61. Троице-Сергиева лавра

61. Троице-Сергиева лавра

Как медведица шерстью, густо заросла Русь лесами. Они стояли сырые, дремучие по всей русской земле — из края в край. В темной их глухомани таилось много всякой дичи и всякого зверья — вепри и лоси, олени и рыси, медведи и волки, белки и лисы, барсуки и бобры, куницы и зайцы. Казалось, что лишь диковинные неодолимые звери и лихая нечисть таятся в лесных дебрях. И беглый человек в лесу ютился, и озорные шайки в лес уходили.

Десятки верст исходили по лесным дебрям вокруг небольшого подмосковного городка Радонеж братья Варфоломей и Стефан в поисках подходящего места для поселения.

Это было около 1345 года, когда они решили стать монахами. Наконец они нашли то, что искали: большой, поросший лесом холм, у подножия которого протекал ручей. Ни на самом холме, ни в окрестностях не было никакого жилья. Именно здесь, на плавно возносящемся к вершине холме Маковец, братья, засучив рукава, рубили лес, очищали бревна, складывали сруб приземистой избушки. Рядом с ней (по-монашески «кельей») вскоре выросла небольшая часовенка. Она предназначалась для чтения «часов» — псалмов и молитв, приуроченных к определенным часам дня.

Вскоре Варфоломей остался один, брат его ушел на Москву. Жил он скромно и достойно: бортничал, рыбу ловил, питался кореньями и орехами. По тишине лазоревой растекался дым, а по окрестным городам — молва об отшельнике.

Начали сюда стекаться люди, просили пристанища, селились рядом. Сообща поставили церквушку во имя Троицы, понемногу из затхлых землянок перешли в добротные срубы. Вскоре вокруг этой церкви образовался небольшой монастырь.

Постепенно территория монастыря увеличилась, ее огородили тыном, в центре монастыря поставили церковь, общественные здания, а вокруг них — кельи. Между кельями и стеной располагались огороды, житницы и различные хозяйственные постройки. В 1357 году московский митрополит присвоил Сергию (монашеское имя Варфоломея) звание игумена монастыря.

Дальнейшее развитие этой обители связано с активной деятельностью предприимчивого и энергичного игумена Никона, преемника Сергия. При нем монастырь получил первые земельные пожалования и вклады, и сам Никон постоянно увеличивал монастырские владения с помощью прикупов. Монастырь имел уже несколько сот деревень, многочисленные стада, рыбные помыслы, соляные варницы, бобровые гоны. Он вел торговлю с Великим Новгородом, торговые пути его тянулись к Белому морю и на Волгу. Монастырские крестьяне создавали своим трудом ценности, почти равные доходам царя.

Но в 1408 году во время одного из набегов Золотой Орды на Москву обитель была дотла сожжена. Сгорела и Троицкая церковь, где был похоронен Сергий, но реликвии и ценности удалось спасти. А вскоре при помощи московских князей пепелище снова стало застраиваться.

Троицкий монастырь всегда играл видную роль в политической жизни государства, в самом водовороте событий он оказался и в конце XVII века. За его стенами дважды получал убежище юный Петр I — во время знаменитой «хованщины» и при попытке царевны Софьи завладеть престолом.

Но значение Троице-Сергиева монастыря было велико и в истории культуры и искусства России. В нем собирались драгоценные древние рукописи, замечательные произведения прикладного искусства, созданные монахами или попадавшие сюда от великих князей и бояр.

Монастырские доходы давали возможность приглашать для строительных работ в монастыре лучших зодчих и украшать храмы произведениями замечательных художников Древней Руси. Здесь велось монументальное строительство, работали иконописцы, переписчики книг, резчики по дереву и другие мастера.

Первым каменным зданием, появившимся на территории монастыря, был Троицкий собор. Его построили в 1422–1423 годах на месте старого одноименного храма, сгоревшего в 1408 году. Это небольшой кубической храм с тремя высокими апсидами с восточной стороны. Сводчатое перекрытие и мощный, со щелевидными окнами барабан главы несут четыре квадратных внутренних столба с перекинутыми между ними арками. Стены собора выложены из блоков белого камня. Единственным украшением фасадов служит резной белокаменный пояс из трех лент искусно высеченного орнамента. Такой же орнамент украшает верхние стены апсид и барабан главы.

Приземистый, могучий и в то же время динамичный собор как бы вырастает наклонными стенами из самой земли. Современники видели в его архитектурном облике выражение силы и величия нарождающегося Русского государства.

Для росписи стен собора и писания икон игумен Никон пригласил артель иконописцев под руководством величайшего древнерусского художника Андрея Рублева и его знаменитого товарища Даниила Черного. Но стены собора, к сожалению, утратили роспись XV века. Она была сбита по «ветхости» и в 1635 году заменена новой.

Но в соборе сохранился великолепный иконостас XV века с редчайшим собранием древнерусской живописи. Именно для Троицкого собора было создано самое прекрасное и совершенное произведение Андрея Рублева — всемирно известная «Троица». Три задумчивых и грустных ангела в мерцающем свете лампад из века в век ведут свою безмолвную таинственную беседу над могилой «великого старца».

