Глава 9. ОСНОВНАЯ ПРОИЗВОДСТВЕННАЯ ИНФРАСТРУКТУРА

Глава 9. ОСНОВНАЯ ПРОИЗВОДСТВЕННАЯ ИНФРАСТРУКТУРА

При изучении американских послевоенных капиталовложений в основную производственную инфраструктуру группа, возглавляемая Уве Парпартом-Хенке, обнаружила, что наиболее тесные корреляции в экономике образуются между темпами совершенствования основной производственной инфраструкуры и ростом производительности труда [1]. Приблизительно через 12 месяцев после роста вложений в основную производственную инфраструктуру происходит соответствующий рост производительности труда. Если наложить эти два графика друг на друга и сдвинуть график производительности на 12 месяцев назад, то две кривые окажутся почти идентичными.

США увеличивали вложения в совершенствование инфраструктуры в основном до середины 60-х. Затем темпы роста снижались, но общие инвестиции в инфраструктуру росли. Общие вложения как в совершенствование, так и на содержание существующей инфраструктуры в послевоенный период достигли максимума в 1969 г. После этого подобные расходы упали ниже уровня, обеспечивающего простое воспроизводство. Сегодня, только для содержания американской инфраструктуры на уровне 1970 г., нужно потратить не менее 3 триллионов долларов (в ценах 1983 г.).

Традиционно ответственность за создание и содержание инфраструктуры ложилась на правительство. Правительство исполняло свои обязанности различными путями: 1) прямыми затратами федерального или местных правительств на сооружение и содержание новых элементов инфраструктуры; 2) путём поддержки федеральных и других правительственных корпораций, таких как Администрация долины Теннесси, портовые управления и т.п.; 3) расходами на коммунальные службы; 4) путём контроля за сооружениями, принадлежащими местным и национальным частным компаниям, включая общественный транспорт и коммуникации. Большая часть всех этих расходов покрывается за счет прямых издержек бюджета и капитальных издержек правительства (пункт первый в приведённом выше перечне).

На протяжении всего периода, начиная с 1970 г., особенно с 1973-75 гг., правительственные расходы по этим направлениям снижались всё возрастающими темпами, особенно если рассматривать их с позиций официальной оценки в постоянных ценах. Если принимать во внимание действительные темпы инфляции, значительно превышающие «политически подогнанные» официальные оценки, то дефицит расходов на содержание инфраструктуры по этим категориям издержек лучше всего объясняет физический упадок инфраструктуры, который стал особенно заметен в этот период.

Не упуская эти факты из виду, давайте поразмышляем над следующим вопросом. В каких статьях национального дохода расчетной системы валового национального продукта отражается стоимость приходящей в упадок инфраструктуры? Большей частью она игнорируется и никак не учитывается. Это означает, что национальный продукт (например, добавленная стоимость) США периода 1971-1983 годов только по одной этой статье была преувеличена почти на 3 триллиона долларов (в ценах 1983 г.). Мы, возможно, должны уменьшить эту цифру, чтобы отразить сокращение инфраструктурных элементов, вносимых в статьи национального дохода частными налогоплательщиками, коммунальными службами и т.п.

Это означает, что если бы издержки, которые следует отнести на счет истощения и обесценивания инфраструктуры, были бы включены в общественную и частную расчетную практику, то общая прибыль от частной и от правительственной экономической деятельности в течение 1971 -1983 гг. могла бы быть завышена на очень большую сумму инфраструктурного дефицита, оцененного приблизительно в три триллиона долларов (в ценах 1983 г.)! Другими словами, эта неучтенная стоимость истощения и обесценивания инфраструктуры должна быть добавлена к стоимости потребительской корзины и рыночной корзины средств производства в 1971-1983 годах.

