Еврей в магазине

Еврей в магазине

В магазине религиозный еврей выглядит крайне привередливым покупателем.

Если в супермаркете нет отдела по продаже кошерного мяса, еврей, разумеется, к мясному прилавку просто не подойдет. Но и в магазине, где продается кошерное мясо, и даже в тех израильских магазинах, где продается ТОЛЬКО кошерное мясо, он тщательно осмотрит готовые упаковки мясной вырезки, курицы и индейки или будет о чем-то долго расспрашивать мясника, прежде чем сделает покупку.

Ибо не такая это простая вещь – покупка кошерного мяса, так как существуют разные степени устрожения законов кашрута и разные организации, следящие за соблюдением этих законов. Одного еврея вполне устраивает на упаковке печать местного раввината, удостоверяющего кошерность данного изделия; другой убежден, что раввинат манкирует своими обязанностями по наблюдению за кашрутом и ищет печать осуществляющей такое наблюдение частной фирмы под руководством рава Ландау; третьего устраивает только кашрут, подтвержденный БаДаЦем – «Бейт-Дин Цедеком», «Справедливым судом», во главе которого стоит другой выдающийся раввин наших дней – к примеру, рав Овадья-Йосеф; четвертый ест продукты исключительно с пометкой «кошер ле-меадрин», то есть «абсолютно кошерно», что соответствует самым-самым строгим требованиям соблюдения кашрута, и т. д.

При этом его не смущает, что курица с печатью БаДаЦа стоит в полтора, а то и в два раза дороже, чем та же курица с печатью городского раввината, – за педантичное следование законам Торы многие евреи готовы выкладывать огромные деньги.

Впрочем, подробнее о различных системах наблюдения кашрута будет рассказано в другой главе, а пока предположим, что наш еврей, выбрав мясо и птицу, соответствующие тем требованиям соблюдения кашрута, которые он сам считает приемлемыми, выяснив у мясника, высолено уже мясо или нет – и если высолено, то сколько именно времени оно замачивалось и высаливалось, направляется в рыбный отдел.

Обратите внимание, как, подойдя к отделу мороженой рыбы, он начинает осматривать различные ее сорта, вертя в руках упакованную тушку рыбы. Ну, конечно, этому покупателю нужна неочищенная рыба или рыба, на которой остался хотя бы кусочек кожи, что позволило бы ему удостовериться, что при жизни у нее была чешуя и потому данная рыба является кошерной. Рыбное филе и очищенную рыбу, если на упаковке нет печати, удостоверяющей ее кошерность, он брать не станет, так как нельзя исключать, что речь идет о каком-то некошерном виде рыб…

Нет, что-то нашему еврею в отделе мороженых рыб не понравилось, и теперь он направляется к отделу, торгующему свежей рыбой. Стоя у прилавка, долго выбирает лежащую на витрине рыбу и, наконец, указывает продавцу на понравившийся ему экземпляр. Продавец берет рыбу в руки и почему-то прежде, чем положить ее на весы, показывает покупателю. Ага, чешуя и плавники есть – значит, все в порядке, можно взвешивать.

– Почистить? – интересуется продавец.

– Да, – кивает головой еврей, и добавляет: – Только, прощу вас, ополосните перед этим нож и оставьте на рыбе кусочек шкурки – я хочу отослать все покупки домой с посыльным.

Последняя просьба не случайна: по дороге посыльный может, как это часто бывает, перепутать заказы и принести в еврейский дом тот или иной вид некошерной рыбы – скажем, сома или белугу вместо похожей на последнюю «принцессу Нила». И отсутствие на рыбе кусочка кожицы с чешуей и станет сигналом об ее некошерности. Ну, а зачем он попросил помыть нож, тоже понятно: опасается, что перед его окунем продавец чистил какую-нибудь некошерную рыбину.

