Иосиф II

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Иосиф II

Из рода Габсбургов. Немецкий король в 1764-1790 гг. Император «Священной Римской империи» в 1765-1790 гг. Король Венгрии и Чехии в 1780– 1790 гг. Сын императора Франца I и королевы Марии Терезии.

Ж.: 1) с 6 окт. 1760 г. Мария Изабелла, дочь герцога Пармского Филиппа (род. 1741 г. ум. 1763 г.); 2) с 22 янв. 1765 г. Мария Иосефа, дочь императора Карла VII (род. 1739 г. ум. 1767 г.).

Род. 13 марта 1741 г. ум. 20 февр. 1790 г.

В раннем детстве Иосиф был испорчен плохим воспитанием. Передавая сына под надзор маршалу Батиани, Мария Терезия призналась: «Моего сына слишком баловали со дня его рождения, слишком уступали его требованиям и капризам. Он привык, чтобы все беспрекословно повиновались ему. Всякое противоречие раздражает его. Поэтому он неприятен и тяжек для других». Особенно беспокоило мать то, что ребёнок всегда отказывался признавать свои ошибки и старался скрывать их всевозможными уловками. Природные способности Иосифа были не блестящи. Ум его развился довольно поздно. Учился он туго, но память у него была твердая. Пишут, что с детства он был упрям и ленив сверх всякой меры, не выказывал ни малейшей охоты к учению и лишь с трудом удавалось сообщить ему самые элементарные сведения. В юности он очень увлекся чтением и, как можно предположить, несколько пополнил пробелы своего образования. Однако оно так навсегда и осталось односторонним. Иосиф никогда не любил науки и литературу в их обыкновенном значении. Единственное знание, которое он признавал, было знание фактов. Поэтому он ценил в науке только практическую сторону, а искусства не признавал вовсе. Он прочел очень много политических и политико-экономических сочинений и почерпнул многие свои идеи из Энциклопедии и сочинений «физиократов». Вместе с тем громадное влияние на Иосифа имели его путешествия. Это было его любимое времяпрепровождение. За тридцать лет он исколесил всю Европу, забираясь в такие места, где не бывал до него ни один из Габсбургов. Он, несомненно, являлся одним из самых непоседливых государей своего времени. По характеру он был застенчив и не питад ни малейшего влечения к придворным развлечениям, не любил ни танцев, ни охоты. Женская красота почти не производила на него впечатления. «Он смотрит на женщин как на статуи», – писала о нём одна дама. Английский посол Роберт Кэйт замечал в императоре «некоторую долю жестокости и непреклонности», а также то, что «он недостаточно обращает внимание на людские предрассудки и слабости». При дворе все боялись его гнева, его резких выговоров и желчных выходок. Отличительными чертами Иосифа были сосредоточенность и упорство; он принадлежал к числу людей, неохотно подчинявшихся постороннему влиянию и всегда следующих собственным убеждениям. На его характер, к примеру, не оказала мрачного влияния та атмосфера ханжества, которая царила при австрийском дворе в последние годы правления Марии Терезии. Напротив, она выработала в нём решительную и безусловную ненависть к фанатизму. Он не любил священнослужителей и питал природное отвращение к богословским казуистическим спорам, к церковным церемониям, легендам, суевериям и всем аксессуарам религии вообще. При всем этом он был искренне верующим человеком и не любил Вольтера.

В 1765 г., по смерти отца, Иосиф принял императорскую корону, и тогда же мать сделала его соправителем в Австрии. Однако они так и не смогли ужиться вместе, поскольку были одинаково властолюбивы и Не сходились между собой в своих взглядах. Резкая перемена во всем обнаружилась сразу после смерти Марии Терезии. Иосиф всегда пренебрегал этикетом и сразу сократил до крайних размеров расходы на содержание своего двора. Вместе с тем он принес с собой на престол непомерное желание устроить как можно лучше жизнь своих подданных и возвысить могущество своего государства. У него было множество разнообразных замыслов, которые он торопился осуществить. Он спешил все сдвинуть с места и всему дать новый вид. Никогда ещё в Австрии не правил государь с такой жаждой преобразований, готовый работать с утра до вечера без отдыха и с лихорадочным возбуждением. Он писал своему брату Леопольду: «Любовь к отечеству, благо монархии, вот единственная страсть, которая меня одушевляет и под влиянием которой я готов предпринять, что угодно». Как реформатор Иосиф был теоретиком в полном смысле слова. Господствовавшая тогда философская школа не имела никакого уважения к прошлому историческому развитию, все отжившее представлялось для неё грубым предрассудком, и она требовала коренного преобразования государственных учреждений на основании отвлеченных принципов. Иосиф не обращал внимания на то, что исторически сложилось, а считал необходимым сообразовываться только с указаниями разума и «естественным правом». «Возлагая на себя наиболее славную из европейских корон, – писал император, – я намерен поставить философию законодательницей моего государства; на основании её принципов Австрия должна получить совершенно новый вид Внутреннее управление подвластных мне областей требует радикальной перемены; привилегии, фанатизм и умственный гнет должны исчезнуть, каждый из моих подданных будет пользоваться прирожденными ему естественными правами».

