ДЖУЛИО ЧЕЗАРЕ ВАНИНИ

ДЖУЛИО ЧЕЗАРЕ ВАНИНИ

Мудро презирать дни нашей короткой жизни, неопределенной, полной тяжелых трудов, чтобы добиться бессмертного имени среди потомков.

Д. Ч. Ванини «Диалоги», стр. 359

Джулио Ванини (1585–1619) — итальянский философ и мыслитель начала XVII века, автор книг «Амфитеатр» и «Диалоги», в которых он критиковал основы христианской веры, даже образ Бога, созданный ортодоксальным научным учением. «Понятие Бог древними философами понималось широко: одни говорят, что это вода, другие — воздух, третьи — солнце, луна и звезды, четвертые — небо и солнце и т. д… природа и есть Бог, так как она является началом движения… Бог, или, лучше сказать, природа, создала небо и землю…» — «Диалоги». «Положение, на котором, — писал Ванини, — современные атеисты строят свои главные рассуждения, гласит „Бог или знает о заблуждениях людей, или не знает. Если он знает о них, следовательно, он их творец, так как для Бога знать и хотеть — это одно и то же, если же он их не знает, он не берет на себя никаких забог в руководстве миром, так как не может им управлять, не зная его“».

И далее: «Бог не все знает, например, он не знает формы греха». — «Диалоги».

И все это в самом начале просвещенного XVII века! Во все времена существовали предметы, о которых лучше не задумываться. Например, во времена Нерона — о порядочности Цезаря, во времена Гитлера — о его состоятельности как политика, во времена Ленина — о необходимости коммунизма, во времена Трумэна — о необходимости маккартизма. Примерно столь же опасным предметом во времена инквизиции было рассуждение о сущности Бога. И прежде всего потому, что на эту тему уже высказались почтенные люди, которые за эти свои мысли были удостоены приставки св. перед своими именами, ну в крайнем случае преп. или дост. Оспаривать их мнение в глазах церкви значило уже совершить смертный грех. Упорствовать же в своем мнении — означало быть отступником, еретиком, пособником дьявола, а значит, врагом всего живого на земле. Разумеется, ни богословы, ни инквизиция не могли спокойно терпеть столь возмутительные нападки на основы христианской веры. И это в то время, когда гораздо меньшие прегрешения карались спасительным костром или, в крайнем случае, пыточной камерой! Когда доктора Сорбонны вынесли решение о сожжении книг «Амфитеатр» и «Диалоги», Ванини вынужден был бежать из Парижа. Среди церковников ходил слух о том, что якобы Ванини, угнетенный постоянной бедностью, решил покончить с ней своеобразным способом: он послал папе римскому требование срочно предоставить ему бенефиций, угрожая в противном случае за три дня подорвать всю христианскую веру. Возможно, кстати, он действительно написал такое письмо-памфлет, ознакомив с ним узкий круг друзей.

В 1617 году Ванини оказался в Тулузе. В Европе его имя было уже настолько известно, что в Тулузе ему пришлось скрываться под именами Лючилио или Помпео Училио.

Вначале Ванини жил уединенно, но постепенно вавел знакомства, начал преподавать медицину, философию и теологию широкому кругу тулузской молодежи. В 1618 году в Тулузу приехал некий молодой дворянин по имени Фракон, или Фракони. Через месяц после знакомства с Ванини, Фракон, догадавшись, кем на самом деле является его наставник, написал на него донос. Осенью 1618 года Ванини был арестован. При аресте среди его вещей был обнаружен хрустальный сосуд с большой живой жабой, что давало возможность обвинить Ванини в колдовстве.

Следствие вел президент тулузского парламента Габриель Грамон. Современный событиям источник так рассказывал историю ареста Джулио Ванини «В ноябре месяце прошлого (1618) года был арестован и заключен в городскую тюрьму Тулузы некий итальянец, философ и очень ученый человек. Он придерживался мнения, что наши тела не имеют души и что, умирая, каждый из нас становится мертвым, как и грубые животные; что Дева Мария знала телесную близость, как и другие женщины, и произносил другие постыдные, недостойные ни написания, ни произношения слова… Когда сведения об этом дошли до ведома парламента, последний вынес решение против нового магистра. Будучи схвачен и допрошен, он утверждал, что придерживается правильного учения».[18] Французский парламент славился своей жестокостью и прежде всего — своими суровыми приговорами в делах веры. Католические круги с целью смягчить жестокость действий тулузского парламента пытались объявить Ванини сумасшедшим. В «Историческом словаре», вышедшем в Неаполе в 1741 году, было написано: «Если бы Ванини не был сожжен, он бы все равно умер в сумасшедшем доме». 9 февраля 1619 года Ванини был объявлен смертный приговор. Приговор гласил: «9 февраля 1619 года Великая палата вместе с Палатой по уголовным делам, в присутствии первого председателя суда Лемазюрье и других, по заявлению генерального прокурора короля произвела судебное следствие над Помпео Училио, неаполитанцем по национальности, заключенным в городскую тюрьму. Великая палата заслушала обвинения, выдвинутые против него, свидетельские показания, очные ставки, сведения и доносы о рассмотренных и установленных фактах, речь и заключение генерального прокурора короля против указанного Училио. Было решено, что процесс находится в таком состоянии, когда может быть принято окончательное постановление без дальнейшего расследования истинности указанного процесса. Установив это, суд объявляет, что указанный Училио обвинен и признан виновным в атеизме, кощунстве, нечестии и других преступлениях, рассмотренных на этом судебном процессе.

