Рыбалка – это святое!

Рыбалка – это святое!

Так я и заявляю каждый раз жене в ответ на ее притязания на предстоящие выходные дни. Вот и сейчас слышу: «Дома столько дел накопилось за новогодние праздники, не разгрести, а тебя опять на рыбалку несет. Совсем совесть потерял!»

Сердится женщина, быть может, и справедливо, однако напрасно. «Рыбалка – это святое, – серьезным тоном говорю я своей любимой супруге, – ты рыбалку не тронь». А сам тихонечко так, чтобы окончательно не рассердить ее, рюкзачок с льдобуром на плечо вскидываю, дверь прикрываю – и к машине. Знаю, что долго злиться жена не будет. Она же умница, все понимает: святое – значит, святое. И полчаса не прошло – звонок. Слышу родной голос: «Мотыля-то не забыл, чудо мое рыбацкое? Смотри без рыбы не возвращайся».

Интересно, когда это я без рыбы домой приезжал? А с такого известного озера грех без улова возвращаться. В конце ноября, помню, по первому льду мы, я и Виктор, мой друг, по полсотни плотвиных хвостов там надергали. И плотва была не маленькая, штук пять даже больше ладони каждая. Но два месяца пролетели быстро. Льда наморозило. Снегу намело. Что нам сегодня озеро Святое подарит?

Дорога туда недлинная. По Горьковской трассе 60 км, затем через Павловский Посад – на Носовихинское шоссе в сторону Ликино еще 40 км. Там, в городе, поворот на Шатуру, после чего остается примерно 40 минут пути – и вот оно, озеро Святое. А глубины-то в нем приличные! Смотрю, недалеко от берегового кустарника мелкими группами окунятники расположились. У кого-то клюнуло. Подсечка, взмах руки, и трепыхающийся на леске матросик выныривает из лунки на свет солнечного морозного утра.

Однако мы приехали не за окунем. И двухметровые глубины прибрежной зоны не для нас. По сверкающей белой глади зимнего озера уходим от берега. Через 15 минут быстрой ходьбы оказываемся на месте. Естественно, вешки наши давно занесло метелью. Но я точно помню, что ловили мы в прошлый раз где-то здесь. Вот и ориентир знакомый: вдали, наискосок от натоптанной тропинки, сквозь голые ветви редких деревьев мелькает крыша низенького строения. Говорят, там рыболовная база и летом можно взять лодки напрокат. Но до лета далеко. Надо бурить лунки.

Бур уходит легко. Шнек за одну проходку выбрасывает на снег взмокшее крошево льда. Десять минут приятной работы, и у каждого из нас по 6–8 лунок. Так и есть: глубиномер отмеряет 4 м. То что надо. Только бы плотва отсюда не ушла. Место интересное. На сотню-другую метров в ближайшем радиусе подо льдом почти идеально ровное дно – стол. Именно здесь и предпочитает в озере Святое кормиться плотва в зимнее время.

И хотя давно уже рассвело, мы не расстроены поздним приездом. Плотва тут редко бывает активной с утра. Обычно у нее разыгрывается аппетит только к полудню. Не спеша, наслаждаясь свежим морозным воздухом и тишиной утра, прикармливаем все лунки, каждую присыпаем снежком. После чего делаем по глотку горячего чаю и беремся за снасти.

Как и в прошлый раз, буду сегодня ловить на золотистую дробинку. Ну и пусть говорят, что плотва любит черный цвет. Моя задача – доказать обратное. На «мустадовский» крючок не более третьего номера «садится» пара белых личинок. Чернобыльник я припас загодя. Виктор пробует на традиционного мотыля. Забавно, но, пока я копаюсь в рыбацком ящике, мой друг каждый раз успевает первым опустить леску под лед. Вот и сейчас кивок его «балалайки» резко вздрагивает, и через пять секунд из лунки показывается… нет, совсем даже не плотва. Виктор разочарованно смотрит на свою ладонь, на которой шевелит хвостиком маленькое полосатое создание. Окушок уже отправляется в ту же лунку, из которой был извлечен, так и не успев сообразить, что же с ним приключилось, а Витя меняет дислокацию.

Моя же первая лунка пока молчит. Проходят томительные минуты ожидания. У друга уже пять поклевок было, и столько же мелких надоедливых окушат оказались на крючке. Виктор уже не отпускает их обратно в воду, а небрежно отшвыривает в сторону, что-то бурча себе под нос. Делаю очередную проводку. Вот золотистая дробинка стукнулась о дно, вот она вздрогнула, словно от холода, и начала отплясывать гопака. Кончик кивка дрожит мелкой дрожью, плавно и медленно поднимаясь над стынущим столбом темной воды. И вдруг он замирает на долю секунды и едва заметно пригибается вниз. Медлить нельзя. Тонюсенькая паутинка диаметром всего лишь 0,8 мм натягивается от резкого рывка вниз, но достойно выдерживает напор противника. Неужели тоже окунь? Рыба почти уже в лунке. Я всматриваюсь в темноту снежного колодца и замечаю знакомые серебристые блестки нарядной чешуи плотвицы. Через пару секунд рыба, разбрызгивая хвостом воду, практически выпрыгивает из лунки и падает на снег. Радости моей нет предела. Значит, плотва подошла. Значит, будет рыбалка.

Виктор уже летит ко мне вместе со всей своей амуницией. «Да бросай ты этого мотыля», – смеюсь я и протягиваю другу коробочку с белыми упитанными личинками. Он усаживается возле соседней лунки, и скоро мы уже устраиваем соревнование по ловле плотвы. Снег вокруг нас постепенно покрывается серебром. Но зимний день короток, и быстро убегающее за горизонт солнце по-приятельски подмигивает нам из-за ветвей дальнего берегового кустарника. Заканчивается еще один выходной. Он прошел не зря. Святое это дело – рыбалка.