НА МЕСТЕ АЛЬМИНСКОГО СРАЖЕНИЯ
НА МЕСТЕ АЛЬМИНСКОГО СРАЖЕНИЯ
Место, где происходило Альминское сражение, находится за чертой нынешней пригородной зоны Севастополя, на территории современного Бахчисарайского района. Но нельзя не упомянуть об этом событии, когда речь идёт о Крымской войне и первой героической обороне Севастополя.
Первоначально Крымская, или Восточная, война казалась очередным русско-турецким конфликтом, но когда стали очевидными успехи русской армии и особенно флота (вспомним знаменитое Синопское сражение, где турки потерпели полное поражение), в войну вступили объединенные силы Англии и Франции. Их целью было не допустить усиления России на Черном море.
В начале сентября 1854 г. армада военных и транспортных судов (более трехсот) приблизилась к Евпатории. После захвата города началась высадка войск союзников у деревень Контуган и Богайлы, южнее Евпатории. Совершенно плоский берег, протянувшийся далеко в глубь полуострова, позволял военным кораблям держать его под прицелом своих крупнокалиберных орудий. Русская армия не препятствовала высадке десанта. Лишь в отдалении маячило несколько казаков, да по берегу хладнокровно разъезжал лейтенант В. Стеценко, отмечая число высадившихся врагов. Вскоре объединенная армия англичан, французов и турок двинулась в сторону Севастополя, прикрываемая с моря военным флотом.
Русские войска ожидали противника на возвышенном левом берегу Альмы, вблизи ее устья. Позиция была сильная, однако численно враг превосходил почти вдвое. Кроле того, вся английская армия и часть французской имели нарезные ружья, поражавшие цель в 3-4 раза дальше наших гладкоствольных. Надо, впрочем, оговориться: нарезное оружие применялось и в русской армии, но в несравнимо меньшем количестве.
Альминское сражение произошло 8 сентября 1854 г. В самом начале французам удалось подняться на береговой обрыв по тропе, которую русские считали непроходимой. Левый фланг русской обороны подался назад, но правый стоял крепко. Особенно отличился в бою Владимирский пехотный полк, штыковые атаки которого были неотразимы.
Русская армия понесла большие потери, и командование дало приказ отступать. Но и противник, тоже обескровленный в сражении, не решился на преследование. Оценивая это событие, Ф. Энгельс в статье "Сражение на Альме" писал: "...как ни кичились союзные генералы своей победой, им и в голову не приходило, что они смогут после своих успехов идти прямо на Севастополь, не встречая ни задержки, ни сопротивления, с развевающимися знаменами и с военной музыкой" {34}.
Спустя несколько дней после сражения противники совершили своеобразную рокировку: русские переместились из Севастополя по дороге к Бахчисараю, а союзники, продвинувшись параллельным курсом, приступили к планомерной осаде Южной стороны Севастополя. 13 сентября 1854 г. считается первым из 349 дней героической обороны города.
На поле Альминского сражения можно проехать по шоссе, ведущему с Северной стороны в Евпаторию. Остановка автобуса называется "Село Вилино". Отсюда следует вернуться на расстояние примерно километра в сторону Севастополя и пересечь по мостику реку Альму. Далее - подъем по левому, возвышенному берегу реки в направлении высокого (около 10 м) каменного обелиска, который виден издалека. Приблизившись к нему, вы увидите каменную ограду, а за ней - кладбище, где похоронены погибшие в бою русские и англичане.
Большой обелиск - главный русский памятник на месте сражения. Воздвигнут он в конце XIX в. но проекту инженер-полковника К. Е. Геммельмана (проект выполнен в 1885 г.). На лицевой стороне обелиска надпись: "Памяти воинов, павших в Альминском сражении". На тыльной стороне выбиты три большие буквы, образовавшие таинственную аббревиатуру "СЯГ". Значение ее расшифровать пока не удалось.
Слева от входа на кладбище возвышается высокий мраморный постамент. Надпись на нем гласит: "Здесь 8 сентября 1854 г. Владимирский мушкетерский полк под командой полковника Ковалева отражал атаки англичан, три раза бросаясь в штыки и опрокидывая их к реке Альме, он потерял 51 офицера и 1260 нижних чинов убитыми и ранеными. Сооружен 8 сентября 1902 г. 61-м пехотным Владимирским полком..."
