АЛЕКСАНДР ПЕТРОВИЧ ИЗВОЛЬСКИЙ (1856–1919)
АЛЕКСАНДР ПЕТРОВИЧ ИЗВОЛЬСКИЙ
(1856–1919)
Российский государственный деятель и дипломат. Был министром-резидентом в Ватикане, посланником в Белграде, Мюнхене, Токио и Копенгагене. Министр иностранных дел России (1906–1910), принимал участие в переговорах и заключении русско-английского соглашения (1907), русско-японского соглашения (1907), австро-русского соглашения (1908). Посол в Париже (1910–1917).
Александр Петрович Извольский родился 3 марта 1856 года в фамильном имении во Владимирской губернии, в семье чиновника, будущего губернатора. В 1875 году, блестяще окончив Александровский лицей, он поступил на государственную службу в Министерство иностранных дел.
Вначале он служил в Канцелярии МИД, затем на Балканах под началом посла в Турции князя А.Б. Лобанова-Ростовского, которого считал своим учителем. В 26 лет Извольский был назначен первым секретарем российской миссии в Румынии, откуда вскоре был переведен на такую же должность в Вашингтон. Затем его продвижение по служебной лестнице замедлилось. Лишь в 1894 году он получил свой первый самостоятельный дипломатический пост — министра-резидента России при папском престоле. В следующем году, после 20 лет службы, Извольский был произведен в действительные статские советники. Прослужив три года в Риме, он отправился посланником в Гамбию, а еще через три года был аккредитован при баварском королевском дворе в Германии.
Извольский среди коллег выделялся своими способностями и широтой политических взглядов и после смерти в 1900 году графа М.Н. Муравьева рассматривался в качестве кандидата в министры иностранных дел.
Министром на этот раз он не стал, но назначение в ноябре 1899 года посланником в Японию позволило ему оказаться в центре борьбы великих держав за сферы влияния и раздел Китая. Извольский выступал сторонником мирного урегулирования конфликта с Японией путем компромисса, в частности отказа России от сферы влияния в Корее в качестве компенсации за сохранение таковой в Маньчжурии. Однако политика примирения с Японией встречала противодействие Николая II и его советников, требовавших демонстрации силы.
Осенью 1902 года Извольского отозвали из Токио в Петербург, и уже в октябре он был назначен послом в Данию. Этот пост рассматривался как весьма почетный, поскольку датскую королевскую семью с Романовыми связывали родственные узы. Обязанный назначением в Копенгаген придворным связям своей жены, Извольский этот шанс не упустил.
В конце апреля 1906 года он стал министром иностранных дел России. Это назначение было приурочено к торжественной инаугурации Государственной думы. Извольский, динамичный и прагматичный политик либеральных политических взглядов (сторонник конституционной монархии), отвечал требованием времени.
Первые шаги Извольского на посту министра иностранных дел были связаны с задачей стабилизировать международное положение России, вытекавшее, по определению МИД, из «необеспеченности безопасности России на всем протяжении ее дальневосточных границ вплоть до европейских границ». Требовалось принять срочные меры для предотвращения новой войны со стороны Японии, устранения опасной напряженности в отношениях с Германией. Наконец, следовало остановить Англию в ее продолжающемся наступлении на позиции России в сопредельных с ней азиатских странах, прежде всего в Персии.
Извольский сознавал, что Россия неспособна проводить активную политику одновременно на Дальнем Востоке, в Средней Азии и в Европе. Он был убежденным сторонником европейской ориентации России. В Европе, как он считал, были сосредоточены ее основные интересы и назревали серьезные международные конфликты.
Внешнеполитическая программа Извольского определялась необходимостью обеспечить стране длительную мирную передышку, продолжительность которой он определял в 10 лет. Практическая реализация этой задачи представлялась Извольскому в виде политики неприсоединения к двум противостоявшим в Европе блокам государств и заключении с ними соглашений по спорным вопросам, а также разрешения противоречий с Японией на Дальнем Востоке и согласованных действий с Австро-Венгрией на Балканах. Основой европейского равновесия оставался союз России с Францией.
