Мосты повисли над водами

Мосты повисли над водами

Нельзя сказать, что ночь сгустилась; просто стало чуть серебристее вокруг. Люди, подходившие к мосту, вдруг заторопились… Но голос уже сказал в рупор: «Движение закрыть! Движение закрыть!» Кое-кто успел перебежать. Сторожа мостовой охраны перегородили полотно моста рогатками. На них зажглись строгие красные фонарики. Кончено, опоздали.

Трамваи остановились на подступах к мосту. Машины — одни разворачивались и с ходу уносились к соседнему мосту, другие огорченно приглушали моторы и замирали в ожидании.

На сгрудившихся посреди Невы судах началась перекличка, оживленное движение.

Послышалось глухое низкое жужжание, и почти в то же мгновение раздался звонкий лязг. Средний пролет моста раскололся надвое. Обе его половины — громадные площади асфальтовой мостовой — целиком со столбами трамвайной сети, с проводами, с рельсами — начали медленно становиться дыбом, раскидываться в разные стороны. И вот уже они стоят вертикально с торчащими вбок трамвайными столбами на высоте шестиэтажного дома, а между ними глубокая бездна ночной Невы…

Где-то, над самой водой, вспыхнул луч прожектора; и, освещенный им, медленно, осторожно увлекаемый буксиром, начал втягиваться в образовавшееся пространство между каменными быками голубовато-серый корпус первого, поднимающегося вверх по течению, корабля. Мост разведен.

Мы стояли завороженные этим торжеством мощной силы человеческого разума, величием нашей техники.

Ждать, пока движение откроется, надо было не меньше часа. Жителей Петербурга нередко называли людьми суховатыми, чопорными. Может быть, это так и было; ленинградцы, наоборот, народ общительный и живой. В мягком сиянии белой ночи зажглись огоньки папирос, послышался молодой смех, начались негромкие разговоры.

— Пора на юг, в отпуск, — сказал кто-то.

Спокойный голос ответил.

— Ну что ж, кто хочет, пусть едет на юг. Что касается меня, то мой отпуск я провожу здесь.

— Никуда не уезжаете? — удивился собеседник.

— Наоборот, я приезжаю сюда, в Ленинград. Туристов тянут к себе дальние дороги, альпинистов — горы… Я — мостовик. Строю мосты и люблю их. А где вы найдете столько мостов, как тут, в вашем городе? Замечательная коллекция мостовой техники, история мостов, да и просто само зрелище их уже доставляет наслаждение.

Он заговорил с таким жаром, с такой любовью к своему делу, что люди придвинулись, стали слушать.

Когда человек говорит о том, что он хорошо знает и любит, это всегда интересно. После этой белой ночи многие, наверно, стали внимательнее приглядываться к мостам нашего города, а кое-кто, возможно, заинтересовался ими всерьез.

Первые мосты

Было время, когда мостов на Неве не было совсем: переправлялись на лодках. Но и двести лет спустя, когда их стало уже очень много, в дни нашей юности, житель тогдашнего Петербурга пользовался наряду с мостами разными их «заменителями». Летом от берега к берегу шныряли разукрашенные пестрыми ковриками ялики-перевозчики. Зимой по невскому льду прокладывались длинные и узкие ледяные дороги-катки. Рослые молодцы на коньках, энергично работая ногами, везли в саночках-креслах барыню с огромной муфтой в руках или пятипудового купца с красным от лютого мороза носом… Ой, пади, пади, берегись!..

Первый мост был сооружен на Петроградской стороне; он соединял Петропавловскую крепость с городом. Именовался этот мост Петровским, по имени своего строителя — Петра Первого.

Через двенадцать лет после основания Петербурга был построен деревянный прадед нашего Аничкова моста. Известно, что в 1726 году его сделали подъемным, — так удобнее было взимать пошлину прибывающих в город и уезжающих из него и проверять их документы. В те времена Фонтанка, огибавшая тогдашний Петербург с юга, была как бы естественным рвом на его южной границе.

Во второй половине XVIII века мост перестроили — его сделали каменным, но он по-прежнему оставался подъемным. В то время на нем высились четыре башни, а средняя часть держалась на толстых цепях.

Таких мостов на Фонтанке было сооружено семь. Если вам захочется узнать, как они выглядели когда-то, вам придется пройти к последним сохранившимся из этих семерых мостов-братьев, к Чернышову и Старо-Калинкину. Башни и тяжелые цепи и по сей день придают им вид суровый и старинный. Только давно уже цепи не гремят по ночам, и на башни не поднимается бдительный дозорный. Мосты перестали быть подъемными; цепи и башни служат им теперь украшением.

