«Ласковый май»

«Ласковый май»

«Великий комбинатор» Остап Бендер знал как минимум 400 относительно честных способов отъёма денег у граждан. Некто Андрей Разин таких способов знал, наверное, меньше, но, тем не менее, получил от современников прозвище Остап Бендер-2. Первые деньги Андрей Александрович заработал в 12 лет, организовав из таких же пацанов, как и он, бригаду по сбору винограда. А позже ему пришла в голову идея, в сравнении с которой меркнут все «замыслы» Остапа Бендера. Зачем гоняться по всему Советскому Союзу за спрятанными в стуле сокровищами тёщи Кисы Воробьянинова или за подпольным миллионером Корейко, который должен принести миллион «на тарелочке с голубой каёмочкой»? Всё гораздо проще — надо всего лишь создать группу, от песен которой будут сходить с ума едва ли не все, кому ещё не исполнилось двадцати лет. И тогда деньги потекут не просто рекой, а полноводной Амазонкой, разлившейся после месяца тропических ливней…

Имя: «Ласковый май». Место рождения: город Оренбург. Дата рождения: 1986 год. Отец… Здесь нам придётся отойти от традиционных правил написания биографий. Отцов у «Ласкового мая» было два. Один «Ласковый май», так сказать, «породил», а второй — «усыновил и вывел в люди». Начнём с первого…

Осенью 1986 года молодой поэт и музыкант Сергей Кузнецов демобилизовался из армии и устроился на должность руководителя музыкального кружка в Оренбургском интернате № 2 для детей-сирот. Сергей мечтал создать свою группу и искал вокалиста, которому, по его задумке, должно было быть лет 12–13. И однажды Вячеслав Пономарёв, его лучший друг, посоветовал ему послушать воспитанника Акбулакского (Акбулак — город примерно в 130 км от Оренбурга) детского дома Юру Шатунова.

«Шатунов выглядел нахохленным, как чиж на мокрой ветке, подростком, — вспоминал Сергей Кузнецов своё первое знакомство с будущим солистом „Ласкового мая“. — Я прикинул, вроде ничего, для сцены подходит. Довольно симпатичный. И характер угадывается такой, какой мне нужен». А потом, когда Юра спел несколько песен, Кузнецов сказал ему: «Знаешь, хочешь ты стать звездой или нет, но тебе придётся ею стать!». Тринадцатилетний паренёк настолько впечатлил Сергея, что он всеми правдами и неправдами добился его перевода из Акбулака в Оренбург.

Кузнецов, Пономарёв и Шатунов начали работу над своим первым альбомом. Дебют новой группы должен был состояться на новогодней дискотеке, но однажды, придя в интернат. Кузнецов услышал «радостную» новость: «А Шатунов-то сбежал…».

Да, Юра не раз «оправдывал» свою фамилию, по выражению Кузнецова, «тяга к бродяжничеству у него была обалденная». Пришлось Сергею бросать всё и ехать в посёлок Тюльган, где Юра прятался у своей тёти. Видимо, из-за всех этих хлопот музыканты забыли о том, что у их группы нет названия…

«31 декабря 1986 года, скоро выход на сцену, — вспоминал Сергей Кузнецов историю названия группы. — Программа готова, а названия у группы нет. Я когда-то предлагал назваться „Ласковый май“ — символично, потому что у нас в одной из песен были слова „но ласковый май вступит в права“. Название не понравилось никому. И мне тоже. Решили что-нибудь придумать другое… А теперь некогда придумывать. На сцену надо… Так и решили оставить…».

Конечно, музыка и тексты «Ласкового мая» были, мягко сказать, незатейливыми. Но они били точно в цель. Девочки-подростки просто сходили с ума, когда на сцену выходил симпатичный мальчик и детским голосом пел не о любви к Родине или к давно почившему «дедушке Ленину», а просто о любви. В начале 1988 года в киосках звукозаписи Оренбурга появился записанный в примитивных условиях, на бытовых магнитофонах, первый альбом группы «Белые розы». «Ласковый май» стремительно стал набирать популярность. Вскоре в местной оренбургской газете «Комсомольское пламя» появляется статья под названием «Неизвестные звёзды», а чуть позже в интернат № 2 приехало местное телевидение, чтобы взять интервью у Юры Шатунова.

Успех успехом, но вряд ли «Ласковый май» стал бы известен за пределами Оренбурга (по крайней мере, так быстро), если бы запись альбома «Белые розы» не попала однажды в руки Андрею Разину. В то время Разин был уже достаточно известным человеком в музыкальных кругах, продюсировал популярную женскую группу «Мираж». Но как только Андрей услышал «Ласковый май» и Юру Шатунова — он буквально бросил всё и загорелся идеей «раскрутки» группы из Оренбурга. Уж в чём-чём, а в чутье и предприимчивости Андрею Александровичу не откажешь.

