Альфред, герцог Эдинбургский и Великая княжна Мария Александровна Романова

Альфред, герцог Эдинбургский и Великая княжна Мария Александровна Романова

1874 год

Этой свадьбе предстояло затмить по пышности множество других свадеб той эпохи — ведь замуж выходила единственная дочь российского императора, дочь горячо любимая. Когда-то сам император выбрал себе невесту по любви и смог преодолеть сопротивление родителей, но когда второй сын королевы Виктории, принц Альфред, посватался к его дочери, отец не стал спешить с ответом — пусть пройдёт год, за который молодые люди проверят свои чувства. Если уж любимице семьи Марии суждено покинуть родину, чтобы стать женой иностранного принца, хочется быть уверенным, что это будет брак по любви. И решать, принять это предложение или нет, предстояло самой великой княжне.

В общей сложности пять лет прошло со дня первой встречи Альфреда и Марии, когда однажды летним днём королева Виктория получила телеграмму от сына: «Мария и я обручились нынче утром. Не могу передать, как я счастлив. Надеюсь, ты благословляешь нас». Позже королева писала своей старшей дочери: «Свершилось! Я ничего не говорю, а просто молю Господа благословить обоих и ниспослать мир и спокойствие нашей семье. Это не то, чего я хотела, ты же знаешь — религия, политика, взгляды двора — и сама нация… Всё это так отличается от нашего, и я предвижу множество сложностей. Но я приму Марию со всей любовью и расположением, и если она сможет изменить его тяжёлый, эгоистичный, изменчивый характер, то станет истинным благословением для нашей семьи, и я первой признаю это — но пока что я не могу радоваться».

Альфред Эдинбургский

Родители обеих сторон обсудили условия брачного договора — то, что Мария вольна остаться православной, между тем как будущие дети этой пары должны быть воспитаны в протестантской вере, финансовые вопросы («благожелательный» английский парламент поначалу предложил выделить Марии «на булавки» в десять раз меньше, чем Александре Датской, супруге старшего брата Альберта, принца Уэльского).

Само бракосочетание состоялось в январе 1874 года. Обратимся к журналу «Гражданин»: «Приготовлений к торжеству было много. Следуя обычаю русской семейной жизни, Царская Невеста несколько недель назад говела и удостоилась причащения Святых Таинств; за два дня до 11 (24) числа Её видели вместе с Августейшим Её Родителем отправляющеюся в Петропавловскую крепость, молиться над дорогими Их сердцу могилам. Как слышно, все без исключения служившие Ей были лично поблагодарены и награждены знаком памяти накануне дня, когда Ей предстояло сделаться английскою принцессою. За несколько дней пред сим, прибывшая из Англии, по назначению королевы, молодая госпожа Осборн вступила в отправление своих обязанностей и на всех окружающих произвела весьма симпатическое впечатление. За три дня до свадьбы выставлено было в залах Дворца приданое Великой Княгини. Трудно описать его в подробностях; говорят, что при составлении его руководствовались строго прежними придаными наших Великих Княжон. Особенное великолепие составляют шубы и, как слышно, то, что не было выставлено — бриллианты и серебро. Приданое выставленное заключалось в платьях, в готовых и не сделанных числом до семидесяти, в белье и шубах. Шуб было четыре; одна из них поразительно великолепна — из чёрного как смоль соболя. К числу замечательнейших драгоценностей приданого принадлежит одно ожерелье из сапфиров и одно из бриллиантов. Императорская Фамилия, по обычаю, делает подарок совокупно; на этот раз, как известно, подарок Её заключается в великолепном серебряном столовом сервизе на сорок персон в русском стиле, заказанном в Москве у Овчинникова, описание которого было помещено уже нами. Ящики, заключающие в себе приданое — из красной кожи, с бронзовою оправою; если не ошибаемся, их около 40. Ходят нелепые толки о каких-то громадных размерах денежного приданого.

Великая княжна Мария Александровна. Художник А. М. Вегнер

Митрополит Санкт-Петербургский и члены Святейшего Синода, участвовавшие в совершении брачной церемонии, были облачены в великолепные золотые ризы (про которые говорят, что каждый аршин этой ткани стоит 40 р.). Августейшая Невеста произвела на всех глубокое впечатление своим чудным выражением благоговейного сосредоточения. На голове Её был венок из цветов и бриллиантовая Великокняжеская корона; платье-сарафан было из серебряного глазета, на котором вытканы были серебряные букеты, шлейфом и сверх сего Великокняжеская мантия из пунцового бархата, подбитая горностаем, которую держали три камергера и шталмейстер».

