3.6. В Зоне

3.6. В Зоне

– Доброе утро, мистер Стиг, – сладким голосом произнес шотландец Гэвин Уайтхед, продюсер Top Gear.

– Мы хотим разогнать до максимальной скорости парочку суперкаров в пустыне Абу-Даби, за рулем – вы с Хаммондом. Нужно слетать туда и составить план заездов. Есть какие-то особые пожелания?

– Вода, тонна воды, – ответил я.

Гэв сделал пометку:

– Аш два О. А ты непривередливый. Слушай, мы заметили, что у них там реально большие светоотражатели на дорогах. Если задеть такой на скорости 320 км/ч, может быть прокол. Что думаешь?

– Я думаю, что с покрышками стоимостью шесть тысяч фунтов стерлингов за штуку все должно быть в порядке, просто нужно постараться не наезжать на эти отражатели. Меня больше интересует обочина – не уходит ли она под откос. А еще нужно посмотреть, есть ли там деревья, мосты и дорожные работы, – на тот случай, если покрышка все же лопнет.

– Да, это, пожалуй, самый острый вопрос.

Всего лишь за каких-то три года до этого разговора Хаммонд едва не лишился жизни из-за лопнувшей шины. Он разогнал автомобиль на реактивной тяге до скорости 530 км/ч, когда одна из шин внезапно взорвалась. За этим последовало целое расследование, но самый, пожалуй, главный вывод, который мы сделали: никакой анализ задним числом не заменит планирование наперед. Перед арабским циклом Top Gear мы проверили все, что могли.

Ступив на землю в международном аэропорту Абу-Даби, я испугался, что резиновые подошвы обуви расплавятся прямо на мне. Хаммонд, с его взлохмаченными волосами, в тот момент переваривал не слишком приличную шутку в его адрес – о том, как он скачет на лошади по дюнам.

Первой точкой в нашем маршруте было величественное здание, принадлежавшее одному из шейхов, близкому к королевской семье. Оказалось, что это строение – всего лишь гараж, где он держит свою коллекцию автомобилей. Я насчитал около восьмидесяти машин мечты, включая три Bugatti Veyron: красный, синий и еще третий, окрашенный краской, имитирующей хромированную отделку. Мы решили одолжить «вон ту красную».

Гэв предложил мне бегло осмотреть ее, и я ходил вокруг как сомелье, оценивающий дорогое вино по форме бутылки. У этих машин обычно двухцветная раскраска, но моя красотка целиком была выкрашена в алый цвет, который подчеркивал ее прекрасные формы, блестящие глаза и округлую заднюю часть.

– Я беру ее, – сказал я, и с этими словами мне вручили ключи от машины стоимостью один миллион фунтов стерлингов, не попросив подписать ни единой бумажки.

В этот момент из контейнера на пристани выгружали другую машину. На дорогу ее вывел человек в белых резиновых перчатках. Хозяин машины, Роуэн Аткинсон, предпочел бы, чтобы тот, кто сядет в его любимый McLaren F1, надел презерватив на все тело. Еще в Великобритании он минут двадцать объяснял мне, как устроен этот автомобиль, и недвусмысленно дал понять, что нужно «б-б-быть крайне осторожным со сцеплением». За исключением заикания, свойственного мистеру Бину, его монолог был безупречен.

Мы отогнали оба суперкара на выбранное для тестирования трехполосное шоссе, перекрытое нашим личным эскортом из вооруженных полицейских. Вдоль отрезка дороги длиной в одну милю росли пальмы и полоска декоративной травки, за которой начинался мир бескрайних песчаных дюн под синим небом.

Мы поставили рядом красную Bugatti и темно-фиолетовый McLaren и залюбовались этими двумя совершенно разными образцами технического совершенства: современным аппаратом и реликвией из 1990-х годов.

Хаммонд сел в Bugatti, которая была полностью автоматизирована и располагала всеми известными человечеству приспособлениями для безопасной и быстрой езды. Это был полноприводный автомобиль с двигателем мощностью 1000 л. с. Антиблокировочная система не давала колесам проскальзывать на скорости от 0 до 100 км/ч, до которых Bugatti разгоняется за 2.5 секунды, и гидравлика совершала незаметную непрерывную работу, не давая автомобилю отклоняться от курса при разгоне до 405 км/ч. Тормоза в сочетании с системой ABS и антикрылом в буквальном смысле возвращали на землю. Одно только это антикрыло позволяло замедлиться эффективнее, чем стандартные тормоза в большинстве автомобилей. В машине был даже лаунч-контроль.

Просто и со вкусом

Я сел в McLaren. В нем было три педали и задний привод. Он разгонялся до 100 км/ч менее, чем за 4 секунды, а максимальная скорость составляла 385 км/ч. Просто и со вкусом.

Операторы были наготове. У них появилась настораживающая привычка оголяться под палящим солнцем, подворачивая шорты так, что они начинали походить на стринги, – настолько им хотелось загореть. Арабы могли бы прикончить и за меньшее, но наши ребята, похоже, чувствовали, что ради загара стоит рискнуть жизнью.

