявших здесь мазхаб Абу-Ханифы. Распространение ислама шло постепенно: сначала мусульманами становились представители знати, а затем и зависимые от них люди. Чеченцы и ингуши, обращенные в ислам проповедниками из Дагестана (16–19 вв.), стали шафиитами. Здесь, как и в Дагестане, распространилось суфийское братство накшбандия (см. Суфизм в России).

К нач. 19 в. большинство населения Сев. Кавказа было обращено в ислам. Национально-освободительное движение горцев во время Кавказской войны приобрело религ. окраску. В Дагестане и Чечне оно вылилось в религ. — политич. движение, получившее в лит-ре название мюридизм. Имам Шамиль, возглавивший движение и создавший теократическое гос-во имамат, удачно использовал традиции суфийского братства накшбандия. В основу идеологии была положена идея газавата св. войны за веру; адат последовательно вытеснялся шариатом. В 5060-е гг. 19 в. в Чечне возникло новое движение во главе с шейхом Кунта-Хаджи, к-рый призывал к миру и успокоению. Он проповедовал идеи суфийского братства кадирия, усвоенные им во время пребывания на Ближнем Востоке. Царские чиновники окрестили учение Кунта-Хаджи «зикризмом», поскольку в обрядовой практике кадиритов важное место занимает зикр громкие радения с повторением имени Аллаха, сопровождающиеся танцем по кругу. «Зикризм» охватил горные районы Чечни и всю Ингушетию. После Кавказской войны значительная часть мусульман Сев. Кавказа переселилась в Турцию. Отправлению культа оставшимися препятствий не чинилось, каждое селение имело мечеть, зачастую и не одну.

После революции по мере укрепления советской власти мусульманское судопроизводство было ликвидировано, стали закрываться мечети, медресе. В 193040-е гг. активно проводились преследования и высылка мулл, кадиев, шейхов. Наибольшее противодействие эта политика встретила в Чечне, Ингушетии и Дагестане, где сохранению ислама во мн. способствовал суфизм. К кон. 20-х гг. в Чечне и Ингушетии ок. половины населения были мюридами. Насильственное выселение вайнахов в 1944 усилило их религиозность. Люди еще более сплотились вокруг шейхов, авторитет к-рых неизмеримо возрос. В Чечено-Ингушетии к нач. 80-х гг. число офиц. не зарегистрированных мечетей превышало число зарегистрированных в десятки раз. Несколько иной была ситуация на Сев. — Зап. Кавказе. Тут антирелиг. деятельность достигла значительных успехов. Основная масса населения отошла от выполнения религ. обязанностей.

В кон. 80 — нач. 90-х гг. религ орг-ции получили возможность действовать открыто. Если на Сев. — Вост. Кавказе это был выход на свободу загнанной вглубь религиозности (так, в Чечне и Ингушетии к 1993 уже имелось 2500 мечетей против 12 в нач. 80-х гг.), то на Сев. — Зап. Кавказе началось подлинное возрождение ислама и христ-ва. Развернулось строительство мечетей и церквей, стали открываться религ. школы. На Сев. Кавказе действуют исламские вузы, молодежь обучается в др. исламских гос-вах.

Растянувшееся во времени проникновение на Сев. Кавказ монотеистических религий, верность северокавказских народов традициям предков, длительное сохранение патриархальных порядков в горном крае привели к живучести древних верований и обрядов. В религ. верованиях северокавказских народов сложились нек-рые общие черты: особое почитание божества грома и молнии, функциональное сходство др. божеств и покровителей. Сильно развиты верования, связанные с сельскохозяйственной практикой; в осн. это магические представления и обряды. Постепенно уходят из жизни мн. персонажи демонологии, однако сохраняется вера в джиннов.

В верованиях народов Сев. Кавказа пережитки культа предков вплелись в мусульманскую праздничную обрядность. В дни Ураза-байрама и Курбан-байрама, а также весеннего праздника Навруз возносятся молитвы за покойных родственников, посещаются их могилы. По всему региону широко отмечается мавлид день рождения Пророка Мухаммада. Мавлид часто проводят также по какому-нибудь важному случаю, не обязательно в месяц раби аль-авваль (когда родился Пророк). Большим семейным праздником является обрезание сына (суннет). Распространен культ святых, связанный на Сев. Вост. Кавказе с суфизмом.

