3. Лазарь Бродский

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

3. Лазарь Бродский

«Чай – Высоцкого, сахар – Бродского, а Россия – Троцкого!»

Распевая эту знаменитую частушку, антисемиты бурных революционных годов имели в виду трех вполне конкретных людей – «чайного короля» Кломпуса Высоцкого, сахарозаводчика Лазаря Бродского и наркомвоенмора молодой Советской республики Льва Троцкого. И если по поводу Троцкого еще можно выразить сомнение, то в отношении двух первых персонажей этого стишка все правильно: вся дореволюционная Россия действительно пила чай, поставляемый Кломпусом Высоцким, вприкуску с дешевым рафинадом, изготовленным на заводах Лазаря Бродского.

В сущности, правильнее, наверное, говорить не об одном Бродском, а о целой династии российских сахарозаводчиков, оставивших после себя долгую и добрую память и у еврейского, и у украинского народов. Память, которая в итоге пережила даже ту знаменитую частушку.

Историю династии Бродских принято отсчитывать с XVI века, когда их предок по фамилии Твиас-Шор перебирается из Австрии на Украину и поселяется в Бродах, бывших тогда крупным еврейским местечком. Из поколения в поколение Твиасы-Шоры занимаются мелкой торговлей, большую часть своего времени посвящая изучению Торы и Талмуда, из поколения в поколение они дают еврейскому народу крупных раввинов, авторов замечательных трактатов и респонсов, и живший в первой половине ХIХ века в Бродах Сендер Шор был достойным продолжателем этих семейных традиций. Не удивительно, что, когда его сын Меир решил всецело посвятить себя коммерции, это стало для Сендера Шора немалым ударом.

Лазарь Бродский с дочерью Маргаритой

Настояв на своем, Меир Шор перебирается в расположенное в Киевской губернии местечко Златополь, женится на дочери местного богача и, сохраняя родовую фамилию Шор, добавляет к ней еще одну, указывающую на место его рождения – Бродский. Взяв за женой богатое приданое, Меир Шор разворачивает активную предпринимательскую деятельность и после своей смерти оставляет в наследство каждому из своих сыновей капитал в 40 000 рублей – вполне достаточный для того, чтобы твердо стоять на ногах и дорасти под конец жизни до купца второй гильдии.

Однако сыну Меира Израилю Бродскому хочется большего, и он вкладывает почти все оставленные ему отцом деньги в убыточный Лебединский сахарный завод и в его полное переоборудование. Многим этот шаг кажется поначалу самоубийственным: сахарной промышленностью Украины заправляли в то время Бобринский и Терещенко, и все были уверены, что они попросту «съедят» нового конкурента. Но не случайно первая фамилия Бродского была Шор, что в переводе с иврита означает «бык». Израиль Бродский-Шор и в самом деле шел к поставленной цели с упорством быка, а забить и съесть это животное, как известно, далеко не так просто, как кажется. В короткий срок Израиль Бродский доводит производство сахара на своем первом заводе с 10 000 до… 1 000 000 пудов ежегодно и вдобавок начинает выпускать пользующийся огромным спросом рафинад, причем по ценам, вполне доступным самым широким слоям населения.

Когда ему начинает не хватать денег для реализации своих дальнейших планов, Израиль Бродский мобилизует капиталы путем создания Александровского товарищества сахарных заводов – одного из первых в России промышленных концернов, объединявших в себе 13 песочных и рафинадных заводов с общим капиталом в 9 миллионов рублей. Столь значительные денежные ресурсы позволяли Израилю Бродскому постоянно следить за всеми техническими новшествами, то и дело производить переоборудование своих предприятий и, соответственно, наращивать объемы производства.

Работать на заводах Бродского считалось необычайно выгодно: все рабочие получали весьма приличные зарплаты, хорошие подарки к еврейским и христианским праздникам, а также льготные ссуды на покупку жилья (для рабочих-евреев они были вообще беспроцентные). Понятно, что при таких условиях текучка кадров на предприятиях Бродского была очень низкой, и устроиться туда на работу было непросто.

