Глава II. СУЩНОСТЬ И СОДЕРЖАНИЕ ВАККППЕ — ВОСТОЧНО-АЗИАТСКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ ПСИХО ЛОГИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВКИ ЕДИНОБОРЦЕВ

Глава II. СУЩНОСТЬ И СОДЕРЖАНИЕ ВАККППЕ — ВОСТОЧНО-АЗИАТСКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ ПСИХО ЛОГИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВКИ ЕДИНОБОРЦЕВ

При попытках использовать традиционные азиатские методы для ПП единоборцев любой специалист сразу же встречается с целым рядом противоречий. Например, между естественнонаучной методологией современной спортивной психологии и древними азиатскими представлениями о сущности психики человека; между понятийным аппаратом современных и «традиционных» методов психотехники; между военно-прикладной ориентацией «классических» восточных боевых искусств и состязательно-игровой ориентацией «новых» СБЕ; между средствами специальной подготовки в тех и других и т. д. и т. п.

Например, противоречия в понятийном аппарате проистекают из методологических различий между современными научными и традиционными древними представлениями о психических процессах. Ярким примером тому являются термины «пневма» (санскр. «прана»; кит. «ци», яп. «ки»), «медитация» (санскр. «дхьяна»; кит. «чань»; яп. «дзэн»), «пустота» (санскр. «шуньята»; кит. «кунь»; яп. «кара»), «элемент бытия» (санскр. «дхарма»; кит. «фа»; яп. «хё»), аналогами которых мы считаем, соответственно, «психика-биополе», «эмпатия», «отсутствие психических состояний», «личностные черты».

Имеются и другие древние термины, с трудом понимаемые современными западными специалистами. Все это определяет актуальность темы нашего исследования не только для спортивной, но и общей, социальной, возрастной, педагогической, военной, медицинской, космической психологии.

Предвосхищая последующее изложение, скажем, что уже в середине 2-го тысячелетия до н. э. в Восточной Азии была создана оригинальная концепция личности и, на ее основе, система психологической подготовки единоборцев. В процессе длительной (несколько тысячелетий) эволюции в странах восточно-азиатского региона последняя была развита и усовершенствована.

Для адаптации данной концепции к условиям современной физической культуры вообще, единоборств в частности, необходимо сначала реконструировать формы, методы и средства традиционной восточной системы психологической подготовки единоборцев. Затем, выявив их сущность и содержание, определить пути ее адаптации в систему спортивной психологии.

При этом автор полагает, что древняя концепция имеет четкую структуру и может быть не только теоретически объяснена с позиций современной научной психологии и психофизиологии, но и успешно применена в учебно-тренировочном процессе в СБЕ.

Традиционно менталитет народов Восточной Азии принято связывать с тремя основными религиозно-философскими учениями: конфуцианством, даосизмом и буддизмом. В данном исследовании мы не будем жестко следовать этому подходу. По меньшей мере потому, что предмет нашего исследования — ВАККППЕ — возникла и начала развиваться задолго до появления данных учений.

Кроме того, подобный подход продиктован еще и тем, что мы анализируем ту базу, которая лежит в основе всех традиционных восточно-азиатских религиозно-философских школ. Ее основу составляют тенденции к структуризации всех проявлений человеческой жизни относительно космических начал. Астрономия, календарь, землепользование, социальное устройство, представления о человеческом организме и, наконец, об его личности — все имело единую структуру и подчинялось единым законам.

Эта особенность восточно-азиатской учений, с одной стороны, усложняет исследование, т. к. ни один компонент нельзя игнорировать, и приходится перерабатывать огромный массив данных, но с другой стороны, именно эта особенность позволяет реконструировать недостающие сведения о той же структуре личности, пополняя их за счет «смежных» пластов знания.

Суть проблемы, встающей здесь перед исследователем — во-первых, противоречие между культурологическими подходами; во-вторых, поиск тех научных законов, посредством которых можно объяснить восточно-азиатскую концепцию личности для ее успешной адаптации в структуру современного естествознания.

Впрочем, уже существуют некоторые положительные примеры. Так, даосизм и особенно буддизм оказали заметное влияние на формирование определенных направлений современной психологии. Метод анализа сновидений Зигмунда Фрейда, концепция архетипов Карла-Густава Юнга, психосоматическая теория оргона Вильгельма Райха, феноменологические теории личности Абрахама Маслоу и Карла Роджерса во многом повторяют даосско-буддийские представления о личности человека.

ИСТОРИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ВАККППЕ

Основными источниками информации для нашего исследования послужили классические трактаты восточно-азиатского региона, самые ранние из которых датируются XVI веком до н. э.

На первое место мы, естественно, ставим военные трактаты вообще и «Военное семикнижие» («У-цзин») в частности. Ключевыми, в этой связи, мы считаем дошедшие до наших времен китайские классические системы подготовки войск «Восемь отрезков парчи» («Ба дуань цзинь») полководца Юэ Фэя (1103–1142) и систему ускоренной массовой подготовки войск генерала Ци Цзигуана (1528–1587), описанную им в «Новом справочнике назидательных примеров» («Цзи сяо синь шу»).

Материалы о психологической подготовке монахов-воинов, связанной с системой психомоторных упражнений первого патриарха чань-буддизма Бодхидхармы (VI–VII вв. н. э.), описаны в трактатах «Книга о преобразовании мышц» («И-цзинь-цзин») и «Книга о преобразовании костного мозга» («Си-суй-цзин»).

Эту систему психомоторных упражнений развивала и комментировала длинная череда исследователей наследия Бодхидхармы, начиная с первых патриархов школы и средневековых комментаторов.