В последние годы среди мусульманского населения Сев. Кавказа стали распространяться ваххабитские идеи (см. Ваххабизм), что вызывает тревогу среди офиц. служителей культа. Ваххабизм проникает из Саудовской Аравии и др. исламских гос-в как путем прямой миссионерской деятельности, так и опосредованно — через молодежь, обучавшуюся за рубежом. Ваххабиты имеют сильную финансовую поддержку, они издают львиную долю местной исламской лит-ры. Ваххабизм приобрел силу в осн. в экологически и социально неблагополучных местах: Чечня, предгорные районы Дагестана и т. д. Осн. ставка делается на молодежь. Большое внимание уделяется изучению арабского языка, Корана и хадисов на языке оригинала. Адат полностью отрицается, признается только шариат и Сунна Пророка. Отрицаются также многие обычаи и обряды, укоренившиеся в сознании людей как исламские. Так, запрещается чтение Корана на могиле или в доме усопшего, чтение талкына (наставления покойному) на похоронах, пользование четками, поклонение святыням и т. д. Мусульмане, не приемлющие ваххабизма, обвиняются в идолопоклонстве. На этой основе случаются разлады в семьях, столкновения в мечетях. Экстремизм ваххабитов вызывает настороженность и осуждение со стороны офиц. духовных лиц.

В 1989 единое Духовное управление мусульман Северного Кавказа (резиденция г. Буйнакск) распалось на республиканские Духовные управления, во главе к-рых стоят свои муфтии. Религ. орг-ции правосл. населения Сев. Кавказа находятся в ведении Ставропольской епархии РПЦ.

А.А. Ярлыкапов

Народов Сибири религиозные верования. В Сибири проживает более 30 аборигенных народов, относящихся к 9 языковым группам: 1) самодийская (ненцы, энцы, нганасаны, селькупы); 2) угорская (ханты, манси), угры и самоДийцы нередко включаются в одну, уральскую, семью языков; 3) стоящая обособленно кетская (кеты); 4) тунгусо-маньчжурская (эвенки, эвены, ульчи, нанайцы, негидальцы, удэгейцы, ороки, орочи); 5) палеоазиатская (чукчи, коряки, юкагиры, ительмены); 6) эскимосско-алеутская (эскимосы, алеуты); 7) тюркская (алтайцы, кумандинцы, телеуты, шорцы, хакасы, долганы, якуты, тувинцы, тофалары, сибирские татары); 8) монгольская (буряты); 9) нивхи.

Народы Сибири различаются не только языками, но и культурными традициями, сложившимися в разных природных и исторических условиях. Если в зоне тундры и тайги хозяйство было основано на оленеводстве, охоте и рыболовстве, то население степной зоны уже почти 3 тысячелетия занималось кочевым и отгонным скотоводством (разведением лошадей и крупного рогатого скота), а в ряде районов имело и давние навыки земледелия. Народы южных областей Сибири уже с раннего средневековья были включены в жизнь крупных политич. образований (Тюркский каганат, империя Чингисхана и т. д.), вследствие чего у них к 1819 вв. сложились более развитые общественные отношения, чем у аборигенов тайги, сохранявших в значительной степени родо-племенной уклад. Кроме того, в степи Зап. Сибири проник ислам (см. Ислам в Сибири), а в Южную Сибирь (тувинцы, буряты) ламаизм (см. Буддизм в России), в то время как древние религ. воззрения народов тайги и тундры подвергались влиянию христ-ва. Однако при всех различиях в образе жизни и культуре аборигенные народы Сибири (в особенности в таежной и полярной зонах) сохранили много общих черт, составляющих отличительную особенность их мировоззрения и всей религ. жизни. Больше всего сходства наблюдалось в религ. воззрениях близких по языку и происхождению народов.

Несмотря на христианизацию, аборигенные народы Сибири в кон. 19 нач. 20 в. в значительной степени сохраняли свое традиционное мировоззрение. Оно было чрезвычайно архаичным; мн. свойственные ему представления сложились, видимо, еще в палеолите; они продолжали существовать до недавнего времени благодаря тому, что остались неизменными хозяйственные основы жизнеобеспечения охота, рыбная ловля, в какой-то степени собирательство, т. е. присваивающие формы хозяйства. Прямая зависимость от природы определила отношения людей к окружающему миру: он весь воспринимался как живой, одухотворенный. Явления и объекты природы наделялись человеческими свойствами, предполагалась возможность их намеренного влияния на жизнь человека и животных. Уподобление предметов окружающего мира человеку сочеталось с развитым анимизмом верой в наличие души у живых существ и духов, населяющих природу урочища, скалы, воды, леса, приводящих в движение стихии. Религ. культ был направлен на установление добрых отношений с разного рода духами как с мелкими, наделенными ограниченной силой, так и с могущественными божествами, дающими жизнь и плодородие. Многие проявления религ. практики могут быть объединены в понятие «культ природы», к-рое ясно указывает на цель религ. деятельности людей.

