Самый Русский музей
Самый Русский музей
Невозможно точно сказать, когда и у кого возникла впервые мысль о создании русского национального музея. Все начиналось, как известно, с Кунсткамеры и первой большой художественной коллекции — Эрмитажа, в который попадали и некоторые произведения русских живописцев, и портреты знаменитых людей. Там же в 1766 году Екатерина Великая приказала собрать Русскую библиотеку — это и стало первой попыткой сохранить национальное достояние.
Но собрание русских картин, имевшееся в Эрмитаже до создания Русского музея императора Александра III, располагалось только в двух залах. Картины были плохо освещены, висели без всякой системы, которую и установить тогда было трудно, так как выбор картин отличался случайностью. В других дворцах, особенно в Царскосельском, бесценные собрания картин прежнего времени были почти недоступны публике, и никто их не знал.
О необходимости иметь собрание картин, повествующих об истории монархии в России, впервые задумался Павел I. При оформлении Михайловского замка он поместил в него шесть огромных полотен, представляющих историю страны от Дмитрия Донского до самого Павла. Однако систематического собирания русской живописи долгое время не было, хотя отдельные попытки частного характера делались постоянно.
В 1826 году художник-романтик Павел Свиньин открыл в своем петербургском доме своеобразный Русский музей. На первом этаже были выставлены скульптуры Козловского и Щедрина, на втором этаже — живописные картины Д. Г. Левицкого, О.А Кипренского, А. Г. Венецианова. Но жизнь его, как и других частных музеев, была короткой. П. П. Свиньин понял, что для одного человека эта задача совершенно невыполнимая, и распродал свою коллекцию.
Еще император Николай I советовал создать музей, который бы соответствовал знаменитой триаде: «Православие, самодержавие, народность». Император Александр III, страстный поклонник всего русского, в 1856 году в Аничковом дворце начал собирать свою собственную коллекцию русской живописи.
Довольно активно идея организации государственного Музея обсуждалась в середине XIX века. Об этом неоднократно писал и говорил В. В. Стасов, а писатель И. А. Гончаров в 1874 году выступил в печати с проектом создания в Москве музея национального русского искусства.
Но в первопрестольной столице еще в царствование Александра II был основан Публичный музей. В него вошло великолепнейшее собрание Румянцевского музея, включавшее в свою очередь приобретенную в 1865 году картинную галерею Ф. И. Прянишникова — директора почтового департамента, который одним из первых стал собирать картины отечественных художников. В 1893 году была открыта Московская городская художественная галерея братьев Третьяковых. Вот эти события и подтолкнули появление Высочайшего указа о создании государственного музея национального искусства в столичном Петербурге, не желавшем ни в чем уступать Москве.
Легенду об основании Русского музея часто еще связывают с картиной И. Е. Репина «Николай Мирликийский избавляет от смерти трех невинно осужденных». Император Александр III приобрел эту картину с 17-й выставки Товарищества передвижников, и она, по свидетельству одного из современников, «вызвала в Государе мысль, тогда же им и высказанную — основать всенародный музей, в котором сосредоточивались бы все лучшие произведения русского искусства»
В отличие от национальных собраний Европы, Русский музеи с самого начала задумывался как монархический. И вот 13 апреля 1895 года царский курьер доставил в Сенат пакет, в котором содержался Высочайший указ об учреждении в Михайловском замке «Русского музея императора Александра III», но только через три года Музей распахнул свои двери для публики.
Все это время в Михайловский дворец прибывали необычные гости. В одном из залов достойно заняла свое место картина-эпопея Карла Брюллова «Последний день Помпеи», и зал как будто озарился заревом разгневанного Везувия. Взметнулся «Девятый вал» И. К. Айвазовского, жеманная невеста отвернулась от жениха-майора на картине П. А. Федотова. Грозно шагнул скульптурный «Ермак» М. М. Антокольского, а над письмом турецкому султану «захохотали» репинские «Запорожцы».
А гости все прибывали. Их встречали хранители Музея и устроители вернисажа: М. П. Боткин, академик живописи и брат знаменитого врача; художник П. А. Брюллов — сын архитектора, академик живописи А.Н Бенуа.
На открытии Музея его хранитель М. П. Боткин, обращаясь к гостям, рассказывал: «Однажды, находясь проездом в Новгороде, император Петр Великий присутствовал в соборе при литургии. Вдруг император заметил маленького мальчика, который что-то рисовал, приткнувшись в уголке. Царь подошел ближе и увидел, что юный художник трудился над его портретом. И хоть большого сходства 14-летний портретист добиться не мог, но Петр был тронут увиденным и решил послать мальчика учиться за границу. Так Андрей Матвеев стал художником. Находясь за границей, он и написал эту картину, названную „Мамаево побоище“».