Около тридцати лет назад группа «налетчиков» захватила контроль над Нью-Хейвенской железной дорогой, находящейся в Новой Англии. Урезая расходы на содержание железнодорожного пути, подвижного состава и т.п., им удалось сильно снизить затраты на каждый доллар годового дохода от железной дороги. Одноразовая, чисто формальная прибыль, полученная от грабительского использования основных фондов, позволила заявить о финансовой эффективности акций этой железной дороги На основании соотношения цена/доходы биржевые цены на эти акции резко повысились; затем «налетчики» распродали все свои акции, получив существенную прибыль и оставив после себя разрушенную железную дорогу.

Это модель того, что происходило в американской экономике в целом, начиная примерно с 1966 г., особенно с 1971-1974 гг. Трюк этот не нов. Преследования Джея Кука, приведшие его к банкротству в начале 1870-х годов, и принятие Закона о возобновлении размена бумажных денег на металл позволили этому процессу развернуться в полную силу. В 1870-х и 1880-х годах грабеж железных дорог стал характерной чертой этого явления. В течение этого периода и позже подобным образом были нажиты многие американские состояния (а в разграблении участвовали также британские и другие иностранные компании). Следовательно, разорение Нью-Хейвенской железной дороги в то время, когда оно началось, было уже старым трюком. С 1966, а особенно с 1971-1974 гг. этот вид грабежа распространился как на инфраструктуру, так и на тяжелую промышленность.

Вернемся к 1763 г., когда во время продолжительной экипажной прогулки Адам Смит получил от лорда Шелбурна инструкции по разрушению экономики и ограничению самоуправления английских колоний в Северной Америке. Начиная с этого момента и до 1863 г., усилия британского истеблишмента, группировавшегося в то время большей частью вокруг Британской Ост-Индийской компании, были направлены на разрушение США. В проведении этой политики истеблишментская клика из окружения лорда Шелбурна получала поддержку от тори силы, образовавшейся внутри англоязычного населения Северной Америки. Эта фракция тори, связанная с Аароном Бурром, до самой его смерти состояла из двух слабо очерченных группировок. Одна из них покинула США (некоторые позже вернулись), а другая была превращена ведущими тори в свою «пятую колонну». В её состав входили в основном семьи, связанные с Британской и Голландской Ост-Индийскими компаниями в Нью-Йорке и Нью-Джерси, а также союзные им семьи Новой Англии, включая таких людей, как Рассел, Кабот, Лоуэлл, Хиггинсон, Пибоди, Кушинг и т.д. [2].

Эти семьи стояли за якобинскими бунтами 1790-х, за планами Бурра 1800 и 1804 годов направленными на разрушение США, они же были уличены в раскольнических заговорах 1807-1808 гг., а также в тяжелых государственных изменах в 1812-1814 гг. На протяжении 1780-х отдельные представители этих семейств, тесно связанных взаимными браками, были партнерами Британской Ост-Ийдийской компании по торговле рабами из Африки, а начиная с 1790 партнерами Ост-Индийской компании по торговле китайским опиумом. Эти же семьи, сотрудничая с британской разведкой и заинтересованными кругами в Швейцарии и ордене иезуитов, уже с начала 1820-х годов развязали гражданскую войну. Они создали движение аболиционистов одновременно с созданием конфедеративного раскольнического заговора рабовладельцев в Северной и Южной Каролине. Их целью было разделение США на несколько частей, что подтверждается личной корреспонденцией вершителя политики Демократической партии Августа Белмонта.