– Хотите икру карпа? – предлагает продавец. – Я набрал несколько килограммов, пока потрошил прибывшую партию свежей рыбы. Знаете, как это вкусно – жареная икра карпа?!

– Знаю, – отвечает еврей, и, кажется, у него вот-вот потекут слюнки. – И я бы с удовольствием купил этой икры, если бы вы разрезали пару карпов при мне…

Еще одна уловка: кошерной, как известно, является только икра кошерных рыб. А где гарантия того, что продавец чистил всю рыбу подряд, и к совершенно кошерной икре карпа не примешалась икра некошерной рыбы?! И потому иудаизм категорически запрещает покупать рыбную икру у рыборговца-нееврея, если еврей не видел своими глазами, как икра выбирается из кошерной рыбы…

Но пока я вам все это объяснял, наш герой уже переместился в отдел всевозможных консервов. И здесь он тоже тщательно осматривает каждую баночку – ищет печать, удостоверяющую кошерность данного изделия. Что ж, сегодня многие крупные производители консервов во всем мире нанимают раввинов, для того чтобы обеспечить соответствие своей продукции еврейским диетарным законам. Есть кошерные (то есть имеющие соответствующую печать, удостоверяющую данный факт) рижские шпроты и рижский бальзам, кошерный дальневосточный лосось и сайра, кошерная говяжья тушенка, изготовленная в Москве, и кошерные консервированные помидоры, сделанные в Украине.

Впрочем, среди ряда соблюдающих кашрут евреев широко распространено мнение о том, что если им точно известно, что данный продукт изначально является кошерным, то и консервы из них можно есть безбоязненно, даже если на банке нет печати с пометкой «кошер». И глубоко заблуждаются! К примеру, если верить этикетке от тех же шпротов, в этих консервах не содержится ничего, кроме растительного масла, шпротов, соли, лаврового листа. Все компоненты, бесспорно, изначально кошерны. Но что если перед консервированием шпроты подвергались термической обработке в той же самой посуде, в которой до того обрабатывали совершенного «трефного» угря?! И где гарантия, что на заводе, где летом готовятся овощные консервы, зимой на том же конвейере не делают свиную тушенку, а перед переходом с одного вида продукции на другой оборудование очищается в той степени, в какой это предусмотрено еврейским законом, чтобы пища оказалась кошерной? Таким образом, наш еврей совершенно прав, когда ищет на консервной банке ту или иную печать с надписью на иврите «кошер».

Итак, мясо, рыбу и консервы мы приобрели, и теперь самое время направиться в отделы, где продают самые различные молочные продукты. Как ни странно, но только здесь, внимательно наблюдая за выбором еврея, мы сможем понять, насколько глубоко он религиозен и какой именно степени строгости кашрута придерживается.

Дело в том, что вопрос о разрешенной и запрещенной еврею молочной пище до сегодняшнего дня остается предметом самых острых дебатов среди религиозных евреев. Еврейский закон в этом смысле вроде бы однозначен: наилучшей ситуацией является та, при которой еврей пьет молоко, надоенное евреем, и ест молочные продукты, приготовленные из этого молока руками еврея. Именно поэтому профессия молочника была распространена у евреев, пожалуй, даже больше, чем профессия резника, и не случайно одним из самых мощных художественных образов, созданных гением Шолом-Алейхема, стал образ Тевье-молочника.

Однако если у евреев в данной конкретной местности нет своих коров, то они могут пользоваться молоком, надоенным неевреем, но… только в том случае, если сама дойка осуществлялась в отдельное ведро и под наблюдением еврея. Такое молоко тоже считается кошерным, но к маркировке «кошер халяви» («кошерно, молочное») к этому молоку и всем изделиям из него, а также к тем изделиям, к которым оно примешано (например, к шоколаду), добавляется еще одна надпись – «халяв нохри», что в буквальном переводе означает «чужое (нееврейское – П. Л.) молоко». Молоко, надоенное неевреем без наблюдения еврея за процессом дойки, вообще объявляется некошерным, как и все изготовленные из него продукты.

