Крестоносцы осаждают Антиохию

Крестоносцы осаждают Антиохию

Сдавать город без боя эмир не собирался; к тому же Антиохия была превосходно укреплена. До наших дней дошло описание, сделанное в середине XI века арабским писателем Ибн-Бутланом; судя по нему, город был окружен двойным кольцом стен, круто поднимающихся в гору на юго-западе. Стены отличались такой шириной, что по ним могла бы проехать упряжка из четырех лошадей, Кроме стен, город защищали не менее четырехсот мощных каменных башен с узкими бойницами. Наконец, внутри самой Атиохии был и еще один оборонительный рубеж — крепкая цитадель.

Укрепления сооружались веками, на совесть. Первым начал возводить стены еще в VI веке император Византии Юстиниан — тогда город принадлежал византийцам. Позже им триста лет владели арабы, пока в X веке греки вновь не отвоевали его. Тогда Антиохия опять стала укрепляться — в городе было что оборонять.

За городскими стенами жили и трудились великолепные мастера — ювелиры, стеклодувы, ткачи. К тому же Антиохия была важным центром торговли; она хоть и находилась на некотором отдалении от берега Средиземного моря, однако имела собственную гавань. К тому же город, утопающий в виноградниках и фруктовых садах, просто был очень красив. По его улицам с великолепными зданиями текли арыки с прозрачной проточной водой. Еще одной городской достопримечательностью были роскошные бани.

Укрепления Антиохии

Такой город, разумеется, был не только очередной вехой на пути к Иерусалиму, но и соблазнительным лакомым кусочком. Еще загодя его присмотрел для себя граф Раймунд Тулузский. Пока крестоносцы шли через перевалы Антитавра, он тайком выслал вперед отряд из 500 воинов — прошел слух, что сельджуки оставили город, опасаясь освободителей Святого Гроба, и появлялась возможность захватить его раньше, чем подтянутся остальные.

Однако авангарду Раймунда пришлось вернуться ни с чем: слух оказался ложным, эмир аль-Ягысьяни никуда не уходил. Но тут выяснилось, что и Боэмунд Тарентский имел виды на Антиохию; узнав о тайных действиях графа Раймунда, он пришел в ярость. Правда, решение вопроса, кому владеть Антиохией, пришлось надолго отложить: город сначала надо было взять, а это оказалось совсем не простым делом.

Едва только отряды крестоносцев собрались у стен Антиохии, граф Раймунд Тулузский предложил немедленно идти на штурм. Однако другим военачальникам это показалось слишком опасным. К тому же до рыцарского войска дошла весть, что в Европе собрались новые ополчения крестоносцев и уже выступили в путь. Многие склонялись к тому, что лучше бы подождать подкреплений, а пока повести осаду.

Так началось многомесячное стояние у стен Антиохии.

Какого-то единого плана осады не было, не было и военачальника, которому беспрекословно подчинялось бы все войско. Каждый из предводителей — и крупных, и рангом пониже — расставил своих воинов там, где ему это было удобнее. Действий не согласовывали, и поэтому случалось так, что с южной стороны город вообще оказался открытым. Это дало возможность аль-Ягысьяни совершать иногда вылазки и изрядно досаждать крестоносцам. Это было тем более легче, что в их стане быстро падала дисциплина.

Попав после долгого и изнурительного перехода в щедрый, богатый край, христианские воины с усердием вознаграждали себя за прежние тяготы.

Вокруг Антиохии было множество селений, садов, виноградников, пастбищ, на которых пасся скот. Продовольствия было поначалу в изобилии, один из участников первого крестового похода писал о начале осады Антиохии так: «У быка брали только филей и огузок; лишь некоторые, кто хотел, да и то очень редко, поедали грудинку; о хлебе же и вине и говорить нечего — они добывались с легкостью».

В такой сытой жизни частенько и часовых не выставляли вокруг лагерей. Уже не гнушались иные из крестоносцев разорять и те селения, где жили единоверцы-христиане, — напомним, что и арабы, которые прежде владели этими местами, и вытеснившие их сельджуки отличались религиозной терпимостью. А предводители крестоносцев не видели ничего зазорного в том, чтобы вступать в дипломатические переговоры с «неверными», вроде бы уж совсем непозволительные для тех, кто объявил непримиримую войну последователям ислама.