Первым каменным мостом был небольшой мост через речку Кривушу, в том месте, где у церкви Вознесенья ее пересекала «Вознесенская перспектива». Мост этот, так и названный «Каменным», был построен в самой середине XVIII века. Все изменилось с тех пор в этих местах: вместо речки Кривуши появился извилистый Екатерининский канал (канал Грибоедова). Вознесенская перспектива стала сначала Вознесенским проспектом, а потом проспектом Майорова, а прочно построенный мост, древнейший в городе, стоит там и поныне.

Через Неву первый мост перебросили лишь четверть века спустя после основания Петербурга, в 1727 году. Его построили в самом оживленном центральном районе города, против нынешнего Исаакиевского собора. В те времена на этом месте стояла церковь святого Исаакия. Этим же именем назывался и мост.

Странные правила существовали тогда. Бесплатно катились по мосту только царские кареты да пожарные дроги, спешащие к месту бедствия. За проход с каждого пешего брали копейку, с каждой лошади — три деньги. А денежка — полкопейки — это было не так уж мало: за три денежки юный Ломоносов, учась в Заиконоспасской школе, ухитрялся прожить целый день.

Исаакиевский мост был плавучим и держался на двадцати шести понтонах. Даже самое мелкое суденышко не могло пройти под его настилом, а поминутно разводить мост не было никакой возможности… Вот почему еще в семидесятых годах XVIII столетия великий русский механик-самоучка Кулибин предложил проект необычайного деревянного моста: этот мост должен был опираться как бы на две ноги, расставленные по обоим берегам Невы. Его круто выгнутый горб, по проекту, возносился на 12 сажен (25 метров) над уровнем невских вод. Конструктор предлагал перекрыть этим мостом Большую Неву примерно там, где мы сейчас переходим через нее по Дворцовому мосту.

Была построена и испытана замечательная модель, всего в десять раз меньше подлинника. Она блестяще выдержала экзамен, была одобрена Академией наук, и — что же? Никто этого моста не построил. Правители екатерининской России не захотели осуществить замечательный замысел, хотя и убедились, что мост мог нести на своем упрямом хребте немалую тяжесть в 900 тонн.

Труды, творческие планы изобретателя пропали даром.

Первый разводной мост появился в Петербурге в царствование Николая Первого. Этот «Николаевский» мост был железным. Теперь на этом месте при советской власти построен совершенно новый мост имени лейтенанта Шмидта. От старого, Николаевского, остались на нем гранит быков, пышные старинные фонари да причудливый узор чугунных литых перил. И столбы фонарей, и морские кони перил были отлиты на сто лет раньше, чем сооружены стальные фермы и колоссальная разводная часть современного моста.

Интересно, что разводная часть Николаевского моста была устроена не посредине, как теперь у нас, а у самого берега Васильевского острова. Это имело свои основания: суда против течения тогда поднимали бечевой, и шедшим по берегу бурлакам было бы невозможно тащить барку, идущую посреди реки.

Самые большие

В последующие десятилетия появилось несколько смело и красиво построенных мостов через Неву.

Пожалуй, особенно интересен из них Троицкий мост. Теперь он зовется: Кировский. Он пересекает Неву в одном из самых широких мест ее течения, возле Петропавловской крепости. Длина его больше полукилометра. Архитектура этого моста очень нарядна. Обратите внимание на роскошные тройные канделябры его фонарей. В темные августовские ночи блестящее ожерелье этих огней видно за тридцать километров с побережья Финского залива у Стрельны. Мост этот строила французская компания. Но русские инженеры усовершенствовали его, соединив стальной корпус с северным берегом гранитной перемычкой из нескольких арок.

Литейный мост соединяет центральные районы с Выборгской стороной. Имя его связано с первым в Петербурге крупным военным заводом «Литейный двор», — основанным еще во дни Петра его знаменитым соратником — инженером Брюсом. Построен этот мост в 1875 году. Он на сорок лет старше Дворцового, сооруженного царским правительством только за год до революции, и даже не достроенного им окончательно. Изо всех невских мостов Дворцовый самый короткий: Нева в этом месте, чуть ниже разделения на Большую и Малую, — ?же всего.