Однако многие соблюдающие традиции евреи в Европе и особенно в США сегодня выступают против этого закона и потребляют молоко, сметану, масло, а также творог и брынзу, не обращая внимание на то, есть на них удостоверение о кошерности или нет. При этом они исходят из того, что в наши дни под самим понятием «молоко» во всем цивилизованном мире понимается именно коровье молоко, а любой другой случай специально оговаривается. Современные технологии на фабриках по производству мясной и молочной продукции, а также гигенические требования к их работникам, по их мнению, настолько близки к требованиям иудаизма, что эти продукты вполне можно считать кошерными.

И в то же время те же самые евреи считают, что твердые, да и вообще любые желтые сыры (голландский, датский, скандинавский и т. д.), не имеющие маркировки «кошер халяви», нельзя считать кошерными.

Объясняют они это опять-таки исключительно технологическими проблемами. Дело в том, что при изготовлении «твердых» и плавленых сыров по классической технологии используется вытяжка из телячьего желудка, содержащая фермент ренет. Вытяжка эта, как вы понимаете, считается мясным продуктом, то есть всемирно известные и потрясающе вкусные голландские, датские и французские сыры готовятся на основе категорически запрещенной евреям смеси молочного с мясным. Правда, находятся раввины, которые утверждают, что сегодня добавляемый в сыры энзим проходит столь долгий путь от телячьего желудка до препарата, который добавляется в сыр, что его практически уже нельзя считать мясным продуктом. Тем не менее консенсус по поводу «твердых» желтых сыров, изготовленных неевреями, в еврейском мире существует, чего не скажешь о молоке и более легких молочных продуктах.

Ортодоксальные раввины по-прежнему настаивают на том, что молоко, надоенное неевреем без наблюдения еврея, и все изготовленные из него продукты являются «трефными» и запрещены к употреблению в пищу евреями, и приводят самые разные тому доказательства. В своей книге «На кухне моей бабушки» я уже рассказывал, как вся эта дискуссия о том, какую молочную продукцию можно, а какую нельзя есть еврею, коснулась моей собственной семьи. Дело было в Праге, куда мы с женой приехали на четыре дня. При этом она, будучи куда более строгой, чем я, в вопросах соблюдения кашрута, взяла с собой молочные продукты из Израиля. Я же в течение всего времени нашей поездки наслаждался чешской сметаной, чешским творогом и прочими местными молочными продуктами, считая, что правда – на стороне сторонников самой либеральной точки зрения по данному вопросу. В последний день, поедая сладкий сырок, я, чтобы убедить жену, как она неправа, рассказал о том, как мой старый дед Шломо объяснял бабке, почему еврею нельзя притрагиваться к молочным продуктам, изготовленным неевреем, – дескать, если у еврея случайно кусок мяса упадет в ведро молока, то он выбросит и мясо, и молоко, а нееврей вытащит мясо и пойдет себе дальше…

При этом я позволил себе пару шуток в адрес покойного деда и начал рассказывать жене о том, какую высокую чистоту молочных продуктов обеспечивают современные технологии на всех фабриках мира, так что мясному в молочном сейчас взяться просто неоткуда!

И вот, рассказывая все это, я вдруг почувствовал во рту странный комочек, которому в сырке уж точно быть не полагалось. Вытащив его изо рта, я увидел, что это никакой не комочек, а кусочек свиной колбасы: по всей видимости, кто-то из рабочих на линии изготовления сырков ел во время производственного процесса эту колбасу и ее кусочек случайно упал в сырную массу. Рабочий этого, вероятнее всего, не заметил. А если даже и заметил, то понятное дело, останавливать конвейер из-за этого не стал, так как, с его точки зрения, ничего страшного не произошло…

С тех пор я вопросом о том, правы или неправы раввины, объявляющие нееврейское молоко и все продукты из него некошерными, не задаюсь и над дорогими мне покойниками шутить себе не позволяю.

