Молодёжь

Молодёжь

Молодёжь, социально-демографическая группа, выделяемая на основе совокупности возрастных характеристик, особенностей социального положения и обусловленных тем и другим социально-психологических свойств. Молодость как определённая фаза, этап жизненного цикла биологически универсальна, но её конкретные возрастные рамки, связанный с ней социальный статус и социально-психологические особенности имеют социально-историческую природу и зависят от общественного строя, культуры и свойственных данному обществу закономерностей социализации . Социологическое исследование М. предполагает единство анализа социально-классового деления общества и системно-структурного подхода, прослеживающего особенности положения и социальных функций М. в ряду других возрастных групп данного общества, на основе определенного способа производства и более широкого исторического анализа.

  В первобытном доклассовом обществе социальные характеристики в наибольшей степени связаны с естественно-биологическими и в известной мере производны от последних. В первую очередь это касается таких универсальных признаков, как пол и возраст, на которых покоятся древнейшие естественные формы разделения труда . В большинстве таких обществ существовала жёсткая система замкнутых мужских союзов и организованных возрастных групп (этнографы называют их возрастными классами ). Эта система имела множество различных вариантов, но в большинстве случаев принадлежность к той или иной возрастной группе была обязательной. Члены возрастной группы имели определенные права и обязанности по отношению друг к другу и к общине в целом и были связаны узами групповой солидарности; переход из одной возрастной группы в другую, особенно наступление зрелости, часто оформлялся специальным ритуалом посвящения (инициации ). В некоторых обществах возрастные группы охватывали всё население, в других — только М., ещё не достигшую полной социальной зрелости (по принятым в данном обществе критериям). Система возрастных групп являлась средством разделения труда внутри общества и одновременно важнейшим институтом социализации, в рамках которого старшие передают молодым накопленный опыт, осуществляют воинское обучение и т. д. При отсутствии письменности старики как живые носители племенных традиций и мудрости пользовались наибольшим уважением и правами. Медленный темп социальных изменений и строгое разграничение функций возрастных групп не позволяли естественным возрастным различиям перерастать в социальные конфликты. «Неполнота» социального статуса М. воспринималась как нечто естественное, само собой разумеющееся.

  С переходом к классовому обществу единство возрастных и социальных характеристик разрывается. Общественное положение индивида и его престиж определяются уже не столько его возрастом, сколько социальным происхождением и имущественным положением. Основной ячейкой первичной социализации постепенно становится семья , а возрастные группы утрачивают свой обязательный, формальный характер. Хотя те или иные виды «молодёжных групп» повсеместно существовали и в античности, и в средние века («мальчишники», «холостячества», «королевства шутов» и т. п.), давая «легальные» формы выхода юношеской энергии и необузданности, теперь они выполняют преимущественно подсобные и не всегда точно определенные социально-психологические функции. Сами критерии молодости и зрелости становятся менее чёткими. Одни древние авторы расчленяют жизненный цикл по аналогии с временами года: например, Пифагор считал, что «весна», охватывающая детство и юность, длится до 20 лет, «лето» — от 20 до 40, плодоносящая зрелость («осень») — с 40 до 60 лет, а старость («зима») — с 60 до 80 лет. Другие выдвигают условные хронологические единицы: например, Солон делит человеческую жизнь на десять «седмиц», причём юность начинается в 14 лет, расцвет физической силы приходится на 21—28 лет, оптимальный брачный возраст на пятую седмицу, а ум вполне созревает между 35 и 42 годами. Третьи исходят из формально-юридических критериев.

  В средние века границы молодости чаще всего увязывались с юридическими критериями и нормами обычного права, регулировавшими условия достижения «взрослого» статуса. Английский статут о ремесленниках 1563 требовал, чтобы каждый ремесленник в городе или в сельской местности обучался своему ремеслу в течение 7 лет под наблюдением мастера, который за него отвечал. Считалось, что, «...пока человек не достигнет 23 лет, он большей частью — хотя и не всегда — необуздан, не имеет правильных суждений и недостаточно опытен, чтобы управлять собой» (цитата по кн.: Тревельян Дж. М., Социальная история Англии, пер. с англ., М., 1959, с. 214). Лишь достигнув 24 лет и окончив срок ученичества, он мог жениться и завести собственное дело или стать подмастерьем по найму.