Около Смольного, у того места, где до Петра стояла древняя шведская крепость Ниеншанц, Неву пересекает Охтенский мост, построенный совсем недавно, меньше полувека. Это очень эффектный по своему внешнему виду мост. Он огромен и очень высок. Высота нужна ему, чтобы под ним могли без труда проходить большие баржи и пароходы с Ладожского и Онежского озер. Но зачем же ему могучие, красиво облицованные гранитом башни? Не на цепях же, как когда-то у кордонных мостов Фонтанки, поднимается его средняя часть, если мост разводят?

Нет, эти башни сооружены главным образом для красоты: благодаря им наш мост выглядит немного похожим на знаменитый Тоуэр-Бридж в Лондоне. Если вы попадете на Охту, поднимитесь на мост и остановитесь у одной из его башен. Тут, на гранитных стенах, установлены бронзовые доски, на которых можно прочитать немало интересного о постройке этого моста.

В течение долгих лет Охтенский мост был последним вверх по течению Невы. За ним лежали предместья, районы, населенные рабочим людом. Жителям левого берега было очень трудно перебраться на правый, если они, скажем, работали на громадной Торнтоновской фабрике в нескольких километрах выше моста. И так же трудно добираться до Обуховского завода жителям правого берега. Но кто же тогда с этим считался? Ведь это рабочие! Пусть встанут пораньше и потолкаются на перевозных пристанях, если не могут селиться у завода.

Теперь каждый из вас может, добравшись до этих мест трамваем или четвертым номером автобуса, полюбоваться на новый мост — мост Володарского. Он не деревянный и не металлический, он построен из нового материала — железобетона. При строительстве этого моста, как и при сооружении моста Лейтенанта Шмидта, были применены многие удивительные нововведения и усовершенствования. Достаточно сказать, что колоссальные фермы его привозились в готовом виде, и медленно, с точностью до одного сантиметра, опускались специальными механизмами сверху на мостовые опоры-быки.

Теперь широкая лента Большой Невы в пределах города перехвачена, как стальными пряжками, семью великолепными сооружениями: кроме перечисленных нами, между Охтенским и Володарским мостами пересекает реку еще один — железнодорожный.

Это на самой Неве. Но у нее есть и многочисленные притоки: Малая Нева, Большая, Средняя и Малая Невки, Фонтанка, Мойка, каналы… И все они пересекаются громадным количеством мостов и мостиков.

А знаете ли вы, сколько всего мостов в Ленинграде? Двадцать — тридцать? Больше. Их около четырехсот, различных мостов; старых и новых, огромных и малых, разных конструкций и разных систем.

Ленинград — великолепная коллекция замечательных произведений мостовой техники.

Диковинные мосты и мостики

Дойди вы два года назад по проспекту Майорова до Фонтанки, вы увидели бы чуть правее престранный мост: с берега до берега лежала решетчатая прозрачная ферма. Ее не поддерживало ничто Было удивительно, что внутри ее катятся трамваи: как она не прогнется?

Такие мосты очень прочны, но некрасивы. Этот мост, Измайловский, разобрали. Но у нас остался еще один, великолепный образец его собратьев: он перекинут через Неву выше Охтенского моста. Это — мощное сооружение из нескольких ажурных ферм, свободно лежащих между каменными опорами.

Главная особенность этого моста — его высота. С севера к нему подходит высокая насыпь, а с юга ее место занимает длинная шеренга стройных арок-опор виадука, которые становятся все ниже и ниже. Внутри этого моста-клетки неторопливо ползет с одного берега на другой бесконечно длинный «тяжелогрузный» состав; ползет и преспокойно спускается с него по длинной эстакаде.

Таких мостов в стране немало. Но видели ли вы когда-нибудь мост, под которым нет никакого пролета, который просто лежит на земле?

Пройдите по Фонтанке к Летнему саду, туда, где высится, говоря словами Пушкина, «печальный памятник тирана, забвенью преданный дворец». Это Инженерный замок, построенный для императора Павла Первого.

Вы направляетесь вдоль набережной по тенистой аллее возле Инженерного замка; переходите по мостику… через что? Да — через ничто. Мост как мост, и арка и перила; но, перешагнув через них, вы никуда не упадете: мост лежит на сухой земле. Если вы пойдете еще дальше, пересечете Садовую, войдете в Михайловский сад, то на пути к пруду вы увидите, как в одном месте обыкновенная парковая аллея вдруг горбится, справа и слева поднимаются чугунные перильца. Как видите, — опять такой же мост. В чем дело?

Павел, не без основания опасавшийся заговорщиков, соорудил себе дворец на отрезанном от города искусственном островке. Со всех сторон его окружали глубокие рвы с подъемными мостами. Каждую ночь мосты поднимали. Но это не спасло Павла: он был убит своими же стражами. Дворец опустел. Потом рвы были засыпаны. А мосты сохранились до сих пор.

