Евреи и групповой секс: от Шабтая Цви до израильских «свингеров»

Евреи и групповой секс: от Шабтая Цви до израильских «свингеров»

Как уже было сказано, секс, с точки зрения иудаизма, полагается исключительно личным и интимным делом мужчины и женщины. Поэтому любые сексуальные групповые оргии на протяжении многих веков считались у евреев одним из самых отвратительных проявлений язычества. Даже в те времена, когда евреям еще было разрешено двоеженство, муж не мог привести в свою спальню двух своих жен одновременно и даже переспав с одной тут же направиться к другой жене: каждая его ночь должна была принадлежать только одной женщине.

Однако в семнадцатом веке и это табу было нарушено, что в немалой степени связано с появлением в еврейской истории первого лжемессии Шабтая Цви (в русском варианте — Сабтая).

Таинственна и непостижима его судьба — человека, объявившего себя Мессией и создавшего огромную секту своих последователей. Он родился в 1626 году в турецком городке Измир.

Израильский исследователь Эли Шай, который более двадцати лет занимается личностью Шабтая Цви в частности и саббатианством вообще, утверждает, что приоткрыл завесу таинственности над этой неоднозначной личностью:

— Взгляд на Шабтая Цви как на жертву сексуального преступления, которой он стал еще в детстве, заинтересовал меня невероятно. Я начал писать о нем книгу, стал изучать психологические источники, в которых описывается поведение жертв сексуального насилия, перенесших травму в детстве. И я понял, что этим можно многое объяснить в туманной истории саббатианства.

Более того, исследователь из той же детской травмы выводит и проблемы с потенцией у человека, объявившего себя мессией и пророком, и неопределенность его сексуальных предпочтений, и даже… возникновение мессианских амбиций.

По словам Эли Шая, Шабтай Цви долго хранил молчание после того, как его изнасиловал некий педофил-гомосексуалист. У него очень быстро возникло и стало крепнуть ощущение одиночества и собственной избранности. Кстати, подобные ощущения характеризуют поведение многих жертв сексуальных преступлений. Человек, ставший жертвой, чувствует некую особенность своей судьбы, свое отличие от других детей в школе или в семье. А оборотная сторона медали — одиночество и униженность. Все это вкупе может с легкостью привести к мысли о своей избранности, к вере о собственном мессианском предназначении.

Скорее всего, нечто подобное произошло и с Шабтаем Цви.

Один из крупнейших знатоков Талмуда и истории иудаизма профессор Гершон Шолем выдвинул свою версию, объясняющую поведение Шабтая Цви. Согласно этой версии, лжемессия страдал маниакально-депрессивным психозом, который развился у него на почве подавления сексуальности и чувства вины из-за занятия онанизмом.

Эли Шай придерживается своей точки зрения. Он объясняет, что к разгадке его привела одна-единственная фраза, вычитанная из книги «Зеркало праведника Авраама» (ее написал в 1665 году некий Натан из Газы, ближайший сподвижник Цви):

И он — шести лет от роду — в пламени, и сделали ему шрам на коже на срамном месте, и видел он сны, которые пугали его, и он никому ничего не рассказал, и цеплялись к нему подонки, которые хотели сбить его с пути истинного, и били его, но он их не послушал….

— Вот это и есть истинная картина преступления, о котором я говорил! — восклицает Эли Шай.

Так это или нет, но жизнь и судьба одной из самых загадочных личностей в истории еврейства, похоже, действительно покоится на… сексе. Его неистовый Шабтай сделал движителем своей идеи, своего мессианства; секс стал основой деятельности его секты.

Шабтай Цви обладал еще и каким-то невиданным даром убеждения — ему удалось убедить своих сторонников, что спасение придет к человечеству из греха, оно родится из разврата и нарушения всех табу, запретов и ограничений.

Странно, но факт: сторонники саббатианства тоже пытались прийти к спасению «от противного», стараясь извратить все заповеди иудаизма. Они исходили из предположения, что в момент явления Мессии все запреты будут отменены: то, что было запрещено, станет дозволенным, а то, что было разрешено, станет запретным. И… вывод саббатианцами был сделан удивительный: не только можно совершать действия, кодифицированные иудаизмом как сексуальные преступления (например, соитие среди святых книг), но и нужно это делать в обязательном порядке, нужно осквернять священные места и священные дни (ну, чем не провозвестники большевизма?!).

