«ПОКАЯНИЕ»

«ПОКАЯНИЕ»

«Грузия-фильм», 1984 г. Сценарий Н. Джанелидзе, Т. Абуладзе, Р. Квеселавы. Режиссёр Т. Абуладзе. Оператор М. Агранович. Художник Г. Микеладзе. Музыкальное оформление Н. Джанелидзе. В ролях: А. Махарадзе, И. Нинидзе, М. Нинидзе, З. Боцвадзе, К. Абуладзе, Э. Гиоргобиани, К. Кавсадзе, Н. Закариадзе, В. Анджапаридзе и др.

Фильм «Покаяние», показанный на премьере в Центральном Доме кинематографистов, произвёл столь сильное, можно сказать, ошеломляющее впечатление, что наутро, по меткому выражению одного из критиков, её автор Тенгиз Абуладзе «проснулся классиком».

«Покаяние» — завершающая часть трилогии Абуладзе. Первой в этом ряду была «Мольба» (1968), поставленная по поэмам и философским миниатюрам грузинского классика Важи Пшавелы. В 1977 году Абуладзе снял «Древо желания» — эта экранизация поэтической прозы известного грузинского писателя Георгия Леонидзе трактует тему губительной вражды, насилия над личностью.

Вскоре после выпуска «Древа желания» Абуладзе попал в автомобильную катастрофу и чудом уцелел. Ему захотелось сделать что-то важное в этой жизни. Так началась работа над «Покаянием». Тогда мало верилось, что фильм встретится со зрителем, поэтому Абуладзе и его друзья решили снять фильм для себя.

Работа над сценарием началась в 1981 году и завершилась в конце 1982-го. Фильм удалось снять всего за пять месяцев. В декабре 1984 года он был сдан — так «Покаяние» и датировано в титрах: «Грузия-фильм», 1984.

Киновед Р. Юренев так определил тему фильма: «В примитивной форме, сочетающей гневную сатиру, светлую лирику и трагизм, в ряде сложных метафор, иносказаний, аллегорий „Покаяние“ создаёт образ пережитой нами эпохи тоталитаризма, с её жестокостью, демагогией и безнравственностью».

Образ диктатора Варлама Аравидзе, созданный в фильме артистом Автандилом Махарадзе, можно считать образом обобщающим. У грузин нет такой фамилии — «Аравидзе». Её сочинили сценаристы. «Аравидзе» — от слова «аравин», что означает — «никто». Варлам Никто… Начиная с Нерона все правители, в руках которых была неограниченная власть, могут претендовать на это имя. Это собирательный образ злодеев и диктаторов всех времён и народов. Артист Махарадзе создал поистине «маску зла».

Возмездие свершается уже после смерти Варлама. Нет, не должен он спокойно лежать в земле. Кетеван Баратели (актриса З. Боцвадзе) трижды выкапывает из могилы труп городского головы и ставит его под деревом перед домом потрясённых родичей покойного. Может, она безумная? Сумасшедшей требует признать её на суде сын Варлама Авель. Но по законам притчи самым мудрым порой оказывается тот, кому отказывают в разуме, а почитающие себя хранителями истины низвергаются как ложные кумиры.

По изначальному замыслу в зале суда, где идёт процесс над Кетеван Баратели, находились также Адам и Ева. И они были не просто «знаками», они вмешивались в действие. Их присутствие должно было подчеркнуть, что драмы и трагедии, которые разворачиваются в фильме, извечны и происходят, начиная с грехопадения.

Со стремлением Абуладзе к предельному обобщению связаны сдвиги во времени. Например, в одном кадре появляются персонажи в современных модных костюмах и стражники в латах и с алебардами; автомобили и старинные повозки, запряжённые лошадьми. В сценах суда — служители закона в средневековых мантиях, а прокурор, однако же, не расстаётся с кубиком Рубика.

Сын Варлама, самоуверенный Авель, становится нервным и агрессивным, как и Варлам, когда дело касается его мещанского благополучия. Авеля также играет Махарадзе, обладающий мастерством психологического перевоплощения. Авель пытается оправдать Варлама: «время было сложное», «нас окружали враги»…

Внук Варлама, сын Авеля, юный Торнике, перед которым на суде в показаниях Кетеван открывается страшная правда, спрашивает отца: знал ли он, что творил дед?

Не выдержав позора, Торнике стреляет в себя из дедушкиного ружья. В финале фильма Авель, потеряв сына, сам идёт на гору, чтобы выкопать труп Варлама и бросить его на съедение тому самому ворону, который «взирал» на его восхождение к власти.

