Восходил ли геродот на парнас?
Восходил ли геродот на парнас?
Горный массив этот, что и говорить, заслуживает внимания. Хотя внешне никакими достоинствами он вроде не выделяется. Не самый высокий, но и не очень низкий в масштабах Греции. (По нынешним меркам, 2457 м над уровнем моря.) Как и большинство гор в этом регионе, состоит не из таких уж ценных пород – сероватых известняков и глинистых сланцев.
Для того чтобы попасть на самую высокую точку массива, необходим адрес поточнее. Это так называемый Дельфийский Парнас с вершинами Тифорея и Лекорея. Последняя, современно звучащая, как Леокура, более высокая. Но и она не настолько забирается под облака, чтобы хранить свой снег вечным, – летом он исчезает. Много обрывов, есть ущелья.
Вроде гора как гора. Но зато при скромной внешности какая слава. Некоторые исследователи настойчиво утверждают, что «отец истории» Геродот на Парнас поднимался наверняка. Иначе с чего бы это, мол, ему было определять так наглядно, что вершина этой горы – «удобное пристанище для большого отряда».
Это из обстоятельнейшего знаменитого произведения великого древнегреческого ученого «Истории в 9 книгах».
Вполне понятно, что Геродот мог побывать на вершине. Для этого, как сказали бы сейчас, он прошел основательную физподготовку – участвовал в Олимпийских играх (так же, как, впрочем, и другие известные ученые мужи Пифагор, Аристотель, Сократ). Созрел он для этого и духовно. Цутешествовал около десятка лет, где–то в середине V века до н. э., посетив Ливию, Вавилон, Египет, Балканский полуостров, Северное Причерноморье и, конечно, греческие государства. Причем путешествие началось невольно... Как это не раз случается в молодом возрасте, особенно остро воспринимается несправедливость. В родном Галикарнасе он выступил против тирании (в этой борьбе погиб его дядя), вынужден был покинуть родину и стал изгнанником. Может, и не пожалел об этом – сколько он увидел и узнал!
Был он, как и полагается путешественнику, обаятельным, необыкновенно любознательным, много читавшим, но и тронутым скепсисом. В Дельфах, припарнасском городе на оживленном перекрестке дорог, стал своим человеком, в Афинах входил в круг самых образованных граждан, пользовался большой популярностью рассказчика, или, говоря точнее, лектора, – читал создаваемую им «Историю».
И тогда уже называли его «Гомером истории». Может, что–то преувеличивал или слишком доверялся слухам?
Но, как отмечал сам «отец истории»: «Я обязан передавать все то, что мне рассказывают, но верить всему не обязан...»
Не написал же предприимчивый галикарнасец о Парнасе того, что сообщал о плосконосых «плешивцах», обитающих где–то на краю Ойкумены у подошвы Уральских или Алтайских гор, «что находится выше этого плешивого народа, о том никто ничего ясного сказать не может. Путь туда пересечен высокими горами, которые никто не в силах перейти. Плешивцы рассказывают, чему я, впрочем, не верю, будто на горах живут люди с козьими ногами, а за ними другие, которые спят 6 месяцев в году...».