Широкий пласт информации мы получаем из японских сутр военизированного буддизма сект Тэндай, Сингон и Дзэн, а так же из текстов самурайских идеологов: «Переходящая в роду книга об искусстве фехтования» («Хэйхо Кадэн сё») Ягю Мунэнори (1571–1646), «Книга пяти колец» («Горин-но сё») Миямото Мусаси (1584–1645), «Книга самурая» («Будо сё синсю») Юдзана Дайдодзи (1636–1730), «Сокрытое в листве» («Хагакурэ») Ямамото Цунетомо (1659–1719) и ряда других.

Достаточно обширные, хотя и разрозненные сведения о ВАККППЕ мы находим в средневековых китайских романах, посвященных военной тематике: «Сказание о Юэ Фэе» Цянь Цая, «Троецарствие» Ло Гуаньчжуна, «Развеянные чары» Ло Гуаньчжуна и Фэн Мэнлуна, «Речные заводи» Ши Най-аня, «Сон в Нефритовом павильоне» Нам Ик Хуна и прочих.

Богатый материал по тематике ВАКПЕ дает история так называемых «тайных обществ» (хуэйдан) Китая с их оригинальными методами психической регуляции.

Среди современных исследователей указанной темы, безусловно, следует выделить китайских исследователей. Вот имена некоторых из них: Ань Цзайфэн, Вон Кью-Кит, Дэ Чань, Линь Хоушэн, Мантэк Чиа, Мо Вэньдань, Чжоу Цзунхуа, Ян Синь, Ян Цзюньмин.

Что касается современных отечественных и западных исследований тематики ВАККППЕ, то их уже немало, хотя все же недостаточно. Основные использованные работы на русском языке указаны в библиографии.

Безусловный интерес представляет данные археологических раскопок. Так, по данным числовой символики ритуальных захоронений оружия и космогонической числовой символике древних курганов и захоронений в старом Китае можно довольно точно датировать возникновение ВАККППЕ, ибо она самым тесным образом связана с представлениями древних китайцев о биологических и планетарных ритмах.

Анализ многочисленных литературных источников, а также многолетние полевые наблюдения, научные эксперименты — все это позволило нам с достаточной полнотой воссоздать структуру ВАККППЕ, раскрыть ее сущность и содержание, объяснить с позиций современного естествознания ее психофизиологические механизмы.

РАННИЕ ФОРМЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВКИ ВОИНОВ В ДРЕВНЕМ КИТАЕ

Исторический анализ методов психологической подготовки единоборцев в восточно-азиатском регионе позволяет отнести к числу наиболее древних методы «военных танцев», охоты и гадания.

Рис. 2. «Военные танцы» (у-у) под музыкальное сопровождение оркестра. Фрагмент росписи на керамике. XI век до н. э.

По данным китайского исследователя Си Юньтая, основным видом коллективной психологической подготовки в процессе боевой учебы войск в Древнем Китае являлись так называемые «военные танцы» (у-у). Боевые приемы выполнялись в строю воинским подразделением под музыку. В своей «Истории боевых искусств Китая» он пишет: «Процесс обучения «военным танцам» фактически и являлся процессом передачи знаний и формой обучения вообще».

Военные танцы являются самой древней формой обучения двигательным действиям по методу динамического стереотипа.

В то же время они — самая древняя форма психологической подготовки воинов. Подобную практику психологической и технической подготовки воинов мы встречаем у всех первобытных народов: индейцев Северной и Южной Америки, племен Центральной и Южной Африки.

Другим, очень важным и весьма распространенным, видом психологической подготовки являлась охота (да-лье). Здесь отрабатывались не только тактические приемы и развивались физические качества, но также воспитывались психологические качества, важные для воинов — смелость, мужество, выдержка, надежность, находчивость, воля. На одном из ханьских рельефов мы встречаем сцену охоты на колеснице, запряженной тройкой лошадей.

Перед опасными мероприятиями, перед охотой, боем, принятием важного решения древние китайцы обычно прибегали к гаданиям.

С одной стороны, это делалось для прогнозирования вероятного хода событий, с другой — для обеспечения соответствующего психологического настроя. В старом Китае гадания были весьма популярны. Благоприятный вариант гадания оказывал весьма благотворное воздействие на боевой дух людей, например, перед охотой, учениями или сражением.

Китайский исследователь Ло Чжэньюй долгое время занимался расшифровкой надписей на гадальных костях. В процессе этой работы он разгадал также и способ определения предсказания:

«Послание писали на кости, обычно на воловьей лопатке или черепашьем панцире, а с другой стороны сверлили маленькое овальной формы углубление. Прикладывая к углублению острие нагретого предмета, оракулы получали трещины на противоположной стороне кости или панциря. По форме излома предсказатель «читал» ответ на послание. Иногда оракул писал лишь послание, временами добавлялся ответ, порой записывалось подтверждение со ссылкой на результат.

Только царь мог заниматься гаданием. В своих посланиях он спрашивал о вероятности исполнения его желания, о болезнях, предстоящем рождении наследника и даже о зубной боли. Но чаще гадания посвящались жертвоприношениям, войнам, путешествиям, охоте, погоде и урожаю — делам, имеющим общественное значение, а не личным проблемам правителя».

Вполне понятно то значение, которое оказывало гадание перед боем на формирование соответствующего психологического настроя (психологической установки) бойца.

В ВАККППЕ широко использовалось гадание по «Книге перемен» («И-цзин»), авторство которой приписывают легендарному императору Фу Си (около 3462 года до н. э.). Впрочем, по другим источникам, этот император жил в 2852–2737 гг. до н. э. по григорианскому календарю, что более соответствует истине.

