Царское Село

Царское Село

В Царском Селе для игр детей отводились значительные парковые зоны. Так, на территории Александровского парка таких мест существовало несколько. Еще во времена детства младших сыновей Павла I – Николая и Михаила для них была возведена традиционная крепость с земляными бастионами и куртинами. Несмотря на «детские размеры», с точки зрения устройства это сооружение было безупречно, и мальчики буквально впитывали основы фортификации. Эту игрушечную крепость они попеременно то брали штурмом, то обороняли. Для того чтобы дети занимались гимнастикой, рядом с Александровским дворцом была устроена сетка-батут с лестницами, канатами и высокими мачтами «гигантских шагов».

При Николае I в Александровском парке для детей обустроили специальную изолированную территорию, названную Детским островом. Как вспоминала Ольга Николаевна, дочь Николая I, в 1824 г. «Папа подарил нам остров»³⁵², на котором «Саша и товарищи его соорудили… домик из четырех комнат с салоном. нам подарили лодки. Матрос следил за нашей маленькой гаванью и учил нас морским обычаям. В кухне мы готовили настоящие обеды. небольшое возвышение было названо мысом Доброго Саши»³⁵³.

Конечно, Ольга Николаевна преувеличила, написав, что домик был «сооружен Сашей». В действительности небольшой домик, с комнатами, обставленными миниатюрной мебелью, был в 1830 г. построен профессионалами по проекту архитектора В. Горностаева. Этот домик сохранился по сей день.

Дети, как могли, обустраивали собственный остров. Не все воспитатели были довольны такой ситуацией, поскольку дети, играя, невольно нарушали правила этикета. Кончилось тем, что они пожаловались Николаю I, однако тот со свойственным ему прагматизмом ответил: «Предоставьте детям забавы их возраста, достаточно рано им придется научиться обособленности от всех остальных»³⁵⁴.

Игры на Детском острове по мере взросления великих князей менялись. Там не только играли, но и справляли детские праздники. Так, в июне 1829 г. по случаю возвращения наследника Александра Николаевича из-за границы, где он провел два месяца, на острове был устроен праздник. В 1830 г. воспитатель цесаревича К. К. Мердер предложил составить герб и девиз для ставшего родным Детского острова. В результате совместного творчества родился рисунок с изображениями «промытой скалы, муравья и якоря», что символизировало постоянство, деятельность и надежду. Видимо, муравей как один из символов Детского острова дал название рукописному журналу «Муравей», который начал «издавать» цесаревич с друзьями в 1831 г.

Детская изба в собственном саду Большого дворца. Царское Село

Едва у Александра II и его братьев подросли собственные дети, они немедленно принялись осваивать территорию, которую ранее «занимали» их родители. И новое поколение любило Детский остров ничуть не меньше. В 1860-е гг. на острове все также стоял домик, «собственноручно» выстроенный Александром II и его товарищами. В нем бережно хранилась мебель, сделанная руками Александра II во время его занятий по ремеслу. Но имелись и изменения. На Детском острове в 1854–1855 гг. по приказанию Александра II были установлены мраморные бюсты К. К. Мердера и В. А. Жуковского³⁵⁵.

Судя по воспоминаниям Ольги Николаевны, в 1830-х гг. на Детском острове уже существовал павильон «Фермочка». Она писала о событиях 1831 г.: «По воскресеньям мы обедали на Сашиной молочной ферме со всеми нашими друзьями, гофмейстерами и гувернантками, за длинным столом на 30 приборов»³⁵⁶.

Стоит напомнить, что увлечение сельскими пасторалями было широко распространено в XVIII в., когда в обществе широкую популярность приобрели идеи Ж. Ж. Руссо. В подобных молочных фермах в сельскую жизнь играли придворные. Например, в парке Павловского дворца в конце XVIII в. был сооружен павильон «Молочный домик», в котором находились небольшой скотный двор и птичник. При этом все овечки и голландские коровы на скотном дворе были всегда тщательно вымыты и надушены³⁵⁷. И только в XIX в. сельская пастораль превратилась в «игрушку» для детей, став частью воспитательного процесса.

Летом 1861 г. на Детском острове Малого пруда в Царском Селе архитектор И. Монигетти возобновил для восьмилетней дочери Александра II Марии Александровны детскую «Фермочку», состоявшую из двух изб, коровника и птичника. Аналогичная «Фермочка» уже была построена для княжны в Александрии, поблизости от Коттеджа. Небольшая усадьба была решена в русском стиле: чистая изба состояла из одной комнаты и кухни, обставленных дубовой резной мебелью детских размеров, в красном углу находился образ Знамения в дубовой раме, с шитым русским полотенцем и т. д. До нас дошли несколько фотографий маленькой фермы, двух ухоженных «игрушечных» домиков, обильно украшенных резьбой.

В детской усадьбе было предусмотрено всё для ведения молочного хозяйства: под крышей чистой избы помещалась светелка с наружной лестницей со двора; в темной кладовой молочной избушки хранились дубовые ведра для молока; под кладовой был создан небольшой ледник; за молочной избой построен маленький коровник; дворик фермы занимал птичник с голубятней. На чистой половине «Фермочки» хранились столовый, чайный и стеклянный сервизы, изготовленные на императорских фарфоровом и стеклянном заводах, также по эскизам Монигетти. Эта «Фермочка» была разрушена до основания в период немецкой оккупации Детского села (Царского Села) в 1941–1943 гг.

Кроме Марии Александровны «Фермочку» регулярно посещали сыновья Александра II. Не забывали они и взрослую ферму, построенную в Александровском парке еще при Александре I. Один из воспитателей великих князей упоминал: «После классов мы пошли пешком на ферму, где великие князья достали сыру и смотрели новую корову»³⁵⁸.