За огромные заслуги в развитии сахарной промышленности России Израилю Бродскому государь-император пожаловал в 1885 году звание коммерции советника. Звание это открывало перед ним и его семьей возможность переезда в Москву или Петербург, но Израиль Бродский предпочел остаться в Киеве, куда он перебрался еще в 1876 году.

В 1888 году Израиль Меирович Бродский скончался, оставив после себя трех сыновей. Один из них – Соломон, – будучи необычайно одаренным человеком, страдал от психического заболевания и вынужден был большую часть жизни проводить в лечебницах. Второй – Лев – унаследовал от отца деловую хватку, но финансовая и банковская деятельность привлекала его куда больше, чем промышленная, и к тому же он был завзятым картежником, театралом и обожателем молоденьких актрис. И, таким образом, вся ответственность за продолжение начатого отцом дела легла на плечи третьего сына Израиля Бродского – Лазаря.

Тот, кто надеялся, что Лазарь Бродский окажется куда менее способным предпринимателем, чем его отец, жестоко просчитался. Он оказался не меньшим, а возможно, и большим финансовым и промышленным гением, чем Израиль Бродский. Щедро вкладывая деньги не только в покупку новых предприятий, но и в разработку новых технологий, а также в выведение новых сортов сахарной свеклы, Лазарь Бродский модернизирует доставшиеся ему в наследство заводы, устраивает при них показательные поля для крестьян и за счет увеличения урожайности и сахароносности свеклы, за счет роста производительности труда на своих заводах значительно умножает отцовский капитал.

В сущности, именно Лазарь Бродский закладывает своей деятельностью фундамент будущего Института сахарной промышленности и свекловодства. Число сахарных заводов на Украине растет, благодаря Бродскому Российская Империя начинает не только полностью обеспечивать себя сахаром, но и экспортировать его за границу. Однако обратной стороной этой деятельности Лазаря Бродского становится нависшая над отраслью угроза кризиса перепроизводства. Но Лазарь Бродский находит выход и из этой ситуации: он создает сахарный синдикат – первый синдикат в истории России. И деятельность этого синдиката позволяла в течение полутора десятилетий удерживать сахарную промышленность от кризиса и стабилизировать цены на сахар на российском и мировом рынках.

Постепенно Лазарь Бродский начинает вкладывать свои капиталы и в другие отрасли промышленности – прежде всего в мукомольную, пивоваренную и винокуренную. Многим киевлянам хорошо знакомо высотное здание, которое они в шутку называют «Нотр-Дам де Подол» и которое на самом деле представляет собой построенный Лазарем Бродским элеватор.

Как и деятельность его отца, деятельность Лазаря Бродского была необычайно высоко оценена тогдашним правительством России – он был удостоен звания почетного потомственного гражданина, орденов Св. Станислава и Св. Анны II степени, а также орденов различных стран, в которые импортировал свою продукцию, включая французский орден Почетного легиона.

Бродские-сахарозаводчики не обладали ученостью своих предков, но продолжали вести традиционный образ жизни и, в соответствии с еврейской традицией, щедро жертвовали деньги на благотворительные цели.

Только для того, чтобы перечислить все сделанное ими в области благотворительности, понадобилось бы несколько страниц убористого текста, и потому автор ограничится лишь несколькими примерами филантропической деятельности Бродских.

Итак, Израиль Бродский выделил 150 000 рублей на строительство первой в Киеве еврейской больницы и еще 40 000 – на строительство и оборудование ремесленного училища, в котором сотни подростков из бедных семей овладевали высококвалифицированными рабочими профессиями и различными ремеслами. В своем родном Златополе он построил на свои деньги больницу и дом престарелых и ежегодно выделял сотни тысяч рублей на нужды местной еврейской общины, вследствие чего городок процветал во всех смыслах этого слова. Помня галахическую заповедь о том, что, жертвуя деньги на своих соплеменников, еврей должен уделять внимание и неевреям во избежание зависти со стороны последних, Израиль Бродский также ежегодно выделял несколько сотен тысяч рублей различным христианским организациям.