  В обыденном сознании мужчина считался молодым (в смысле неполноты социального статуса), пока он не обзаводился собственной семьёй [отголоски этого в языке — нем. Junggeselle (холостяк) буквально значит «молодой парень»]. С этим ассоциировался и определенный стиль жизни, выявляя ценностный аспект проблемы. Понятие молодости вообще имеет смысл лишь в сопоставлении с др. возрастами, но характер этого сопоставления во многом зависит от того, делается ли акцент на незавершённости процесса социализации и незрелости М. (в противоположность взрослости) или на её силе и творческой активности (в противоположность старости).

  В новое время положение ещё более усложнилось. Прежде всего раздвинулись условные социально-психологические границы молодости. С одной стороны, процесс акцелерации существенно ускорил физическое и, в частности, половое созревание детей и подростков, которое традиционно считается нижней границей юности. С другой стороны, усложнение трудовой и общественно-политической деятельности, в которой должен участвовать человек, вызывает удлинение общественно необходимого срока подготовки к жизни, в частности периода обучения, с которым ассоциируется известная неполнота социального статуса. Современная М. дольше обучается в школе и соответственно позже начинает самостоятельную трудовую жизнь. Усложнились и сами критерии социальной зрелости. Начало самостоятельной трудовой жизни, завершение образования и приобретение стабильной профессии, получение политических и гражданских прав, материальная независимость от родителей, вступление в брак и рождение первого ребёнка — все эти события, в своей совокупности дающие человеку чувство полной взрослости и соответствующий социальный статус, наступают не одновременно, и сама их последовательность и символическое значение каждого из них не одинаковы в разных социальных слоях. Отсюда и дискуссионность хронологических, абсолютных возрастных границ: нижнюю границу М. разные авторы устанавливают между 14 и 16, а верхнюю — между 25 и 30 годами и даже позже.

  Не менее важно, чем удлинение периода молодости, усложнение самого процесса социализации. Формирование личности молодого человека осуществляется сегодня под влиянием нескольких относительно автономных социальных факторов, важнейшими из которых являются: семья, школа, общество сверстников (специальные молодёжные организации, большей частью направляемые взрослыми, и многообразные неформальные, стихийные группы и сообщества), средства массовой коммуникации . Уже сама множественность этих институтов и средств воздействия даёт формирующейся личности значительно большую степень автономии от каждого из них в отдельности, чем когда бы то ни было в прошлом. Организация воспитания и обучения М. по возрастному принципу (чего не было в средневековой школе) усиливает эту возрастную гомогенность, способствуя выработке специфического «молодёжного» самосознания и стиля жизни («субкультуры»).

  Ускорение темпов общественной жизни в связи с научно-техническим прогрессом влечёт за собой повышение роли и значения М. в общественно-политической и культурной жизни. Дело не столько в абсолютном росте числа молодых людей (в развитых странах, где ниже рождаемость и выше средняя продолжительность жизни, удельный вес М. в общей массе населения ниже, чем в развивающихся странах), сколько в меняющихся социальных условиях. Чем выше темп технико-экономического развития, чем быстрее обновляются знания, условия труда и быта, тем заметнее становятся социально-культурные различия между поколениями. Новые проблемы и события толкают на поиски принципиально новых решений и критическую переоценку прошлого опыта. Это не меняет, вопреки мнению ряда зап. учёных (М. Мид, США), принципиального направления процесса социализации, т. к. любые поиски нового М. осуществляет, опираясь на опыт и знания, полученные от старших; кроме того, социальная преемственность не сводится к передаче быстро устаревающих специальных знаний, но включает также усвоение гораздо более устойчивых и глубоких психологических структур, культурных ценностей и традиций, аккумулирующих весь опыт всемирной истории человечества. Пренебрежение этими ценностями, типичное для некоторых «новых левых», ведёт к политическому авантюризму. Однако и освоение прошлого опыта, и поиск новых решений в условиях научно-технической революции требуют более активного и творческого участия М.