В чем заключалась программа? «Монархия, – писал Иосиф, – должна состоять из совершенно сходных по своим учреждениям провинций, представлять собой единое целое, к которому следует применить одинаковую систему управления. Как скоро это будет достигнуто, прекратится всякое отчуждение, всякое соперничество между различными областями и народностями. Различия по происхождению и вероисповеданию должны исчезнуть, и тогда все граждане будут считаться братьями, стараясь посильно помогать друг другу». Уже на другой день после своего воцарения Иосиф издал закон о свободе вероисповедания. Несмотря на свою умеренность, этот декрет произвел чрезвычайно сильное впечатление не только в Австрии, но и во всей Европе. Затем последовал целый ряд других законов, имевших целью ослабить влияние Рима и сделать австрийскую церковь более самостоятельной. Встревоженный папа Пий VI отправился в 1781 г. в Вену, чтобы лично встретиться с Иосифом, но поездка эта не имела никакого результата – император не согласился пойти ни на какие уступки и объявил о своём твердом намерении отнять у духовенства значительную долю тех прав, которые с незапамятных времен оно присвоило себе в Австрии. «Я намерен, – писал он в одном из писем, – освободить народ от суеверий и от влияния саддукеев, необходимо изъять из церковной области все, что не имеет к ней никакого отношения и следствием чего было порабощение человеческого разума». С особым нерасположением он относился к монашеским орденам, которые немедленно подчинил власти епископов. Затем началось упразднение монастырей: в первые шесть лет царствования Иосифа их было закрыто не менее 740. Это, по-видимому, нужное преобразование сопровождалось совершенно неоправданной горячностью и неразберихой. Монастыри были ограблены с беспощадным насилием, их имущества растрачены, их драгоценные библиотеки уничтожены или расхищены. В венском картезианском монастыре бальзамированное тело Альфреда Мудрого было выкинуто из своего свинцового гроба ради металла и в течение нескольких месяцев лежало на всеобщем обозрении.

Одновременно шли преобразования в других областях государственного устройства. В 1782 г. был издан закон, отменявший крепостное право в славянских владениях Австрии. Это была одна из самых благих и сравнительно удачных мер Иосифа. Однако земля осталась собственностью помещиков. Гораздо менее успеха имела административная реформа. Держава Габсбургов представляла собой империю, состоявшую из самых разнородных элементов. Если в собственно Австрии австрийский монарх был неограниченным прирожденным государем среди преданного населения, то в Тироле он был властителем, на которого свысока смотрело независимое крестьянство, в Бельгии – политическим главой средневековых республик, в Чехии и Моравии – чужеземным властелином, управляющим равнодушным и несчастным населением, в Венгрии – феодальным сюзереном республики дворян, ревниво отстаивавших свои привилегии, наконец, в Галиции и Ломбардии – завоевателем, управлявшим, безусловно, по праву меча. Править таким государством так, чтобы все оставались довольны, было делом нелегким и даже едва ли возможным. Иосиф поставил себе задачу слить в одно целое все свои владения, уничтожить все местные политические права, стереть границы между различными нациями и заменить их простым административным разделением всей империи, сделать немецкий язык господствующим, дать однообразный свод законов и уравнять перед законом массу крепрстных крестьян с бывшими господами. Уже в 1782 г. были упразднены правительства 12 земель и вместо них созданы шесть губерний. Выборные управы при этом везде были заменены правительственными чиновниками. Затем то же самое стало проводиться в других частях Габсбургской державы. В 1787 г. весь исторический строй Бельгии был вдруг радикально изменен, и правительство разом отменило все старинные учреждения страны. Было образовано министерство юстиции, а дворянство, духовенство, города лишились права иметь особые суды. В административном отношении Бельгия была разделена на округа. Штаты утратили всякое значение, в том числе и право утверждать налоги. Однако бельгийцы были не теми людьми, которые готовы уступить без борьбы свои старинные вольности. Повсюду явились зловещие признаки неповиновения. Бра-бантские Штаты заявили резкий протест против всех распоряжений Иосифа. Все сословия были готовы взяться за оружие. Сестра императора Мария Христина, которая вместе со своим мужем управляла Бельгией, писала императору: «Любезный брат, умоляю вас на коленях, не настаивайте на принятых вами мерах, иначе эти провинции, все без исключения, предадутся такому отчаянию, что сочтут себя вправе порвать узы, связующие их с династией». В ответ Иосиф назначил генерал-губернатором Бельгии графа Муррея. Но даже этот храбрый солдат, ознакомившись на месте с положением дел, счел нужным пойти на важные уступки. Император сместил его и назначил графа Траутмансдорфа, объявив при этом: «Бельгийцы должны образумиться и покориться, иначе употреблена будет сила и зло вырвано с корнем, каковы бы ни были последствия». Новый губернатор в самом деле вскоре должен был применять силу, так что в Брюсселе и Антверпене дело дошло до кровопролития. В октябре 1789 г. началось восстание в Брабанте, перекинувшееся затем в Брюссель, Намюр и Гент. 27 октября австрийская армия потерпела поражение, а к концу года почти вся Бельгия была освобождена от австрийских войск. В январе 1790 г. на собравшемся в Брюсселе Национальном конгрессе было провозглашено образование нового государства – Соединенных штатов Бельгии.