Здесь икона простояла до 1929 года, а теперь она находится в экспозиции Третьяковской галереи. На ее месте в иконостасе поставлена копия, очень хорошо выполненная художником-реставратором Н. А. Барановым.

В течение полувека Троицкий собор оставался единственным каменным зданием монастыря, а в 1469 году была построена каменная трапезная, которая, к сожалению, тоже не сохранилась. Но некоторые ученые предполагают, что она послужила прообразом Грановитой палаты Московского Кремля, построенной спустя двадцать лет.

Напротив Троицкого собора стоит Духовская церковь, построенная в 1477 году.

Завершение храма очень оригинально: под барабаном находится открытая звонница, стоящая на пяти столбах. Это редкий образец «церкви под колоколы», где в одном сооружении соединены храм и колокольня, что придает всему зданию неповторимое своеобразие. Духовская церковь необычайно ценна еще и тем, что она осталась единственной из построек такого типа и помогает представить внешний вид старой звонницы Московского Кремля, которую потом сменила колокольня Ивана Великого.

Храм выстроен псковскими мастерами из кирпича на белокаменном цоколе. Стены его украшены узорчатым поясом, выложенным из терракоты и окаймленным двумя рядами изразцов. В древности Духовская церковь использовалась и как дозорная башня. С нее велось наблюдение за окрестностями, а о приближении врага извещали колокольным звоном.

В 1548 году с южной стороны Троицкого собора возвели Никоновский придел — небольшое и очень уютное сооружение, выросшее над захоронением игумена Никона.

Этот одноглавый храм выложен из кирпича и облицован белым камнем, он очень удачно гармонирует с Троицким собором и Духовской церковью.

Центральную часть монастыря занимает Успенский собор, который своими формами повторяет Успенский собор в Кремле, а размерами даже несколько превосходит его.

Строительство его было начато в 1559 году по инициативе Ивана Грозного. Но денег не хватало, и работы продвигались медленно. Только в 1581 году после трагической гибели царевича Ивана, сраженного ударом посоха в припадке отцовского гнева, монастырь получил от Грозного крупную сумму «на помин души» покойного. На эти средства и было завершено строительство, а освящение Успенского собора состоялось в 1585 году, уже после смерти «грозного царя». Но еще 100 лет он стоял без росписей.

Выполнили их в 1684 году местные мастера и славившиеся по всей России стенописцы Ярославля. В надписи на западной стене Успенского собора перечислены имена всех 35 художников «дружины» во главе с Д. Г. Плехановым; она же сообщает, что роспись была завершена всего за один сезон — с 20 мая по 30 августа.

В середине XVIII веке вместо шлемовидных куполов собора были сделаны луковичные главы. С западной части собора находилась большая паперть, где в 1606 году был погребен Борис Годунов, здесь же были похоронены его жена, сын и дочь. В XVIII веке паперть разобрали, а над захоронением Годуновых установили каменную палатку-усыпальницу и пристроили крыльцо. С конца XVII века Успенский собор стал усыпальницей московских митрополитов.

В сентябре 1608 года к стенам монастыря подступили польские интервенты и начали его осаду. В стенах монастыря укрылись крестьяне и мастеровые люди со всех окрестных городов и деревень. Несмотря на многочисленные лишения, монастырь стойко держался в течение 16 месяцев — до прихода воеводы Скопина-Шуйского, разгромившего вражеское войско в сентябре 1610 года.

Во время осады стены и башни монастыря сильно пострадали, и когда наступило мирное время, началось их восстановление и дальнейшее укрепление. Их надстроили (по образцу укреплений московского Китай-города), и теперь они имели три яруса с бойницами. Протяженность стен составляла 1,5 километра, высота их — от 10 до 14 метров, ширина — около 6 метров. В углах и по краям стен строители возвели 12 башен, а угловые башни вывели за пределы стен, что создавало обширную площадь обстрела. Каждая из башен имеет 77 бойниц и подземные пороховые камеры.

Время строительства новых башен совпало с периодом, когда в русской архитектуре широко распространился стиль «узорочья», Для которого характерна пышная декоративность. Поэтому башни Троице-Сергиева монастыря (при своих высоких военно-оборонительных качествах) имеют также великолепное декоративное Убранство.

Наиболее интересна в художественном отношении Уточья (или Утичья) башня, которая защищала северо-восточный угол стены. Согласно преданию, свое название башня получила по обилию уток, водившихся на соседнем пруду.

Рассказывают, что с этой башни по уткам стрелял Петр I. А первоначальное название башни — Житничья — было дано по находившемуся вблизи житному двору, хранилищу хлебных запасов.

Исключительно красиво декоративное убранство Уточьей башни, венчаемой четырехъярусной ажурной башенкой со шлемом. Исследователи установили, что прототипом такого оригинального решения послужило завершение ратуши в голландском городе Маастрихте. Это легко объясняется оживленными культурными связями между Россией и Голландией.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.