  Существуют качественные различия в положении М. в условиях противоположных общественных систем. При капитализме безработица, трудности, связанные с получением образования, а затем с возможностями его применения, больно бьют по М., особенно по выходцам из низов. Молодые люди не чувствуют себя хозяевами собственной жизни, у них отсутствует уверенность в будущем. Разочарование в идеалах буржуазного общества создаёт в сознании молодых обширный идеологический вакуум, который значительной части М. нечем заполнить. Труд на эксплуататоров не даёт большинству молодых людей достаточного удовлетворения, а односторонние потребительские ориентации приводят в конечном итоге к духовной опустошённости. Всё это вызывает чувство протеста и неудовлетворённости существующим обществом. Формы этого протеста различны. В одних случаях это глобальное пассивное неприятие буржуазной системы ценностей, всё равно идёт ли речь о трудовой морали или потребительских ориентациях; но попытки хиппи вести «неприобретательский» образ жизни в условиях капиталистического общества неминуемо обречены на провал, и средством «ухода» от действительности становятся наркомания или алкоголизм. Столь же бесперспективны попытки возрождения религиозной веры, чаще всего типа созерцательного вост. мистицизма. В 60-х гг. в связи с обострением общих противоречий капитализма широкий размах приобрело политическое молодёжное и студенческое движение во имя общедемократических (гражданское равноправие негров, прекращение войны во Вьетнаме) или социалистических целей. Это движение играет большую политическую роль, но идеологически оно весьма неоднородно. Большой вред ему наносит влияние «ультралевых» анархиствующих идеологов, лишённых чёткой конструктивной программы и спекулирующих на эмоциях М.

  Повышение социального веса М. и рост молодёжного движения стимулировали интерес к молодёжным проблемам со стороны учёных, особенно социологов. «Молодёжные проблемы», начиная с общественно-политической активности и потребительских ориентаций и кончая преступностью и другими формами антиобщественного поведения М., интерпретируются и в терминах влияния социальной системы, и как следствие меняющихся условий социализации, и в свете их собственного внутреннего движения. Однако многие немарксистские работы по социологии М. страдают рядом типичных ошибок и недостатков, таких, как подмена социальных проблем психофизиологическими; увлечение глобальными идеологическими клише вроде понятия универсального «конфликта поколений», недооценка социально-классового расслоения М. и преувеличение её культурно-идеологической гомогенности, доходящее до утверждений, что М. является самостоятельным общественным классом, идущим якобы на смену «обуржуазившемуся» пролетариату; необоснованная экстраполяция выводов, полученных на основе изучения групп М. из средних слоёв развитых капиталистических стран, на всю «современную молодёжь».

  Коммунистические партии, руководствуясь марксистско-ленинской теорией, рассматривают М. и молодёжное движение с классовых позиций. М. в классовом обществе всегда классово неоднородна, и различные её отряды (рабочая, крестьянская, учащаяся М.) имеют свои специфические интересы, причём классовая общность объективно перевешивает возрастную. Существенно различны положение и проблемы М. в развитых и в развивающихся странах. Поэтому нельзя говорить о М. как о единой политической и идеологической силе. В. И. Ленин всегда придавал молодёжи большое позитивное значение, указывая, что в конце концов именно «молодежь решит исход всей борьбы, и студенческая, и еще больше рабочая молодежь» (Полное собрание соч., 5 изд., т. 9, с. 247). Он подчёркивал, что необходимо учитывать как возрастную, так и социально-психологическую специфику М., обусловленную исторически неизбежными различиями между разными поколениями. «Нередко бывает, — писал он, — что представители поколения пожилых и старых не умеют подойти, как следует, к молодежи, которая по необходимости вынуждена приближаться к социализму иначе, не тем путем, не в той форме, не в той обстановке, как ее отцы» (там же, т. 30, с. 226). Учитывая социальную неоднородность М., подходить к ней нужно строго дифференцированно. Ведя систематическую работу среди рабочей и крестьянской М., коммунистические партии уделяют также большое внимание студенчеству, численность которого быстро растёт. Студенчество, по словам В. И. Ленина, «...является самой отзывчивой частью интеллигенции, а интеллигенция потому и называется интеллигенцией, что всего сознательнее, всего решительнее и всего точнее отражает и выражает развитие классовых интересов и политических группировок во всем обществе. Студенчество не было бы тем, что оно есть, если бы его политическая группировка не соответствовала политической группировке во всем обществе, — 'соответствовала' не в смысле полной пропорциональности студенческих и общественных групп по их силе и численности, а в смысле необходимой и неизбежной наличности в студенчестве тех групп, какие есть в обществе» (там же, т. 7, с. 343). Оценивать молодёжное и студенческое движение и его лидеров нужно не столько по их словам и лозунгам, сколько по их реальным делам и классовой позиции. «Только тесная связь с рабочим движением и его коммунистическим авангардом может открыть перед молодежью действительно революционную перспективу» («Международное Совещание коммунистических и рабочих партий». Документы и материалы. М., 1969, с. 309).

