Музей Мемлинга

Музей Мемлинга

Одной из достопримечательностей Брюгге является старый госпиталь св. Иоанна, который был основан в XII веке августинским орденом и функционирует по сей день. В бывшем зале капитула ныне выставлены принадлежащие госпиталю картины, среди которых выделяются пять прославленных произведений Ганса Мемлинга, выполненных по заказу монахов и монахинь этого госпиталя или принесенных в дар. Музей Мемлинга известен на весь мир своими шедеврами и той особенностью, что почти все произведения сохраняются в нем с момента их создания во второй половине XV столетия. В Брюгге популярна легенда, рассказывающая о том, как святые сестры — августинки, заботливо оберегавшие имущество госпиталя в эпоху наполеоновских нашествий, на вопрос французского комиссара, действительно ли у них находится шедевр работы Мемлинга «Рака св. Урсулы», согрешили, может быть первый раз в жизни, ответив, что ничего подобного у них не было и нет.

Ганс Мемлинг (ок. 1433–1494) — выдающийся художник Нидерландов, завершающий своим творчеством искусство блестящей плеяды мастеров раннего Возрождения, был немцем по рождению. Сохранились очень скудные сведения о его жизни, но по некоторым документам и достаточно основательным предположениям можно утверждать, что Мемлинг родился в немецком городке Зелиген, около Франкфурта-на-Майне, в 50-х годах XV века работал в мастерской Рогира ван дер Вейдена в Брюсселе и после смерти последнего в 1465 году стал жителем Брюгге. В 1467 году он был избран главой городской гильдии св. Луки, женился на Анне де Фалькенар, от которой у него бьшо трое сыновей, и скончался 11 августа 1494 года.

Небольшой трехстворчатый алтарь «Поклонение волхвов» Мемлинга был подарен госпиталю св. Иоанна в 1479 году мэтром Яном Флореном и с той поры никогда не покидал его стен: фигуру дарителя можно видеть в центральной сцене слева, в амбразуре окна. В композиции чувствуются отголоски некоторых приемов и решений Рогира. Однако Мемлинг предлагает совершенно иное образное содержание. Ему чужды драматизм чувств и графическая экспрессия его учителя. Душевная просветленность человеческого образа, лирическая настроенность, умиротворенность, доброе, ласковое приятие мира становятся у него основным эмоциональным лейтмотивом. Мемлинг ищет нежной поэтической гармонии во всем, что его окружает.

Госпиталь св. Иоанна. XII в.

Другой алтарь, принадлежащий госпиталю, «Обручение св. Екатерины», гораздо большего формата, высотой в 176 см, был заказан художнику Якобом Конинком, экономом госпиталя, мэтром Антонисом Сегерсом и монахинями Агнессой Каземброод и Кларой ван Хюльсен. Так как Сегерс умер в 1475 году, алтарь мог быть начат где-то около этого года. Он был закончен в 1479 году, о чем свидетельствует старинная надпись на раме, и находился первоначально в капелле госпиталя. В 1794 году был увезен французами в Париж и возвращен в 1815 году снова на прежнее место.

На внешних створках находятся портреты донаторов со своими святыми покровителями. Главная створка открытого алтаря — «Обручение св. Екатерины» — представляет собой широко распространенную в ту эпоху в Италии и на Севере композицию, известную под названием sacre conversazione, святое собеседование. В центре на троне сидит Мария, держа на коленях младенца Христа. По сторонам трона стоят Иоанн Креститель (слева) и Иоанн Евангелист (справа) — святые патроны госпиталя. Маленькие ангелы в иссиня-черных одеждах держат над богоматерью золотую узорную корону. Слева около трона сидит св. Екатерина, у ног которой видны атрибуты ее казни — меч и колесо. Младенец надевает на палец святой кольцо, совершая тем самым таинство мистического обручения. Справа св. Варвара читает книгу. За ее спиной — башня, постоянный атрибут, напоминающий о ее заточении. Один из ангелов у трона играет на органе, другой держит перед богоматерью раскрытую книгу. Мраморные колонны украшены резными капителями с изображением святых сцен. Пол вымощен каменными плитами с искусно подобранными оттенками лилового, светло- и темно-коричневого цвета. Необычайно празднично нарядны и ярки узоры ковра, балдахина, парчовых одежд св. Екатерины и ангела. С удивительным живописным вкусом и тактом художник сопоставляет тяжелую роскошь золотой с черным парчи и легкость бледно-зеленой ткани. Нарядность костюмов соседствует с простотой одеяний, нежная улыбка — с серьезностью и печалью, душевная наивность — с мудростью: картина Мемлинга кажется построенной на тончайших нюансах.

