Театр Помпея
Театр Помпея
Портик Помпея служил лишь пристройкой к намного более монументальному зданию театра, возведенного Помпеем на Марсовом поле. Это был первый в Риме постоянный театр, который так и остался самым большим во всем городе. Христианский писатель Тертуллиан уверяет, что римляне той поры к идее театра относились настороженно: для них это был центр разврата, новомодное греческое развлечение и вообще морально сомнительный способ возвеличить заказчика. Чтобы отвести от себя подозрения в корысти, Помпей совместил театр с храмом Венеры-победительницы (или, по другим источникам, просто богини Победы) — так, чтобы сиденья театра одновременно служили ступенями храма. Между тем такая практика существовала на греческом Востоке, только там обычно храм ставили на вершине холма, а ступени (они же сиденья) устраивали на склоне. То ли механический перенос этой модели в низкую долину Тибра оказался не слишком эстетически привлекателен, то ли показное благочестие вышло из моды — так или иначе, два других римских каменных театра (Марцелла и Бальба) уже не маскировались под храмы.
При посвящении театра у Помпея возникла курьезная филологическая проблема: он не мог решить, как назвать себя в посвятительной надписи, consul tertio или consul tertium (примерно «консул в третий раз» или «трижды консул»). Специалисты давали ему противоречивые советы; за окончательным вердиктом Помпей обратился к Цицерону. Не желая обидеть никого из предыдущих советчиков, осторожный Цицерон блестяще выкрутился, сказав — напиши consul tert. Авл Геллий, пересказавший эту историю со слов цицероновского секретаря Тирона, изобретателя стенографии, сообщает, что в результате написали еще проще — consul III.
При посвящении театра в Большом цирке устроили массовое побоище с участием слонов. Зрители были впечатлены, но их симпатии оказались на стороне благородных животных, которые яростно и геройски сражались, а не на стороне их мучителей и устроителей праздника.
Сегодня выше уровня земли никаких следов театра не видно. В подземельях близлежащих домов их, наоборот, немало — целые кварталы возводились на фундаменте зрительного зала и сцены. Увидеть бетонные своды и стены, облицованные туфом, можно в ресторанах «Костанца» на Пьяцца дель Парадизо и «Панкрацио» на Пьяцца дель Бишоне. Изгиб трибун до сих пор хорошо виден в контуре улиц и площадей к западу от Ларго Торре Арджентина (между церковью Сант-Андреа-делла-Валле и Кампо деи Фьори) и в фасаде дворца Орсини-Пио-Ригетти на Виа ди Гротта Пинта. Средневековая башня, примыкавшая к этому дворцу, размещалась на фундаменте храма Венеры. Сейчас в барочном здании, которое долго стояло заброшенным, располагается римский филиал Университета штата Вашингтон.
Скорее всего, подземные остатки театра относятся не к строительству времен Помпея, а к работам времен Августа, достаточно масштабным для того, чтобы император отметил их в автобиографии: «Я перестроил театр Помпея, не надписав на нем своего имени». Потом строители прикладывали руку к зданию и при Тиберии, и при Нероне, и при Септимии Севере, и позже, вплоть до V века, когда театр и портик были разрушены землетрясением.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.