Начиная с 1796-1797 гг., основным направлением деятельности агентов британского влияния, в особенности сотрудничавших с такими асами британской разведслужбы, как сэр Джон Робисон, были попытки разрушить США изнутри [3]. Именно эта клика способствовала распространению в США влияния «Богатства народов» Адама Смита в качестве основного оружия для разрушения США изнутри. Именно они были теми внутренними силами в США, которые контролировали президентов Эндрю Джексона, Мартина Ван Бурена, Джеймса Полка (1845-1849), Франклина Пирса (1853-1857) и Джеймса Бьюкенена (1857-1861) [4]. После поражения их сторонников в Конфедерации, включая Иуду Бенджамина (1811-1884) [5] и семейство Слайделлов из Луизианы, эти же семьи выгадали от покушения на президента Авраама Линкольна (1861-1865) [6], что позволило им начать ограбление штатов, находившихся в зоне оккупации федеральной армии, значительно увеличив при этом то состояние, которое они нажили в таких «благородных» предприятиях Ост-Индийской компании, как торговля африканскими рабами и китайским опиумом [7]. Координируя свои действия с зарубежными силами, сгруппировавшимися вокруг Лондона, они использовали свои состояния для дискредитации Джея Кука (1821-1905) и для подрыва экономики США посредством принятия Закона о возобновлении размена [8]. С помощью своих послушных орудий Тедди Рузвельта [9] и президента Вудро Вильсона [10] они протолкнули Акт о федеральном резерве. Они контролируют ведущие университеты в США, ведущие либеральные средства массовой информации, основные развлекательные программы и большинство издательств. Они это «либеральный истеблишмент Востока США», отождествляемый с американским отделением организации «Лондонский круглый стол», впервые основанным как «Национальная гражданская федерация». Сегодня эта организация представлена в США Нью-Йоркским Советом по Внешним Сношениям. Именно их президент Франклин Рузвельт порой называл «экономическими роялистами». Иногда их называют «патрициями», а сами они довольно часто нанимают писателей для создания книг и статей, живописующих их в образе патрициев древнего Рима, людей с «голубой» кровью, «семей», составляющих благополучие американской «аристократии». Они «олигархи» в строгом смысле этого слова, указанном нами в предыдущих главах данной книги.

Они все еще пытаются разрушить федеральную конституционную республику США. Памелла Черчилль Гарриман, жена бывшего посла в Москве, заместителя госсекретаря и губернатора штата Нью-Йорк Аверелла Гарримана, оказывает финансовую поддержку фракции внутри Демократической партии, которая является убежденным сторонником пересмотра Конституции США и установления парламентской системы британского типа! Почти все последнее столетие Гарриманы были самыми «выдающимися» расистами; евгенистическое движение контролируется семьей Гарриманов и по сей день. Не только Аверелл Гарриман был сторонником фашистского диктатора Италии Бенито Муссолини ещё в самом начале его карьеры всё семейство Гарриманов на встрече 1932 года в нью-йоркском музее естественной истории, центре евгеники и подобных догм, присоединилось к молитвам гитлеровских фашистов за доктрины нацистской «расовой гигиены» доктрины, фактически идентичные «евгенистическим» доктринам, предлагаемым Гарриманами [11]. Это либералы? «Либералы», поддерживающие не только фашизм, но и гитлеровские доктрины расовой гигиены? Этого уже достаточно для подтверждения нашего вывода относительно британского либерализма XIX века, сделанного нами ранее.

Хотя эти семьи входят в промышленные и финансовые олигархические группировки, в своих философских взглядах они открыто признавались в поддержке мальтузианства («социального дарвинизма») задолго до того, как они сами и их зарубежные союзники различных олигархических течений осенью и зимой 1969-1970 гг. развязали настоящую кампанию по пропаганде идей неомальтузианства. В США они были силой, стоявшей за спиной движения к «постин дустриальному обществу». Следовательно, мы не должны уповать на то, что, ворвавшись в эти круги с доказательствами катастрофичности разрушения американской инфраструктуры, мы убедим их признать свои ошибки.

Довольно часто осуществлялись попытки объяснить эту или другую, родственную ей, черту политического влияния «либерального истеблишмента» с позиций «заговора». Действительно, существует большое количество тайных сговоров, связанных с проведением в жизнь подобной политики. Заговоры действительно существуют, но большинство из предлагаемых ответов на вопросы «как?» и «почему?» доведены до абсурда попытками писателей и комментаторов объяснить этот процесс с позиций простой жадности или чего-то в этом роде [12].