«Книга перемен» последовательно описывает 64 гексаграммы, каждая из которых представляет собой фигуру из шести горизонтальных черт (яо), расположенных друг над другом. По нашему мнению, гексаграмма символизирует стандартный биокибернетический алгоритм переработки информации у человека:

1. Нижняя черта — символ узнавания информации;

2. Вторая черта — символ выделения признаков;

3. Третья черта — символ опознавания;

4. Четвертая черта — символ первичного принятия решения;

5. Пятая черта — символ обратной связи;

6. Верхняя черта — символ окончательного принятия решения.

Каждая черта передает состояние системы в двоичном коде, где «0» обозначается прерывистой чертой (-), а «1» — сплошной (—). Всех состояний системы из шести черт может быть 64. По сути, алгоритм 64 гексаграмм представляет собой модель последовательности 64 состояний мышления человека, описанных в символической форме.

Рис. 4. Стандартный алгоритм переработки информации у человека

Так, гексаграмму № 31 «Влияние» (сянь) можно интерпретировать как описание представления древних китайцев о взаимосвязи телесного и психического, весьма напоминающих описание принципа сегментарной иннервации организма:

«Начальная шестерка [китайский иероглиф «шесть» обозначал прерывистую черту, а «девять» — полную]. Влияние проявляется в больших пальцах ног. Вторая — шестерка. Влияние проявляется в икрах ног. Неудача. Переждать — к счастью. Третья — девятка. Влияние проявляется в бедрах. Оно сильнее в том, чему следуешь. Если продолжать — будешь сожалеть. Четвертая — девятка. Настойчивость — к удаче, разочарование исчезнет. Но если возбужден-возбужден и мысли скачут, то единственные друзья, которые за вами после дуют, — это те, на которых вы сосредоточите свое осознанное внимание. Пятая — девятка. Влияние сказывается на позвоночнике. Нет разочарования. Верхняя — шестерка. Влияние в челюстях, щеках и языке» (Чжоу Цзунхуа, 1996).

Рис. 5. 64 гексаграммы, представленные в форме круга и в форме квадрата

Последовательность гексаграмм в «Книге перемен» отображает изменения алгоритма переработки информации у человека. Эта последовательность является своеобразной константой структуры личности в восточно-азиатской модели. Она основана на календарных изменениях алгоритма переработки информации.

В определенной степени, «Книгу перемен» можно назвать «практическим руководством по поведению в социуме»: «Вы колеблетесь, обнаружив перед собою преграду.

Стоит быть настойчивым в стремлении к цели» (гексаграмма № 3);

«Человек, который идет на охоту на оленя без проводника, только заблудится» (гексаграмма № 3);

«Для развития невежественного человека хорошо применить дисциплину, но жестких ограничений следует избегать. Если вы должны наказать за глупость, не переусердствуйте. Хорошее наказание то, которое восстанавливает порядок» (гексаграмма № 4);

«Войско должно выступать хорошо организованным, если не обучено — несчастье» (гексаграмма № 7);

«Вы должны убедиться путем гадания, соответствуете ли вы высоким требованиям и обладаете ли постоянной настойчивостью» (гексаграмма № 8);

«Людей группируют по сходным качествам» (гексаграмма № 11);

«Требования всегда меняются» (гексаграмма № 17);

«Хорошая лошадь следует за другими. Знание об опасности и стойкость — благоприятны. Каждый день упражняешься в вождении боевой колесницы и владении оружием» (гексаграмма № 26).

Гаданием но «Книге перемен» китайцы до сих пор прогнозируют поведение человека в различных конкретных ситуациях.

Таким образом, ранними формами психологической подготовки воинов (единоборцев) в Древнем Китае следует считать «военные танцы», охоту и гадание.

ФОРМЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВКИ ВОИНОВ В КИТАЕ ПО «ВОЕННОМУ СЕМИКНИЖИЮ»

Основным источником по вопросам психологической подготовки воинов в Старом Китае следует назвать «Военное семикнижие» (У-цзин).

Трактаты, включенные в этот канон, охватывают период с XIV века до н. э. по VII век н. э. В сборник, составленный в период Юань-фэн (1078–1085) правления императора Шэнь-цзуна, вошли семь текстов:

1. «Шесть секретных учений Тай-гуна» (Тай-гун лю тао), XIV–XI вв. до н. э.

2. «Устав Сыма» (Сыма-фа), IV в. до н. э.

3. «Устав Суня» (Сунь-цзы), IV в. до н. э.

4. «Устав У» (У-цзы), IV в. до н. э.

5. «Устав коменданта Ляо» (Вэй Ляо цзы), IV в. до н. э.

6. «Три стратегии Хуан Ши-гуна» (Хуан Ши-гун сань люэ), I в. до н. э.

7. «Вопросы танского Тай-цзуна и ответы Ли Вэй-гуна» (Ли Вэй-гун Тай-цзун вэнь дуй), VII в. н. э.

Военнослужащие всех государств Восточной Азии должны были досконально знать «Военное семикнижие». В военных училищах современной Японии до сих пор офицерские кадры в обязательном порядке знакомятся с составляющими его трактатами. В СССР в 1950 году был издан в переводе Н.И. Конрада трактат «Сунь-цзы», а в 1958 году — «У-цзы». Полностью «Семикнижие» было переведено с английского издания 1993 года на русский язык только в 1998 году.

В контексте нашего исследования каждый из трактатов «Военного семикнижия» содержит уникальную информацию по психологической подготовке воинов, которая и сейчас вызывает практический интерес.

«Шесть секретных учений Тай-гуна» считается наиболее древним военным текстом Китая (между XIV–XI веками до н. э.), хотя некоторые комментаторы датируют его III–IV вв. н. э. Как бы там ни было, но цифровую символику этого текста подтверждают данные раскопок ритуальных захоронений оружия XIV–XII вв. до н. э., а события, описанные в тексте, имели место именно в конце второго тысячелетия до н. э.