В наказание и в качестве возмездия за эти преступления суд приговаривает указанного Училио к передаче в руки палача уголовного правосудия. Палач должен будет протащить его в одной рубахе на циновочной подстилке, с рогаткой на шее и доской на плечах, на которой должны быть написаны следующие слова. „Атеист и богохульник“.

Палач должен доставить его к главным воротам городского собора Сант Этьен и там поставить на колени, босым, с обнаженной головой. В руках он должен держать зажженную восковую свечу и умолять о прощении Бога, короля и суд… Затем палач отведет его на площадь Сален, привяжет к воздвигнутому там столбу, вырвет язык и задушит. После этого его тело будет сожжено и пепел развеян по ветру».

Общая формула обвинения — в «атеизме, кощунстве, нечестии и других преступлениях» и вмешательство королевского прокурора говорят о том, что процесс Ванини фактически не носил характера только местного события. По своей сути это был процесс против крупнейшего после Бруно идеологического бунтаря. После оглашения приговора, как писал судья Грамон (это также подтверждается «Дневником Эскироля», хранящимся в Парижской национальной библиотеке), Ванини заявил, что он католичества не признает.

Казнь состоялась в день вынесения приговора, — очевидно, таково было пожелание церковных властей. Да и судьи спешили замести следы. Не случайно материалы процесса были сожжены одновременно с казнью Ванини. Судья Грамон пытался всячески очернить Ванини и его поведение в последние минуты жизни. Современник и наблюдатель этих событий, писавший в газете «Меркюр Франсуа», точно передал картину казни и поведение Ванини: «Так, выходя из тюрьмы веселым и радостным, он произнес такие слова на итальянском языке: „Пойдем, пойдем весело умирать, как подобает философу!“». В одежде кающегося грешника, под охраной множества вооруженных стражников, Ванини шел к вратам собора Сант Этьен, а оттуда на площадь Сален. Там под балдахином сидели представители церкви в парадных облачениях, соответствующих этой мрачной церемонии, и другие почетные лица. Дамы были одеты в праздничные одежды. Толпа горожан запрудила всю площадь. Колокола звонили, как по умершему. С веревкой на шее, с зеленой восковой свечой в связанных руках появился осужденный. Все было подготовлено для аутодафе. Когда сопровождавший Ванини монах из ордена кордельеров стал его утешать, напоминая о милосердии божьем и страданиях Христа, он резко ответил ему: «Христос потел от страха в последние минуты, я же умираю неустрашимым». «Он умер с таким твердым убеждением, спокойствием и твердой волей, как никакой другой человек, которого когда-либо видели, — сообщала „Меркюр Франсуа“. — Чтобы показать свое твердое убеждение перед смертью и неверие в душу, он произнес такие слова в присутствии тысячи людей, когда ему сказали, чтобы он просил прощения у Бога: „Нет ни Бога, ни дьявола, так как если бы был Бог, я попросил бы его поразить молнией парламент, как совершенно несправедливый и неправедный; если бы был дьявол, я попросил бы его также, чтобы он поглотил этот парламент, отправив его в подземное царство; но так как нет ни того, ни другого, я ничего этого не делаю“». Это были последние слова Ванини. По сигналу Грамона палачи приступили к исполнению страшной процедуры казни. Ванини отказался высунуть язык, и ему отсекли его клещами насильно. После этого, согласно приговору, как писал Грамон, «его должны были задушить, перед тем как предать огню на костре». Однако даже Грамон не упомянул о том, что его задушили. «Меркюр Франсуа» уточнила: «…ему должны были отрезать язык, а сам он должен был быть сожжен живым, что было исполнено в начале февраля». Таким образом, суд нарушил собственное постановление и сжег Ванини живым. Пепел сожженного был развеян по ветру…