«Бедный белый человек…»
«Бедный белый человек…»
В начале 1790-х годов лондонское Африканское общество подыскивало кандидата, желающего отправиться на поиски истоков Нигера. Предприятие обещало быть опасным — в Лондон только что пришли сведения о том, что путешествовавший с этой целью по Африке майор Хаутон был убит дикими племенами где-то в глубине континента. И тогда сэр Джозеф Бэнкс без колебаний высказался за то, чтобы принять предложение молодого шотландского врача Мунго Парка, сообщившего о своём желании отправиться в Африку…
* * *
22 мая 1795 года Парк отплыл из Портсмута к берегам Африки. 21 июня судно бросило якорь у побережья Гамбии. Ожидая окончания сезона дождей, Парк провёл несколько месяцев в Пизании. За это время он изучал язык мандинго, наиболее распространённый в этих районах Западной Африки, собирал сведения о глубинных областях бассейна Гамбии и Нигера. Полученная им информация была крайне противоречивой. «Это обстоятельство ещё более усилило моё желание самому установить истину», — писал впоследствии Парк.
2 декабря 1795 года Парк отправился в свою первую экспедицию. Его сопровождали переводчик Джонсон — местный уроженец, хорошо говоривший по-английски, и мальчик-слуга Демба. Путники шли вдоль берегов Гамбии на восток, по направлению к городу Сегу.
18 февраля экспедиция достигла Симбинга, деревни, лежавшей в глубоком ущелье, сдавленном со всех сторон скалами. Отсюда покойный майор Хаутон отправил своё последнее письмо. Местные жители рассказали Парку подробности гибели путешественника, обманутого и брошенного в пустыне без денег и пищи торговцами солью. Печальные мысли навевала вся эта история. Однако поворачивать назад было уже поздно — весь край был охвачен войной и мятежом. Положение Парка было отчаянным. Но он твёрдо придерживался избранного маршрута — собственно, другого выбора у него и не было, дорога назад была отрезана.
Из Симбинга Парк отправился в Дьяру, город, находившийся в зависимости от правителя мавров Али. Он просил Али разрешить проехать через его владения. Спустя две недели был получен положительный ответ, и 27 февраля, в самый разгар военных действий, Парк отправился в путь. С ним шёл один мальчик Демба — переводчик Джонсон отказался сопровождать шотландца в страну «фанатичных мусульман». Злоключения начались практически сразу — в деревню, где путники остановились на ночлег, ворвались вооружённые мавры… Так Парк оказался в плену.
Об этом он впоследствии вспоминал с ужасом и говорил, что «никогда не переживал в своей жизни более тяжёлых дней». Отмечая по контрасту доброту, гостеприимство, весёлый нрав негров-малинке, путешественник писал, что мавры, наоборот, «склонны к жестокости и коварству». Несомненно, эта неприязнь к европейцам усугублялась и религиозными мотивами.
Военный лагерь Беноум, куда привели Парка, располагался на южной границе Сахары. По песчаной равнине были беспорядочно разбросаны палатки, между которыми паслись стада верблюдов. Одну из палаток, отличавшуюся от прочих размерами, занимал правитель мавров Али. Это был старый человек угрюмого вида, с длинной седой бородой. Он осведомился у Парка, не говорит ли тот по-арабски. Услышав отрицательный ответ, изумился и замолчал. Затем начались издевательства. Все вещи, в том числе одежда и компас, были у путешественника отобраны. Вместо еды путнику предложили убить дикую свинью и приготовить себе ужин из свинины, никогда не употребляемой в пищу мусульманами. Возле хижины, куда Парка отвели на ночлег, постоянно толпились взрослые, глумившиеся над «неверным», и дети, дразнившие его.
День проходил за днём, а Парк ничего не знал о своей дальнейшей судьбе. До него доходили слухи, что его хотят убить или выколоть ему глаза, «похожие на кошачьи». Чтобы пленник не зря ел хлеб, его — дипломированного хирурга — попытались приспособить в брадобрея. Однако Парк порезал первого же своего клиента, и эта затея была оставлена. Решив, что христианин ни на что не способен, мавры стали обращаться с ним ещё хуже. Над «неверным» постоянно глумились, срывали с него одежду, требовали, чтобы он читал мусульманские молитвы. Время тянулось медленно. Чтобы как-то скоротать его, Парк принялся изучать местный диалект арабского языка. Отношение к пленнику после этого несколько улучшилось. Кормили его, правда, по-прежнему плохо. Парк очень ослабел от голода и лихорадки, которой заболел с наступлением сезона дождей.
Между тем война продолжалась и уже вплотную приблизилась к границам владений мавров. Не желая испытывать судьбу, Али свернул лагерь и двинулся на север. Это ухудшило и без того тяжёлое положение пленника. Кругом простиралась песчаная пустыня. Стояла жара, убившая всю растительность и высушившая водоёмы. К попадавшимся изредка колодцам Парка не подпускали, боясь, как бы «христианин не осквернил воду источников, вырытых верными учениками пророка». Если бы не невольники-негры — сами обездоленные, они тем не менее давали Парку немного воды и пищи — путешественник вряд ли остался бы в живых.