Однако история эта содержала некоторые неточности, и сейчас искусствоведы установили, что данное полотно принадлежит вовсе не А. Матвееву. Написано оно, как предполагают исследователи сегодня, другим живописцем петровской эпохи — Иваном Никитиным. Исследования картины еще продолжаются, но уже точно установлено, что называется она «Куликовская битва» — с нее и начинается первый зал нижнего этажа Русского музея.
А первые русские иконы появились в Музее еще в дни его создания. Они перекочевали сюда из коллекции историка М. П. Погодина и из церквей Михайловского дворца. В 1913 году собрание икон пополнилось великолепнейшей коллекцией известного историка и искусствоведа Н. П. Лихачева, в которой было до 1500 экспонатов. Они и составили золотой фонд Отдела древнерусского искусства.
Многие из икон коллекции Н. П. Лихачева пришли в Музей со своими тайнами, и по сей день молчат некоторые ангелы и апостолы о своем происхождении и своих создателях… А над созданием икон трудились мастера великие и выдающиеся. В Русском музее находятся четыре иконы, к которым прикасалась рука самого Андрея Рублева. И рушатся временные и исторические преграды, когда смотришь на лики его апостолов Петра и Павла, которые первоначально были выполнены (совместно с Даниилом Черным) для Успенского собора во Владимире. Перед глазами посетителей предстают не просто святые, а святые мыслители — люди добрые и мудрые…
В 1919 году в Россию приехал знаменитый писатель Бернард Шоу и пожелал посмотреть иконы в Русском музее. Он ходил по залам Музея в сопровождении А. В. Луначарского, всматривался в старинные иконы, да и сам был чем-то похож на рублевских апостолов. В русских иконах прославленный писатель уловил сущность национального искусства и живой народный гений. До сих пор талантом древних русских иконописцев восхищаются туристы из разных стран мира.
Из XII века из глухой кельи монаха явился «Ангел златые власы». Безымянный инок оказался большим художником, а его «Ангел» — образ вечной и нетленной красоты. В его огромных, мечтательных глазах светится вечный огонь чистоты и юности.
А порой икона становилась чудесным сплавом искусства и истории. Такова икона XV века «Осада Новгорода суздальцами» — подлинный шедевр древнерусской живописи.
В 1169 году суздальцы во главе с князем Андреем Боголюбским напали на древний Новгород, чтобы подчинить его своей власти. О том, как развернулась эта схватка, и рассказывает художник на своей иконе. В верхнем ее ряду изображен вынос новгородцами чудотворной иконы Богоматери на городскую стену. Второй ряд иконы показывает, как суздальцы обстреливают из луков новгородскую святыню. Раненная стрелами врагов икона, по преданию, отворачивается от суздальцев и обращается лицом к городу.
В нижнем ряду — победа новгородцев. Когда икона отвратилась от суздальцев, они ослепли и все были перебиты. Все это изображено тонким, четким рисунком, в ярких и чистых тонах.
Иконы выставлены в Музее в нескольких больших и светлых залах. Они не прижаты друг к другу, не громоздятся сплошными рядами. Вокруг каждой из них — воздух, каждая манит к себе, сосредоточивая на себе все ваше внимание. Золотом и серебром сверкает все собрание, и древнерусское искусство сияет здесь полным своим блеском.
До 1917 года Русский музей пополнялся только за счет частных приобретений и пожертвований. После революции, когда произошло перераспределение ценностей. Русский музей «поглотил» целые частные коллекции и даже музеи (например, собрание Академии художников).
В 1926 году сюда поступили произведения русского авангарда из закрытого Музея художественной культуры, а затем и сокровища из ограбленных монастырей и храмов. Правда, ни то, ни другое не вошло в постоянные экспозиции, а долгое время хранилось в запасниках.
Сейчас Русский музей стал по существу комплексом, состоящим из десятков невидимых музеев. Кроме живописных полотен, здесь оказались скульптуры, прекрасные коллекции графики и образцы народного искусства. Это хранилище столь велико и обширно, что его сокровищ хватило бы, чтобы открыть отдельные музеи — например, Павла Филонова, Николая Рериха, Александра Бенуа и многих других мастеров живописи.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.