ЯЗЫК И МЫШЛЕНИЕ

ЯЗЫК И МЫШЛЕНИЕ

Именно французский язык связывает нацию воедино. В былые времена Франция была разделена на области, в каждой из которых говорили на своем языке – бретонском, лангедоке, фламандском. Чуть ли не в каждом округе был свой patois (говор). Это, естественно, воспринималось как угроза единству Франции, и впоследствии во французских школах стали наказывать учеников, если те заговорят на запрещенном наречии; наказанному вручался так называемый символ (чаще всего, маленький кубик), который в течение дня передавался от нарушителя к нарушителю, а к концу уроков тот, у кого этот "символ" оказывался, подвергался порке.

Ни одна другая нация не вела столь тяжкой борьбы за сохранность своего языка. Целая академия (" Academie francaise ") неустанно трудится, дабы обеспечить его чистоту и решить, приемлемо ли то или иное слово. Неологизмы, тайком прокравшиеся в современную речь, безжалостно вырываются с корнем.

Недолгое увлечение так называемым франгле ( jranglais ), смесью французского с английским, довольно распространенное еще несколько лет назад, практически закончилось. Применяемые в бизнесе и технических науках английские слова с французскими артиклями – " le cash- flow" (движение денежных средств), " le design" (дизайн), " le pipeline" (трубопровод) – возмущали Миттерана: "Неужели мы должны отдавать команды своим компьютерам по-английски?" – вопрошал он.

Была предпринята попытка сделать "франгле" ненужным просто за счет изобретения французских эквивалентов. Так короткое "ип oil- rig" (буровая вышка) превратилось в "ип appareil de forage en mer " (установка для откачки нефти с морского дна). И подобные попытки довольно быстро прекратились.

Когда умер де Голль, Ноэля Кауарда, английского драматурга, композитора и актера, спросили: о чем, по его мнению, стали бы беседовать в раю достопочтенный "женераль" и Господь Бог, и Кауард ответил: "Это зависит от того, насколько хорошо Господь владеет французским."