Реакция Разина была молниеносной — раздобыв липовое удостоверение сотрудника Министерства культуры СССР, он отправился в Оренбург. Неизвестно, знал ли хорошо Разин классические произведения отечественной литературы («Ревизора» Гоголя, например, или те же «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова) или действовал по наитию, но его методы «знакомства» с высокопоставленными и не очень чиновниками были просто безотказными. Долгое время Разин представлялся племянником не кого-нибудь, а самого Михаила Сергеевича Горбачёва. Он просто показывал всем снимок, на котором у человека, смутно напоминавшего первого и последнего президента СССР, сидел на коленях третьеклассник, также смутно напоминающий самого Андрея Разина. А позже и снимок показывать не надо было. «Всё делала „Чайка“, — рассказывал Разин в интервью газете „Факты“. — Это была правительственная машина. Со служебного входа я звонил зампреду Гостелерадио Попову и говорил: „С вами разговаривает племянник Михаила Сергеевича Горбачёва. Мне надо вам сказать два слова!“. Он с семнадцатого этажа бежал вниз и видел: подъезжает ГАЗ-14 с флажками советского государства, водитель открывает двери, и оттуда выхожу я. „Садитесь, пожалуйста, мне надо с вами поговорить“, — говорил я Попову. Пока мы ехали в машине до проспекта Мира, я решал все вопросы. Мало того, мой друг звонил по секретному телефону 206–43–00 в эту „Чайку“, и я с ним разговаривал как с Михаилом Сергеевичем. Это произвело на Попова ещё большее впечатление. А я Горбачёву как бы отвечаю: „Дядя, сейчас я подъеду, машину отпущу, всё, пока“. До этого в течение четырёх лет нашу группу не пускали ни телевидение. После этого случая Попов собрал телевизионное начальство, среди которого был и Игорь Крутой, и нам был открыт „зелёный свет“».

В Оренбурге у Разина дела шли просто замечательно. Местные чиновники оказывали всемерное содействие уверенному в себе «работнику» Министерства культуры, да и дело-то было пустяковое — перевести одного из воспитанников оренбургского интерната в московский детский дом. Разин быстро договорился о сотрудничестве с Сергеем Кузнецовым. И всё вроде бы хорошо — есть связи, есть очень перспективная группа, да вот только солиста у этой группы нет. Солист в это время гулял где-то на просторах бескрайних оренбургских степей…

«Кто будет петь в твоей новой группе?» — спрашивали Андрея Разина знакомые. «Я, Аркадий Кудряшов (работавший вместе с Разиным в группе „Мираж“. — Авт.) и парень, которого мы ищем — Юра Шатунов, — отвечал Разин. — Он сбежал из детдома, и, если мы его поймаем быстрее милиции, это и будет наш солист». Шатунов, ничего не знавший о необычайном интересе к своей персоне, в очередной раз сбежал из интерната. Он опять поехал в посёлок Тюльган, однако на этот раз жил не у тётки, а прятался в окрестных степях. «Заложили» его местные пацаны, показавшие Разину место его ночёвок. Конечно, он был невероятно напуган, когда забирать его приехал не привычный милицейский патруль или люди из интерната, а чуть ли не с десяток местных начальников во главе с Андреем Разиным.

Осенью 1988 года Шатунов переезжает в Москву. Официально он был оформлен как воспитанник школы-интерната № 24 г. Москвы, однако на самом деле жил на квартире у Разина или разъезжал вместе с группой на гастроли. Вслед за Юрием в Москву потянулись и другие участники группы. Сергей Кузнецов взял в «Ласковый май» друзей Шатунова. Из Оренбурга приехали Костя Пахомов и Сергей Серков, из Акбулака — Саша Прико и Игорь Игошин. Буквально за пару месяцев «Ласковый май» записывает на студии «Рекорд» (где работал Андрей Разин) сразу три альбома: «Белые розы», «Осень» и «Немного о себе». Эти альбомы сразу же становятся суперпопулярными, песни «Ласкового мая» звучат по всей стране буквально из каждого аппарата, способного хоть каким-то образом воспроизводить звук.