В конце 1860-х гг. вдоль берега Детского острова для императорских детей были проложены игрушечные рельсы, сделаны тоннели, мосты и шлагбаумы железной дороги, приводящие к порту на берегу³⁵⁹. Даже когда сыновья Александра II подросли, они продолжали с удовольствием посещать свой Детский остров. Например, осенью 1864 г. на острове были устроены «широкомасштабные» танцы³⁶⁰. Там же играли два младших сына Александра II – Сергей и Павел. Их воспитатель писал, что «в свободные часы я ходил, когда погода позволяла, играть с великими князьями на ферму (на островке в собственном саду)»³⁶¹.

Иногда Детский остров получал совершенно неожиданные подарки от своих уже выросших хозяев. Так, в ходе русско-турецкой войны 1877–1878 гг. цесаревич Александр Александрович посетил мусульманское кладбище. Осмотрев надгробия, он приказал выкопать одно из них и «перевезти в Царское Село на островок фермы, где он постоянно пребывал»³⁶².

Детский остров Александровского парка был востребован всеми поколениями Романовых, причем не только детьми. В апреле 1896 г. Николай II записал в дневнике: «Работал на Детском острове в снегу». Интересно, что когда с 1905 г. царская семья стала регулярно отдыхать в финляндских шхерах, то и там появились свои любимые места. Один из безымянных островков в бухте Питко-Пас получил привычное название Детского острова, поскольку дети Николая II там купались, играли, собирали ягоды и грибы…

Кроме того, в Александровском парке был свой зверинец. Со времен Николая I и вплоть до 1917 г. в Царском Селе содержали слонов. Например, осенью 1860 г. в Царскосельском зверинце появился новый слон. Визиты в слоновник, конечно, старались вписывать в образовательную программу великих князей. Дети просто ходили туда навестить и покормить старого любимого слона, а воспитатели желали, чтобы они «в учебных целях» осмотрели зубы и ноги животного³⁶³.

Императорская семья в слоновнике

Купание слона

Дети Николая II также часто посещали с родителями Царскосельский слоновник. Император многократно фиксировал эти походы в дневнике: «Привел с Алексеем слона к нашему пруду и потешался его купанию» (9 июня 1914 г.); «Снова было купание слона, этот раз присутствовали Аликс и все дети» (10 июня 1914 г.); «Смотрели на купание слона» (14 июля 1915 г.).

В Царском Селе также располагался Ламский павильон, построенный архитектором А. Менеласом в 1820–1822 гг. для южноамериканских лам. Комплекс включал конюшню, небольшой манеж для животных, квартиру смотрителя, склад фуража и башню с небольшим кабинетом для отдыха, откуда можно было обозревать окрестности. При его восстановлении И. Монигетти всё сохранил. Впоследствии по проекту Монигетти «на месте галереи, находившейся над фуражным сараем… был устроен фотографический павильон, пристроены лестница и еще одна комната перед павильоном, а рядом с кабинетом, в башне, – фотографическая лаборатория»³⁶⁴.

Кроме того, каждому из детей отводились свои садики и огороды, где они сажали цветы и овощи. На планах Александровского парка, изданных в 1920-х гг., указан собственный садик цесаревича Алексея, а на фотографиях, сделанных П. Жильяром, можно увидеть Алексея, который серпом жнет рожь на своем участке.

Сохранился до наших дней такой интересный документ, как сочинение, написанное старшим сыном Александра II – 11-летним Николаем Александровичем 19 октября 1854 г. и названное им «Царское Село». Это уникальное свидетельство, позволяющее взглянуть на Царское Село глазами ребенка. Крупным, еще не устоявшимся почерком, со множеством ошибок, мальчик описывает свои впечатления от очередного летнего сезона «на даче». Он отмечает ухоженность резиденции: «Вы не найдете ни одного засохшего листика не только на дорожках, но даже и на лужках». Он описывает «свой флот», хранившийся в башне Адмиралтейства на озере в парке Екатерининского дворца: «.одна турецкая большая лодка, длинная индейская байдарка. и старый буер». Он перечисляет тех, кто «на постах» обслуживал детские сооружения и одновременно присматривал за детьми: «на сетке» два человека, на Детском острове – четыре, на трех паромах – по одному. Следовательно, только на Детском острове, не считая обслуги «Фермочки», «на постах» находились семь матросов.

Мальчик добросовестно перечисляет все «интересные предметы», которые окружали его в Царском Селе на протяжении нескольких весенних и осенних месяцев: «слоны, ламы, кролики, птичий двор, черные лебеди и сетка с играми и крепостью». Он отмечает, что бабушка – императрица Александра Федоровна периодически посещала ферму, домик черных лебедей, чтобы там «кушать кофе». Цесаревич сравнивает Царское Село и Петергоф, приводя почти взрослые аргументы. Так, он пишет, что в Петергофе почти тот же набор развлечений: «море (в оригинале зачеркнуто – И. З.), сетка, игры, кролики, олени, фазаны, охотный двор и наши куры, цыплята и голуби». Но при этом в Царском Селе больше возможностей для игр при плохой погоде: «Есть большие залы, гора и разные телеги и игрушки, а в Петергофе их нет, и то нам теперь стало просторнее, а прежде негде было пошевельнуться, только можно было выйти в сад. В Царском Селе у нас самое бедное помещение, но зато сухо и тепло, а в Петергофе всё сыро. В Царском мы не оставили по себе памяти, кроме полуразвалившейся скамейки, сделанной в валу, и лестницы, идущей на вал… В Петергофе мы построили крепость, очистили и сделали куртину и устроили собственный садик подле мельницы»³⁶⁵.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.