  Принципиально новые пути открывает перед М. социализм, дающий ей возможности свободного развития и творческой деятельности. М. занимает важное место в социально-демографической структуре и общественно-политической жизни социалистического общества. По данным Всесоюзной переписи населения (1970), 50,8 % населения СССР составляли люди в возрасте до 30 лет, причём среди них от 15 до 29 лет — 19,9 %. М. составляет свыше 54 % работников промышленности и свыше 44 % работников сельского хозяйства. Половина всех научных работников СССР — люди не старше 30 лет. Советская М. активно участвует в строительстве коммунистического общества. Её авангард — Ленинский комсомол объединяет около 30 млн. юношей и девушек. Забота о коммунистическом воспитании М. и её всестороннем развитии постоянно стоит в центре внимания Коммунистической партии.

  Отсутствие безработицы, бесплатность образования и установка на то, чтобы труд был не просто профессией, но жизненным призванием, делают особенно насущной разработку системы профессиональной ориентации. Гармоническое сочетание общественной необходимости с личными склонностями — важное и вместе с тем сложное дело, а несоответствие уровня притязаний и реальных возможностей может вызвать социально-психологические конфликты. Более гибкой и эффективной должна стать система образования и подготовки кадров. Увеличение свободного времени предполагает расширение не только материальных возможностей рационального его использования, но также круга культурных потребностей и запросов личности, причём необходимо учитывать конкретную социально-психологическую специфику различных социальных групп М. (городской и сельской, рабочей, крестьянской и учащейся). Множественность факторов социализации (семья, школа, сверстники, средства массовой коммуникации и т. д.) требует научно обоснованной координации их деятельности. Изучение этих проблем при ясном понимании того, что М. не просто объект заботы и воспитания, но активный субъект общественной деятельности, — задача марксистско-ленинской науки.

  Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., О молодёжи, М., 1972; Ленин В. И., О молодёжи, М., 1970; Общество и молодёжь, М., 1972; Молодёжь, её интересы, стремления, идеалы, М., 1969; Молодёжь и труд, М., 1970; Молодёжь и образование, М., 1972; Иконникова С. Н., Лисовский В. Т., Молодёжь о себе, о своих сверстниках, Л., 1969; Урланис Б. Ц., История одного поколения, М., 1968; Человек и общество. Социальные проблемы молодёжи, Л., 1969; Шубкин В. И., Социологические опыты, М., 1970; Митев П., Общественият прогрес и младежта, София, 1969; Семов М.; Промените в младежта, София, 1972; Friedrich W., Jugend heute, В., 1966; Hornstein W., Jugend in ihrer Zeit, Hamb., 1966; Jugend im Spektrum der Wissenschaften, M?nch., 1970; Youth: a social force?, «International Social Science Journal», 1972, v. 24, № 2; Eisenstadt S. N., From generation to generation, N. Y. — L., 1956; Problems of jouth transition to adulthood in a changing world, Chi., 1965; Muuss R. Е., Theories of adolescence, 2 ed., N. Y., 1968; Des millions de jeunes, ed C. Dufrasne, Р., 1967; A sociology of age stratification, N. Y., 1972.

  И. С. Кон.