Представления о божествах и духах были теснейшим образом связаны с воззрениями, объясняющими устройство Вселенной. В картине мира у разных народов Сибири было много общего. При неодинаковых деталях и вариантах Вселенная рисовалась состоящей из трех миров: небесного (верхнего), земного (среднего) и подземного (нижнего). Важное место в этой картине занимало мифическое мировое древо, к-рое в представлениях ряда народов соединяет все три мира его корни в подземных сферах, а крона в небе (селькупы, нанайцы, ульчи). У нек-рых народов это дерево помещалось за пределами земного мира, напр, на одном из слоев неба. По верованиям якутов, как в верхнем, так и в нижнем мире росло свое гигантское древо, и небесный, и подземный миры представлялись многоярусными. Народы уральской семьи насчитывали 3 или 7 ярусов (селькупы 3–7–9, кеты 7 или 15, эвенки 3–7 — 9, тюрки от 3 до 18 и т. д.).

Вселенная представлялась населенной различными божествами и духами, обитающими преимущественно в иных мирах. Там, в др. сферах, находится начало всего происходящего на земле. Это прекрасно видно из рассказов нганасанских шаманов, к-рых духи-помощники знакомят с миром сверхъестественных существ и объясняют причины благоденствия и бед. В иных мирах живут божества (духи), дающие людям здоровье, размножающие зверей и рыб, насылающие болезни и гибель. На ветвях мирового дерева духи воспитывают души будущих шаманов (якуты), там же или в дупле живут души неродившихся детей (ненцы, народы Приамурья). В иных мирах (чаще всего в подземных сферах, у чукчей на небе) находится и царство мертвых.

Понятия «бог», «божество», Дух», «душа» издавна используются при описании религ. верований народов Сибири, однако нек-рая условность их применения очевидна. Не все образы божеств были достаточно отчетливыми. Многие из них (напр., у нганасан) представлялись в облике животных. Не все божества или духи имели собственные имена и изображения. Пребывающее на небе верховное божество у ряда народов Сибири воображалось пассивным, и к нему не обращались с просьбами. Человек не мыслился в полной зависимости от сверхъестественных существ. Считалось, что люди могут разными путями воздействовать на духов. Ханты, напр., могли сломать и выбросить изображение духа, к-рый не сумел в чем-либо помочь.

Образы божеств отображали разные этапы развития религ. мысли. Наиболее ранние воззрения, видимо, представлены божествами (духами) нганасан (см. Нганасан верования), с к-рыми связана идея рождения как всеобщего начала жизни. Особенностью религии нганасан является культ матерей природы: Небо-Мать, Вода-Мать, Земля-Мать, Луна-Мать и др. Эти образы в пережиточной форме прослеживаются у мн. народов Сибири (ненцы, энцы, кеты, ханты и др.). Повсеместно разные по степени могущества божества и духи составляли своего рода иерархию. Небесные божества мыслились как верховные, покровительствующие людям; духи подземного мира их антиподы, злые, вредоносные (Нуми-Торум и Куль у угров, Нум и Нга у ненцев, Есь и Хоседам у кетов и пр.). Духи подобны людям, у них есть жены и дети. Жена главного небесного духа небесная старухамать, чаще всего покровительница женщин, рожениц (Калтащ у угров, Ыланта-кота у селькупов, Я’небя у ненцев, Дяменюу у энцев и др.). Один из сыновей обычно божеств. покровитель людей, культурный герой (Мир сусне хум у угров, Ича, Ий у селькупов, Альба у кетов). В ряде случаев он сирота, воспитанный бабушкой (Эква пыгршц у манси, Тие у ненцев, Дюба нга у энцев, Дейба нгуо у нганасан). Он — «небесный лыжник», Млечный путь его лыжня, он участвует в устроении жизни на земле, борется со сказочными великанами, злыми духами, освобождает от них угодья, оленей, дает людям огонь.