^{Шабтай Цви}

Судя по дошедшим до нас обрывочным свидетельствам, у Шабтая Цви и в самом деле были серьезные сексуальные проблемы. Некоторые документы свидетельствуют, что в молодости он был дважды женат — в 20 и 24 года. Однако же и первая, и вторая его жены остались девственницами, он так и не смог приблизиться к ним — и потому вынужден был развестись с ними. И лишь третья жена — блудница Сара — сделала его мужчиной.

Кстати, о блуднице, ставшей ключевой фигурой в биографии не только Шабтая Цви, но и Иисуса Христа.

— Обе эти мессианские личности, — замечает уже упоминавшийся нами Эли Шай, — чувствовали некое мистическое влечение к блуднице. Иисус и Мария Магдалина, Шабтай Цви и женщина, которую в книгах называют Сарой-ашкеназкой. Это была еврейка, родителей которой убили во время погрома. У нее из-за этого пострадал рассудок; она занималась проституцией, подыскивая клиентов на проезжем тракте. Но вместе с тем Сара пророчествовала, что однажды наступит день, когда она станет женой Мессии. Слухи об этой странной женщине докатились и до Шабтая Цви, он послал за ней, намереваясь сделать своей женой…

Этот акт необходим был для того, чтобы последователи поверили: Шабтай Цви — Мессия, и только он способен на «великую поправку». Да и сам поступок — вытащить женщину из грязи — необычайно тешил самолюбие находчивого самозванца.

Нельзя сказать, что появление «Мессии», — пусть даже и в еврейской среде, особенно пришлось по нраву турецким властям; более того, они расценили это как бунт против султана.

Вскоре Шабтая Цви схватили и поставили перед выбором: принять ислам или умереть.

Вот, кстати, как описывает армянская летопись XVII века историю развенчания лжемессии:

Когда о делах Сабеты[11] доложили султану Махмату, сыну султана Ибрагима, он сам взялся чинить суд, на котором присутствовали гази-аскар, муфтий, садразам и все прочие придворные чины. Что касается всадников и толпы народа, то их было несметное количество, словно звезды неба и песок морской; они пришли на зрелище. Там были поставлены войска, вооруженные луками, стрелами и ружьями; развели огонь, засветили факелы и приготовили орудия для пытания Сабеты. В суд был вызван некий муж по имени Гаяти-зада, который родом и верой раньше был евреем, но позднее, отрекшись от иудейства, перешел в магометанскую религию и сделался турком; его представили в качестве переводчика между Сабетой и султаном.

На суде Гаяти-зада сказал Сабете: «Видишь ли эти готовые оружия и орудия для пыток? Все это уготовано для тебя. Ты распустил о себе слухи и взбудоражил мир, за что султан, заклеймив тебя позором, предаст тебя казни и смерти при помощи новых истязаний. Ныне если ты обладаешь силой творить чудеса, то сотвори какое-либо чудо, прояви свою силу и спаси тем себя и твой народ…». Но Сабета от страха и ужаса так растерялся, что вся кровь ударила ему в сердце; он стал отпираться и всю вину свалил на евреев, говоря: «Мой народ, в своем слепом заблуждении, распустил про меня нелепость. Я вовсе не такой, каким он меня выставляет; я простой чтец. Прочитав много книг, я убедился, что единственным пророком является ваш истинный пророк Магомет, пришедший в мир ради исправления всего человечества. Вот уже двадцать лет, как я следую по его стопам и его признаю». Тут же он отрекся от иудейства, принял религию магометанскую и стал мусульманином, изменив своей вере….

Таким образом, выбрав ислам, Шабтай Цви «выторговал» себе более десяти лет жизни. Вплоть до своей смерти в 1676 году он призывал всех своих приверженцев принять ислам.

Более двухсот семей последовали примеру своего «гуру» и перешли в ислам; в общих своих чертах саббатианство просуществовало в виде секты довольно продолжительное время.

В исторических документах сохранилось описание одного из обрядов, свойственных этой секте и называемых «праздник первого ягненка». В определенный день собирались супружеские пары, сочетавшиеся браком в текущем году. Они усаживались за трапезу, поедая первого, рожденного весной того же года ягненка. Затем гасили свет и… начиналась оргия группового секса. Сектанты верили, что в одного из «мамзеров» (незаконнорожденных), зачатых в этом коллективном соитии, непременно переселится душа Мессии.

Таким образом, Шабтай Цви являет собой яркий пример того, как отклонение от сексуальных норм, предписанных еврейскими мудрецами, породило секту; как человек, возомнивший себя пророком, на самом деле, стал проповедником порока.

