Айседора Дункан (1877–1927)

Айседора Дункан (1877–1927)

Американская танцовщица. Основоположница школы танца «модерн». Выработала эмоционально экспрессивный стиль танца. Танцевала босиком в лёгкой тунике, следуя идеалам эстетики эллинизма. Выступала с сольными танцами под музыку Бетховена и других великих композиторов, считая, что музыка должна соответствовать величию танца. Погибла в результате несчастного случая. В своей биографии «Моя жизнь» она поведала о своих связях с художниками, промышленниками, о браке с русским поэтом Есениным…

* * *

Айседора родилась у моря, её родители развелись, когда она была ещё грудным ребёнком. Девочку воспитывала мать. Она была музыкантшей и ради заработка давала частные уроки, часто задерживаясь допоздна. Айседора была свободна, предоставлена самой себе и могла блуждать на морском берегу одна, предаваясь фантазиям. Она танцевала свои фантазии, подражая ветру и морским волнам.

Благодаря матери вся жизнь девочки была проникнута музыкой и поэзией, но самым главным для Айседоры были танцы. Она не могла жить без них.

Закончив школу, Айседора уговорила мать поехать в Чикаго. Там они вели полуголодную жизнь и счастья не нашли. Айседора выступала в «Богеме», клубе, где собирались поэты, артисты, композиторы, которых объединяло одно — бедность. Среди них был сорокапятилетний поляк Мироцкий. Копна рыжих курчавых волос, рыжая борода и проницательные голубые глаза… Он по большей части сидел в углу, курил трубку, с иронической улыбкой наблюдая за «дивертисментами» собравшихся. Мироцкий был беден, что не мешало ему приглашать Айседору в ресторанчики или отвозить на фаэтоне за город, где они завтракали на траве.

Прошло много времени, прежде чем Дункан узнала о его неразделённой страсти. Этот солидный человек влюбился бешено, безумно в невинную девочку. Однажды во время прогулки он, не в силах противиться искушению поцеловать Айседору, попросил её выйти за него замуж. Девушка тогда искренне верила, что он окажется единственной великой любовью в её жизни.

Наконец счастье улыбнулось Дункан: её ангажировал на небольшую роль в нью-йоркском театре знаменитый Августин Дэли. Это был шанс.

Иван Мироцкий впал в отчаяние при мысли о разлуке. Они поклялись в вечной любви. Девушка пообещала, что, как только она достигнет успеха в Нью-Йорке, они сразу поженятся. В то время Айседора ещё не была ярой сторонницей свободной любви, за которую сражалась впоследствии.

В Нью-Йорке её приняли в труппу. Через год она уехала с театром на гастроли в Чикаго. Айседора предвкушала встречу с наречённым. Стояло жаркое лето, и каждый день, свободный от репетиций, они уезжали в лес и предпринимали длительные прогулки. Перед отъездом в Нью-Йорк брат Айседоры выяснил, что у Мироцкого есть жена в Лондоне. От этого известия мать невесты пришла в ужас и настояла на разлуке…

Уникальный стиль, который отличал танцевальные номера Айседоры Дункан, возник после изучения ею танцевального искусства Греции и Италии и основывался на некоторых элементах системы ритмической гимнастики, разработанной Франсуа Дельсартом. В 1898 году весь гардероб Айседоры был уничтожен страшным пожаром в гостинице «Виндзор» в Нью-Йорке, поэтому во время своего очередного выступления она вышла к публике в импровизированном костюме, который сама же и придумала. Публика была шокирована — Айседора появилась на сцене практически обнажённой.

Сильное стройное тело юной танцовщицы с этого времени стали облегать знаменитые струящиеся одежды, прихваченные под грудью и на плечах по античному образу. Она не признавала пуантов и танцевала, подобно Афродите, на пальцах. Её босые ноги были прекрасны, сильны и легки.

Айседора отправилась в большое турне по Европе и стала вскоре любимицей всего континента. Она заключила контракт с импресарио Александром Гроссом, который организовал её сольные выступления в Будапеште, Берлине, Вене и других европейских городах. Шокированная, но возбуждённая публика толпами осаждала театры, чтобы увидеть страстное танцевальное выступление полуобнажённой Айседоры, импровизировавшей под музыку знаменитых композиторов («Голубой Дунай» Штрауса или «Похоронный Марш» Шопена).

Прекрасный Будапешт был тогда весь в цвету. За рекою в каждом саду благоухала сирень. А вечером неистовая венгерская публика устраивала овации знаменитой Айседоре.

В один из вечеров среди рукоплескавших её таланту находился молодой венгр, которому суждено было, по словам Дункан, «превратить целомудренную нимфу, какой я была, в вакханку».

Как-то в дружеской компании Дункан встретилась взглядом с большими чёрными глазами, «сверкавшими таким безграничным поклонением и такой венгерской страстью, что в одном взгляде таился весь смысл весны в Будапеште». Мужчина был высок, великолепно сложён и вполне мог позировать в качестве Давида для Микеланджело. Он передал Айседоре билеты в ложу Королевского национального театра. В спектакле он был занят в роли Ромео. Этот венгр со временем стал величайшим актёром. Его звали Оскар Береги.

О молодость, весна, Будапешт!

В одну из встреч, актёр, потеряв самообладание, подхватил Айседору на руки и отнёс на кровать, где всё и свершилось.