Помимо главных духов повсеместно народы Сибири верили в существование духов хозяев определенных мест. Более сложны представления о духах у бурят, алтайцев, якутов. Их развитый пантеон включал в себя и духов покровителей отдельных групп и даже профессий, напр, кузнецов. Божествам и духам приносили жертвы — оленей, собак, лошадей. Якуты дарили верхним духам лошадей, нижним крупный рогатый скот. Жертвы приносили в угодьях, в селениях и на св. местах, к-рыми считались кучи камней, мысы, горы, рощи или отдельно стоящие деревья. Здесь варили и поедали мясо жертвенных животных. К деревьям привязывали лоскутки ткани, нередко с завязанными в них монетами, на них вешали шкуры жертвенных животных, их черепа, рога. Важное значение охоты и оленеводства сочеталось с почтительным отношением к животным, сложившимся, видимо, еще в каменном веке. Аборигены тайги и тундры не отделяли себя от животного мира, не противопоставляли себя природе. В животных видели мыслящие существа, более ловкие, хитрые и могущественные, чем человек. По верованиям мн. народов, животные те же люди, лишь надевшие шкуру зверя. Народы Сибири признавали родственные связи между людьми и животными, реальность полового общения человека с животным, происходившего в сновидениях. Такое отношение к животным берет свое начало в тотемизме одной из древнейших форм религии, основанной на вере в родство или прямое тождество группы людей (рода) и к.-л. вида животных. Так, селькупы делились на две группы, связывающие себя с птицами: одна — с орлом, другая с кедровкой. По верованиям бурятхоринцев, жена их прародителя небесная дева-лебедь. У сев. якутов в прошлом каждый род имел свою птицу, считавшуюся его «главным богом». Женщины-чужеродки не произносили имя этой птицы и покрывали голову руками, если были без головного убора, когда пролетала птица.

Почитание животных было частью промыслового культа верований и ритуальных действий, призванных обеспечить удачную охоту или рыбную ловлю. Нек-рые из этих воззрений и обрядов возникли на заре человеческой истории, напр, многочисленные охотничьи запреты. (У всех народов Сибири женщины не допускались к орудиям охоты и к охотничьей одежде, чтобы не осквернить их. Зверям приписывалась возможность слышать и понимать человеческую речь, поэтому охотники называли животных подставным словом «бесхвостый», «когтистый», «клыкастый», «хозяин», «отец» и пр.) В глубокую древность уходит и вера в возрождение животного, кости к-рого надлежащим образом сохранены: не разрублены, а положены на особый помост. Ближе к новому времени этот обычай соблюдался лишь по отношению к нескольким видам животных. Так, сев. якуты устраивали помост для хранения костей диких оленей, лосей, медведя, а также св. родовой птицы, если ее находили мертвой. Они считали недопустимым проливать на землю кровь добытого животного и оберегали от осквернения его сердце, печень, голову и кости. Самодийские народы возвращали земле или воде глаза добытых зверей.

Центральной фигурой промыслового культа был дух-хозяин леса: это он давал зверей, к-рых добывали на охоте. Хозяина задабривали жертвами, развлекали; в Алтае-Саянском регионе ему ночью рассказывали сказки, играли на музыкальном инструменте. В нач. 20 в. на Алтае древние поверья приняли модернизированную форму: обилие или отсутствие белок связывалось с игрой духов-хозяев в карты. Если выигрывал хозяин горы Мустаг, проигравший ему хозяин Абакана отсылал белок к удачливому партнеру по игре. Многие древние верования дожили почти в первозданном виде до вт. пол. 20 в., напр., у кумандинцев сохранилось представление, что дочь хозяина горы вступает в близость с охотником и в знак признательности посылает ему обильную дичь. У сев. хакасов такие поверья были связаны с хозяйкой гор и леса.

Промысловый культ включает в себя умилостивление не только духов-хозяев, но и высших небесных божеств, к-рым устраивались моления с просьбами дать людям в изобилии зверя и рыбу. Его проявлением являются и праздники в честь животных лося, кита, касатки, нерпы и др. На них помимо умилостивительных и благодарственных обрядов исполнялись и песни в честь почитаемых зверей, танцы зверей и птиц, драматические представления, устраивались спортивные игры и состязания (гонки на собаках, лодках). Близки к ним и праздники перед началом и в конце промыслов обряды добывания охотничьей удачи, магической охоты на оленя и лося у эвенков; праздники спуска байдары, жертвоприношения морю, праздник голов и рогов у палеоазиатов северо-востока; праздники осеннего убоя оленей, весеннего отела оленей, «чистого чума» у нганасан.