Парка спасло лишь покровительство Фатимы — любимой жены Али. Путешественник, интересно рассказывавший о европейских странах и обычаях, понравился ей. Прошёл, однако, ещё месяц, прежде чем, используя эту неожиданную защиту, Парку удалось освободиться.
Помог случай. Али отправился на переговоры с одним из союзных африканских вождей, и, по просьбе Фатимы (а та, в свою очередь, действовала по просьбе Парка) взял Парка с собой. Путешественник не без основания полагал, что там, на юге, ему будет легче бежать.
27 июня, когда их путь уже был близок к завершению, пришло известие о том, что союзники Али разгромлены и противник уже где-то рядом. Воспользовавшись начавшейся паникой, Парк бежал. Смешавшись с толпой беженцев, он укрылся в лесу, затем по компасу (возвращённому ему по приказанию Фатимы) взял направление на юго-восток. Когда Парк понял, что избавился наконец от плена, безмерная радость охватила его. «Я был как человек, оправившийся от тяжёлой болезни, — рассказывал он впоследствии, — вздохнул всей грудью и почувствовал необыкновенную лёгкость во всём теле, даже пустыня показалась мне симпатичной».
Однако, когда эйфория прошла, Парк увидел, что положение его весьма плачевно. У него не было ни пищи, ни воды, ни денег — лишь конь, которого, однако, тоже надо поить и кормить. В полдень, когда солнечные лучи с удвоенной силой отражаются от раскалённого песка, а в нагретом воздухе возникают миражи, последние силы покинули путника. Умирая от жажды, он упал в полуобморочном состоянии на песок…
Его спас неожиданно хлынувший ливень, продолжавшийся более часа. Парк расстелил на земле всю свою одежду, чтобы собрать в неё воду. Наконец-то он смог утолить жажду. Продолжая путь при свете молний, он вскоре вышел к какой-то деревеньке, и с ужасом узнал, что она… принадлежит правителю мавров Али!
Но выбора не было: и сам путник, и его конь еле волокли ноги. Парк поехал вдоль улицы. На пороге одной из хижин сидела старая женщина и пряла хлопок. «Я показал ей знаками, что голоден, — рассказывал Парк, — и спросил, нет ли у неё в хижине чего-нибудь съестного. Она немедленно отложила свою прялку и обратилась ко мне по-арабски, приглашая войти. Когда я опустился на пол, она поставила передо мной целое блюдо с кускусом».
На следующее утро — снова в путь. На этот раз Парку удалось найти верную дорогу. 5 июля он вступил в небольшое селение Вавру. Али со своими маврами остался позади.
Местные жители отнеслись к путнику с большим любопытством, проявляя при этом неизменное радушие. Глядя на изношенную, пришедшую в полную негодность одежду Парка и его изнурённый вид, они решили, что перед ними — самый бедный человек на свете. Жалея несчастного, африканцы везде предоставляли ему кров, давали хлеб, нередко и кружку молока.
За всеми этими бурными событиями Парк не забывал о главной цели своего путешествия — Нигере. Он знал, что река уже недалеко: спутники Парка сообщили ему, что через несколько дней он увидит долгожданную Джолибу — «Великую реку», как называли Нигер африканцы, и что они придут в большой торговый город, расположенный на его берегах. Наконец-то, после семи с половиной месяцев скитаний, Парк оказался так близко к цели путешествия.
Дороги уже были буквально забиты пешеходами, спешившими со своими товарами на рынок в город Сегу — столицу страны Бамбара. Приближаясь к городу, Парк озирался во все стороны, ища взором реку. Вдруг кто-то воскликнул: «Смотри, вода!»
«Взглянув вперёд, я, безгранично обрадованный, увидел наконец основную цель моей миссии, долгожданный величественный Нигер, который, блестя под утренними лучами солнца, широкий, как Темза у Вестминстера, медленно катил свои воды к востоку».
То, что река течёт на восток, не удивило путешественника. Хотя, отправляясь из Европы, он не был в этом уверен, и, как большинство английских учёных-географов, даже был склонен придерживаться прямо противоположного мнения. Однако во время странствий по Африке у него сложилось ясное понимание того, что река всё-таки течёт на восток. Местные жители неизменно говорили, что Нигер «течёт к восходящему солнцу». «Особенно уверился я в этом, когда узнал, — пишет Парк, — что майор Хаутон собрал подобную же информацию». Так, благодаря мужеству, терпению и воле шотландского путешественника была решена загадка великой западноафриканской реки.
Парк выяснил не только это. Он убедился также в том, что ни Сенегал, ни Гамбия не соединяются с Нигером и что, следовательно, не в этих районах надо искать его истоки.
Резиденция мансы — правителя страны Бамбара располагалась на противоположном берегу реки. Манса не спешил принять неизвестно откуда взявшегося чужестранца, и путешественника приютила одна старая женщина. Возвращаясь с поля, она заметила оборванного путника, пожелала узнать его историю и, сжалившись, пригласила к себе в дом. У этой женщины часто собирались родственницы и соседки; они пряли хлопок и пели. Парк, быстро освоивший местный диалект языка мандинго, с удивлением услышал в одной из песен рассказ о себе самом:
Ветры дули, дожди лили.
