Морозко

Морозко

Дух-повелитель зимних холодов. Его представляли в образе низенького старичка с длинной седой бородою. Зимой бегает он по полям и улицам и стучит: от его стука начинаются трескучие морозы и сковываются реки льдами. Если ударит он об угол избы, непременно бревно треснет! Его дыхание производит сильную стужу. Иней и сосульки — его слезы, его замерзшие слова. Снежные облака — его волосы. Очень не любит он тех, кто дрожит и жалуется на стужу, а бодрым, веселым, здоровым дарует крепость телесную и жаркий румянец. Зима — его супруга, Мароссы — верные слуги. С ноября по март Морозко такой мощи набирается, что даже солнце перед ним робеет!

На радостях он покрывает стекла оконные изумительными узорами, леденит поверхность озер и рек, чтобы можно было по ним кататься, замораживает снежные горки и веселит честной народ снегом, бодрящим морозцем и веселыми зимними празднованиями.

Древнейшее название мертвецов. Происходит оно от индоевропейского слова, которое означало вид погребального обряда или реку, по которой плывут в царство мертвых. До сих пор в народе бытует странное выражение, от которого мурашки по коже бегут: «В нави зрети» — то есть ожидать смерти, а Радуница, день поминовения усопших, называется «навий день» и «навьи проводы». В «Повести временных лет» эпидемия в Полоцке приписывалась мертвецам, которые скачут по улицам на незримых конях и поражают всех живых: «Навьи бьют полочан».

Мертвецы, навьи всегда враждебны живым. Даже слишком большая печаль по умершим осуждалась мудрецами, ибо навий можно накликать, как бы призвать к себе своей тоскою, а значит, отдать им себя во власть. Мертвым — мертвое царство, живым — живое, поэтому от общения с потусторонним миром люди должны всячески остерегаться. Скажем, нельзя париться в бане после полуночи: в эту пору приходят на свой шабаш навьи. Но уже коли забрел в баньку запоздалый купальщик, надобно быть настороже: как услышишь за спиною тихий шепот, как увидишь куриные следы, вдруг возникшие на золе у печки, — быстренько осеняй себя крестом и беги в чем есть, хоть бы и вовсе нагишом, не то настигнут навьи, отнимут душу. Ну а чтобы задобрить их, надобно непременно оставить после себя в бане хоть обмылочек, хоть немножко воды на дне шайки — пусть придут покойнички, пусть потешатся в баньке, как при жизни тешились!

В славянской философии «навь» — олицетворение прошлого, ушедшего, минувшего.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.