Гэв по рации попросил нас оставаться на связи, а сам обратился к шефу местной полиции:

– Пожалуйста, попросите своих людей спрятаться за деревьями, чтобы мы могли спокойно все снять.

Не самый удачный выбор слов.

И волосы у меня встали дыбом

Начался обратный отсчет времени перед стартом заезда. Новичок ждет, пока загорится зеленый, а потом нажимает на газ, из-за чего стартует на несколько сотых секунды позже. Профессионал смотрит на красный свет и выжимает педаль, как только он начинает меркнуть.

– Три…

Bugatti начала изрыгать монотонный звук, когда Хаммонд выжал педаль газа в пол, а система лаунч-контроля поддерживала обороты на максимальной отметке.

– Два…

Я раскрутил двенадцатицилиндровый движок McLaren до 5000 оборотов.

– Один…

Сцепление выжато до момента схвата.

– Ст…

Я отпустил легкое сцепление Мака еще на сантиметр, машина задрала нос и рванулась вперед. Задние колеса чудесно держали асфальт, и двигатель ревел, пока я не развил достаточную скорость, чтобы отпустить сцепление полностью, отчего колеса в последний момент провернулись с приятным «ча-ча-ча». Роуэн настаивал, чтобы мы провели на этой машине только один жесткий старт – а больше мне было и не нужно.

Красное пятно Bugatti осталось позади, и волосы у меня встали дыбом.

Не обремененный ни технологиями, ни весом, который им сопутствует, McLaren сделал Bugatti на разгоне до 100 км/ч и далее оставался впереди. И это при том, что по мощности он уступил неукротимой силе двигателя W16, составленного из двух восьмицилиндровых блоков.

Несмотря на то, что и Bugatti, и старый McLaren F1 очень резво разгоняются до скорости свыше 320 км/ч, ощущения, которые испытываешь, сидя внутри этих машин на таких скоростях, совершенно разные. В Bugatti ты размышляешь о том, где поужинать сегодня вечером, в то время как в McLaren ты уже наложил в штаны.

Совершенно сумасшедший звук его двигателя и ощущение, что ты как будто летишь над дорогой, как бы говорят тебе, что, если ты облажаешься сейчас, твое лицо будет прижато к приборной доске, мягко говоря, плотно. Bugatti Veyron оснащен всеми известными приспособлениями стабилизации, а у покрышек такое сцепление, что они могут расплавить асфальт. При этом за короткую историю они разбивались чаще, чем старый McLaren.

Я не говорю, что хотел бы вернуться в прошлое, но мне больше нравится McLaren, потому что он и впрямь говорит с вами. Технологии ослабляют связь между человеком и машиной, притупляют чувства и заглушают голос разума. И я им не верю.

Двадцать лет назад кондиционер в машине включался посредством ручки стеклоподъемника, а навигация была только в космическом корабле «Сокол тысячелетия» из «Звездных войн». К 2020 году на планете будет больше миллиарда машин, говорящих с водителем и принимающих решения средствами искусственного интеллекта.

Компания Google, похоже, решительно настроена лишить водителя всякого удовольствия – они строят автомобиль-беспилотник… Тем временем автопроизводители занимаются разработкой программ, которые будут оповещать водителя о других машинах при помощи специальных радаров, и прочих продвинутых систем безопасности. Эти системы, например, предупреждают о наличии другого автомобиля в слепой зоне посредством оранжевых лампочек, встроенных в боковые зеркала, плюс к этому есть «помощник в перестроении», который препятствует повороту руля, если вы по ошибке рискуете въехать в другой автомобиль. В тех моделях, которые я тестировал, лампочки мигают не переставая, поэтому ты отвыкаешь смотреть в зеркала. Передний радар может активировать тормоза, если вы вдруг отключились и подъехали слишком близко к впереди едущей машине, а бортовой компьютер сам говорит водителю, когда ему нужно сделать что-то самостоятельно.

Такие прибамбасы, как ABS, не сделали нашу жизнь безопаснее

Однако всемогущее Облако настолько же надежно, как южноамериканская валюта, поэтому перспектива беспилотных машин, разъезжающих по стране под контролем кибернетической сети, кажется маловероятной с точки зрения страховых аспектов, уж не говоря о практических.

Такие прибамбасы, как ABS, не сделали нашу жизнь безопаснее. Почему? Потому что люди заблуждаются, думая, что ABS позволяет тормозить позже, а это не так. В результате водители едут слишком близко друг к другу или слишком поздно тормозят перед поворотом. А если вас унесет с дороги на высокой скорости в какой-нибудь неподвижный объект вроде дерева или на обочину, это больше навредит здоровью, чем просто заблокированное колесо.

Теперь, когда вы самый настоящий Гарри Каспаров дорожного полотна и готовы ко всему, пора реализовать свой потенциал на сто процентов, отключить автопилот и воспользоваться главным своим достоинством: разумом. В последующих нескольких главах я попытаюсь пролить свет на те навыки, которыми пользуются гонщики в погоне за совершенством. Это поможет вам поймать кураж – и направить его в нужное русло.