Бедный белый человек,
Слабый и измождённый,
Пришёл и сел под наше дерево.
У него нет матери, которая принесла бы ему молока,
Нет жены, которая смолола бы зёрна.
— Давайте пожалеем белого человека, — подхватил хор. — Давайте пожалеем белого человека, у которого нет матери, которая принесла бы ему молока!
Между тем аудиенция у мансы всё откладывалась. 23 июля к Парку явился чиновник, который осведомился о цели его путешествия. Услышав, что столь опасный и долгий путь проделан единственно для того, чтобы увидеть Джолибу, африканец с удивлением спросил: «Неужели в твоей стране нет никаких рек? И разве все реки не похожи одна на другую?»
Странное желание европейского путешественника увидеть Нигер вызывало подозрения. В окружении мансы были убеждены, что Парк послан британским правительством для сбора информации, которая позволит англичанам забрать в свои руки всю торговлю в Западном Судане. В результате аудиенция так и не состоялась. Однако Парку было позволено продолжать путешествие.
Парк решает идти на восток: Нигера он достиг, но ещё не побывал в Тимбукту и Хауса. Он запасся продовольствием, которого должно было хватить на пятьдесят дней, и двинулся в путь.
В лесах, покрывавших берега Нигера, водилось множество львов. Парк испытывал постоянный страх быть растерзанным хищниками. К тому же ему очень сильно докучали москиты. Изнемогшему путнику пришлось расстаться и с истощённой до крайности лошадью. У местного жителя он достал лодку и ещё в течение восьми дней плыл на восток, голодный и больной. Между тем наступил разгар сезона дождей, река вздулась и затопила низкие берега. Лихорадка у Парка не прекращалась. 30 июля 1796 года путешественник решил повернуть обратно. До Тимбукту — легендарного города, к которому на протяжении многих веков стремились европейские путешественники и купцы, — он не дошёл двухсот миль.
23 августа Парк прибыл к Бамако — ныне это столица Республики Мали, а в ту пору — «город среднего значения». Здесь Парку повезло: отсюда в Гамбию уходил невольничий караван работорговца Карфа Таура, и тот согласился взять Парка с условием, что он расплатится с ним в Пизании. 19 апреля 1797 года караван вышел в путь и наконец, после двухлетнего отсутствия, Парк прибыл в Пизанию и был радостно встречен друзьями: о судьбе путешественника здесь ходили самые противоречивые слухи. Говорили, что Парк убит маврами.
Значение первого путешествия Мунго Парка трудно переоценить. Один, без помощников, практически без средств, Парк проник вглубь Западной Африки на 1100 миль и побывал в местах, куда ещё не ступал и уж во всяком случае откуда не возвращался до него ни один европеец. Невозможно не воздать должное его упорству в стремлении к достижению цели, мужеству, с которым он встречал всевозможные опасности, его настойчивости в преодолении препятствий. Парку не удалось достичь Тимбукту и Хауса. Однако он побывал на Нигере, установил направление его течения и обследовал берега реки на протяжении 1090 миль.
В мае 1798 года Парк выступил в Африканском обществе с докладом о своих открытиях. Впервые британский путешественник проник в сердце Африки и решил одну из её великих загадок! Он доказал, что Нигер — отдельная река, несущая свои воды с запада на восток, как утверждали древние географы, а не с востока на запад, как считал ал-Идриси. Это было крупное географическое открытие. Однако Парк, доказав, что река течёт на восток, не ответил на другой вопрос: куда она впадает? Открытие Парка будто бы воскрешало утверждения географов древности о слиянии Нигера и Нила. Действительно, если воды Нигера текут с запада на восток, почему они не могут где-то в не исследованных ещё центральных областях Африки сливаться с водами Нила?
Об истоках Нила в ту пору наука имела весьма туманные представления. А когда европейские путешественники расспрашивали о них египтян, то получали туманные ответы, что в Нил где-то далеко на юге вливается большая река с запада. Может быть, речь идёт о Нигере? Открытие Парка вызвало оживлённые дискуссии в научном мире.
Спустя некоторое время Парк обратился к Африканскому обществу с предложением продолжить исследование великой западноафриканской реки. Успех первого путешествия послужил Парку прочной гарантией благосклонного отношения к нему членов Африканского общества. Его предложение было принято без малейших колебаний. Эта вторая экспедиция стоила отважному путешественнику жизни: в ноябре 1806 года он трагически погиб.
В ходе двух своих путешествий Мунго Парк сделал больше практических открытий, чем кто-либо другой за предшествовавшие полтора века. Колоритная фигура первопроходца, его короткая, но яркая жизнь и трагическая гибель неоднократно привлекали внимание историков. О Парке написано больше, чем о многих других путешественниках по Африке, в том числе и тех, реальный вклад которых в изучение этого континента был более весом.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.