После смерти Израиля Бродского его сыновья Лазарь и Лев построили в Киеве новое здание еврейского ремесленного училища, которое назвали в честь отца. Для обучения учеников токарному делу Бродские выписали новейшие токарные станки из Германии. Позднее именно в здании этого училища начинал свою деятельность всемирно известный НИИ электросварки им. Патона. Значительные средства братья Бродские вложили также в строительство здания Киевского политехнического института и Бактериологического института. В 1889 году на деньги Лазаря Бродского был создан первый на Украине музей. На его же деньги в Киеве пустили трамвай и отремонтировали систему городской канализации. На деньги Бродского была расширена еврейская детская больница, построены родильный дом и многие другие больницы и медицинские учреждения Киева. И уже после смерти Лазаря Бродского в 1904 году стало известно, что он оставил 500 000 рублей на строительство первого в городе крытого Бессарабского рынка. Всего же на благотворительные цели Лазарь Бродский завещал пожертвовать из оставленного им огромного состояния миллион рублей.

Но, пожалуй, в памяти евреев Киева братья Лев и Лазарь Бродские останутся в качестве строителей и основателей Львовской и Лазаревской городских синагог. И сегодня синагога Бродского остается центром религиозной жизни местной еврейской общины.

Немалые пожертвования делал Лазарь Бродский и в пользу еврейских невест-бесприданниц, различных ешив и еврейских общин. В еврейской среде из уст в уста передавались легенды о том, как какому-нибудь еврею удалось встретиться с Бродским и тот помог ему выбраться из нужды. Рассказанная Шолом-Алейхемом история Тевье-молочника о том, как тому «счастье привалило», когда он помог выбраться из леса двум женщинам, в сущности, является пересказом одной из таких легенд. Хотя великий писатель и не назвал их имен, широкому еврейскому читателю было понятно, что под этими двумя женщинами он имел в виду жену и любимую дочь Лазаря Бродского, за помощь которым Тевье получил столько денег, что их хватило на приобретение двух коров и позволило ему обзавестись собственным делом.

Фигура Лазаря Бродского возникает и в другом произведении Шолом-Алейхема – «Касриловские погорельцы», повествующем о том, как жители Касриловки направились в Киев, чтобы собрать у своих соплеменников деньги на восстановление местечка после опустошившего его страшного пожара. Уже совсем отчаявшись, они подходят к дому «самого великого из великих», «льву среди зверей», но швейцар отказывается их впустить и вдобавок ко всему эту еврейскую делегацию арестовывает полиция за незаконное нахождение в городе. Но благодаря случайному попутчику касриловцев «Лев среди зверей» узнает об их нужде, звонит в полицию, использует все свое влияние – и… происходит чудо:

«С подкосившимися ногами и разбитыми сердцами предстали наши делегаты пред очи тех, в чьих руках сейчас была их судьба. Один только шел впереди твердым шагом, как всегда, хотя и согнувшись и опираясь на посох.

То был престарелый реб Йозефл.

– Кто здесь у вас “самый рабин”? – спросили у них полусерьезно и полунасмешливо.

– Я! – отозвался реб Йозефл с особой силой и выступил вперед, как если бы брал на себя всю ответственность и готов был взойти за своих соплеменников на эшафот…

…То была высокая минута, и длилась она целую вечность.

– Стало быть, это ты “самый рабин”? – спросили его еще раз в том же полусерьезном-полунасмешливом тоне. – На вот тебе твои деньги, которые вы тут наклянчили для своих погорельцев, забирайте ваши лапсердаки (очевидно, имели в виду талесы и тфилин) и пончохи (а это, видимо, должно было означать зонтики) и айда прямо на поезд немедленно обратно домой. И чтобы до утра духу вашего здесь не было! Марш!»

Вне сомнения, «львом среди зверей», который вступился за евреев и передал им «солидную сумму», был не кто иной, как Лазарь Бродский.

И, может быть, за такие порывы его души еврейский народ сохранил о нем благодарную память даже в куда большей степени, чем за строительство синагог, ремесленных училищ, институтов и всего прочего.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.