3.10. Основной инстинкт
3.10. Основной инстинкт
Это была ночь перед гонкой в Ле-Мане, и я никак не мог заснуть.
Я забыл положить в сумку огнеупорные подштанники, срок действия моих водительских прав истек, и я боялся, что будильник меня подведет. Так и вышло.
Я опоздал на квалификацию. Другие пилоты уже сидели в своих машинах и накручивали круги к восторгу экзальтированной толпы, владельцев команд и спонсоров, столпившихся на пит-лейн. Стюард оглядел меня сверху вниз и покачал головой. Все глазели на меня, вероятно потому, что я был абсолютно голый, а мои ступни намертво приклеились к земле.
В этот момент прозвенел настоящий будильник, я проснулся и с облегчением осознал, что до гонки еще месяц. Я нашел и проверил свои права, провел инвентаризацию огнеупорной одежды и заметил, что не хватает балаклавы, поэтому заказал ее и в оставшиеся до гонки недели следовал выбранному режиму тренировок. Я по опыту знаю, что глупые ошибки могут стоить гонки, ошибки происходят по вине отвлекающих факторов, а они, в свою очередь, следствие хаоса.
Я забыл положить в сумку огнеупорные подштанники
Долгосрочное планирование позволяет навести порядок в жизни и освободить ум для предстоящей задачи. Вот почему почти каждому гонщику, которого я знаю, можно в какой-то степени приписать обсессивно-компульсивный синдром. Все аккуратно разложено по своим местам, распределено по категориям и разрядам, чтобы можно было быстро найти нужную вещь или вернуть ее на место с минимальными затратами физической и психической энергии.
Мартин Доннелли, один из самых быстрых гонщиков, когда-либо носивших номекс, был известен тем, как дотошно он складывал свою повседневную одежду, перед тем как сесть в гоночный болид. В тот момент он как будто щелкал тумблером внутри себя, который выключал эмоции и включал восприятие. Когда он на скорости 220 км/ч проносился по прямой мимо боксов на автодроме Зандворта в гонке Formula Ford 2000, механики решили подшутить над ним и помахали его джинсами и сапогами над стеной, разделявшей трассу и пит-лейн. И что-то в Мартине сломалось. Он потерял концентрацию и разбил машину.
Меня часто спрашивают, каково это – сохранять концентрацию на протяжении двадцатичетырехчасовой гонки, когда малейший просчет может повлечь за собой катастрофу или, что еще хуже, кто-нибудь может тебя опередить.
На пит-лейн творится безумие: механики почти шестидесяти команд бегают с колесами и заправочными шлангами, а гонщики, совершенно озверевшие, мечутся среди всей этой кучи малы. На трассе обстановка гораздо спокойнее, ты просто работаешь в своем ритме, несмотря на постоянную игру в догонялки с соперниками, и вот на часах примерно 5 утра, и тут какой-нибудь паренек бесцеремонно начинает делать барбекю в повороте Арнаж… и над трассой вьется запах бекона с дымком. Этот аромат забирается тебе прямо в нос, и навязчивый голос внутри тебя вопрошает: «Где завтрак?» К этому моменту ты проскакал еще 500 метров, а значит, пора сделать глубокий вдох и войти в следующую скоростную связку.
В такие моменты во мне сосуществуют первобытный рефлекс и осознанное мышление. Пещерный человек во мне чувствует запах еды и хочет, чтобы я притормозил и намазал булочку маслом. Более слабая часть меня – мой разум, к которому я взываю, – приказывает ему заткнуться. Пещерный человек подчиняется. Обычно.