Сами члены «семей патрициев» образуют недоступный общественный слой нашей национальной жизни. Они посылают свое потомство во вполне определенные частные школы и университеты, в которых статус отпрыска одного из таких «семейств», в отличие от плебеев, посещающих этот же институт, четко уяснен, а понимание этого статуса формирует ежедневный стиль поведения этих людей. Это же недвусмысленное понимание пропитало клубы, братства, тайные общества и т.п., которые одобрены для потомства подобных «семейств». Всё это распространяется также на определенный набор конфессий внутри разрешенной области вероисповедания, на финансовые институты, списки адвокатских фирм и т.д. и т.п., одобренные этими «семействами». Это однозначное понимание совершенно четко определяется местоимениями «мы» и «они», местоимениями классового самосознания олигархического типа. Все это связано с ощущением того, что «мы» разделяем философские взгляды, отличающиеся от принятых «ими».

В течение приблизительно двух столетий, когда в США образовался этот «либеральный истеблишмент», подробные характеристики общепринятых убеждений претерпели изменения, которые имеют внешние характеристики сдвигов парадигмы. Конечно, основополагающие парадигмы (аксиоматические характеристики общепринятых взглядов) не изменились. Происходящее похоже на быстротечную смену модных тенденций в манерах поведения, морали и стиле конкретных политических директив. В этом отношении оно представляет собой развивающуюся субкультуру, то есть развивающуюся олигархическую субкультуру. Эта эволюционирующая субкультура формирует критерии личного мнения среди подавляющего большинства потомства «семейств» последующих поколений. Именно эти психологические «установки», заданные подобным образом, управляют индивидуальным и коллективным поведением людей этого класса, в особенности в вопросах, касающихся культурной, социальной, экономической, законотворческой и внешней политики США в целом.

Следовательно, не тайные сговоры являются источником политических сдвигов, которые этот общественный класс навязывает США. Заговоры лишь средство для координации и проведения в жизнь того, что почти подсознательно возникает из сегодняшнего, уже сформировавшегося среди большинства «хозяев», принадлежащих к этому классу, философского отношения к миру.

Феномен «заговоров» относительно резко выражен в слоях общества, стоящих ступенькой ниже уровня этого класса. Как и европейские олигархические семейства, эти «семьи» либерального истеблишмента высматривают полезных талантливых людей, выходцев из плебеев. По видимому, проведение однозначной практической политики в этом плане исходит из «инстинктивного» чувства того, что «плебейский талант» следует либо привлечь к себе, либо разрушить. Хотя понятие «плебейский талант», в том виде, как мы его здесь рассматриваем, включает в себя и «полезных головорезов», мы сейчас говорим о плебеях из верхних профессиональных и административных эшелонов, и вдобавок об одном или двух «полезных политиках». Плебейские таланты предпочтительно выискивать рано, сразу после или во время их взросления, из людей, посещающих одобренный и согласованный список школ, университетов и т.п. Подбираются многообещающие молодые рекруты, список расширяется, пересматривается, и тщательно, критически обследованные потенциальные таланты, прошедшие процедуру отбора, подготавливаются к занятию общественного положения, соответствующего оцененной способности быть полезным. При обсуждении подобной практической политики не стоит забывать о придворных аристократах средневековья.

Следовательно, в правительственной среде, а также в частной жизни существует что-то вроде влиятельных личностей, которые в той или иной степени обязаны своим положением этим «семействам». Именно координация согласованного размещения всех этих «талантов» наиболее явно создает образ «заговора». Именно эти «талантливые» несчастные «шестерки», продавшие, выражаясь в том же духе, свои души дьяволу, почти фанатично повторяющие заученные шаблонные формулировки, с пустыми взорами, в которых нет никаких иных мыслей, кроме навязанных их хозяевами, это и есть легко различимый заговор. В большинстве случаев сами эти семейства остаются в тени. В общем, чтобы дать процессу ход, им просто достаточно прийти к мнению о «необходимости что-то сделать с этим».

