Шаранга, полная налимов…

Шаранга, полная налимов…

И хотя моего друга зовут совсем даже не Костя, все равно каждый раз, когда мы возвращаемся с ним из поездки в ветлужские края, мне вспоминается одна и та же незатейливая мелодия: «Шаланды, полные кефалей, в Одессу Костя приводил…»

Мы, однако, везем не кефалей, а налимов, и не в «Одессу», а из «Одессы», а точнее, из Нижегородского Заволжья, где рядом с небольшим поселком Шаранга протекает одна из многочисленных в тех краях речек. Тамошние маленькие речушки и ручьи впадают затем в Ветлугу, которая, в свою очередь, в районе поселка городского типа Суходол соединяется с большим волжским заливом. Чуть ниже по течению мать русских рек принимает в свое лоно еще одну славную речку, рыбную до сих пор Рутку.

Еще тридцать лет назад в краях этих шумели густой зеленью в тишине елово-пихтовые леса. Сегодня о деревьях-великанах напоминают только сохранившиеся кое-где большие пни. Вырубки постепенно зарастают лиственным молодняком. И лишь старые русские речки тихо оплакивают ушедших в небытие лесных исполинов.

Путь к тем речкам несложен: через Иваново – на Шую, затем через маленький, но известный всему миру поселок городского типа Палех – на Заволжье, по мосту через Волгу – до города Шахунья, а там рукой подать и до самой Шаранги и близлежащих маленьких деревень. Кстати, недалеко от Шаранги путь идет мимо речки Уста. По слухам, тоже неплохая речушка для рыбалки. Но наши рыбные места находятся немного южнее: истоки Рутки под Роженцево, совсем недалеко от Шаранги. Заветные «налимьи» омутки притаились рядышком с деревеньками Нежнуры, Памьялы и Кунья. Там и живет наш добрый старый дед Акимыч.

С Акимычем мы и познакомились однажды на скованной первым льдом Рутке. Уверен, что без него вряд ли бы отыскали мы тогда те самые налимьи места. Ну вот наконец-то «девятка» у знакомой калитки. «Привет, Акимыч!» Уговаривать старика долго не надо. Через полчаса, напившись с дороги доброго деревенского чаю, мы едва поспеваем за шустрым не по годам аборигеном по натоптанной им тропинке.

В прежние годы, когда Акимыч был моложе меня с другом, в этих обделенных цивилизацией краях налимов ловили древними испытанными способами. Самоловные снасти, при всей их многочисленности, как ни странно, не представляли угрозы налимьему «поголовью». Как мне кажется, главным образом по той причине, что проживавшие здесь в те недавние еще времена люди обладали глубокой внутренней культурой. И хотя в ходу были «морды» (стационарные плетеные ловушки) и крючковые снасти, а также не чурались деды наши и лучить рыбу (ночная охота с острогой), все эти виды промысловой охоты жестко ограничивались истинными потребностями людей в пропитании. А стало быть, рыбу никогда не могли выбить «подчистую». Ах, милые, старые времена…