ЦАРЕУБИЙЦЫ

ЦАРЕУБИЙЦЫ

1 марта 1881 года в России произошло сенсационное событие. Народовольцам удалось наконец, после семи попыток, осуществить удачное покушение на Александра II.

Подготовка покушения, в котором приняли участие народовольцы Желябов, Перовская, Кибальчич, Гриневицкий, Михайлов, Геся Гельфман и Рысаков, велась по двум направлениям. Из дома на Садовой улице сделали подкоп под мостовой. Там была заложена мина огромной разрушительной силы, ее предполагалось взорвать в момент проезда кареты императора. На тот случай, если императорская карета не поедет по Садовой улице, на набережной Екатерининского канала ееожидали боевики с бомбами.

Итак, 1 марта 1881 года император в сопровождении петербургского полицмейстера Дворжицкого и казачьего конвоя возвращался из Михайловского манежа в Зимний дворец. Царская карета, не заезжая на Садовую улицу, свернула на набережную Екатерининского канала, намереваясь переехать Певческий мост. Едва карета выехала на набережную, как поджидавший ее Рысаков метнул под экипаж бомбу. Раздался оглушительный взрыв. Проехав еще несколько метров, сильно поврежденная карета остановилась. Александр II вышел из кареты и сказал подбежавшему Дворжицкому, что он, слава Богу, не ранен. Ранение получили два казака из конвоя и крестьянский мальчик, случайно оказавшийся на месте покушения. Дворжицкий попросил царя сесть в его сани и как можно скорее отъехать от опасного места. Царь почему-то медлил.

«Хорошо, — сказал он, обращаясь к полицмейстеру, — сейчас поедем, только покажите мне прежде преступника». Подойдя к Рысакову, которого держали четыре казака из царского конвоя, Александр II спросил арестованного террориста, из какого он сословия. Узнав, что из мещан, отошел. Но уезжать не торопился. На повторное предложение Дворжицкого уехать ответил: «Хорошо, только прежде покажи мне место взрыва». В это время, воспользовавшись тем, что конвойные казаки заняты Рысаковым, к царю и Дворжицкому бросился другой участник покушения — Игнатий Гриневецкий: он прятался за фонарным столбом. До царя оставалось два-три шага, на помощь Александру бежали казаки, полицмейстер пытался вытащить револьвер — не раздумывая, террорист бросил бомбу между собой и императором.

Когда упавший на мостовую набережной раненый Дворжицкий очнулся, он услышал слабый голос императора: «Помоги!». Царь полулежал на мостовой, облокотившись на правую руку; из его раздробленных ног струей била кровь. В двух шагах от царя в луже крови лежал смертельно раненный Гриневецкий.

Царя привезли во дворец и оказали ему первую медицинскую помошь. Но было поздно. Потеря крови оказалась невосполнимой. Осмотревший императора профессор Боткин констатировал: в этом случае медицина бессильна. Не приходя в сознание, Александр II умер. Ночью 1 марта 1881 года в страшных мучениях умер и народоволец Гриневецкий, так и не назвавший жандармам своего имени.

Вскоре непосредственных участников покушения на Александра II арестовали. Большинство из них на суде держалось исключительно мужественно, продемонстрировав веру в свое революционное дело. 3 апреля 1881 года Желябов, Кибальчич, Перовская, Рысаков и Михайлов были публично повешены на Семеновском плацу. Гельфман из-за беременности смертную казнь заменили пожизненными каторжными работами (она вскоре умерла в тюрьме).

При расследовании обстоятельств, связанных с покушением на царя, выяснилось: министр внутренних дел М. Т. Лорис-Меликов, самый близкий к царю человек, которому была целиком доверена охрана царской жизни, ослабил контроль за работой тайной полиции. Профилактические аресты подозрительных лиц прекратились, а у руководства тайной полиции возобладало мнение (особенно после ареста народовольцев Тригони и Желябова), что все революционные организации в стране разгромлены и не представляют серьезной угрозы. В результате охрана царя была существенно ослаблена. Пребывая в плену подобных иллюзий, Лорис-Меликов попросту не обратил внимания на многозначительный вопрос Желябова при его аресте: «Не поздно ли вы меня взяли?»

Жухрай В. М. Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы. — М.: Изд-во политической литературы, 1991.