«В формировавшейся Извольским политике соглашений и внешнеполитического лавирования между двумя блоками держав принятыми от своего предшественника, придерживавшегося пассивной политики „равноудаленности“ России от Берлина и Лондона, видел возможность с помощью активной дипломатии, опираясь на поддержку тех и других, быстрее восстановить внешнюю безопасность и великодержавные позиции империи и, по возможности, перейти к решению стоявших на очереди внешнеполитических задач», — отмечает историк В.А. Емец.
После образования англо-французской Антанты русской дипломатии приходилось балансировать между своей союзницей и недавним непримиримым врагом — Англией. Россия нуждалась в поддержке Англии для стабилизации положения на Дальнем Востоке: еще будучи посланником в Японии, Извольский пришел к убеждению, что ключ к взаимопониманию между Петербургом и Токио лежит в Лондоне.
Курс на соглашение с Англией означал поворот во внешней политике страны. Однако влиятельные консервативные круги в России настаивали на необходимости в условиях революционного кризиса сохранить и укрепить узы с монархическими правительствами Германии и Австро-Венгрии. Извольский должен был считаться с этими взглядами.
Он также занялся реорганизацией собственного ведомства, в котором, по словам министра, царили «застой и разложение». Министр поставил на современный уровень информационную службу министерства, ввел в практику систематическую рассылку копий основных дипломатических документов в заграничные представительства. Ему удалось сменить всю министерскую верхушку. Новый министр сократил число дипломатических миссий в Германии и увеличил количество штатных консульств за границей. Это повысило эффективность работы МИД. Первый этап переговоров России, начавшихся в мае — июне 1906 года с Англией, Японией и Германией, можно рассматривать как период дипломатического зондажа и выявления взаимных требований. Слабость внешнеполитических позиций России диктовала Извольскому тактику выдвижения на переговорах сначала неглавных вопросов, а также убеждения правительств трех держав в том, что политика, соглашения с каждой из них не направлена против другой и не имеет целью нарушить сложившееся в Европе и на Дальнем Востоке соотношение сил. Тактика лавирования подсказывала Извольскому и Дипломатические методы ее осуществления — интенсивные и систематические личные контакты со своими зарубежными коллегами и главами правительств, как официальные, так и частные, впервые примененные в таких крупных масштабах российским министром иностранных дел.
Однако главные трудности Извольского на этом этапе были связаны с внутриполитическими проблемами. Уже в июне 1906 года, едва освоившись с обязанностями министра, Извольский был вынужден включиться в ликвидацию правительственного кризиса, возникшего в связи с разгоном Думы и отставкой правительства И.Л. Горемыкина. Переговоры с Англией были приостановлены. Извольский выступил с предложением о создании «ответственного министерства» с участием либеральной оппозиции.
Но самым трудным для Извольского стало преодоление сопротивления в правящих кругах России своему новому курсу при выработке условий соглашений с Англией и Японией. Во время обсуждения условий договора с Англией о разграничении сфер влияния в Персии и об Афганистане главным оппонентом выступал начальник Генштаба Ф. Палицын, настаивавший на расширении «русской зоны» в Персии. В СГО (Совете государственной обороны) Извольский вынужден был бороться против планов реваншистской войны с Японией.
При выработке и обсуждении условий соглашений с Японией и Англией Извольский, проявил гибкость, настойчивость и особенно умение убеждать. Впоследствии он признавался французскому послу в Париже: «Вы не можете себе представить всей той борьбы, которую мне пришлось выдержать за 1907 г. со всеми, вплоть до моих сотрудников по министерству».
В начале 1907 года Извольскому удалось склонить на свою сторону Столыпина и с помощью Коковцова изменить настроение членов особого совещания, а также сломить сопротивление военных в СГО. Он искусно использовал прессу, убедив общественность в пользе сближения с Англией и Японией.