С этих пор для «Ласкового мая» наступили «трудовые будни», да такие ударные, что сам Алексей Стаханов и другие основатели всякого рода соцсоревнований, позавидовали бы таким темпам работы. Группа отправляется в гастрольный тур, на профессиональном жаргоне музыкантов называемый «чёсом». В течение нескольких месяцев «Ласковый май» колесит по стране, собирая полные концертные залы и стадионы, в том числе московские «Лужники» и «Олимпийский». Конечно, ни о каком «живом» звуке речи и не шло. «Сами понимаете, работали только под „фанеру“, чего скрывать-то, — рассказывал Сергей Кузнецов. — Но пацаны знали все свои партии от и до… Конечно, можно было работать и вживую, но зачем людям слышать плохое качество звука? А всю студию „Рекорд“ на концерты возить не будешь…». Новые альбомы писались просто с невероятной скоростью — в начале 1989 года выходит три новых сборника «Ласкового мая»: «8 Марта», «Розовый вечер», «На крыше».

По воспоминаниям музыкантов, иногда им приходилось давать по шесть концертов в день. Но ведь в стране оставалось множество мест, которые ещё не были «осчастливлены» концертами «Ласкового мая», и миллионы поклонников, готовых отдать свои кровные, чтобы увидеть и услышать своих кумиров. И тогда Андрей Разин решает, что одного «Ласкового мая» мало. В то время по всему Советскому Союзу уже колесили десятки «липовых» «Ласковых маев» (по некоторым данным, в период пика популярности «Ласкового мая» в стране выступали сотни «двойников» группы). «Хорошая идея», — подумал, наверное, продюсер и начал претворять в жизнь свой новый «проект». Теперь по стране гастролировали ещё и несколько групп под названием «Ласковый май», подконтрольных непосредственно Разину. «У меня было пять Разиных и пять Шатуновых, — рассказывал Разин газете „Факты“. — Мы этого не скрываем. Пою я, к примеру, в Киеве. Звонит мне директор Магаданской филармонии и приглашает приехать. „Не могу, пою в Киеве“. — „Андрей Александрович, дайте мне хоть кого-нибудь“. — „Есть только двойник“. — „Ой, пожалуйста, такие же деньги, как за вас платим“. Ну если они просят, если им это нравится, платят деньги — пожалуйста, возьмите Разина. Я — честный человек. В конце года в „Олимпийском“ я собирал их всех вместе, и они пели… моим голосом».

В марте 1989 года после серьёзного конфликта с Разиным из «Ласкового мая» ушёл Сергей Кузнецов. Вместе с ним группу покинули Александр Прико и Игорь Игошин. Кузнецов, Прико и Игошин создали группу «Мама» (особой популярности, надо сказать, не снискавшую), а Разин организовал из «Ласкового мая» целую студию, с непрерывно меняющимся составом музыкантов и солистов. Производство новых альбомов (соответствующего качества) было поставлено на поток, за три года студия «Ласковый май» записала 14 (!) альбомов.

Летом 1989 года группу покидают ещё двое участников из первого состава — Константин Пахомов и Сергей Серков. И в это же время в центральной прессе появляется несколько разгромных статей, в которых Разина обвиняют во всех смертных грехах. Особенно много шума наделала статья «Майские метаморфозы», напечатанная в «Комсомольской правде», где Разина называли «монстром», мучающим несчастных детей. Но эти статьи только способствовали ещё большей «раскрутке» «Ласкового мая». «Пишите о нас хоть хорошее, хоть плохое, для нас любая реклама — хорошо», — сказал однажды журналистам директор группы Алексей Кудряшов. А когда после статьи в «Комсомольской правде» группа собрала аншлаги в нескольких городах, Разин позвонил журналисту и поблагодарил: «Большое спасибо, ты дал заработать мне сто тысяч долларов».

В дни новогодних каникул, с 28 декабря 1989 года по 10 января 1990 года, в спорткомплексе «Олимпийский» проходит, пожалуй, самое грандиозное выступление группы — «шоу-ревю „Белые розы белой зимой“». По размаху и количеству зрителей это шоу превосходит знаменитые «Рождественские встречи» Аллы Пугачёвой. Через год ситуация повторяется — Разин, Шатунов и «Ласковый май» оказались «сильнее» Пугачёвой и трёх десятков самых популярных и известных артистов Советского Союза. Но это выступление, было, по сути дела, «лебединой песней» группы. В 1991 году популярность группы падает, «Ласковый май» затмевают новые звёзды и звёздочки. Шатунов, «главный козырь» группы, всё реже появляется на сцене. По одной из версий, у него начались проблемы с голосом, по другой — причиной стал конфликт с Разиным. Очередное новогоднее шоу-ревю «Ласкового мая» завершается провалом. В феврале 1992 года Юрий Шатунов окончательно разрывает отношения с Разиным, а тот, в свою очередь, вскоре объявляет о роспуске группы. Позже музыканты несколько раз пытались возродить «Ласковый май», но эти попытки оказались безуспешными. Сумасшедшая популярность, огромные заработки и толпы поклонниц остались в прошлом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.