А в «Нью-Йорк таймс» писали: «Венчание герцога Эдинбургского и княжны Марии состоялось в полдень, в Зимнем дворце, в присутствии огромного количества гостей. Галереи были заполнены роскошно одетыми дамами. В основном костюмы были в русском стиле, дамы были в бархате и бриллиантах, мужчины — в форме, за исключением американских дипломатов. После того как все собрались, выдвинулась процессия, возглавляемая придворными конюшими и камергерами. Затем следовали Император, Императрица, наследный принц и принцесса, принц Уэльский, кронпринцесса Германии и Дании и принц Артур; затем невеста и жених, на котором была форма русского военно-морского флота. Невеста была облачена в роскошную бархатную мантию пунцового цвета, отделанную горностаем, и бриллиантовую тиару. Шлейф её несли четыре пажа. Затем следовали члены императорской фамилии, князья, княгини и княжны, придворные чины; наследник трона был облачён в форму кирасиров, принц Уэльский был в британской красной военной форме, а прусский кронпринц в форме русского полковника, все с орденом Святого Андрея. Принцесса Уэльская была в тёмно-красном бархате, на ней были бриллиантовая тиара, бриллиантовое колье-воротник и жемчужное ожерелье. Кронпринцесса Германии была одета сходным образом. Платье супруги наследника русского трона было из голубого бархата с золотой отделкой; принц Артур был в форме стрелковой части, он исполнял роль шафера. У всех были серебряные шаферские банты.

Процессию, когда она дошла до церкви, встречал митрополит, глава Русской церкви, и представители Святейшего Синода. Они держали кресты и сосуды со святой водой. Император провёл невесту и жениха в середину, и они с Императрицей заняли место позади них. Рядом с женихом встали принц Артур и Великие князья. Обручальные кольца на золотом подносе, духовник императорской семьи поместил на алтарь, где они лежали до тех пор, пока их не надели невеста и жених. Величественную церковь освещало бесчисленное множество восковых свечей, пол был покрыт ковром из красного бархата и золота, колонны и алтарь покрыты золотом».

Интересен и взгляд со стороны на само венчание: «Православная церемония венчания уникальная. Песнопения и молитвы возносятся без музыкального сопровождения. В течение службы над головами венчающейся пары держали короны; принц Артур держал её над герцогом Эдинбургским, а великий князь Сергинс [Сергей] над невестой».

После венчания (сначала по православному обряду, а потом по англиканскому) последовал роскошный банкет. Из дневника статс-секретаря П. А. Валуева: «Я никогда еще не видел Зимнего дворца так полным и переполненным. Из известнейших лиц присутствовали, кроме Государя и Императрицы, Цесаревича и Цесаревны, десять Великих Князей, четыре Великие Княгини, кронпринцы прусский и датский, принц Валлийский, принцесса Валлийская, кронпринцесса прусская, принцесса М. М. Баденская, принцесса Ольденбургская, принц Артур Великобританский, герцог Кобургский, три принца Ольденбургских и принц Александр Гессенский. Иностранцев разных свит до 50. Многочисленность наших придворных чинов со дня на день становится неудобнее. От них нигде нет места. Я должен был выйти из церкви и потому не присутствовал при бракосочетании по нашему обряду, но хорошо видел и слышал английский обряд… Великая Княжна, несмотря на бремя бриллиантового венца, бархатной мантии и пр., выдержала оба обряда без изнеможения. В пять часов был обед на 700 кувертов и действительно обедало 690, тогда как до сих пор не случалось, чтобы обедавших за один раз бывало более 500. Во время обеда г-жа Патти превзошла самую себя и покрыла своим голосом не только оркестр, но и шум 600 тарелок с вилками и ножами и движение 400 официантов». Да, великая оперная певица Патти пела арию из «Риголетто» Верди, оперы о любви — любви отцовской и любви мужчины к женщине…

После банкета последовал не менее пышный бал, и начало его было как нельзя более русско-английским — сначала прозвучал национальный гимн Британии, а затем бал открылся полонезом под музыку из оперы Глинки «Жизнь за царя».

Первые недели после свадьбы молодожёны провели в Царском Селе, а 16 февраля (1 марта) они отправились в Лондон. В Англии сияющих новобрачных ожидала пышная встреча в Виндзорском дворце. Народ на улицах ликовал — принц нашёл себе супругу, и это был его собственный выбор, а не выбор коронованных родственников. В честь новоявленной герцогини слагались стихи, и даже знаменитый Альфред Теннисон написал положенную в таких случаях «оду в честь Марии Александровны» — увы, особыми литературными достоинствами это стихотворение, как почти всякое, написанное на заказ, не отличалось, а сам поэт расстроился, когда узнал, что в слове «Александровна» ударение не на предпоследний слог, а на центральный. «Если это так, то мой рефрен испорчен».

Зато другой подарок, можно сказать, остался в веках — некий кондитер выпустил новые бисквиты, круглые, с ароматом ванили, очень аппетитные, и назвал их именем герцогини. Бисквиты «Мария» можно найти в продаже и сейчас — вот только никто не помнит, в чью же именно честь они были так названы…

Словом, вступление герцогини Эдинбургской, русской великой княжны Марии Александровны, в новую, английскую, жизнь было отмечено с поистине русских размахом!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.