Утром, на рассвете, влюблённые вышли из гостиницы, остановили извозчика и отправились в деревню, где в лачуге крестьянина провели весь день. И Оскар осушал поцелуями слёзы, когда Айседора начинала плакать. Кто знает, о чём она плакала…

После последнего спектакля Айседоры в Будапеште влюблённые снова уехали в деревню, где провели несколько упоительных дней. Здесь Айседора впервые познала счастье спать всю ночь в объятиях мужчины. «Я испытала ни с чем не сравнимую радость, проснувшись на рассвете, увидеть, что мои волосы запутались в его чёрных душистых кудрях, и чувствовать вокруг своего тела его руки».

В декабре 1904 года Айседора познакомилась с художником-декоратором Гордоном Крэгом, сыном известной английской актрисы Эллен Терри. Она заметила мужчину во время выступления. Он сидел в первом ряду. После спектакля, ворвавшись в её гримёрную, он выразил ей свой восторг и своё негодование: «Вы чудесны, вы удивительны, но зачем вы украли мои идеи, откуда вы достали мои декорации?»

«О чём вы говорите? — возражала она. — Это мои собственные голубые занавеси. Я придумала их, когда мне было пять лет, и с тех пор я всегда танцую перед ними». И тогда Гордон Крэг заявил, что она принадлежит его декорациям. Он буквально выкрал Айседору с семейного ужина, куда его любезно пригласила мать актрисы.

Они забыли обо всём — выступлениях, публике, контракте. Она оказалась в студии Крэга. Там не было ни дивана, ни глубокого кресла. Эту ночь они провели на полу. У них не было ни гроша, но их ослепляла страсть, она была подобна неутихающей буре.

В это время мать Айседоры и её импресарио безуспешно разыскивали танцовщицу в полицейских участках, во всех посольствах, гостиницах и ресторанах. Публике благоразумно объяснили, что Айседора серьёзно заболела воспалением горла.

Крэг был гибок, высок. Его глаза, очень близорукие, сверкали стальным огнём за стёклами очков. Это был один из гениев нашей эпохи, с которого начался весь современный театр, с многообразием его школ и направлений. Гордон пребывал в состоянии постоянной экзальтации. Иступлённый восторг сменялся то гневом, то страхом!

Влюблённые вели бесконечную битву, каждый отстаивал первенство своего искусства. «Почему ты не бросишь театр? Почему ты желаешь появляться на сцене и размахивать вокруг себя руками? Почему бы тебе не оставаться дома и не точить мне карандаши?» И никто из них не хотел уступать. Они расстались.

1906 год. Сын знаменитого магната Парис Зингер предложил Айседоре свою любовь и покровительство. Она согласилась. Она называла его Лоэнгрином. Айседора с ученицами своей танцевальной школы уехала на Ривьеру — к морю, к свету. Он встречал их на вокзале во всём белом. Лоэнгрин подарил Айседоре семь лет безмятежного счастья и сына Патрика. Но и великодушный Парис требовал, чтобы Айседора принадлежала только ему, чтобы она оставила сцену. Расставание было неизбежно.

1913 год. В Париже произошла трагедия, которой суждено было повториться. Автомобиль! Автомобиль, в котором сидели дочь и сын Айседоры со своей няней, тронулся с места, когда в нём не было водителя, скатился со склона холма и утонул в Сене. Айседора была потрясена, сломлена, убита. Она так и не оправилась от этого удара до конца своей жизни.

Последней её любовью был знаменитый русский поэт Сергей Есенин. Они познакомились в России, во второй приезд Айседоры в Москву.

…По всему миру рассылала Айседора Дункан письма с просьбой поддержать её школу танцев. Ответ пришёл лишь из России, от министра культуры Луначарского. Она приехала. Её встретила потрясённая революцией страна. Приглашение в Россию она восприняла как подарок судьбы. Она была вдохновлена идеей русской революции и искренне верила, что революция сделает людей гармоничными — «через музыку Бетховена и греческий стиль».

На одном из приёмов, устроенных в её честь, в студию художника Якулова ворвался Есенин: «Где Айседора?» И Айседора увидела глаза своего Патрика. Есенин напомнил ей сына. В её любви к Есенину жили страсть и материнская жалость. Айседору покорили детскость и незащищённость души поэта. А Есенин называл её Изадорой, на ирландский манер.

Не гляди на её запястья

И с плечей её льющийся шёлк.

Я искал в этой женщине счастья,

А нечаянно гибель нашёл…

Три года, проведённые в России, были счастливейшими в её жизни. Накануне регистрации брака Айседора помолодела на десять лет и изменила дату своего рождения в паспорте. Она была старше Есенина на семнадцать лет.

В 1922 году они поженились. У Айседоры в Париже умерла мать, не было средств к существованию. Советское правительство перестало субсидировать школу. Она должна была ехать в турне по Европе. Она звала Есенина с собой. Он будет читать стихи, она танцевать! Но по Европе их сопровождали скандалы. В танцовщице и русском поэте видели большевистских агитаторов. Из Берлина через Париж они отправились в Америку. Но и здесь пресса называла Айседору не иначе как «красная Айседора и её русский муж». После скандалов и газетной шумихи продолжение гастролей стало невозможным. Айседора и Есенин возвратились в Москву, чтобы расстаться.

Кризис в их отношениях назревал давно. Поэт уходил, уединялся, пил. Она не понимала, требовала объяснить, устраивала сцены. Впрочем, они встретились ещё раз, почти перед самой смертью Есенина. Он пришёл к ней за кулисы, чтобы сказать, что любит свою Изадору.

Известие о смерти поэта застало Айседору в Париже. Она прожила ещё два года. Её смерть в Ницце — дикая и прекрасная, была очень похожа на самоубийство. Автомобиль! Она погибла в автомобиле. Длинный шарф, летевший по ветру, был втянут ветром в колесо, она умерла мгновенно. Последней фразой её было: «Прощайте, друзья, я иду к славе!»