— Шабтая Цви всю жизнь раздирали противоречия, — подчеркивает Эли Шай. — Он учил Тору, но мечтал о связи с блудницей, страдал от импотенции, но участвовал в диких оргиях. Он был отличным певцом, исполнял трогательные испанские и сефардские романсы и вместе с тем проводил кощунственный ритуал коллективного совокупления. Шабтай Цви оказался не в состоянии исполнить свой супружеский долг по отношению к своим первым двум женам, но в то же время его характеризовали как мужчину, который умел доставить женщине небывалое наслаждение. Жизнь Шабтая Цви могла бы послужить сюжетом для авантюрного романа, в котором главный герой — харизматичный лидер символизировал бы собой божественность, пытаясь ускорить спасение, но добился совершенно иных результатов. Это — одна из самых фантастических и трагических фигур еврейской истории, чья судьба, исковерканная сексуальным насилием, так и не смогла вывернуть на праведный путь.

Восприемником и страстным пропагандистом идей Шабтая Цви стал некий Яаков Франк, он же Яаков Лейбович, или Яаков Бен-Лейб (1726–1791).

Он исходил из того, что в Талмуде сказано: спаситель еврейского народа придет тогда, когда евреи окончательно перестанут соблюдать заповеди Торы и опустятся до «скотского состояния». В связи с этим, учил Франк, евреям «следует спуститься в бездну моральной деградации». Это и было «теоретическим обоснованием» диких сексуальных оргий, которым предавались сам Франк и его последователи. Они собирались тайком по ночам, раздевались донага, после чего начинались массовые совокупления. Считалось особенной доблестью для мужчины во время этих «служб» совокупиться с как можно большим число женщин — со своими соседками, женами своих друзей и даже… с собственными дочерьми.

Кроме того, Франк принуждал девушек из семей своих последователей заниматься проституцией и попросту продавал их польским аристократам.

Скандал вокруг секты Франка грянул только в 1756 году, когда несколько любопытных евреев подглядели в щель за оргией, устроенной сектантами в подольском местечке Ланцкорон. Они позвали других евреев, те обратились к местному пану и судье, и в результате Якова Франка как турецкоподданного выслали из Польши, а восемь его сторонников арестовали.

Возмущению же евреев франкистами после их разоблачения не было предела. Раввины постановили отлучить их от общины, прежде всего потому, что дети франкистов могли быть «мамзерами».

«Пусть они будут выделены из всякого еврейского общества, пусть их жены и дочери считаются блудницами, а все их дети — незаконнорожденными, чтобы они не смешались с нами!» — так гласило постановление, подписанное 14 крупнейшими раввинами Польши и по— лучившее название «Острый меч». Это отлучение было отпечатано и разослано по всем еврейским общинам, где его зачитывали в синагогах — при трубных звуках и потушенных свечах.

Дальнейшая судьба Яакова Франка поистине драматична, хотя является частью еврейской истории уже весьма относительно.

Устав от преследований его самого и членов его секты со стороны евреев, Франк и его последователи приняли христианство и уже в новом качестве активно подключились к преследованию своих бывших единоверцев — они устраивали сожжения Талмуда и других священных еврейских книг на площадях польских городов и прилагали немалые усилия для того, чтобы оклеветать своих бывших соплеменников. Однако при этом их обращение в католицизм тоже было притворным — на самом деле они продолжали следовать религии, созданной Франком, вся связь которой с христианством заканчивалась на том, что Франк объявил двенадцать своих ближайших сподвижников двенадцатью апостолами. А, следовательно, дикие оргии франкистов продолжались, и сам Франк роскошно жил на деньги своей паствы, имея немалый гарем.

В конце концов его выходки надоели и польским властям, и Яаков Франк вынужден был переехать в Германию. Здесь он купил замок неподалеку от городка Оффенбах и получил титул барона Оффенбахского.

После смерти Франка главой секты стала его дочь Ева, уверявшая франкистов, что она ежедневно общается с духом своего отца. Но спустя несколько лет после смерти отца Ева Франк скоропостижно скончалась, оставив после себя поистине колоссальные долги — свыше трех миллионов гульденов. С этого времени деятельность секты Франка практически прекращается, а ее бывшие сторонники постепенно превращаются в истово верующих христиан. Тем не менее, поляки еще долго по фамилиям — Крысинский, Зелинский, Заводский, Маевский и другие — определяли потомков франкистов и не очень спешили родниться с ними. Потомком последователей Яакова Франка был и великий польский поэт Адам Мицкевич.