Сила этих семейств «требует к себе уважения» со стороны большинства членов высшего общества, включая лидеров промышленности, ведущих политических фигур и т.п. При таком поведении эти семейства становятся «очень уважаемыми и респектабельными». «Никому не удастся сокрушить эти семейства лобовой атакой. Никому не удастся сокрушить истеблишмент таким образом». Следовательно, политические указания, продиктованные этими семействами, обычно становятся практической политикой всей страны.

Было ли запланированным разрушение американской производственной инфраструктуры? Если в том смысле, в котором мы обсуждали эти «семейства», тогда более или менее точно мы можем ответить: «Да».

Что касается места инфраструктуры в экономическом процессе в целом, то на данном этапе уже возможно включить вопросы, обсуждавшиеся в этой главе, в общий контекст нашего гипотетического комплексного агропромышленного предприятия. За исключением тех аспектов инфраструктуры, которые касаются только функционирования домашних хозяйств, инфраструктура является важнейшей составляющей частью процесса производства. Водохозяйство, транспорт, производство и распределение энергии, коммуникации и городская инфраструктура необходимы для производства и распределения физических товаров. Поскольку домашние хозяйства являются источником рабочей силы, то в целом современный городской промышленный комплекс создает необходимые условия для производства физических товаров. Домашние хозяйства составляют «рынок рабочей силы», необходимый для промышленного развития, а структура хорошо спроектированного городского центра должным образом вырастает из топологии перемещений членов рабочей силы на работу и с работы, плюс передвижение детей и молодежи к местам обучения.

Было бы чрезвычайно полезно взглянуть на подходящий проект городских центров на Земле с точки зрения их развития на Луне или Марсе в течение следующего столетия. Это послужит двум целям. Первая из них (малая, но достаточно важная) состоит в том, что принятие этих отправных положений будет для нас стимулом к очищению нашего сознания от укоренившихся в нем привычек, связанных представлениями о той городской жизни, которую мы знаем сегодня. Вместо того, чтобы думать о том, как улучшить проект существующего городского центра, нам следовало бы начать все с самого начала: какими должны быть принципы проектирования городского промышленного центра? Вторая, более значительная цель связана с тем, что выбор нами такого рода исходных позиций вызовет необходимое рассмотрение технологий, соответствующих среде обитания, в которой будут существовать города через 30 50 лет и более. Эти же технологии делают возможными запланированные межпланетные полеты. Они позволяют нам возводить на Луне или Марсе сооружения с искусственным климатом. Эти технологии обеспечивают подобные сооружения с искусственным климатом энергией, машинами, инструментами, а также биологической продукцией. Размышления о том, как должны создаваться такие города и о жизни внутри них, обращают наше внимание на попытки представить схожий урбанистическо-индустриальный стиль жизни на Земле в условиях использования тех же технологий.

Могут происходить различные технологические революции, но основные принципы семейного домашнего хозяйства не могут быть изменены без разрушения всего общества. Следовательно, технологические изменения должны быть приспособлены к основополагающим внутренним функциям домашнего хозяйства, к социальным функциям домашних хозяйств, а также каждого члена общины и общества в целом. Поэтому, если планируется новый город, а его строительство начинается сегодня, и если план города должным образом «подвязан» к основным из рассмотренных выше технологий, то при надлежащем управлении этот город будет функционировать еще не одно столетие. Люди живут в своих домах, переезжают с места на место в течение дня, а также нуждаются в доставке товаров и услуг. Минимальный объем физического пространства, необходимого для проживания одного семейству, а также многие другие параметры уже определены. Что касается тех сегодняшних семей, чей культурный уровень соответствует 25-летнему возрасту окончания обучения, то параметры оптимальных пространственных размеров их семейного помещения не претерпели существенных изменений за всю историю цивилизации и не изменятся в течение ближайших нескольких столетий. Если учесть воздействие указанных выше технологий на нашу жизнь в ближайшие 30 50-лет, то у нас есть совершенно все параметры, необходимые планировщикам и архитекторам для проектирования города, в котором можно будет жить веками.

