Самая жуткая тайна Антарктиды

Самая жуткая тайна Антарктиды

Английский полярный исследователь Роберт Скотт стремился первым достичь Южного полюса, но ему не повезло; его опередил норвежец Руаль Амундсен. Скотт обнаружил в заветной точке вымпел, оставленный соперником всего за неделю до него. Обратно англичанин решил возвращаться, не повторяя маршрута Амундсена, – пошел через область магнитного полюса и погиб…

Полвека спустя советская экспедиция, основавшая в Антарктиде станцию «Мирный», отправила группу из шести исследователей в глубь континента, чтобы достичь Южного магнитного полюса. Вернулись лишь двое. По официальней версии, причиной трагедии были жестокая буря, сильнейшие морозы и отказ двигателя у вездехода.

Следующей группой исследователей, отправившейся к Южному магнитному полюсу, стала американская. Было это в 1962 году. Американцы учли печальный опыт советских коллег – оборудование взяли самое совершенное, в экспедиции участвовали 17 человек на трех вездеходах, с ними поддерживалась постоянная радиосвязь.

В этой экспедиции никто не погиб. Но вернулись люди на одном вездеходе. Все они находились на грани помешательства. Исследователей немедленно эвакуировали на родину, но о том, что произошло в походе, известно до сих пор очень мало.

После американцев к Южному магнитному полюсу отправились советские исследователи. Один из участников этого похода Юрий Ефремович Коршунов до недавнего времени жил в Санкт-Петербурге. Одному репортеру удалось «разговорить» его по поводу случившегося в том давнем походе. Репортер записал рассказ полярника, но опубликовать его так и не сумел. Коршунов тем временем умер.

И вот недавно рассказ Юрия Ефремовича, изобилующий невероятными подробностями, появился в американской печати. Приводим его в переводе с английского.

«Был полярный день, – рассказывал Коршунов, – и почти все время нашего пути стояла прекрасная погода. Термометр показывал всего минус тридцать градусов по Цельсию, ветра не было – для Антарктиды это редкость. Мы прошли маршрут за три недели, не потеряв ни минуты на ремонт машины. Первая неприятность произошла, когда мы разбили основной лагерь в точке, соответствовавшей, по всем нашим замерам, Южному магнитному полюсу. Все были вымотаны, поэтому легли спать пораньше, но заснуть не могли. Чувствуя неясное беспокойство, я встал, вышел из палатки и метрах в трехстах от нашего вездехода увидел… светящийся шар! Он подпрыгивал, будто футбольный мяч, только размеры его были раз в сто больше. Я закричал, и все выбежали наружу. Шар перестал подпрыгивать и медленно покатился к нам, на ходу меняя форму и превращаясь в какое-то подобие колбасы. Менялся и цвет – становился темнее, а в передней части “колбасы” начала появляться страшная морда без глаз, но с отверстием, похожим на пасть. Снег под “колбасой” шипел, будто она была раскаленной. Пасть шевелилась, и мне показалось, будто “колбаса” что-то говорит.

Фотограф экспедиции Саша Городецкий пошел вперед со своей камерой, хотя старший группы Андрей Скобелев кричал, чтобы он стоял на месте! Но Саша продолжал идти, щелкая затвором. А эта штука… Она мгновенно опять изменила форму – вытянулась узкой лентой, и вокруг Саши возник светящийся нимб, будто вокруг головы святого. Помню, как он закричал и уронил аппарат…

В этот момент раздались два выстрела – стреляли Скобелев и стоявший справа от меня наш врач Рома Кустов… Мне показалось, что стреляли не разрывными пулями, а бомбами – такой был звук. Светящаяся лента вспухла, во все стороны брызнули искры и какие-то короткие молнии, и Саша оказался охваченным как бы огнем.

Я бросился к Саше. Он лежал ничком и… был мертв! Затылок, ладони и, как потом оказалось, вся спина словно обуглились, полярный спецкостюм превратился в лохмотья.

Мы попытались связаться по радио с нашей станцией “Мирный”, но из этого ничего не вышло, в эфире творилось нечто невообразимое – сплошной свист и рычание. Никогда мне не приходилось встречать такую дикую магнитную бурю! Она продолжалась все трое суток, которые мы провели на полюсе.

Фотокамера оказалась расплавленной, будто от прямого попадания молнии. Снег и лед – там, где “проползла” лента, – испарились, образовав колею глубиной в полметра и шириной метра два.

Мы похоронили Сашу на полюсе.

Через двое суток погибли Кустов и Борисов, затем – Андрей Скобелев. Все повторилось… Сначала появился один шар – прямо на Сашином холме, а минуту спустя – еще два. Они возникли, будто сгустившись из воздуха, на высоте примерно сотни метров, медленно опустились, повисели над землей и начали двигаться по каким-то сложным траекториям, приближаясь к нам. Андрей Скобелев снимал, а я замерял электромагнитные и спектральные характеристики – приборы заранее установили метрах в ста от машины. Кустов и Борисов стояли рядом с карабинами наизготовку. Они начали стрелять, едва только им показалось, что шары вытягиваются, превращаясь в “колбасу”.

Когда мы пришли в себя от шока, шаров уже не было, в воздухе стоял запах озона будто после сильной грозы. А Кустов с Борисовым лежали на снегу. Мы сразу бросились к ним, думали, что еще можно чем-то помочь. Потом обратили внимание на нашего старшего. Он стоял, прижав ладони к глазам, а фотокамера лежала на льду метрах в пяти.

Скобелев ничего не помнил и ничего не понимал. Он… это и сейчас страшно вспоминать… будто младенец.

Ходил, извините, под себя. Не хотел жевать – только пил, расплескивая жидкость вокруг. Наверное, его нужно было кормить из соски, но, сами понимаете, сосок у нас не было.

Кустова и Борисова мы даже не смогли похоронить – сил не было. Хотелось одного – смыться поскорее. На Обратном пути Скобелев умер. В “Мирном” медики определили у него сердечную недостаточность и следы обморожения, но не очень сильного, во всяком случае – не смертельного.

В конце концов мы решились рассказать правду. К моему удивлению, нам поверили.

Насколько я понял, то же, что и с нами, произошло в 1962 году с американцами».

Одна из фантастических гипотез, претендующих на объяснение случившегося в Антарктиде с людьми, была высказана в 1966 году американским физиком Роем Д. Кристофером. По его мнению, в радиационном поясе Земли обитают некие подобия электрических «живых существ» – сгустков плазмы. Естественная для таких «существ» форма – шар. «Плазмозавры» (термин придуман также Р. Кристофером) обитают в пределах радиационного пояса, в основном на высоте 400–800 километров. Именно поэтому исследование их чрезвычайно затруднено, ведь орбитальные станции летают гораздо ниже. К поверхности Земли плазмозавры могут приблизиться лишь в районе магнитных полюсов…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.