Заключительный этап переговоров с этими державами охватывает период с начала 1907 года и до подписания конвенций в июне — августе того же года. Историк В.А. Емец отмечает: «Впервые во внешней политике России в таких масштабах и с такой последовательностью был реализован принцип политического компромисса, входивший в практику „новой дипломатии“ с конца XIX века, — разграничение интересов, выделение сфер влияния, „уступки“ и „обмен“ территорий третьих держав и т. д. Все это мало соответствовало высокомерно-великодержавной формуле его предшественников, гласившей, что Россия не должна идти на разграничительные линии, поскольку „она может распространить свое влияние далеко за пределы всяких сфер“».
Подход Извольского к выработке условий соглашений отличался реализмом. Отдавая себе ясный отчет в ослаблении позиций России в Средней Азии, необходимости отказа, хотя бы временного, от активной политики в этом регионе, но в то же время и защиты уже сделанных завоеваний, согласился на английское предложение о разделе Персии на три зоны: северную («русскую»), южную («английскую») и нейтральную, с равными возможностями для двух стран. Тем самым закреплялось реально сложившееся положение во всем комплексе отношений между двумя соперниками в Персии.
Принцип закрепления зон распространялся и на Тибет, территориальную неприкосновенность которого под суверенитетом Китая признали Россия и Англия. Ожесточенные споры были связаны с Афганистаном, который Россия впервые признала лежащим вне сферы своих интересов. За уступки в Иране и Афганистане Извольский не преминул получить от британской дипломатии важную для его будущей политики на Ближнем Востоке компенсацию: обещание поддержать Россию в решении вопроса о проливах.
При определении условий политического разграничения с Японией Извольский отвергнул японские требования, значительно выходившие за рамки Портсмутского договора, и в то же время во имя достижения соглашения он заплатил за него значительными уступками, главным образом в экономических вопросах.
Александр Петрович умел выделить главные проблемы, подчинить второстепенные вопросы основным — политическим. Так, зашедшие к концу 1906 года в тупик переговоры с Японией по реализации условий Портсмутского договора он предложил поднять на более высокий уровень переговоров о заключении общеполитической конвенции.
В проведении «политики соглашений» Извольской довольно успешно применял тактику активного внешнеполитического лавирования, используя заинтересованность в России обоих блоков держав. Практически эта позиция выражалась в том, чтобы не форсировать переговоры с Англией, не улучшив вначале отношений с Германией, причем ровно настолько, насколько необходимо, чтобы не посеять иллюзий в Германии о возможности возрождения монархического Союза трех императоров и в то же время не возбудить подозрений Антанты. Одновременно предполагалось не допустить антигерманской направленности соглашения с Англией. В переговорах с Японией и Англией ставилась цель использовать зависимость Токио от Лондона и Парижа, заинтересованность Антанты в скорейшем возвращении России в Европу; поэтому нужно было координировать переговоры с обеими странами, придав им определенную синхронность, отдавая приоритет соглашению с Британией, ибо это, как мыслилось, продвинет и заключение русско-японского соглашения. Однако имелась в виду и обратная связь: в переговорах с Японией рассчитывали использовать американскую карту.
Извольскому удалось достичь в целом приемлемых условий соглашений с Англией и Японией. Хотя современники и обвиняли Извольского в излишней уступчивости своим партнерам, последних в том же упрекали их соотечественники. Большинство историков признает, что оба соглашения в целом соответствовали реальному соотношению сил на Дальнем Востоке и в Средней Азии и зафиксировали занимаемые к тому времени позиции держав.