На Земле, так же как и на Луне и Марсе, вместо того чтобы располагать строения на отдельных участках земли, как это практикуется до сегодняшнего дня, мы. должны начать строительство города с сооружения общего фундамента единой структуры, состоящей приблизительно из трех ярусов, которые позволят течь потоку людей, грузов и услуг и в необозримом будущем. Конструкция должна быть рассчитана на много столетий, а также быть модульной, способной адаптироваться к изменениям в технологии передвижения без изменения того фундамента, в котором расположены эти средства передвижения. Образовательные и связанные с ними культурные функции должны располагаться в центре города, построенного на таком фундаменте, и быть окружены помещениями центрального правительства и его службами. Желательно, чтобы пространство, занимаемое городом, было круговым (хотя бы с функциональной точки зрения на затраты по перемещению в физическом пространстве-времени), в то время как промышленность располагалась за пределами города. Города не должны быть бесконечных размеров приток населения должен направляться в такие же вновь построенные города, связанные друг с другом высокоскоростными транспортными магистралями (возможно, на магнитной подвеске). Город должен стать настоящей средой обитания для домашних хозяйств, позволяющей им сохранить свои функции без изменений в течение столетий.

На первый взгляд, начальная стоимость единицы жилья в таком городе может показаться очень высокой. Однако подумайте об этой стоимости как о капиталоинтенсивности, а также поразмышляйте о большей части расходов на содержание инфраструктуры, входящих в затраты на функционирование города. Целью является экономия труда, достигаемая посредством долговечного города, содержащегося за счет всё более низких общественных затрат.

Увеличение доли производительных рабочих до 50% всей рабочей силы и получение прибыли от экономии труда с использованием науки как двигателя экономики позволит таким идеям превратиться во вполне осуществимые проекты уже в самый ближайший период, что значительно выгоднее попыток реконструкции уже существующих городов, которые по своей сути спроектированы чрезвычайно плохо и нуждаются в значительных затратах на поддержку своего существования по сравнению с теми функциями, которые они выполняют. Если бы перестраивался такой город, как обветшавший Нью-Йорк, то рекомендованный нами метод заключался бы в его разделении на квадраты в шахматном порядке и сооружении в каждом из них описанного выше фундамента, в соответствии с генеральным планом и намеченными целями. Всегда надо помнить о том, что удвоение доли работников, занятых в производительном секторе, при условии быстрых темпов технологического прогресса (экономии труда) более чем вдвое увеличивает среднюю производительность всей рабочей силы и означает, что на каждого члена рабочей силы в целом мы можем позволить себе увеличить расходы в два раза (или более). Думать надо не о том, что мы делаем сейчас, а о том, что нам следует делать, включая указанный счет в 3 триллиона долларов на реконструкцию инфраструктуры, который в любом случае мы должны оплатить в самые ближайшие годы, если не хотим умереть, хирея среди развалин.

Вода это жизнь. Пресная вода незаменима для растений, животных и всего человечества. Отношения ее количества к килограмму выросшей биомассы хорошо установленные параметры. Распределение и перераспределение существующих поверхностных и глубинных источников пресной воды позволяет доставлять воду прямо к месту, где она нужна больше всего. Это распределение воды повышает относительный потенциал квадратного километра площади. Мы должны не только распределять подачу воды из источников, но и создавать их. Управляемый термоядерный синтез экономически поддержит подобное производство пресной воды, как и многое другое. Производство и распределение энергии также имеет огромное значение; оно также увеличивает относительный потенциал на квадратный километр площади. Транспорт и коммуникации дают тот же эффект пропорционально уровню производства физических товаров на душу населения. Развитие городской промышленной инфраструктуры имеет наивысший относительный потенциал. Поэтому усовершенствование и содержание инфраструктуры делает возможным рост потенциальной относительной плотности населения. Это и есть общая функциональная значимость той подкатегории средств производства, которую называют основной производственной инфраструктурой. Таким образом, существует тесная взаимосвязь между темпами усовершенствований инфраструктуры и ростом производительности.