Чингиз-хан

Чингиз-хан

Наши языковеды заставляют писать «Чингисхан» в одно слово. Но по мнению Льва Николаевича Гумилева, это «все равно, что писать «Академик Иванов» в одно слово вместе с именем и отчеством: например, Ивановиванпетрович. Ведь это же легко понять: Чингиз — титул, а хан — это должность».

Кстати, было довольно распространено, мягко говоря, не слишком уважительное отношение к Чингиз-хану. Историками преподносился образ дикого, необузданного и жестокого кочевника — сущего дьявола. Это не так. Конечно, основатель монгольского государства был сыном своего времени, но утверждать, что он был более жестоким, чем большинство тех же европейцев, просто нелепо. На Востоке Чингиз-хан до сих пор пользуется огромным уважением, яркое свидетельство чему — случай, описанный Львом Николаевичем Гумилевым: «Однажды мой казахский друг, весьма образованный и талантливый искусствовед, рассказал историю, очевидцем которой он был. В экспедиции ему пришлось заночевать в доме, где собралось много казахов, в том числе людей с высшим образованием и высоким общественным положением. В компании был и один бедный старичок, ведущий свою родословную от потомков Чингизидов. Эти люди в степи пользуются большим уважением.

За шумной застолицей возникли споры на родовой почве, перешедшие в яростную ссору. Заблестели ножи, зазвенело стекло разбитых бутылок…

И тогда старичок вскочил и крикнул: «Чингисдык роух шакрым!» Что означало: «Дух Чингиза слышит!» Это мгновенно отрезвило всех. Ножи были убраны в ножны, и люди разошлись».