Москва: снова любопытные иноземцы

Москва: снова любопытные иноземцы

Из Якутска Атласов отправился с докладом в Москву. По дороге, в Тобольске, его «скаска» (текст секретного доклада) по приказу воеводы была предоставлена известному русскому учёному, сыну боярскому Семёну Ульяновичу Ремезову – историку, этнографу и картографу, а также художнику и архитектору. Благодаря этому материалы «скаски» Атласова нашли отражение в «Чертёжной книге Сибири» – тогдашнем географическом атласе на 23 листах. Позже С.У. Ремезов вместе с сыновьями создал «Служебную чертёжную книгу», в которую вошли первые чертежи Камчатки.

В январе 1701 Атласов прибыл в столицу, а 10 февраля того же года устный рассказ путешественника был подробно записан подъячими Сибирского приказа. Но ещё более подробная запись новых сведений о Сибири и Камчатке была сделана государственным чиновником, иностранцем на русской службе Андреем Виниусом, который подверг Атласова настоящему допросу. В этой записи говорилось, что Анадырский край и Камчатка соседствуют не только с Большой землей – Аляской, но также с Японией и Курильскими островами, и о том, что Камчатка – не остров, как считали ранее, а полуостров. Сообщаются там и некоторые сведения об Аляске, откуда зимою по льдам приходят люди, говорящие «своим языком». Земля эта была лишь недавно «вновь проведана».

Вряд ли бывалый казак и суровый сборщик налогов Атласов стал бы особо откровенничать с этим сановником, зная, что тот старается отнюдь не для блага России. Дело в том, что все поступавшие к Виниусу секретные сведения, представляющие политический, коммерческий и военный интерес, очень скоро оказывались в Голландии и других европейских странах. Такая же судьба постигла и атласовскую «скаску» 1701 года. Это и не удивительно. Потому что, как писал С.Н. Марков, этот документ был «непревзойденным образцом географического отчета той эпохи. Он рисовал облик обитателей Камчатки, их одежду, жилища. Перед читателями вставала новая страна, богатая морскими бобрами, красной рыбой и «землями черными и мягкими». Казачий голова говорил о вулканах, похожих, на его взгляд, на стога и хлебные скирды, над которыми по ночам видно зарево, о ледовой обстановке у берегов Камчатки. Смысл этих рассказов был один – новая богатая Камчатская землица с трех сторон омывается незамерзающим морем». Здесь же В. Атласов сообщал и некоторые данные о Курильских островах, довольно обстоятельные известия о Японии и краткую информацию о «Большой Земле» (Северо-Западной Америке).

В Москве Атласов получил повышение – его назначили казачьим головой и снова послали на Камчатку. Там нового голову ожидала и новая головная боль. Крутой нрав атамана, его жёсткий стиль руководства и прежде нравились далеко не всем подчинённым. Были и недруги, и завистники. Поэтому время от времени начальство получало на «Володимерку Атласова» доносы, в том числе и ложные. Назначались расследования, проверки документов, допросы свидетелей, приказчика вызывали в Якутск и Москву, присуждали штрафы и другие взыскания… А за годы отсутствия Атласова на Камчатку проникли несколько групп казаков и «охочих людей», построили там Большерецкий и Нижнекамчатский остроги. Чувствуя себя хозяевами, грабили и убивали камчадалов.

Когда сведения об этих бесчинствах достигли Москвы, Атласов был – в той же должности казачьего головы – послан на Камчатку наводить там порядок и «прежние вины заслуживать». Ему предоставлялась полная власть над казаками, но в то же время велено (под угрозой смертной казни!) действовать «против иноземцев лаской и приветом» и обид никому не чинить. Пока Атласов добирался до Анадырского острога, встречным курсом летели доносы и жалобы казаков на его самовластие и жестокость.

Атласов прибыл на Камчатку в июле 1707 года, но уже через полгода привыкшие к вольной жизни казаки взбунтовались. Бунтовщики посадили Атласова в «казенку» (тюрьму), а имущество его отобрали в казну. Они выбрали нового начальника и, чтобы оправдаться, послали в Якутск челобитные с жалобами на якобы совершённые Атласовым преступления. Атласов бежал из тюрьмы и, явившись в Нижнекамчатск, потребовал от местного приказчика сдачи ему властных полномочий над острогом, но тот отказался.

В результате бунтов, интриг и «разборок» к осени 1710 года на Камчатке сложилась очень непростая обстановка. Здесь, на мало освоенной территории, в окружении мирных и немирных местных племён и преступных группировок из казаков и «лихих людей», оказалось сразу три приказчика: Владимир Атласов, формально ещё не отрешённый от должности, Пётр Чириков и вновь назначенный Осип Липин. В январе 1711 года казаки подняли бунт, Липина убили, а Чирикова, связав, бросили в прорубь. Затем бунтовщики бросились в Нижнекамчатск, чтобы убить Атласова. Как писал об этом А.С. Пушкин, «…не доехав за полверсты, отправили они трех казаков к нему с письмом, предписав им убить его, когда станет он его читать… Но они застали его спящим и зарезали. Так погиб камчатский Ермак!..»