Цифровая символика, как будет более подробно сказано ниже, имела в своей основе китайские представления о механизмах обработки информации у человека, о структуре личности, о конечном числе личностных черт. Одним из распространенных в китайской нумерологии является число 72 (количество личностных черт), определенное эмпирическим путем в Древнем Китае. В «Шести секретных учениях Тай-гуна» оно неоднократно упоминается. Там указывается: «Полководец обладает 72 «ногами и руками» и «перьями и крыльями» [командирами]».

Далее следует перечень всех 72 должностей заместителей полководца, каждый из которых в структуре руководства древнекитайским войском выполнял еще и функции в соответствии с конкретной личностной чертой командира, уравновешивая принятие его решений. Здесь же мы читаем:

«Пятеро «когтей и зубов»: ответственны за повышение «устрашающей силы» и воинственного духа; за вдохновение и воодушевление трех армий, распаляющее, и несущее их на врага без всяких сомнений и «двойных мыслей».

Другими словами, пятеро заместителей полководца занимались вопросами морально-психологической подготовки воинов. Эту фразу можно расценить таким образом, что профессиональные военные психологи-воспитатели появились в Китае не позже XI века до н. э.

С другой стороны, эту же фразу можно трактовать таким образом, что 5 из 72 личностных черт в древнекитайской модели личности были связаны с контролем психоэмоциональных состояний.

Среди «пяти достоинств полководца» в трактате «Шесть секретных учений Тай-гуна» упоминаются мужество, мудрость, надежность, гуманность и Преданность. Здесь же перечислены и его возможные «десять недостатков»:

«Быть мужественным, но легко относиться к смерти; быть поспешным и нетерпеливым; быть жадным и любить выгоду; быть человечным, но неспособным разрушать; быть мудрым, но пугливым; быть надежным, но полагаться на других; быть щепетильным и неподкупным, но не любить людей; быть мудрым, но нерешительным; быть непоколебимым, но самоуверенным; быть осторожным, но облекать ответственностью других».

Далее идут вполне конкретные рекомендации из области психологической войны:

«Того, кто мужественен, но легко относится к смерти, можно уничтожить силой. Поспешного и нетерпеливого можно уничтожить настойчивостью. Жадного и любящего выгоду можно подкупить. Гуманного, но неспособного разрушать, можно изнурить. Мудрого, но боязливого можно утомить. Надежного, но полагающегося на других можно обмануть. Щепетильного и неподкупного, но не любящего людей можно оскорбить. Мудрого, но нерешительного можно внезапно атаковать. Непоколебимого, но самоуверенного можно сбить с толку событиями. Осторожного, но облекающего ответственностью других можно провести».

Многие из этих рекомендаций вполне применимы и в настоящее время в спортивных единоборствах.

После описания психологического типа полководца дано описание психологического типа командира, его ведущих личностных черт:

«Как должно выбирать и обучать храбрых командиров и определять их достоинства?… Существует пятнадцать случаев, когда внешние проявления и внутренний характер командира не согласуются. Вот они: Он кажется добродушным, но [в действительности] безнравственен. Он кажется мягким и совестливым, но в действительности — вор. Выражение лица у него — благоговейное и почтительное, но сердце — высокомерное. Внешне он неподкупный и осмотрительный, но он непочтителен. Он кажется понимающим и чутким, но на деле лишен этих качеств. Он кажется мудрым, но ему недостает искренности. Он кажется искусным в расчетах, но нерешителен. Он кажется решительным и смелым, но на самом деле не способен. Он кажется простодушным, но ненадежен. Он кажется смущенным и растерянным, но на самом деле верен и крепок.

Он кажется искусным и полезным в рассуждениях, но на самом деле — выслуживается. Он кажется мужественным, но боится. Он кажется суровым и отстраненным, но на самом деле легко сходится с людьми. Он кажется внушающим отвращение, но на самом деле спокойный и искренний. Он кажется слабым и неустойчивым, но вне пределов государства нет такого дела, которое он не мог бы завершить, такого поручения, которое он не мог бы успешно выполнить.

Тех, кого мир презирает, совершенномудрый ценит. Обычные люди не понимают таких вещей; только великая мудрость может оценить эту грань. Все потому, что внешние проявления и внутренний характер воина не согласуются».

В трактате приводится целая батарея тестов для определения типов командиров, солдат пехоты, воинов на колесницах, кавалеристов. На сегодняшний день это самое раннее из известных нам описаний психологических тестов профотбора.

«Существует восемь испытаний [для командиров] Первый, спроси их и взвесь их ответы. Второй, словами поставь их в тупик или сбей с толку и посмотри, какие в них перемены. Третий, спроси, о чем тайно уже узнал, чтобы проверить их искренность. Четвертый, ясно и подробно спрашивай их, чтобы проверить добродетельность. Пятый, назначь их на финансовые должности, чтобы проверить их честность.

Шестой, искуси их красавицами, чтобы проверить их твердость. Седьмой, поставь их в трудное положение, чтобы проверить их мужество.

Восьмой, напои их, чтобы посмотреть на их поведение. Когда все восемь способов полностью использованы, тогда достойные и недостойные могут быть различены.».

В армии Древнего Китая практиковалось формирование подразделений из воинов со сходными психосоматическими характеристиками. Вот тестирование пехотинцев:

«В армии должны быть люди великой отваги и силы, готовые умереть и даже улыбающиеся ранам. Они должны быть собраны вместе и названы «воинами, рискующими оружием». Те, кто обладает сильной «ци», кто крепок и отважен, кто обладает мощью и «взрывными качествами», должны быть собраны вместе и названы «врывающимися воинами». Те, у кого выдающаяся внешность, кто носит длинные мечи и наступает размеренным шагом, сохраняя порядок, должны быть собраны вместе и названы «воинами мужественности». Те, кто хорошо прыгает, метает железные крюки, могуч и безмерно силен, раскидывает и сокрушает гонги и барабаны [и] уничтожает флаги и знамена, должны быть собраны вместе и названы «воинами отваги и силы».