Атака полка произвела сильное впечатление на англичан. А. В. Кинглек, непосредственный очевидец событий, служивший при штабе английского главнокомандующего, писал, что русская колонна "имеет жесткие, резкие очертания стены и цвет темной тучи". Атака владимирцев особенно поразила его в тот момент, когда лавина войска "в 3000 человек без выстрела, в полном молчании текла через гребень высоты..." {35}.
К сожалению, лучшая часть памятника - скульптура солдата - не сохранилась. Судя по старым фотографиям, она была размером в натуральную величину, отличалась необычайной естественностью и экспрессией: солдат изображен в момент атаки, с ружьём наперевес, его обнаженная голова перевязана платком. Мраморная фигура была выполнена в Италии скульптором Баскерини.
За памятником Владимирскому полку - разбитый мраморный саркофаг. Это надгробие над могилой семи английских офицеров из 23-го Уэльского пехотного полка, погибших в битве на Альме.
Плохая сохранность некрополя вполне объяснима - здесь проходила линия фронта в ноябре 1941 и в апреле - мае 1944 гг. Но с тех пор прошло более сорока лет, и сегодня учреждениям, ведающим охраной и реставрацией памятников, следовало бы принять меры к улучшению их состояния. А заодно подумать и о благоустройстве всего комплекса - дорожки и аллеи уже едва просматриваются, доступ к мемориалу (особенно в непогоду) затруднен...
Своими мыслями об этом автор поделился как-то на страницах "Крымской правды". И неожиданно получил письмо: незнакомый А. Ф. Лагутин из поселка Научного сообщил о существовании на поле битвы еще двух памятников, о которых мне ничего не было известно.
Как говорится, "письмо позвало в дорогу". Был сырой февральский день, какие нередки зимой в Крыму, когда я вышел из евпаторийского автобуса в селе Вилино. Следуя указанию своего корреспондента, двинулся, утопая в грязи, по правому берегу реки. Не доходя до моста через Альму, увидел сохранившийся до половины обелиск из известняка с выемкой для мемориальной доски. Именно отсюда начали наступление союзные войска, и это, конечно, остатки английского или французского памятника. Но о его существовании я знал раньше, помнил даже, что лет десять назад он был почти цел. Предстояло найти те, о которых писал А. Ф. Лагутин.
Первый из них искать долго не пришлось: высокий, метров около шести, он стоял на краю колхозного сада. Памятник сооружен из местного камня известняка, но на том месте, где некогда была мраморная доска с текстом, осталось лишь квадратное углубление. Где же второй? Я шел уже довольно долго и стал сомневаться в правильности указаний моего корреспондента, как вдруг сад кончился, сменившись вспаханным полем. И вот здесь, среди пашни, метрах в пятидесяти от дороги, низкая, до полуметра, каменная ограда образовала правильный прямоугольник.
Странным казался среди поля этот огороженный участок. Хотя я и ожидал его увидеть, но он все-таки поразил меня неожиданностью появления. В ограде оказался узкий вход. Внутри все заросло травой высотой по грудь, но редкой. Среди травы лежала вросшая в землю прямоугольная гранитная плита с высеченным на ней саркофагом. Обычный воинский памятник, суровый и скромный. Прямой кавалерийский палаш да крест в круге- вот и все, что на нем изображено. И надпись по-английски: "Гораций Вильям Каст, капитан полка Британской гвардии Гольдстрим и адъютант гвардейской бригады. Смертельно раненный в Альминском сражении близ этого места, он умер 20 сентября 1854 г. в возрасте 25 лет и похоронен здесь братьями-офицерами". А ниже - по-русски "Чтите эту могилу". Вокруг саркофага на плите - еще одна русская надпись, но плохо сохранившаяся. Читалось только: "...покой мертвеца, покой... памяти его... погребенные..."
Со странным чувством смотрел я на одинокую могилу: памятнику больше ста лет, дважды здесь (в 1941 и 1944 гг.) проносилась война, уничтожены английское, французское и итальянское кладбище в Севастополе. А это надгробие уцелело.