Симона Синьоре (1921–1985)

Симона Синьоре (1921–1985)

Итальянская актриса. Снималась в фильмах «Путь наверх» (1959, премия «Оскар»), «Корабль дураков» (1965), «Признание» (1970), «Сгоревшие риги» (1972) и др.

* * *

Ив Монтан и Симона Синьоре впервые встретились 19 августа 1949 года под синим небом Прованса на террасе ресторана «Золотая голубка», где спустя два года они отпразднуют свою свадьбу. Им обоим тогда было по 28 лет.

Она — известная актриса, жена режиссёра Ива Аллегре и мать их дочери, трёхлетней Катрин. Монтан, приехавший на гастроли в Ниццу, — восходящая звезда мюзик-холла, получивший прозвище «Динамит на сцене» («De la dynamite sur scene»). У него тёмное прошлое и сомнительная репутация донжуана окраин, попавшего на столичные подмостки во многом благодаря протекции великой Эдит Пиаф, чьим возлюбленным он был в течение двух лет. Симона Каминкер (Синьоре — псевдоним, взятый в честь знаменитого французского киноартиста Габриэля Синьоре), дочь буржуа из Нейи, выкуривавшая пачку «Голуаз» в день, подруга Превера и Сартра, на первых порах внушала известную робость сыну итальянских эмигрантов Иво Ливи (Монтан — тоже псевдоним, пришедший как память детства, когда его мать звала обедать, крича по-итальянски: «Ivo monta! Ivo monta!» — «Иво, поднимайся!»).

В своей первой книге «Солнцем полна голова» Монтан так описывал их историческую встречу:

«Посреди двора, окружённая легкокрылыми голубями, стоит молодая женщина. У неё необычайно светлые волосы. Она улыбается точь-в-точь, как улыбаются девушки на старинных картинах итальянских мастеров. Я знаю, что её зовут Симона Синьоре; я никогда не видел картин, в которых она снималась; я не знаком с ней, но я знаю, что сейчас подойду к ней, стараясь не вспугнуть голубей, и скажу ей две-три фразы — просто так, всё равно какие две-три фразы, чтобы она повернулась ко мне, две-три фразы, так, чтобы не вспугнуть голубей… Это был счастливый день. И всякий раз, когда я вспоминаю его, передо мной возникают светлые волосы, блики солнца, голуби и Симона в то самое мгновение, когда она взглянула на меня и поняла, что я иду к ней».

Много позднее, в конце 1980-х годов, уже после смерти Синьоре, когда Монтан начал писать новую книгу воспоминаний, он дал другую, более правдоподобную, версию их знакомства:

«Образ женщины с голубями мы не разрушали, чтобы не разочаровывать журналистов. Существует действительно фотография, на которой Симона, сидя на корточках, кормит голубей, пристально глядя на кого-то (может быть, на меня, но я за кадром)…

Нас представили друг другу в „Золотой голубке“, а уже на следующий день мы обедали вместе. За десертом, взяв её за руку, я прошептал: „Какие у вас тонкие запястья!“ — и с тех пор мы не расставались».

По возвращении домой Симона рассказала Аллегре о своём начавшемся романе, но, опасаясь, что внезапный разрыв с мужем травмирует дочь, не решилась сразу уйти к Монтану. Тот, впрочем, не собирался долго терпеть такое положение: «Это было что-то огромное, буря страсти, радость, восторг, праздник, а потом ровно в семь она ушла „домой“, то есть к другому». Кризис. Ультиматум. И вскоре Симона в Нейи. («Так началась наша совместная жизнь. Навсегда. По-настоящему».)

22 декабря 1951 года в мэрии Сен-Поль-де-Ванс Ив и Симона поженились. С его стороны свидетелем был Поль Ру, владелец «Золотой голубки», с её — Жак Превер. В подарок на свадьбу Пабло Пикассо прислал рисунок, выполненный фломастером (что по тем временам было диковинкой).

Синьоре вспоминала: «Это была настоящая деревенская свадьба, как я мечтала. Я была счастлива, как девчонка в рождественское утро».

С тех пор одна из самых многообещающих и кассовых звёзд Франции намеревалась быть только спутницей и женой Монтана и чуть ли не сама поставила крест на своей кинокарьере. Симона так боялась разлуки с Ивом, что отказывалась от всех, даже самых заманчивых, предложений, включая поначалу и сценарий Жака Беккера — «Золотая каска». Только благодаря настойчивости режиссёра, не мыслившего свой фильм без Синьоре, она снялась в «Золотой каске», которую сама потом считала одной из лучших своих работ в кино.

Это было время их великой любви и подлинной страсти. Синьоре сопровождала Монтана во всех его гастрольных поездках. Монтан вспоминал: «Перед концертом я всегда снимал обручальное кольцо, но сознание того, что Симона в зале, было высшим счастьем, которое поддерживало меня».

Одним из самых серьёзных и драматичных испытаний для союза Синьоре — Монтан стал его роман с Мэрилин Монро. Всё началось с «дружбы семьями» в Лос-Анджелесе, в отеле Беверли-Хиллз, где Монтан и Синьоре снимали бунгало № 20, а их соседи Артур Миллер и Мэрилин Монро — бунгало № 21. Именно Мэрилин настояла пригласить Монтана после его нью-йоркских триумфов сниматься в фильме Джорджа Кьюкора «Миллиардер», где она должна была играть главную роль.

«Идиллия без будущего», как окрестили газетчики новую любовь самой знаменитой блондинки Америки и самого известного француза, стала подлинной находкой для рекламы будущего фильма, бюджет которого удвоился после того, как они оба стали героями бульварной хроники. Монтан был откровенен: «Многие из моих друзей до сих пор убеждены, что эта связь прежде всего льстила моему самолюбию. Да, это так: я действительно был польщён. Но куда больше растроган и тронут. Тронут тем, как это было прекрасно. Тронут, потому что это было безысходно. Ни разу ни на один миг не возникала у меня мысль порвать с женой».

Для Симоны эта история стала едва ли не самой большой драмой жизни. Она уехала на съёмки в Италию, понимая, что рисковала потерять Монтана навсегда. Её преследовали репортёры: «Вы думаете, он ещё вернётся?» Она без тени сомнения отвечала, что да, конечно, а как же иначе, она как раз ждёт его. Самое ужасное, что у неё не оставалось никаких иллюзий относительно их будущего. «Вы знаете много мужчин, которые устояли бы перед объятиями Мэрилин?» Она так страдала, что начала пить. Лицо её изменилось, подурнело. Она не хотела сопротивляться ни возрасту, ни своему новому пристрастию к алкоголю. Она согласилась постареть раньше времени.

Между тем роман Монтана закончился с последним съёмочным днём «Миллиардера». После душераздирающего прощания он вернулся в Париж с намерением навсегда порвать с Мэрилин. Он вернулся к своей Симоне…