Впрочем, в Ленинграде немало мостов такого типа, потому что здесь много рек, заключенных в каменные трубы. Эти реки текут глубоко под землей, не выходя на поверхность. Старый канал проходит под бульваром Профсоюзов; его устье в виде огромного отверстия можно видеть на стенке гранитной набережной под мостом Лейтенанта Шмидта. Весь длинный Лиговский проспект тоже представляет собой такую давно засыпанную реку: ее воды текли когда-то по поверхности и наполняли пруды Таврического сада.

Речка Лиговка, начинаясь на холмах у Красного Села, за Станцией Лигово (теперь Урицкое) за пределами города, и сейчас течет по прежнему руслу, на поверхности. Вступая в городскую черту, она ныряет в глубь земли и дальнейшую часть пути проходит под мостовыми Лиговского проспекта.

В том месте, где эту улицу пересекает Обводный канал, построен Новокаменный мост. По нему катятся трамваи, бегут автобусы, проходят граждане, а под верхними покровами моста устроен накрепко соединенный с ним прочный «лоток». Там, в тесноте и темноте, бежит поперек своего искусственного собрата-канала Лиговка, одна из немногих рек мира, приученная ходить по мостам.

Новокаменный мост с его своеобразным «реководом» — акведуком напоминает много других небольших мостов города, под которыми устроены такие акведуки меньших размеров уже не для рек, а для той горячей воды, которая по широким подземным трубам подается из котельных отделений теплоцентралей в отопительные устройства многих наших домов. Приглядитесь внимательно, и вы сами обнаружите такие мосты и на Фонтанке, и на канале Грибоедова, и на Мойке, и на том же Обводном канале.

Переходя через любой городской мост, не мешает вспомнить о тех невидимых спутниках, которые подобно вам перебираются по нему с одного берега на другой. Над вашими головами бежит через реку электрический ток трамвайных и троллейбусных линий; не будь моста, провода пришлось бы с большими трудностями перекидывать над рекой или пропускать в изолированном кабеле по дну. Под ногами у вас тоже целое сложное хозяйство путей и дорог: там течет по трубам газ, змеятся телеграфные провода. Правда, на самой Неве и на ее крупных ответвлениях кабеля нередко прокладываются по дну. А вот на меньших водных артериях для этого используются мосты.

Так из простой большой доски или бревна, перекинутого для перехода с берега на берег, мосты давно уже превратились в очень сложные сооружения, требующие внимательного ухода, частых ремонтов, бдительной охраны.

Что с ними порой случается

Есть на Фонтанке Египетский мост. Он украшен четырьмя чугунными сфинксами. Сфинксам этим больше ста лет, а мост выстроен совсем недавно, это видно сразу. Для чего же были поставлены сфинксы?

Они были поставлены для украшения старого висячего Египетского моста, с которым произошло вот что.

К началу нашего века он изрядно обветшал и ремонтировался плохо. И все же по нему ходили и ездили. Он держался и продержался бы, наверное, еще много лет. Но вот однажды (случилось это в 1905 году) молодой офицер вел через мост эскадрон конницы. Взойдя на мост, он забыл приказать, как то положено при проходе мостов, пустить коней не в ногу. Эскадрон поднялся на мост, дошел до середины и вдруг… мост рухнул. Не часть его, не какие-нибудь прогнившие доски, он рассыпался весь, сразу. Люди стали тонуть… произошла большая беда. Неопытный командир пренебрег важным законом физики, законом резонанса. На ритмичный топот ног отозвались балки моста. Они задрожали, как дрожит струна, отзываясь на звук другой струны. Мост лопнул, как бывает, лопается хрустальный стакан, если рядом кто-то громко крикнул, издал именно ту ноту, которая одна могла заставить бокал вздрогнуть и разбиться. Если бы кони шли вразброд, мост выдержал бы втрое большее их число.

Теперь этот случай припоминают всем офицерам, когда учат их водить строем солдат.

Не таким удивительным, но, пожалуй, еще более страшным был конец последнего понтонного плашкоутного моста города.

Катастрофа разыгралась летом 1916 года. Деревянный мост этот держался на нескольких больших баржах на Большой Неве между нынешней площадью Декабристов и Университетом. Как все деревянные плавающие сооружения, он был основательно пропитан смолой и дегтем, предохраняющими дерево от гниения. На нем всегда стоял крепкий морской запах смоленого сухого дерева. И вот однажды мост запылал, как факел. Трудно сказать, что вызвало катастрофу, — может быть, искра, залетевшая из трубы парохода… А может быть, и окурок, брошенный на мосту преступно-небрежным прохожим. Были созваны пожарные команды со всего города, но справиться с гигантским плавучим костром было невозможно.

