Гимн

Гимн

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем

Мы наш, мы новый мир построим, —

Кто был ничем, тот станет всем.

Разрушить — разрушили, и действительно до основания. Построить — как будто бы построили, не совсем, правда, понятно, что именно, но что-то построили. Пришла пора заняться новым гимном страны, поскольку «Интернационал» уже устарел и потерял актуальность. Несмотря на то что во время Великой Отечественной войны наверняка были дела куда более неотложные, проблемой нового официального государственного символа занимались многие высшие руководители страны, вплоть до самого Верховного главнокомандующего. Есть мнение, что это был своеобразный психологический ход, по силе сравнимый со знаменитым парадом 7 ноября 1941 года в Москве. Итак, лето 1943 года, разгар войны, недавно закончилась кровопролитная Сталинградская битва, под Курском лоб в лоб сталкиваются танковые армады, Ленинград пока ещё в блокаде, а «великий вождь» уже думает о будущем и «даёт» стране новый гимн…

Впервые идея сделать торжественную песню официальным символом страны, наряду с флагом и гербом, пришла в голову голландцам. Вот уже более 400 лет старинная песня «Вильгельмус ван Нассау» исполняется в качестве государственного гимна голландского королевства. Российская империя и Советский Союз таким постоянством похвастаться не могли. Первым неофициальным гимном страны считается написанный в 1791 году марш «Гром победы, раздавайся, веселися, храбрый росс!» на слова Г. Р. Державина. Позже гимном стала размеренная и торжественная мелодия «Коль славен наш Господь в Сионе» композитора Д. С. Бортнянского.

В 1833 году Николай I объявил закрытый конкурс на создание первого оригинального гимна России. Лучшим был признан вариант композитора А. Ф. Львова на стихи В. А. Жуковского, под названием «Молитва русского народа». Правда, этот опус сильно напоминал английский гимн, а первый стих вообще был калькой слов английского гимна. Но «God save the King» в те времена был своеобразным «Интернационалом» почти всех королевских династий Европы. Кроме «Боже, царя храни!» в торжественных случаях исполнялась хоровая песня «Славься!» из оперы М. И. Глинки «Жизнь за царя».

С февраля 1917 года и в первые месяцы после Октябрьской революции в качестве гимна использовалась «Марсельеза», а позже официальным гимном СССР стал «Интернационал». И наконец летом 1943 года правительством СССР было принято решение о создании нового государственного гимна взамен «Интернационала», который должен был остаться гимном партии. Образовали специальную комиссию, председателем которой стал К. Е. Ворошилов. Комитет по делам искусств представил в комиссию список поэтов, рекомендованных для участия в конкурсе. В их число попали В. И. Лебедев-Кумач, С. И. Кирсанов, М. В. Исаковский, М. Ф. Рыльский, М. А. Светлов, Н. Н. Асеев, К. М. Симонов, Д. Бедный, в общем весь поэтический «бомонд» того времени. Это и понятно, работу курировал сам Сталин, так что к написанию текста нового гимна были привлечены самые известные поэты страны. А вот детского поэта Сергея Михалкова и известного корреспондента газеты «Известия» Габриэля Эль-Регистана «лучшими» в тот момент не считали и потому в списки претендентов для участия в конкурсе не включили.

«Я и мой давний друг Габо (Габриэль Аркадьевич Уреклян, выступавший в печати под псевдонимом Г. Эль-Регистан) большую часть времени находились на фронте и лишь наездами бывали в Москве, — вспоминал Сергей Михалков. — Габо останавливался в гостинице „Москва“, я — на своей квартире.

Зайдя как-то в ресторан „Арагви“ за „подкреплением“, я встретил там группу известных московских поэтов. Товарищи собрались в ресторане пообедать после „важного“ совещания у К. Ворошилова.

— Что за „важное“ совещание? — поинтересовался я.

— Будет создаваться новый Гимн Советского Союза. Объявлен конкурс на лучший текст! — последовал ответ. — Были приглашены все „песенники“!

По возвращении в гостиницу я поделился этой новостью с Габо.

— Но почему же не пригласили меня? — не без некоторой обиды задал я вопрос своему другу.

— Ты же сам сказал, что пригласили „песенников“, а ты детский поэт! — ответил Эль-Регистан.

— Но я же всё-таки сочинил несколько песен! — возразил я…».

Так что первоначально Михалков и Эль-Регистан участвовать в конкурсе на написание текста гимна не собирались, да их, в общем-то, никто не звал. Всё сложилось благодаря какому-то мистическому везению. В ночь с 11 на 12 октября Габриэль Эль-Регистан вдруг вскочил с постели и бросился к письменному столу. Чистого листка бумаги под рукой не оказалось, и тогда он схватил гостиничный счёт и на обороте написал четыре строки будущего гимна.

Эль-Регистан не единственный человек в истории, кому главное произведение иди открытие в жизни привиделось во сне. О том, что Дмитрию Ивановичу Менделееву приснился его периодический закон, знают, наверное, многие. Примерно то же самое произошло и с Ярославом Гашеком — однажды он встал с постели и записал на бумажке: «Идиот в армии». А потом из этих слов родился один самых знаменитых романов в истории.

Но вернёмся к главной теме этой статьи. Наутро Габриэль Эль-Регистан примчался к Сергею Михалкову и прямо с порога объявил: «Мне приснился сон, что мы с тобой стали авторами Гимна! Я даже записал несколько слов, которые мне приснились!». Эль-Регистан и Михалков написали текст и отправили его Дмитрию Шостаковичу, который, в числе других композиторов, участвовал в конкурсе на написание мелодии гимна. После этого военные корреспонденты возвратились к своим основным обязанностям — уехали на передовую писать фронтовые заметки.