Сходным образом пошли дела в Венгрии. При вступлении на престол император не захотел короноваться венгерской короной. В его глазах Венгрия ничем не отличалась от всякой другой провинции, и её старинная конституция служила только помехой для задуманных преобразований. Всюду была водворена система строгой централизации. Государственным языком объявлялся немецкий. Всех, кто не владел им, предписывалось увольнять с государственной службы. Иосифа умоляли, чтобы он, по крайней мере, дал отсрочку тем лицам, которые желают выучиться немецкому, но и эта просьба не была уважена. В 1784 г. в Венгрии было отменено крепостное право. Все комитатское управление было преобразовано и передано в руки чиновников. Эти нововведения вызвали повсеместное возмущение. Дворянство уже готово было свергнуть «некоронованного» Иосифа и передать престол кому-нибудь из имперских князей. Но, наученный бельгийским опытом, Иосиф в январе 1790 г. уступил венграм и аннулировал реформы, провозглашенные в 1780 г.

Все внешнеполитические начинания Иосифа были также безуспешны. Война за Баварское наследство в 1778-1779 гг. завершилась унизительным отступлением, а Турецкая война 1788-1791 гг. представляла собой непрерывный ряд неудач и поражений. Даже личное присутствие императора на фронте не изменило положения. Он отправился на войну уже тяжело больным. Кампания 1788 г., проведенная в жаркой и болотистой местности, окончательно доконала его, и он возвратился из похода, жестоко истощенный болезнью. «Бог знает, что приходится выносить мне, – писал он брату Леопольду в конце 1789 г., – одышка в соединении с сильнейшим кашлем не даёт мне покоя, так что не могу я ни лежать, ни ходить, и целые ночи провожу, сидя без сна, погруженный в тяжкое раздумье о судьбе государства». Он чувствовал, что дни его сочтены, но более, нежели смерть, угнетали его беды, постигшие отечество. Он знал, что его повсеместно обвиняют в возмущении и развале страны, но не желал принимать на себя ответственность. «Я знаю своё сердце, – писал он незадолго до своей кончины, – я убежден в глубине души в чистоте моих намерений, и я надеюсь, что, когда меня не станет, потомство рассмотрит и рассудит внимательнее, справедливее и беспристрастнее, чем современники, то, что я делал для моего народа». После смерти императора большинство его нововведений было отменено. Современники довольно сурово оценили его деятельность. Но с течением времени, особенно после Французской революции и начала Наполеоновских войн, когда ясно обозначился глубокий кризис государственной системы Австрии, о нём стали судить снисходительнее. Несомненно, он многое предвидел, в начинаниях его было много верного и полезного, но у него не было ни государственной прозорливости, ни такта, ни способностей истинного реформатора, поэтому неудача, постигшая его, была закономерна и естественна.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.