Среди религ. церемоний, посвященных убитому или ритуальным образом убиваемому зверю, выделяются т. наз. «медвежьи праздники». Медведь почитался повсеместно. Считалось, что он был когдато человеком; запрещалось убивать его в берлоге, не разбудив. Культ медведя, видимо, первоначально имел тогемический характер (представления о родстве с отдельными группами людей, запрет убивать зверя и есть его мясо, обряды размножения и др.). Сложные церемонии «медвежьего праздника» дожили вплоть до кон. 20 в. Наибольшее развитие этот ритуальный цикл получил у хантов и манси. Убитому медведю оказывали почесть, его развлекали, съедали его мясо, затем душа зверя отправлялась к высшему божеству. У разных народов праздник имел неодинаковые формы. Народы Амура, напр., выращивали медвежонка для его ритуального убиения, приуроченного к поминкам и проводам души умершего родственника. Особую область религ. мировоззрения составляли верования, связанные с жизнью человека. Считалось, что каждое человеческое существо имеет несколько душ разного свойства (3 у селькупов, нанайцев, удэгейцев и юкагиров, 4 у энцев, 7 у кетов); без этих душ в теле не было бы жизни. Термин «душа» не передает с должной точностью представления народов Сибири об источниках жизненной силы, отождествлявшихся с дыханием, тенью, кровью, сердцем, мозгом, силой и т. п. Отдельные «души» материальны, способны принять облик птицы, к-рую можно даже убить из ружья; после смерти человека душа нуждается в его заместителе (вдова кормит, ублажает беседой, укладывает спать изображение покойного мужа вместилище его души). Одна из душ может возрождаться в новорожденном, другая (могильная) может увести с собой душу живого человека. В представлениях народов Сибири загробный мир находится на севере, под землей или в низовьях мифической мировой реки; живут в нем почти так же, как и на земле. Эти представления определяли особенности погребально-поминальных обрядов: снабжение умершего оленями и имуществом, порча погребаемых с мертвым вещей (на «том свете» они станут целыми), охрана живых от опасной могильной души (бдение около умершего в освещенном доме, втыкание ножа или топора в порог дома после выноса тела и пр.), периодическое «кормление» умершего (поминки). Разные народы практиковали различные способы захоронения грунтовое, наземное, воздушное (на дереве, в дупле), сожжение; неодинаковыми были представления о судьбе умершего (возрождается, превращается во вредоносное существо и т. п.).

Для всех народов Сибири характерен культ семейно-родовых и племенных духов-покровителей. У нек-рых народов (обские угры, селькупы) ряд духов-покровителей имел зооморфный или зооантропоморфный облик (Йипыойка филин-старик, Халевойка Чайка-старик, Нярасэква Лягушка-старуха (у обских угров). Они изображались в виде небольших человеческих фигурок, одетых в миниатюрную одежду. У самодийских народов такими «идолами» нередко служили камни особенной формы. «Идолов» хранили в священном месте в доме или на нарте, в священном амбаре, на жертвенных местах. Их «кормили», приносили им жертвы, просили о благополучии, удаче в промысле. У угров, ненцев, селькупов, кетов семейными духами-покровителями становились души умерших старших родственников, шаманов. Важное место в верованиях народов Сибири искони занимало шаманство, обширная область религ. деятельности, средоточием к-рой был шаман, священнослужитель, посредник между людьми и миром духов (см. Шаманизм). Функции шаманов многообразны: они должны лечить, гадать и предсказывать будущее, совершать моления об удаче в промысле, находить пропавших людей, животных и вещи, препровождать души умерших сородичей в страну мертвых. Считается, что исполнять эти функции шаман мог только благодаря своим духам-помощникам. Если духи покидают шамана, он теряет способность проводить сложные обряды и отправляться в иные миры, отыскивать украденную зловредными существами душу заболевшего человека, встречаться с божествами и духами и т. д. Шаманская должность предполагает наличие культовых атрибутов, сделанных «по указаниям духов», костюма, бубна, посоха и др. С этими предметами связаны сложные представления о присущей им сакральной силе. В 19–20 вв. шаманство у аборигенов Сибири было развито в неодинаковой степени слабее у обских угров и палеоазиатов и в более отчетливо разработанных формах у тюркских и тунгусо-маньчжурских народов, кетов и нганасан. Это объясняется историческими судьбами разных народов, влиянием более развитой русской культуры.