Всего на конкурс было представлено около 500 вариантов нового гимна. Конкурсная комиссия работала без выходных и ежедневно выносила один и тот же вердикт: «Представленные варианты Гимна пока не отвечают необходимым требованиям. Надо продолжать работу». Сергей Михалков и Габриэль Эль-Регистан побывали на одном из прослушиваний, проходившем в Бетховенском зале Большого театра, а затем снова уехали на фронт. И вдруг они получили срочный приказ: «Немедленно вернуться в Москву и явиться в Кремль к Ворошилову».

«Товарищ Сталин обратил внимание на ваш вариант текстов! — сказал Ворошилов Михалкову и Эль-Регистану. — Очень не зазнавайтесь! Будем работать с вами!». Сталину действительно понравился текст Михалкова и Эль-Регистана, прежде всего потому, как это ни странно, что его фамилия упоминалась в гимне всего один раз, тогда как тексты других авторов больше напоминали оду «в честь великого Сталина», чем гимн государства. Хвалебных и «величальных» песен и без того хватало. Высказал вождь и свои предложения (от которых, как говорится, нельзя было отказаться). Таким образом у Михалкова и Эль-Регистана появился третий соавтор. «Вот, посмотрите, замечания товарища Сталина, — объявил Клим Ворошилов „волю“ вождя авторам. — Вы пишете: „Свободных народов союз благородный“. Товарищ Сталин делает пометку: „Ваше благородие?“ Или вот здесь: „…созданный волей народной“. Товарищ Сталин делает пометку: „Народная воля?“. Была такая организация в царское время. В Гимне всё должно быть предельно ясно. Товарищ Сталин считает, что называть его в Гимне „избранником народа“ не следует, а вот о Ленине сказать, что он был „великим“». Также по предложению Сталина был добавлен куплет о мощи и силе Красной Армии и о борьбе с фашизмом.

В ноябре 1943 года был готов окончательный вариант текста гимна. А далее, как рассказывал в своей книге известный собиратель «фольклора» сталинских времён писатель Юрий Борев, произошла история, вполне характерная для советской бюрократической машины. Текст гимна, завизированный подписями ответственных лиц, потеряли и нашли… на помойке. «Придя утром в кабинет, председатель Комитета по делам искусств Храпченко не обнаружил бумаги, — писал Юрий Борев. — Всё учреждение, объятое страхом, бросилось на поиски. Бесполезно. Завхоз Ротатаев отправился искать на помойку. К несчастью, её только что очистил мусорщик. Его догнали, вывернули мусор и действительно нашли бесценный листок. Ротатаев вызвал жену, та тщательно разгладила гимн утюгом и промокашкой сняла с него пятна. Горемычную бумажку вручили председателю комитета, и тот на радостях назначил Ротатаева своим заместителем по кадрам».

В музыкальном конкурсе на написание лучшей мелодии гимна, как и в конкурсе поэтическом, участвовали лучшие из лучших: Д. Шостакович, А. Хачатурян. С. Прокофьев и ещё 11 композиторов представили своё ви?дение музыкального сопровождения нового гимна. В качестве своей версии гимна композитор, организатор и художественный руководитель Ансамбля песни и пляски Советской Армии Александр Васильевич Александров представил на конкурс написанную ещё в 1936 году мелодию к «Песне о партии» на стихи Лебедева-Кумача. Александров рассчитывал, что текст гимна также напишет Лебедев-Кумач, однако его мелодия прекрасно подошла к словам Михалкова и Эль-Регистана. И в итоге именно произведение Александрова было признано наилучшим. Естественно, что и в этом вопросе последнее слово осталось за Сталиным. После прослушивания четырнадцати мелодий в Большом театре композиторы собрались по указанию «вождя» в правительственной ложе. «Величию Страны Советов больше соответствует гимн профессора…», — сказал Сталин и кивнул в сторону Александрова. Вопрос был решён — сессия Верховного Совета СССР утвердила музыку и текст, и в ночь на 1 января 1944 года новый гимн впервые прозвучал по радио.

Авторы гимна получили за свою работу солидные денежные премии, Сергею Михалкову и Габриэлю Эль-Регистану были подарены новые квартиры, а Александру Александрову — автомобиль. А вот дальнейшая судьба авторов сложилась по-разному. Сергей Михалков прожил более 90 лет. За свою жизнь он четырежды награждался Государственной премией СССР, долгое время возглавлял Союз писателей РСФСР. Александр Александров до самой смерти в 1946 году руководил ансамблем песни и пляски Советской Армии. Ещё раньше скончался Габриэль Эль-Регистан. Он не раз бывал на передовой, не раз заглядывал в лицо смерти. В конце войны в Крыму осколок гранаты убил фотокорреспондента Калашникова, а шедший буквально в метре Эль-Регистан остался цел и невредим. А через несколько месяцев Габриэль Эль-Регистан скончался от второго инфаркта в возрасте 45 лет…

По-разному сложилась и судьба музыки и текста гимна. После XX съезда КПСС упоминание имени Сталина в тексте официального символа страны стало крайне нежелательным, и до 1977 года гимн исполнялся вообще без слов. В 77-м, вместе с принятием новой Конституции был принят и новый текст гимна. Объявили новый конкурс, в котором принимало участие около 80 композиторов и столько же поэтов. В результате был принят переработанный Сергеем Михалковым текст гимна, а мелодия осталась та же. После 1991 года, когда «Союз нерушимый республик свободных» окончательно распался, казалось, что навсегда канут в лету слова и музыка старого гимна. Но в декабре 2000 года президент России подписал указ «О Государственном гимне России». Мелодия Александрова вновь стала самой главной мелодией страны, а Сергей Михалков в третий раз стал автором текста гимна. История имеет свойство повторяться. Хорошо это или плохо — покажет время…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.