Те, кто может взбираться на высоты и покрывать большие расстояния, у кого быстрые ноги и кто прекрасно бегает, должны быть собраны вместе и названы «воинами неустрашимости». Те, кто, служа правителю, уронили достоинство и хотят вновь заслужить благоволение, должны быть собраны вместе и названы «воинами, сражающимися до погибели».

Родственники убитых военачальников, сыновья и братья командиров, горящие желанием отомстить за их смерть, должны быть собраны вместе и названы «воинами сжатых зубов». Те, кто низки происхождением, бедны и ожесточены, должны быть собраны вместе и названы «воинами, обреченными на смерть». «Принятые сыновья»/ внебрачные дети, которым не была присвоена фамилия отца/ и слуги, которые хотят спрятать свое прошлое и заслужить славу, должны быть собраны вместе и названы «воинами удручения». Те, кто был в заключении и подвергался телесным наказаниям и хочет снять позор, должны быть собраны вместе и названы «воинами счастья». Те, кто сочетает умения и способности, кто может переносить тяжелые грузы на далекие расстояния, должны быть собраны вместе и названы «воинами, ожидающими приказов». Это отборные воины армии»…

«Правило для отбора воинов на колесницы следующее: они должны быть до 40 лет, ростом не ниже 5 футов 7 дюймов (170 см), которые могут бежать так, что способны преследовать бегущую лошадь, вскочить на нее, оседлать и править вперед и назад, налево и направо, вверх и вниз, как угодно. Они должны уметь быстро свернуть знамена и флаги и обладать достаточной силой, чтобы натягивать тугой арбалет. Они должны совершенствоваться в стрельбе вперед и назад, вправо и влево, пока не достигнут высокого мастерства. Их называют «воинами боевых колесниц»…

«Правило отбора всадников следующее: возрастом до 40 лет, ростом не ниже пяти футов семи дюймов, сильные и быстрые, превосходящие обычных. Те, кто скача на лошади, могут полностью натянуть лук и выстрелить. Те, кто может нестись галопом вперед и назад, вправо и влево, как угодно, продвигаясь и возвращаясь назад. Люди, которые могут перепрыгивать через рвы и ямы, вскарабкиваться на холмы и высоты, проскакивать через узкие преграды, пересекать большие болота и обрушиваться на сильного врага, сея беспорядок и панику в его рядах. Таких называют «воины боевой конницы».

Многие азиатские термины и понятия чрезвычайно сложны для понимания европейских исследователей, но иногда в текстах встречаются весьма полные толкования некоторых из них. Так, понятию «устрашающая сила» посвящен небольшой раздел, который мы, для большей ясности, приводим без сокращений:

«У-ван спросил: «Как возникает устрашающая сила полководца? Как он может быть осведомленным? Как может сделать свои запреты — нерушимыми, а свои приказы — исполняемыми?»

Тай-гун сказал: «Полководец утверждает свою устрашающую силу, казня великих, и становится осведомленным, вознаграждая малых.

Запреты делаются нерушимыми, а приказы — исполняемыми благодаря безупречной точности в применении наказаний.

Если после казни одного армия будет дрожать от страха, убей его.

Если после награждения одного массы будут довольны, награди его.

Казня, цени большое, награждая, цени малое. Когда убиваешь могущественного и почитаемого, это то наказание, которое достигает верхов. Когда награды простираются на пастухов и конюших, они затрагивают низших. Когда наказания достигают верхов, а награды распространяются на низших, тогда устрашающая сила утверждена».

Следующим текстом «Военного семикнижия» является «Устав Сыма». По сути, это самый ранний китайский трактат, в котором столь глубоко рассмотрены вопросы психологической подготовки воинов — их мотивация, духовный настрой, укрепление мужества, воли.

Одним из основных средств мотивации воинов была система наград и наказаний. Диапазон наград варьировался от моральных до материальных; наказаний — от замечаний до смертной казни нарушителя, его. семьи и даже всего подразделения, в котором он проходил службу:

«В древности совершенномудрые правители делали очевидной добродетель людей и [искали] их доброты. Поэтому они не пренебре гали добродетельными, и не унижали людей. Награды не раздавались, а наказания не пробовали применять.

Шунь не награждала и не накладывала наказаний, но людей все равно можно было использовать. Это было вершиной добродетели.

Ся раздавала награды, но не установила наказаний. Это было вершиной наставления. Шан ввела наказания, но не раздавала наград. Это было вершиной устрашения. Чжоу использовала и награды, и наказания, и добродетель пришла в упадок. Ся награждала при дворе для того, чтобы возвысить добро. Шан казнила на площадях для того, чтобы устрашить зло. Чжоу награждала при дворе и казнила на площадях для того, чтобы воодушевить благородных и устрашить простых людей. Так, правители всех трех династий делали очевидной добродетель одним и тем же путем» (раздел «Обязанности Сына Неба»).

Справедливость, человечность, благосостояние и свобода составляли стержневые понятия в системе мотиваций ВАККППЕ.

Понятие «жизненная энергия» (ци) тоже достаточно существенно для Сыма. С помощью этого термина он концептуализирует понятия страха и мужества. Например, при затянувшемся противостоянии войск мужество становится решающим:

«В целом, бой выдерживают благодаря силе, а победы добиваются с помощью духа. Можно вынести прочную оборону, но победа может быть достигнута в случае опасности. Когда сердце в основе своей твердо, новая волна «ци» принесет победу»…

«Позиции должны быть строго определены; административные меры — суровы; сила должна быть подвижной; «ци» воинов должна быть напряжена, а сердца [командиров и людей] — слиты воедино» (раздел «Четкие позиции»).