И все же дипломатическое искусство Извольского потерпело поражение на переговорах с Германией. Масштабы и острота противоречий между двумя державами, а главное — союз с Францией и курс на политическое сближение с Англией ограничивали применяемую русским министром «тактику возможного». Ввиду кардинальных разногласий по главным вопросам (балканскому и ближневосточному) Извольскому пришлось удовлетвориться заключением так называемого Балтийского протокола (октябрь 1907 года) о поддержании мира в районе Балтики, не имевшего принципиального значения для взаимоотношений России и Германии. Этим протоколом создавалась лишь видимость восстановления баланса между Россией и германским блоком, поскольку реальный крен России в сторону Антанты увеличивался.
В цепи заключенных Извольским соглашений англо-русская конвенция 1907 года занимала ключевое положение. Объективное общеполитическое значение ее, как и англо-французского соглашения 1904 года по разграничению в Африке, состояло в том, что она заложила фундамент в становление Тройственного согласия. Так ее и оценили современники, особенно в Германии и в Англии. Британская дипломатия рассчитывала на то, что первый же серьезный кризис в отношении России с центральными державами приведет к дальнейшей консолидации Тройственного согласия.
Как бы подводя черту под несчастливым периодом военных поражен и революции, Извольский в октябре 1907 года в докладе Николаю II выразил уверенность, что Россия отныне получила «полную свободу действий» и «вернула себе место, подобающее ей в ряде великих Европейских держав». Некоторой эйфорией от собственных успехов министр заразил царя, чуждыми ей оказались и военные круги. Для Извольского это обернулось потерей осторожности и реализма в оценке международной обстановки и действительного положения страны, за что ему пришлось заплатить министерским креслом.
«Извольский вошел в историю как творец решительной перестройки внешней политики России накануне мировой войны, как один из главных создателей англо-русской конвенции 1907 года — фактически общеполитического соглашения, осуществившего коренной поворот политики обеих стран после почти столетней конфронтации к взаимному сотрудничеств а затем, в сентябре 1914 года, к союзным отношениям. В целом можно сказать, что Извольский, по существу, открыл новый этап во внешней политике России, к которой европейские страны перешли еще в начале 904 годов XIX века. Его преемник С.Д. Сазонов продолжил действия в том же направлении как в целом, так и в части тактики и методов дипломатической работы», — подводит итог В.А. Емец.
Боснийский кризис показал, что невозможно остаться в стороне надвигавшегося общеевропейского конфликта. Через год после отставки в июле 1911 года, он весьма реалистически оценивал итоги своей пятилетней деятельности и обстановку в Европе, когда писал Столыпину: «…я могу по совести сказать, что я поставил Россию в более выгодные условия по сравнению с теми, в которых она была до меня, дал ей все те точки опорь которые возможно было найти, и оградил ее от всяких случайностей на Дальнем и Среднем Востоке». Такими точками опоры он считал соглашения Китая с Англией и Японией: «Раз мы сохранили союз с Францией, то надлежит этот союз всемерно закрепить, дополняя его соглашениями с теми державами, которые находились с нею в одной орбите».
Эти строки были написаны в дни агадирского кризиса 1911 года — крупнейшего международного конфликта, по существу, завершившего расстановку политических сил в Европе перед мировой войной. Указывая на опасность возникновения общеевропейской войны, Извольский видел два основных очага: один — на Балканах, другой — в антагонизме Франции и Германии в Европе, за которым стояло англо-германское колониально соперничество. По его мнению, России не удастся избежать участия в «грандиозном конфликте». К возможности предотвращения общеевропейской войны Извольский относился с пессимизмом, считая, что все будет зависеть от Германии: «Если она ее желает, то война будет». Это понимание обстановки в Европе стало программой его деятельности на посту посла России во Франции: укрепление франко-русского союза и Тройственного согласия, одним из фактических создателей которого он явился, несмотря на иные субъективные устремления.
После отставки в 1910 году Извольский завершил свою карьеру послом России в Париже, где способствовал укреплению Антанты в период подготовки Первой мировой войны. Здесь он встретил революцию, написал мемуары. Оставшись во Франции, выступал с поддержкой иностранной интервенции против Советской России. А в 1919 году Извольский умер. На чужбине.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.