Ну, а теперь продолжим наше наблюдение за покупателем-евреем. Ага, он начал осматривать баночки сметаны – значит, он не из тех «либералов», которые считают, что если нет кошерного молока, то можно употреблять некошерное. Но вот он заметил на банке сметаны надпись «кошер халяв ле-охлей халяв нохри» – «кошерно, молочное, только для тех, кто употребляет „чужое молоко“ – и, тем не менее, положил его в корзину. Значит, и к самым строгим ревнителям кашрута его тоже отнести нельзя.

Ну, а теперь понаблюдаем за тем, как он будет вести себя в хлебобулочном отделе и в отделе сладостей.

Нужно заметить, что еще в Талмуде объявляется, что еврею категорически запрещено есть хлеб, испеченный неевреем. И логика этого запрета ясна: у нееврея нет никаких проблем с тем, чтобы добавить в предназначенное для выпечки хлеба тесто молоко или какой-либо молочный продукт (и в таком случае хлеб станет «молочным») или поместить его на противень или в форму, предварительно смазанные животным жиром (в этом случае хлеб будет считаться «мясным»), а то и сделать и то, и другое вместе.

И потому на протяжении тысячелетий евреи предпочитали есть только тот хлеб, который они испекли сами. Однако времена меняются, технологии изготовления хлеба стандартизируются, да и еврейское законодательство не стоит на месте.

Во-первых, уже не одно столетие существует галахическое постановление, согласно которому, если еврей принял хоть какое-то минимальное участие в процессе выпечки хлеба (например, подбросил в печь одно полено), то хлеб уже не считается нееврейским и евреям его можно есть (разумеется, если в него не добавляли молоко или не смазывали формы животным жиром).

Во-вторых, в большинстве стран хлеб давно выпекают исключительно на муке и воде, а если и добавляют какие-то ингредиенты в виде отрубей, тмина и т. д., то эти ингредиенты, как правило, кошерны. В связи с этим если известно, что хлеб на продажу в данной местности печется по технологии, которую можно считать кошерной, раввины нового времени смотрят на данную проблему несколько иначе, чем еврейские мудрецы эпохи Талмуда.

Да, говорят они, лучше всего, если еврей купит кошерный хлеб, испеченный пекарем-евреем. Но если такого пекаря в радиусе парсы нет, то он может покупать хлеб, изготовленный пекарем-неевреем, но изготовленный именно на продажу, а не для себя лично, по общепринятой технологии.

Как уже было сказано, в большинстве стран сегодня для выпечки хлеба используются кошерные технологии и ингредиенты, и потому местные раввины разрешают евреям покупать хлеб в обычных магазинах.

В то же время все еще остаются местности, где и сегодня выпекают хлеб в формах, обмазанных свиным или говяжьим жиром, – именно так поступают, к примеру, в некоторых областях Испании и Франции. В этих районах раввины, как правило, оповещают население о некошерности технологии изготовления хлеба, но если нет никакого другого хлеба, они не запрещают его покупать, а требуют, чтобы евреи срезали с поверхности таких буханок корку как минимум в толщину большого пальца.

Что касается любых сладостей – конфет, шоколада, печений, пирожных и т. д., то без удостоверения кашрута есть их строго запрещается, так как при изготовлении конфет и кондитерских изделий, часто используются желатин, вываренный из свиных костей, некошерное сухое молоко и другие пищевые добавки мясного и молочного происхождения. Вследствие этого определение степени их кошерности «на глазок», только по указанному на этикетках составу продуктов чрезвычайно проблематично. Лишь если раввин наблюдает за всем технологическим циклом их производства и хорошо изучил все входящие в них компоненты, он может поставить на упаковке таких изделий свою печать со словами «кошер парве» (кошерно и относится к категории «парве») или «кошер халяви» («кошерно, молочное»).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.