Среди способов «поднятия ци» Сыма указывал такие, как ритуальную клятву и последнее предостережение.

«Когда клятва ясна и возбуждает, люди будут сильны, и различишь гибельные предзнаменования и благоприятные знаки… Духом справедливости поднимай настрой людей; предпринимай действия в нужный момент» (раздел «Определение рядов»).

Уже в то время понимали значение эмоционального фонадля клятвы:

«Шунь объявил о миссии в столице государства, ибо хотел, чтобы люди первым делом услышали его приказания. Правители Ся произносили клятвы среди армии, ибо хотели, чтобы люди сперва закончили их мысли. Правители Шан клялись за воротами лагеря, ибо хотели, чтобы люди первым делом укрепляли свои побуждения и ожидали битвы. Чжоуский [У-ван] ждал, пока вот-вот скрестится оружие, и затем произнес клятву, чтобы укрепить волю людей [к сражению]». (см. раздел «Обязанности Сына Неба»)

Каждому российскому гражданину известны слова «Позади Москва, отступать некуда!». Аналогичный прием усиления воли бойцов был известен и во времена написания «Сыма-фа».

«В поле, перед решающей битвой или в крайних обстоятельствах, отречься от всякой надежды о возвращении домой и уничтожить припасы»…

«Написание прощального письма называется «порвать с мыслями о жизни». Выбор лучших воинов и подготовка оружия называется «увеличением силы людей» (раздел «Использование войск»).

«Когда сердца воинов наполнены победой, все, что они видят — это враг. Когда их сердца наполнены страхом, все, что они видят — это страх» (раздел «Четкие позиции»),

Первым трактатом из «Военного семикнижия», с которым европейцы познакомились еще в XVIII веке, был «Устав Суня» (Сунь-цзы).

Его автор, полководец Сунь Бинь для психологической подготовки призывал, с одной стороны, использовать мотивирование воинов системой наград и наказаний, а с другой стороны, предложил оригинальный подход к учету морального состояния войск в зависимости от тактической характеристики местности:

«Стратегия ведения войны такова: существуют рассеивающие местности, ненадежные местности, спорные местности, пересекающиеся местности, узловые местности, трудные местности, местности-ловушки, окруженные местности и смертельные местности.

Когда удельные князья сражаются на собственной земле, это «рассеивающая местность». Когда они вступают на чужие земли, но не глубоко, это «ненадежная местность». Если, когда мы занимаем местность, это выгодно нам, а когда противник — ему, тогда это — «спорная местность». Когда мы можем продвинуться и противник тоже может идти навстречу, это — «пересекающаяся местность». Земля удельных князей окружена с трех сторон так, что кто бы ни пришел первым, получит выгоду в Поднебесной; это — «узловая местность» (местность пересечения транспортных путей в гористой местности).

Когда кто-либо заходит вглубь чужой земли, обходя многочисленные города, это — «трудная местность». Где горы и леса, овраги и ущелья, топи и болота, а по дороге трудно держать связь, это — «местность-ловушка». Когда вход сжат со всех сторон, а возвращение возможно только окружным путем, и противник может напасть на нас небольшими силами, это — «окруженная местность». Когда, самоотверженно сражаясь, выживают, а если не сражаются, то погибают, это — «смертельная местность»…

Следующим текстом, где много внимания уделено психологической подготовке войск, является «Устав У» (У-цзы), приписываемый полководцу У Ци (440–361 до н. э.).

Он ясно ощущал, что сами по себе награды и наказания недостаточны для обеспечения дисциплины и утверждения желаемых форм поведения. Щедрые награды легко могут явить обратную сторону, вдохновляя на индивидуальные, а не на коллективные действия, побуждая солдат нарушить строй ради личной славы и выгоды. Введение исключительно суровых наказаний для устранения недовольства также окажется неэффективным, ибо нарушители предпочтут скорее убежать, чем понести кару. Только тогда, когда все способы использованы правильно, включая почитание и поддержку семей погибших воинов, можно создать дисциплинированную, сильную духом и мощную армию.

В «У-цзы» имеют место существенные изменения в понимании психологической войны. Так, здесь приведены психологические характеристики вероятного противника:

«Князь У-хоу обратился к У Ци: «Ныне (царство) Цинь угрожает мне с запада, Чу окружает меня на юге, с Чжао я сталкиваюсь на севере, Ци поднимается на нас на востоке, Янь отрезает мне путь назад, а Хань занимает земли впереди. Если защищаться от армий шести государств на всех четырех направлениях, наше положение очень неблагополучно. Я обеспокоен. Что с этим поделать?»

У Ци ответил: «Подлинное сокровище на Пути [Дао] обеспечения безопасности государства — это предусмотрительность. Если вы обеспокоены, несчастий можно избежать. Позвольте мне обсудить нравы и обычаи этих шести царств. Так как армии Ци многочисленны, они непрочны. Армии Цинь — разделены, а воины сражаются каждый сам по себе. В армии Чу порядок, но они не упорны. Армия Янь умеет обороняться, но не легка. В армиях трех Цзинь есть порядок, но они бесполезны.

Нрав Ци — суровый, страна процветает; правитель и министры надменны и расточительны, вредят простому народу. Чиновники — обильны, награждения несправедливы. Каждое соединение разрывается, передний край крепок, а задний — вял. Поэтому они хоть и многочисленны, но непрочны. Дао нападения на них состоит в том, чтобы разделить их на три части, изматывать и преследовать их слева и справа, постоянно угрожать и идти за ними, и тогда они могут быть разбиты.