Привлекая поначалу красотой цвета и декоративностью, она постепенно заставляет зрителя углубиться в длительное созерцание, рассматривание, принося несказанное наслаждение той радостной умиленностью, идущей от чистосердечия, с которым великий художник восхищается человеком, его красотой и чистотой, природой и, конечно, самим существованием прекрасного мира, — чувство, которое нам знакомо уже по ван Эйку. Лица всех присутствующих сосредоточенны. Каждый погружен в размышление, которое вызывает в свою очередь душевную взволнованность, подобно легкому облачку, отраженную на лицах. Эта эмоциональная настроенность объединяет всех и рождает особую атмосферу близости, родственности человеческих душ. Тонкая стройная фигурка св. Екатерины пленительно грациозна в парчовом роскошном платье, накинутом поверх другого, пламенно-красного цвета, изнутри отороченного белой тканью. Длинные рукава закрывают руки до пальцев. Один из них она отогнула, чтобы легче было младенцу надеть кольцо, — трогательная и неожиданная деталь в торжественной сцене.

Г. Мемлинг. Обручение св. Екатерины. 1479.

Слева за фигурой Иоанна Крестителя даны сцены из его жизни, которые составляют содержание левой створки. Справа за фигурой Иоанна Евангелиста, между колоннами, видна фигура в черном по традиции признаваемая всеми за автопортрет Ганса Мемлинга. В глубине за ним изображены эпизоды из легенды об Иоанне Евангелисте, продолженные на правой створке алтаря.

Мемлинг был одарен необычайно тонким пониманием лирической поэтики цвета. Утонченность его колористических гармоний несет в себе нежнейшие оттенки человеческих настроений.

К 1480 году относится датированный портрет Марии Морель. Латинская надпись на картине гласит: «... сивилла персидская, год 1480…». Молодая женщина одета по моде того времени, и ничто, кроме надписи, не указывает на отождествление ее с пророчицей. Так и непонятой остается причина, побудившая художника дочь бургомистра Брюгге назвать сивиллой. Можно лишь принять во внимание несомненную высокую нравственную чистоту, диктуемую набожностью, и гордую сдержанность чувств, заключенную в этом образе. Мария Морель представлена на темном фоне. Ее волосы забраны в чепчик, покрытый прозрачной вуалью, ложащейся мягко на плечи. На шее — золотая цепочка с подвеском из драгоценных камней. Руки унизаны перстнями, слегка касаются рамы. Ее лицо буквально притягивает к себе взгляд, поражая умом и незаурядной волевой собранностью. Строгость внутреннего облика выявлена графической четкостью силуэтных линий, вызывая в памяти великое мастерство Рогира ван дер Вейдена, у которого Мемлинг прошел великолепную школу рисунка. Картина находилась в госпитале св. Юлиана, а с 1815 года — в собрании госпиталя св. Иоанна.

Шедевр кисти Ганса Мемлинга «Богоматерь с младенцем и донатор Мартин Ниувенхове», хранимый в госпитале св. Иоанна, единственный дошедший до нас нерасчлененным диптих XV века, чрезвычайно распространенный в ту эпоху тип религиозной композиции. К сожалению, было время, когда створки безжалостно расторгались и оказывались в разных коллекциях, тогда как для понимания идейного замысла художника необходимо их совместное рассмотрение, ибо обе створки представляют собой всегда нерасторжимое единство.

Диптих был создан мастером в 1487 году по заказу Мартина Ниувенхове, который родился в Брюгге в 1463 году, стал синдиком Брюгге в 1492 году, капитаном в 1495 году и два года спустя бургомистром. Скончался Мартин в 1500 году тридцати семи лет от роду. Судя по его быстрой карьере, он был явно человеком незаурядным и принадлежал, несомненно, к богатому бюргерскому роду. На раме диптиха написано, что заказчику тогда было двадцать три года.

На левой створке представлена Мария с младенцем, на правой — Мартин Ниувенхове. На первый взгляд вам кажется, что они находятся в разных интерьерах, но, приглядевшись, вы замечаете их фигуры, отраженные в зеркале и понимаете, что они находятся в одной комнате. Таким образом, Мемлинг стремится объединить обе створки в нерасторжимое целое, создать ощущение единой среды и развить представление о пространстве не только в глубину картины, но и навстречу зрителю.

Богоматерь сидит на низком табурете за столом, покрытом ковром, поддерживая правой рукой сына, а левой — протягивая ему красное спелое яблоко. Справа от нее раскрыта на пюпитре книга, но мы обнаруживаем эти предметы только отраженными в зеркале.