Народы Сибири подверглись воздействию христ-ва. Распространение православия началось среди кетов, чукчей, коряков и части бурят в 17 в., среди обских угров и хакасов в 18 в., среди ненцев и нивхов в 19 в. Усилия правосл. священников приобщить инородцев к христ-ву в ряде случаев сопровождались уничтожением «языческих» святынь и идолов и запрещением «языческих» молений, однако в осн. сводились к разъяснительным беседам; инструкции миссионерам уже в 17 в. подчеркивали необходимость добровольного крещения. Утверждение о целенаправленной насильственной христианизации коренных народов Сибири, встречающееся в литре, по меньшей мере преувеличение. Христианизация была заметной среди населения бассейнов рек Оби, Енисея, Лены, а также в Южной Сибири (алтайцы, шорцы). Но в целом христ-во лишь поверхностно повлияло на религ. жизнь местных народов, сохранивших в значительной степени традиционные верования и культы. Христ-во сказалось в отождествлении верховного, главного божества неба со Всемогущим Богом христ-ва, а также в почитании отдельных святых, особенно Николая Угодника. Традиционный календарь был дополнен правосл. праздниками (Благовещенье, Успенье, Егорьев день и др.). В домах появились иконы, нек-рые люди стали носить нательные кресты. В религ. представления и практику проникли христ. элементы: напр., ненецкие шаманы, начиная камлать, звонили в колокол. Мифология народов Сибири восприняла (в несколько своеобразном виде) библейский сюжет о потопе, о сотворении мира, о создании первой женщины из ребра первого мужчины и др. Изменился погребальный обряд: аборигены стали хоронить умерших не в лодках, не на деревьях или помостах, а в земле, в гробах и глубоких могилах, над к-рыми водружались кресты.

Среди тувинцев, большей части бурят и незначительной части алтайцев распросг ранился ламаизм. Наиболее ранние следы его проникновения в Туву относятся к 11 началу 12 в., в Забайкалье к 13–14 вв., но утвердился он среди тувинцев в нач. 17 в., а среди вост. бурят в кон. 17 нач. 18 в. Обращение в ламаизм вначале встречало сопротивление приверженцев религии предков; в свою очередь, ламаистское духовенство преследовало шаманов, порой с помощью полиции. Но в целом политика ламаизма по отношению к местным культам была гибкой: традиционные божества объявлялись принявшими буддизм или же отождествлялись с широко известными буддийскими божествами. Ламаистские миссионеры обычно были выходцами из среды местного населения и жили вместе со своими соплеменниками. Переход в буддизм не требовал у новообращенных смены привычного образа жизни. Вероучение и ритуальная практика ламаизма утверждались постепенно. Так, у бурят, обитавших в бассейне р. Селенги, ламаизм укрепился прочнее, чем у мн. др. групп, однако в их Уложении (1823) говорилось, что нек-рые роды еще поклоняются шаманам и шаманкам, призывая их для лечения больных. Повсеместно ламаизм жил в тесном переплетении с древними местными верованиями. У ряда групп бурят этот синкретизм дополнялся и идеями христ-ва. Такая картина остается во многом неизменной и в наши дни.

К западносибирским татарам в 16 в. при хане Кучуме проник ислам; в 18 в., уже при российской администрации, эта религия распространилась и среди барабинских татар.

Т. обр., в течение последних столетий (гл. обр. после вхождения Сибири в состав Российской империи) религии аборигенов подвергались воздействию мировых религий, в первую очередь христ-ва, и утрачивали мн. прежние черты. Источники позволяют проследить неуклонное отмирание местных культов. Изменения в религ. воззрениях народов Сибири были вызваны и существенными преобразованиями, внесшими немало нового в их традиционный жизненный уклад. На почве старых верований появились и новые идеи, к-рые были своеобразным откликом народа на изменения в условиях жизни. Так, мотивы социального протеста отчетливо различимы в бурханизме, возникшем на Алтае в 1904.