Первобытный инстинкт – сильная штука. Новорожденный ребенок раскидывает руки и ноги в стороны, как Человек-паук, если чувствует, что находится в опасности или падает. Эта реакция инстинктивная, запрограммированная и происходит за миллисекунды благодаря эволюции, ведь наши предки в любую минуту могли свалиться с дерева, и им приходилось хвататься за первую попавшуюся ветку, чтобы не упасть. К чему вообще Бен порет всю эту чушь, гадаете вы…
Я никоим образом не смогу думать быстрее, чем мой первобытный ум. Пещерным людям нельзя садиться за руль без присутствия взрослого, хотя они все равно часто это делают. Первобытный ум специализируется на распознавании угрозы по языку тела или другим знакомым образам, которые предполагают опасность. Это инстинктивное чувство – полезный помощник в интерпретации потока на дороге или на гоночной трассе, а инстинкт самосохранения очень изобретателен в сложных ситуациях. Однако Пещерный Бен – по сути своей примитивное существо: иррациональное, эгоистичное, тщеславное, вечно голодное, защищающее свою территорию; и он расценивает любое вторжение как угрозу, с которой нужно разобраться посредством силы. Если кто-то подрезает Пещерного Бена, он принимает это близко к сердцу и хочет проучить врага раз и навсегда, и реагирует прежде, чем в дело вмешивается интеллект. Когда ты управляешь тонной металла, физическая реакция вряд ли может быть адекватной.
Основные инстинкты прочно вшиты в подкорку, так что избавиться от них не получится, но вполне возможно заставить их работать на вас, культивируя активный мыслительный процесс. Самодисциплина – единственное, что отделяет вас от швыряющегося какашками примата. Чтобы подчинить себе первобытную силу, нужно вовремя идентифицировать и пресекать навязчивые мысли, которые обычно по-детски наивны и очевидны, и слушаться инстинктов. Сделайте над собой усилие, и при многократном повторении это войдет в привычку.
Чтобы этот процесс проходил как по маслу, нужно давать отдых более слабой части мозга – интеллекту, иначе ваш организм по умолчанию перейдет в режим джунглей. В идеале я всегда нахожу двадцать минут для того, чтобы обратиться к своему внутреннему «я» и немного вздремнуть перед началом гонки. Я смотрю на стену и позволяю всем своим тревогам всплыть в подсознании, чтобы они перестали глодать меня изнутри, а я мог разложить каждую по полочкам.
В одной из гонок в Донингтоне на заре карьеры я должен был стартовать бок о бок со своим соперником по имени Даррен Малкин, а мы всегда вынуждали друг друга ехать на пределе. Пещерный Бен знал это и приготовил всевозможные апокалиптические предсказания. Я визуализировал их и продумывал, пока не удостоверился в том, что предусмотрел все, включая возможный сценарий, если соперник подтолкнет меня сзади в высокоскоростном повороте под названием «Старая шпилька». Загорелись зеленые огни светофора, мы оба сорвались с места, и в том самом повороте Даррен ударил меня прямо в коробку передач, расположенную в задней части одноместного гоночного болида. Все, как я и предвидел. Меня наполовину развернуло, но я инстинктивно крутанул руль, выправил машину и остался впереди. За этим последовало жаркое сражение, и наши отцы даже чуть не подрались на пит-лейн. Пещерные люди, что тут скажешь.
Работа с подсознанием чрезвычайно полезна в случае сложных задач, которые разуму не под силу постичь, а вы начинаете все еще больше усложнять и ныть: «Я не могу это сделать». Как правило, можете. Если вы представите, как вы выполняете задачу лучше, чем «думаете», ваше подсознание найдет способ сделать так, чтобы это осуществилось. Мы называем это визуализацией, что на самом деле есть активное мечтание посредством концентрации на том, чего вы хотите.
А затем корректирую сценарий в уме и делаю еще лучше
Миллионы лет назад все желания человека в основном сводились к тому, чтобы достать еду и не быть съеденным самому, вот почему нам до сих пор иногда снятся сны о том, как ноги прилипают к земле, пока за нами гонится кровожадный Циклоп. Сны тесно связаны с нашим инстинктом самосохранения, и прямая связь со зрением неслучайна.
Я использую эту технику каждый раз, когда сажусь в гоночную машину. Я представляю, что именно и как я собираюсь делать, а затем корректирую сценарий в уме и делаю еще лучше. Любой так может.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.