Нрав у Цинь — сильный, земля — неровная, а правление — суровое. Наградам и наказаниям верят; люди ни в чем не уступают, они вспыльчивые и вздорные. Поэтому они рассыпаются и сражаются каждый сам по себе. Дао нападения на них состоит в том, чтобы сперва завлечь их выгодой, ибо воины Цинь жадны, бросят своих полководцев и пойдут за ней. Если это использовать, можно обрушиться на их рассеянные ряды, спрятать засады, улучить момент, и тогда их полководца можно пленить.

У Чу нрав слабый, земли обширны, правление мешает [народу], а люди — устали. Поэтому, хотя у них порядок, но они не могут долго удерживать свои позиции. Дао нападения на них состоит в том, чтобы нанести внезапный удар и вызвать беспорядок в лагере. Первым делом лишить их «ци» — немного сжимая и быстро отходя, утомляя их и истощая силы, и не давая сражения. Тогда их армию можно разбить.

Нрав Янь — искренний и прямой. Люди там трудолюбивы; они любят мужество и справедливость и редко хитрят. Поэтому он будут упорны, но не легки. Дао нападения на них состоит в том, чтобы нанести удар и давить на них; сделать выпад и отойти на расстояние; затем вновь ударить и отстать, тогда верхи будут сомневаться, а низы будут в страхе. Будь внимателен к нашим колесницам и коннице, избегая открытой местности, тогда их полководца можно пленить.

Три Цзинь — срединные государства. Нрав у них — гармоничный, а правление — справедливое. Население устало от войны, но умеет держать оружие в руках, и не боится своих командиров. Награды малы, а так как командиры не ценят жизнь и не дорожат смертью, армия хоть и управляется, но бесполезна. Дао нападения на них состоит в том, чтобы давить на их боевые ряды, а когда появятся главные силы — противостоять им. Когда они повернут, преследуй, чтобы уничтожить их. Такова стратегическая мощь этих царств.

В своей армии необходимо иметь воинов с отвагой тигров, сильных настолько, чтобы легко поднять треножник, и быстрых, как кони варваров. Чтобы напасть на противника и захватить его полководца, нужны такие люди. Если они есть, отбери их и собери [в специальные отряды]; будь к ним благосклонен и уважителен. Их называют «судьбой армии».

Тех, кто умело владеет пятью видами оружия, кто силен и быстр, полон решимости уничтожить врага, следует наградить и уважить, ибо они смогут решить исход битвы. Если ты великодушен к их родителям, женам и детям; вдохновляешь их наградами и устрашаешь наказаниями, эти сильные воины, находясь в строю, будут твердо и долго стоять, где потребуется. Если сумеешь распознать и оценить таких людей, то сможешь атаковать вдвое более сильного противника».

У Ци рассмотрел также систему комплектования подразделений в соответствии с психофизическими качествами воинов:

«Правитель сильного государства должен различать своих людей.

Среди них те, кто обладает мужеством и силой, должны быть собраны в один отряд. Те, кто радостно идет в бой и отдает все силы, чтобы проявить верность и мужество, должны быть собраны в другой отряд.

Те, кто может высоко карабкаться и совершать дальние переходы, кто быстр и проворен, должны быть собраны вместе. Чиновники, утратившие положение и желающие выслужиться, должны быть собраны в один отряд. Те, кто бросил свои города или бежал и хочет смыть позор, должны быть собраны вместе. Эти пять составят отборный костяк армии. С тремя тысячами таких людей изнутри можно ударить и прорвать любое окружение, а извне ворваться в любой город и уничтожить защитников».

Впервые У Ци ввел в психологическую подготовку войск понятие «искать смерть»:

«На поле битвы, которое вскоре станет могилой, если солдаты сражаются не на жизнь, а на смерть, они останутся живы, а если ищут возможности выжить, погибнут… Если в лесу спрятался кровожадный разбойник, то даже если тысяча человек будут идти по его следу, они будут оглядываться как совы и смотреть по сторонам как волки.

Почему? Каждый боится, что тот вдруг выскочит и кинется именно на него. Так, один человек, забывающий о жизни и смерти, может испугать тысячу».

Понятие «поиска смерти» позже стало ключевым в системе психологической подготовки японских самураев. В знаменитом трактате «Сокрытое в листве» (Хагакурэ) читаем:

«Я постиг, что Путь Самурая — это смерть. В ситуации «или-или» без колебаний выбирай смерть. Это нетрудно. Исполнись решимости и действуй. Только малодушные оправдывают себя рассуждениями о том, что умереть, не достигнув цели, означает умереть собачьей смертью. Сделать правильный выбор в ситуации «или-или» практически невозможно.

Все мы желаем жить, и поэтому неудивительно, что каждый пытается найти оправдание, чтобы не умирать. Но если человек не достиг цели и продолжает жить, он проявляет малодушие. Он поступает недостойно. Если же он не достиг цели и умер, это действительно фанатизм и собачья смерть. Но в этом нет ничего постыдного. Такая смерть есть Путь Самурая. Если каждое утро и каждый вечер ты будешь готовить себя к смерти и сможешь жить так, словно твое тело уже умерло, ты станешь подлинным самураем. Тогда вся твоя жизнь будет безупречной, и ты преуспеешь на своем поприще».

Трактат «Устав коменданта Ляо» в плане психологической подготовки воинов делает упор на систему наказаний, вплоть до казни:

«Казни дают возможность просветить воинов» (раздел «Военные планы»).

«Люди не могут одинаково бояться двух вещей. Если они боятся нас, они будут ненавидеть врага; если они будут бояться врага, они будут ненавидеть нас» (раздел «Тактическое равновесие сил в нападении»).