Почти забытое имя Яакова Франка неожиданно, спустя два столетия, снова всплыло в Израиле в конце 70-80-х годах XX века, когда в стране, по сути дела, и началась «сексуальная революция». Одним из ее провозвестников стал популярный израильский публицист Дани Бен-Амоц, бывший кумиром израильской молодежи того времени. Суть исповедуемой Бен-Амоцем идеологии можно свести к знаменитой фразе Достоевского о том, что «если Бога нет, то все дозволено». Однако в отличие от Достоевского, убежденный атеист Бен-Амоц придал ей прямой и страшный смысл. Уже после его смерти выяснилось, что Дан Бен-Амоц с юности был любовником собственной матери, а затем сожительствовал с дочерью, а тогда по Израилю ходили лишь слухи о том, что он устраивает дикие оргии, в которых принимают участие представители элиты израильского общества. Вскоре подобные вечеринки стали необычайно популярными у израильской молодежи. Конечно, никто не проводил по этому поводу каких-либо расследований, но нет никаких сомнений в том, что подобные оргии устраиваются молодыми израильтянами регулярно. А израильские супружеские пары в последнее время увлеклись модным на Западе свингом — обменом партнерами. Во многих израильских газетах (в том числе и русскоязычных, что доказывает, что подобные явления распространены и в среде выходцев из СССР) публикуются объявления о поиске партнеров для подобных оргий или же для участия в обмене партнерами.

Тем не менее, скандалы, связанные с оргиями, попадают на страницы израильских газет крайне редко.

В 2004 году, к примеру, грянул скандал вокруг популярной израильской актрисы и телеведущей детских программ Михаль Янай. Накануне свадьбы она стала жертвой шантажистов, которые предложили ей выкупить у них за 100 000 долларов видеокассету, запечатлевшую Янай во время ее участия в давней студенческой оргии. В случае неуплаты шантажисты угрожали показать эту кассету ее мужу и передать в желтую прессу. Последнее для Янай было особенно опасно, так как в качестве телеведущей передач для детей она стала их кумиром и тщательно поддерживала свой имидж чуть озорной, но хорошей девочки из хорошей еврейской семьи. Тем не менее, Михаль Янай платить отказалась и обратилась в полицию. В итоге кассету никто не посмотрел, но сама эта история стала достоянием гласности.

В том же году 22-летний иностранный рабочий из Африки пожаловался в полицию на своих работодателей — он заявил, что хозяин принудил его заниматься в своем присутствии сексом с его женой, и охарактеризовал все происшедшее с ним как изнасилование, что дало полиции повод возбудить против этой супружеской пары уголовное дело. В ходе расследования выяснилось, что героиня скандала обладала просто ненасытным сексуальным аппетитом и, чтобы удовлетворить его, муж добывал ей все новых и новых любовников, вместе с которыми пользовал свою супругу.

А в 2005 году выяснилось, что учительница одной из тель-авивских школ регулярно занималась сексом со своим мужем и несколькими своими учениками одновременно. Но так как сексуальный контакт между взрослой женщиной и подростком старше 16 лет, если он был осуществлен по обоюдному согласию, по израильскому закону не является изнасилованием, то никакого уголовного дела против женщины возбуждено не было. Более того, ее даже не удалось уволить с работы, так как она заявила, что беременна, а израильское трудовое законодательство запрещает увольнять женщину, находящуюся в «интересном положении».

С точки зрения израильских раввинов, это падение нравов является закономерным следствием отхода значительной части еврейского народа от религии. Дело в том, что если у других народов роль моральных ориентиров могут играть не только религиозные авторитеты, но и писатели, поэты, публицисты, выдающиеся общественные деятели, то у евреев религия пронизывает все области жизни — она тесно связана и с национальной идентификацией, и с культурой, и с бытом, и с повседневным общественным сознанием. И в тот момент, когда религия уходит из такого общества, в нем образуется полный моральный вакуум.

Может быть, именно потому в Талмуде говорится, что евреи — народ крайностей: если они поднимаются в своем духовном развитии, то «поднимаются выше звезд небесных», если же падают, то «падают ниже праха земного», то есть по своему моральному уровню опускаются значительно ниже других народов планеты.

Сегодня значительная часть светских евреев упала с точки зрения иудаизма «ниже праха земного». Состоится ли ее подъем? Ответ на этот вопрос может дать только время.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.