Мария облачена в голубое платье, рукава которого оторочены беличьим мехом. Золотистые волосы тонкими волнистыми прядями покрывают хрупкие плечи. Голова кажется большой по отношению к тонкой, почти бесплотной фигурке. Замкнутое выражение лица усиливает отрешенность от мирской суеты. Движения рук поражают утонченностью и грацией. Целомудренный строгий образ идеален, величав и женствен. Он подчиняет себе интерьер, все окружение, господствует над видимым через окна ландшафтом. Ясность природы гармонически соотнесена с чистотой ее душевного мира.

Мартин ван Ниувенхове стоит на коленях, молитвенно сложив руки. Перед ним на подставке лежит раскрытый часослов с золотым обрезом и застежками. Глаза юноши устремлены на святую деву, и взгляд их как бы отражает его душу. Полуоткрытые пухлые губы благоговейно произносят слова молитвы. Поклонение возвышенному идеалу пробуждает в человеке прекраснейшие свойства души. Созерцание красоты рождает благородство намерений. Мы видим Мартина Ниувенхове в расцвете сил и душевных способностей, преображенным и очарованным от приобщения к миру высокого совершенства. Не случайно Мемлинг рисует не просто отдельную фигуру его святого покровителя, а целую сцену на витраже, где св. Мартин совершает благородное деяние, отрезая кусок плаща, дабы нищий смог прикрыть свое убогое тело. Тем самым художник создает атмосферу особого идеального мира, возвышающегося над обыденным, живущего по высоким эстетическим и нравственным законам, и включает в него реального человека, своего современника. Если цвет одежд Марии ровен, кажется как бы застывшим и своей чистотой и определенностью выполняет духовно-эстетическую функцию, постановка фигуры строго фронтальна, композиция предельно устойчива, то в правой створке срез по диагонали интерьера, колеблющиеся страницы раскрытого часослова, переливающиеся тона одежды Мартина (коричнево-сиреневые, голубовато-бежевые) вносят движение подлинной жизни. Этой двойственностью образного решения как бы подчеркивается соприкосновение двух начал, идеального и жизненного.

Маленькая кисть Мемлинга не забывает отметить множество очаровательных подробностей в пейзаже, интерьере, в одежде, вплоть до букв текста в книге. Причем все погружено в светоносную среду, отчего каждая деталь заметна, но ровно настолько, насколько важна ее роль в общем замысле.

Нигде не проявилась особенность миниатюрной живописной техники Мемлинга с большим блеском, нежели в росписи «Раки св. Урсулы». «Рака св. Урсулы» представляет собой небольшой деревянный ларец с двускатным навершием, вызолоченный, орнаментированный в готическом стиле резным деревом и украшенный живописью. Рака предназначалась для хранения реликвии св. Урсулы и была заказана Мемлингу двумя монахинями госпиталя св. Иоанна. Церемония вложения реликвии совершилась 21 октября 1489 года в присутствии Гиллиса де Бардемакера, епископа города Турне. С тех пор работа Мемлинга не покидала стен госпиталя. На продольных сторонах реликвария изображено шесть миниатюрных картин, в которых рассказана история Урсулы, дочери короля Бретани. Просватанная за сына короля Англии, Урсула испросила разрешение совершить паломничество в Рим с одиннадцатью подругами. Перипетии этого путешествия и плачевный конец — смерть Урсулы от стрел гуннов — составляют содержание композиций. Однако Мемлинг далек от малейшего желания драматизировать повествование. Легенда о путешествии Урсулы рассказана размеренно, медлительно, с элегической простотой. Миниатюрные картины очаровательны изысканной прелестью нежных красок, изяществом поз и движений фигур. Прибытие Урсулы в Кёльн — первый из эпизодов легенды, изображенных на «Раке». Точность, с которой воспроизведен недостроенный в ту эпоху Кёльнский собор и церковь св. Мартина, предполагает несомненное пребывание художника в этом городе. Справа, в окнах домика за крепостными воротами, дано еще одно событие — ангел, явившись ночью, предсказывает Урсуле ее трагическую гибель. Будучи наиболее популярным произведением Мемлинга, «Рака св. Урсулы», однако, уступает по глубине содержания другим его работам. Виртуозное владение техникой, глубоко лирическое дарование Мемлинга привлекли к нему в Брюгге учеников, которые распространили его живописные достижения в Европе.

Несмотря на малое число экспонатов, Музей Мемлинга занимает одно из наиболее почетных мест среди музеев страны и чрезвычайно популярен.

Однако для того, чтобы познакомиться с более полной коллекцией художественных сокровищ Брюгге, необходимо посетить Городской музей изящных искусств.

Г. Мемлинг. Портрет Марии Морель. 1480.