Перегорев посредине, мост разорвался. Его не стали восстанавливать, — в это время неподалеку уже заканчивалось строительство нового моста — Дворцового.

Речные перекрестки

Теперь мы с вами отправимся на южную, удаленную от Невы, границу прекрасной площади — Марсова поля. С юга поле окаймляет Мойка, с востока — Лебяжья канавка и Канал Грибоедова. Поэтому именно здесь, на этих речных перекрестках, вы можете увидеть удивительную компанию мостов: четыре небольших мостика против юго-западного угла площади, четыре возле Летнего сада и Инженерного замка на юго-восточной стороне ее.

Полюбуйтесь этим полным очарования уголком нашего города с тихой водой четырех переплетающихся рек, с зеленым простором Марсова поля и задумчивой тенью двух садов, Михайловского и Летнего, с прелестным павильоном славного зодчего Росси, отразившимся в речной воде, и с путаницей многочисленных маленьких мостов, упрямо поднимающих над каналами свои выпуклые горбики.

Пойдем отсюда к тому месту Мойки, где ее соединяет с Невой коротенькая Зимняя канавка. Станем на набережной Мойки, неподалеку от последней квартиры Пушкина и, посмотрим в сторону Невы вдоль канавки. Здесь сразу несколько мостов расположены друг за другом и даже в два этажа, потому что крытая галерейка, соединяющая Эрмитаж с соседним зданием, тоже висит над водой, как мостик.

Полюбуйтесь, как удивительно сочетаются их изящные дуги с опрокинутыми в воде отражениями, образуя картину, какую вряд ли увидишь где-либо в другом месте.

Стоит также выйти на набережную Невы и по ней от Зимней канавки пройти назад до Фонтанки, или еще лучше, проехать вдоль этой набережной в лодочке. По дороге вы увидите три моста — Эрмитажный, Лебяжий и Прачечный. Все они построены одновременно с гранитной облицовкой невского берега. Но приглядитесь к ним: трудно представить себе, что строитель сооружал их из грубого неподатливого камня. Кажется, — он лепил эти плавные изгибы из пластичной мягкой глины. Кажется, — он был не архитектором, а скульптором, так совершенны очертания мостов. Имя этого замечательного зодчего сохранилось: его звали Тимофеем Ивановым, и он был прославленным в свое время «каменным мастером».

Множество легких мостиков построено специально для украшения в замечательных парках Ленинграда и его пригородов — на Елагином острове, в Пушкине, в Павловске… там есть и «китайские», и «средневековые», и всякие другие причудливые мосты.

Сегодня и завтра

Есть в Ленинграде и неудобные и некрасивые мосты, но их с каждым годом становится все меньше.

За несколько последних лет на прекрасном Кировском проспекте получили смену три дряхлых деревянных моста — совсем маленький через Карповку, два больших через Большую и Малую Невки. И как похорошела широкая улица, когда возникли на ней три таких же широких, могучих каменных моста-красавца с высокими пилонами-обелисками по углам!

Перестроили, придав совсем иной, куда более значительный и строгий вид, Обуховский мост через Фонтанку на Московском проспекте.

И сейчас инженеры работают над проектами переустройства очень многих наших мостов.

Старый некрасивый мост Строителей (бывший Биржевой) сильно портит знаменитую панораму Невы с Кировским и Дворцовым мостами, с крепостью и великолепной Биржей, с могучим зеркалом реки между ними. Мост этот деревянный; это одно уже не годится в центре города. К тому же он построен несимметрично и делает всю картину кособокой. Этот мост решено перестроить. Он не только станет металлическим, но и передвинется на другое место, будет вести не к Зоологическому переулку, как сейчас, а прямо к проспекту Добролюбова.

А старый Сампсониевский мост, который так долго портил вид на восточную стрелку Петроградского района, где высится здание Нахимовского училища и стоит на приколе корабль-памятник крейсер «Аврора», — его уже разобрали. Новый мост соединит напрямик две улицы — Куйбышева на Петроградской стороне и Финляндский проспект на Выборгской.

Это не только украсит всю картину: трамваям не придется тогда вилять взад и вперед по обеим набережным: они пойдут прямо. Город прекрасных мостов станет тогда еще прекраснее.