Но у фильма есть ещё один финал. К окну дома Кетеван подходит старая женщина (последнее появление на экране великой грузинской актрисы Верико Анджапаридзе) и спрашивает: не ведёт ли эта улица к Храму? Нет, отвечает Кетеван, эта улица Варлама, и к Храму она вести не может…

«Покаяние» снимали быстро, дружно. Многое рождалось прямо на съёмочной площадке, импровизационно. «У меня были замечательные товарищи и коллеги, — говорил в интервью Тенгиз Абуладзе. — Талантливая актёрская группа. Оператор, приглашённый мною из Москвы, Михаил Агранович — высокий профессионал, чуткий художник и прекрасный друг; сценограф Георгий Микеладзе, за которым у нас в Тбилиси „охотятся“ все режиссёры-постановщики. Не могу не отметить художника-гримёра Г. Барнабишвили — это он создал маску Варлама и грим Авеля — второй роли артиста Махарадзе. Достаточно сказать, что в фильме нет ни одной специально построенной декорации. Все — натура и естественные интерьеры».

Даже дом художника Сандро Баратели или Храм Пресвятой Богородицы, где размещена лаборатория высокочастотных приборов, — не декорации, а натура.

Дом Баратели — это музей-квартира замечательной грузинской художницы Елены Ахвледиани в Тбилиси. Храм, постройка которого датируется VI веком (настенные росписи поздние), действительно существует и поныне в городе Батуми.

Тенгиз Абуладзе отмечал один важный момент. В сцене храма по радио звучит текст предсмертного интервью Альберта Эйнштейна. А перед чтением завещания Эйнштейна, в котором учёный предостерегает человечество от вселенской атомной катастрофы, мы замечаем в церкви ещё одну фигуру — из Босха: быстро проходит женщина в зелёно-голубом платье. Она тащит за собой длинный хвост, на голове толстая книга, на книге сидит крыса. Это образ учёного, который съедает самого себя. Тот, кто ест другого, съедает сам себя.

На зрителей огромное впечатление производит сцена на железнодорожной станции. Женщины ищут на брёвнах, привезённых из тайги, имена своих родных, сосланных на лесозаготовки.

Сцену снимали в Батуми глубокой осенью. У железной дороги прямо в городе. Записали натуральные шумы, стук колёс, скрежет, лай, голоса, шаги. Но композитор Гия Канчели, посмотрев материал, сказал: «У меня есть музыка, она может вам пригодиться». И передал режиссёру плёнку. Она и звучит сейчас в сцене с брёвнами, а ранее записанное, текст пришлось приглушить.

По мнению Абуладзе, природа творчества непознаваема, она обретается где-то в подсознании. Есть кадры в «Покаянии», которые родились в результате какого-то наития, озарения. Несколько эпизодов режиссёру приснились.

В первоначальном варианте мстителя, который выкапывает Варлама, должен был играть мужчина — падший художник, расклейщик плакатов, немножко пьяница. Даже актёр уже был найден. И вдруг…

Рассказывает Тенгиз Абуладзе:

«И вдруг в одну прекрасную ночь я понял: мстить погребённому диктатору должна женщина! Когда я заявил об этом в группе, все просто восстали против меня. У нас на фильме был так называемый „мозговой центр“, куда, кроме режиссёра, входило ещё несколько человек — сценарист Нана Джанелидзе, второй режиссёр Нелли Кутателадзе и другие.

Они в штыки приняли моё предложение, но в споре не могли отчётливо сформулировать свою позицию. Стали даже писать мне письма. Они хотели убедить меня, что это невероятное решение: женщина физически не может сделать такое — выкопать огромного мужчину. Поверив интуиции, я настоял на своём…»

Фильм Тенгиза Абуладзе был высоко оценен как зрителями, так и критиками. Г. Капралов писал: «Новый фильм обладает огромным художественным богатством. Он беспощадно обличает зло, которое разрушает не только окружающий его мир, но и самого себя, превращая действительность в абсурд и кошмар, сея смерть и умножая страдания. Это зло предстаёт на экране то в своём реальном обличье, то в образах трагической символики, то в чертах зловеще-гротесковых, фантастических, даже сюрреалистических (высокое мастерство и художника Г. Микеладзе, и оператора М. Аграновича). Но каждый кадр эмоционален, в каждом — бесстрашие мысли, гражданский пафос».

Картина получила специальную премию жюри, призы ФИПРЕССИ и экуменического жюри на кинофестивале в Канне, специальную премию жюри и приз актёру А. Махарадзе за мужскую роль на кинофестивале в Чикаго.

Тенгиз Абуладзе испытывал удовлетворение от проделанной работы: «Такого убеждения в своей художественной правоте с самого начала работы не было. Оно появилось позже, когда мы уже вышли на перезапись. Я фактически впервые увидел свой фильм, и с тех пор меня не покидало чувство уверенности, что я всё сделал правильно».