Ляо был достаточно известной личностью. В «Исторических записках» упоминается: «Комендант Ляо, родом из Даляна, дает советы молодому правителю Цинь»… Молодой правитель Цинь — это Инь Тан, император, объединивший Китай в централизованное государство и взявший имя Цинь Ши Хуанди (правил в 221–210 гг. до н. э.). Его правление ознаменовалось (на чем мы заостряем внимание) развитием в Поднебесной империи психологических наук — «внутренней алхимии» (нэй-дан).

Комендант Ляо предлагал создать оседлую армию, раздав воинам земельные наделы. Отечественная история знакома с подобной военной политикой на примере казачьих поселений в XVIII–XIX веках. В Китае эту систему называли «колодезные поля» (цзинь-тянь).

Сущность и содержание концепции «колодезных полей» имеет двоякую трактовку. Одна из них — «внешняя», связанная с формой землепользования в военных поселениях. Другая — «внутренняя», связанная с формой моделирования структуры личности и древнекитайскими представлениями об алгоритме переработки информации человеком.

У отечественного исследователя-синолога Н.И. Конрада читаем:

«Большинство китайских историографов и историков прежних времен полагали, что в Древнем Китае существовала так называемая колодезная система, то есть особая форма земледельческой общины.

Согласно их данным, основной административно-хозяйственной единицей для государства была община из восьми дворов, «соседская община», как она называлась тогда (цао-тун). Ей отводился земельный надел в размере иногда 400 [20х20], иногда в 720–900 му, который был разделен на 9 равных участков. Один двор из восьми поставлял рекрута, остальные 7 дворов поставляли и возили провиант».

Это была, если можно так выразиться, «крестьянская круговая порука». У американского исследователя военного дела Древнего Китая Ральфа Сойера (R. Sawyer) в комментариях к английскому переводу «Семи военных классических трактатов Древнего Китая» (The Seven Military Classics of Ancient China) находим описание «военной круговой поруки» из «Устава коменданта Ляо»:

«Вэй Ляо верил в строгую иерархическую организацию, связанную системой взаимной поруки, сводящей людей в «пятерки» и «десятки», и устанавливал такую систему на всех уровнях.

Правитель обладает верховной властью, хотя на поле боя его заменяет полководец. Гражданское население, как и вся армия, должны подчиняться ему, как «конечности подчиняются разуму».

Соблюдение системы взаимной поруки, изобретенной Шан Яном, подразумевает, что все члены пятерки или подразделения ответственны за проступок одного. В обществе или в бою, несообщение о преступлении другого, неспособность предотвратить смерть товарища или нежелание сражаться со всей решимостью, наказывались с той же суровостью, как будто бы нерадивый сам совершил преступление. В противоположность конфуцианству, при такой системе отец не имел права покрывать преступления сына и наоборот.

Систематические муштра и военная подготовка обеспечивают единство в «пятерках», подчинение солдат приказаниям, полное понимание ими своих обязанностей друг перед другом и перед командирами, а также их способность совершать маневры и вступать в бой с врагом, не впадая в панику и считая битву своим основным делом».

В «Уставе коменданта Ляо» сказано по этому поводу:

«Кто вступает в битву, должен сам вести людей, быть опорой и побуждать командиров и солдат к действию, подобно тому, как разум управляет четырьмя конечностями. Если сердца людей не воодушевлены, командиры не будут умирать с честью. Если командиры не будут умирать с честью, войска не будут сражаться.

Чтобы воодушевлять воинов, богатство народа нельзя не сделать достаточным. Ранги знатности, различия в смерти и трауре, поступки людей нельзя не сделать очевидными. Необходимо управлять людьми в соответствии с их потребностью жить, и делать ясными различия в соответствии с их поступками. Плоды земли и награды, угощение родственников едой и вином, общее веселье в деревенских ритуалах, общая печаль в смерти и в трауре, сердечные проводы войск — вот то, что воодушевляет людей.

Добейся, чтобы члены пятерок и десяток были как родня, а воины в соединениях и их командиры были как друзья. Когда они остановятся, они будут как прочная круговая стена, когда они продвигаются, они будут как ветер и дождь. Колесницы не повернут назад, воины не побегут. В этом путь создания основы для сражения».

Следующий текст «Военного семикнижия» — «Три стратегии Хуан Ши-гуна», написанные в конце I в. до н. э. Этот текст будто возвращает нас в «старые добрые времена»:

«Деяния главнокомандующего включают приобретение сердец храбрецов, награды и жалования отличившимся, воодушевление войск своей волей».

В первом его разделе «Высшая стратегия» описаны формы управления государством. В разделе «Срединная стратегия» речь идет о психологических особенностях управления людьми. В разделе «Низшая стратегия» приведены рекомендации по мотивированию подчиненных в духе даосизма:

«Быть снисходительным к себе и при этом наставлять других — противоречие. Выправление себя и преобразование других — соответствие. Противоречие — это призывание беспорядка; соответствие — суть порядка».

Последний текст «Военного семикнижия», это «Вопросы танского Тай-цзуна и ответы Ли Вэй-гуна» или просто «Диалоги» (Вэнь дуй).

Ли Цзин (571–649) был одним из сподвижников Тай-цзуна — первого императора династии Тан. Во времена царствования этой династии (618–907 гг. н. э.) в Китае окончательно сформировались такие понятия, как профессиональный военный (бин), странствующий рыцарь (ся), монах-воин (хэ-шан). В конце концов, в период династии Тан сложился и сам канон «Военное семикнижие».

В основном «Диалоги» посвящены тактике ведения боевых действий, но в описании учебных мероприятий по обучению войск тактическим приемам и действиям часто встречаются «психологические рекомендации» по управлению войсками:

«Когда устрашающая сила превосходит любовь, в делах будет успех. Когда любовь превосходит угрожающую силу, удачи не будет».

Один фрагмент посвящен непосредственно психологической подготовке войск: