Вдохновение

Вдохновение

Наверное, пора заканчивать. О ремесле я могу говорить, читать и слушать бесконечно. Мне все интересно.

Мне интересно, как люди пишут. Чисто технически. От руки или сразу на компьютер. Некоторые диктуют, некоторые наговаривают на диктофон. Как видоизменяется текст от способа его физического создания. То, что написано от руки, — отличается ли оно своими свойствами от того, что сразу напечатано? Компьютер и пишущая машинка — сильно они различаются в плане влияния на текст? Надиктовка — она проще или труднее в исполнении?

До какой степени следует продумывать весь текст — от начала и до конца или же достаточно сочинить завязку и кульминацию, а все остальное нарастет само?

Слушать ли чужие советы?

Как вдохновляться? Чем вдохновляться? Из головы писать или из жизни?

Интересно, что большинство таких вопросов не имеют ожидаемого ответа. Иногда интервьюеры или читатели вообще спрашивают «не о том». Какой книгой вы больше всего гордитесь? Вообще не горжусь, и нет любимой — не может быть, не предусмотрено процессом. Откуда вы берете героев, из жизни или придумываете? Все беру из жизни и все придумываю, но придумываю, основываясь на жизненном опыте, впечатлениях — и чтении. Слушаю ли чужие советы? Всегда слушаю и всегда проверяю — правдой моего текста. Потому что я знаю, что в моем тексте я всегда права.

Еще я не рассказала о факторе Икс. Но это потому, что о нем невозможно рассказать. Он либо есть, либо его нет. Это называется талант. Читаешь Булгакова, например, видишь все его стилистические конструкции, отчетливо видишь — и каркасы, и скрытые за этими каркасами смыслы, — и буквально стонешь: ну как он это делает? Я ведь тоже могу — я ведь вижу, все вижу, могу каждую запятую, каждое слово оттрактовать… Ага, а написать вот так — не могу. «Потому что он ас, а вы у-два-с». Потому что это фактор Икс.

Возвращаюсь к тому, о чем сказала в начале. Невозможно научить человека быть гениальным писателем. Но если человек любит сочинять, если он хочет писать, ему можно помочь писать хорошо.

Я говорила также, что воспитание в себе чувства стиля нельзя перекладывать на чужого дядю и тем более на чужую тетю. Спасение утопающих дело рук самих утопающих. Нужно больше читать.

Вопрос — что читать для этой цели?

Некоторые считают, что чтение плохих книг сильно стимулирует на написание хороших. Мол, почитаю сейчас какую-нибудь гадость, быстренько вдохновлюсь и сделаю как надо.

У меня так не выходит. Чем больше я читаю плохих книг, тем меньше мне хочется писать и вообще иметь какое-либо отношение к художественному слову. Слов и так сказано слишком много. Хватит. Пора остановиться и заткнуть фонтан.

Другое дело, что никто, кроме меня, фонтан затыкать не собирается, и тогда возникает закономерный вопрос: а как же Человечество? Что, неужто я брошу его, Мой Страждущий Народ? И, превозмогая себя, возвращаюсь к станку… э… то есть, к компьютеру.

Мне кажется, для самовоспитания в себе чувства стиля, необходимо читать хорошие тексты.

Условно я разделяю их для себя на пользительные и ядовитые.

Пользительными, как ни странно, являются (для меня) тексты, написанные не-корифеями словесности, жившими в девятнадцатом веке, лучше во второй половине. Это могут быть воспоминания, вроде записок Анны Григорьевны Достоевской или воспоминаний Авдотьи Панаевой, могут быть творения Успенского, Решетникова, Дружинина. Это средний хороший старинный стиль. Это писали образованные люди. Не гении, а начитанные, привыкшие к книге. У них большой словарный запас, свободное обращение с языком, никакого экспериментирования, ясный ум, способность отчетливо формулировать и излагать.

Когда «насосешься» таких текстов — как будто расширишься. Не знаю, как еще это сформулировать. Мне помогает, как будто на воды в Баден-Баден съездила.

Хорош для таких дел Тургенев.

Идеальная проза у Лермонтова в «Герое нашего времени».

Невероятно свободен и неуловим Пушкин в своей прозе. Он восхитит, и вы с пользой проведете время, если перечитаете «Дубровского», но Пушкин улетит — не поймать его.

Тяжеловесно, трудно, плохо с точки зрения общепринятой стилистики, и для целей «насосаться» (лично для меня) неприемлемо писали Толстой и Достоевский.

Перечитать Чехова хорошо, но Чехов так же свободен и трудноуловим, как и Пушкин.

С моей точки зрения, категорически не подходят для «вдохновительных» целей писатели первой половины двадцатого века. Они относятся к категории ядовитых (в отличие от Дружинина и Тургенева, которые пользительные).

Тут тебе и эксперименты, и невероятная лексика, и полный набор всех возможных синтаксических конструкций у Булгакова, и неожиданные, скачущие эпитеты у Грина, — в общем, чего только нет. У всех этих авторов чертовски индивидуальный стиль. Последними представителями ядовитой стилистики я считаю Стругацких. Начитаешься, насосешься — и потом уже поневоле подражаешь, потому что — здорово ведь. И весь ты этим уже пропитан.

Пару раз мне задавали весьма лестный для меня вопрос: «Как это ты ухитрилась избежать влияния Стругацких?» Да в том-то и дело, что не избежала. Наоборот. Слишком впитала их в себя. И потом внимательнейшим образом «оцеживала», чтобы ни одного словечка, ни одной конструкции от них в мои тексты не перешло. И наверняка что-то да перешло, не уследила.