Василий Осипович Ключевский
Василий Осипович Ключевский
1841–1911 гг.
Историк, крупнейший представитель русской историографии.
Атеисты всемилостивейше пожалованы в действительные статские христиане.
Большинство людей умирает спокойно потому, что так же мало понимают, что с ними делается в эту минуту, как мало понимали, что они делали до этой минуты.
Было бы сердце, а печали найдутся.
Быть соседями не значит быть близкими.
В истории мы узнаем больше фактов и меньше понимаем смысл явлений.
В мужчину, которого любят все женщины, не влюбится ни одна из них.
В пятьдесят лет необходимо иметь шляпу и два галстука, белый и черный: часто придется венчать и хоронить.
Верует ли духовенство в Бога? Оно не понимает этого вопроса, потому что оно служит Богу.
Всего хуже сознавать себя дополнением собственной мебели.
Всем можно гордиться, даже отсутствием гордости, как от всего можно одуреть, даже от собственного ума.
Высшая степень искусства говорить — уменье молчать.
Газета приучает читателя размышлять о том, чего он не знает, и знать то, что не понимает.
Гигиена учит, как быть цепной собакой собственного здоровья.
Глаза — не зеркало души, а ее зеркальные окна: сквозь них она видит улицу, но улица видит душу.
Глупость самая дорогая роскошь, которую могут позволять себе только богатые люди.
Гораздо легче стать умным, чем перестать быть дураком.
Грубость стародумовского общества измеряется необходимостью доказывать материальную пользу добродетели.
Дамы только тем и обнаруживают в себе присутствие ума, что часто сходят с него.
Делай, что я говорю, но не говори, что я делаю, — исправленное иезуитство.
Детальное изучение отдельных органов отучает понимать жизнь всего организма.
Добро, сделанное врагом, так же трудно забыть, как трудно запомнить добро, сделанное другом. За добро мы платим добром только врагу; за зло мстим и врагу, и другу.
Добрый человек не тот, кто умеет делать добро, а тот, кто не умеет делать зла.
Дружба может обойтись без любви; любовь без дружбы — нет.
Дружба обыкновенно служит переходом от простого знакомства к вражде.
Есть женщины, в которых никто не влюбляется, но которых все любят. Есть женщины, в которых все влюбляются, но которых никто не любит. Счастлива только та женщина, которую все любят, но в которую влюблен лишь один.
Жалоба, что нас не понимают, чаще всего происходит от того, что мы не понимаем людей.
Женщины все прощают, кроме одного — неприятного обращения с собою.
Женятся на надеждах, выходят замуж за обещания.
Жить — значит быть любимым. Он жил или она жила — это значит только одно: его или ее много любили.
Закономерность исторических явлений обратно пропорциональна их духовности.
И москаль, и хохол хитрые люди, и хитрость обоих выражается в притворстве. Но тот и другой притворяются по-своему: первый любит притворяться дураком, а второй умным.
Из ста остроумных один умный.
Иногда необходимо нарушать правило, чтобы спасти его силу.
Искусство — суррогат жизни, потому искусство любят те, кому не удалась жизнь.
Истинная цель дела благотворительности не в том, чтобы благотворить, а в том, чтобы некому было благотворить.
Историк задним умом крепок. Он знает настоящее с тыла, а не с лица. У историка пропасть воспоминаний и примеров, но нет ни чутья, ни предчувствий.
История ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков.
Как ей не быть умной, возясь всю жизнь с такими дураками.
Когда актер не понимает, кого он играет, он поневоле играет самого себя.
Когда люди, желая ссоры, не ждут ее, она и не последует; когда они ждут ее, не желая, она случится непременно.
Красивые женщины в старости бывают очень глупы только потому, что в молодости были очень красивы.
Крупный успех составляется из множества предусмотренных и обдуманных мелочей.
Крепкие слова не могут быть сильными доказательствами.
Кто из людей презирает людей, должен презирать и самого себя, потому презирать людей вправе только животные.
Кто имеет друзей, которые ненавидят друг друга, тот заслуживает их общей ненависти.
Кто смеется, тот не злится, потому что смеяться — значит прощать.
Любовь женщины дает мужчине минутные наслаждения и кладет на него вечные обязательства, по крайней мере, пожизненные неприятности.
Любуясь, как реформа преображала русскую старину, недоглядели, как русская старина преображала реформу.
Люди живут идолопоклонством перед идеалами, и, когда недостает идеалов, они идеализируют идолов.
Люди самолюбивые любят власть, люди честолюбивые — влияние, люди надменные ищут того и другого, люди размышляющие презирают и тон другое.
Можно благоговеть перед людьми, веровавшими в Россию, но не перед предметом их верования.
Мужчина видит в любой женщине то, что хочет из нее сделать, и обыкновенно делает из нее то, чем она не хочет быть.
Мужчина занимается женщиной, как химик своей лабораторией: он наблюдает в ней непонятные ему процессы, которые сам же и производит.
Мужчина любит женщину, сколько может любить; женщина любит мужчину, сколько желает любить. Потому мужчина обыкновенно любит одну женщину больше, чем она того стоит, а женщина хочет любить больше мужчин, чем сколько в состоянии любить.
Мужчина любит женщину чаще всего за то, что она его любит; женщина любит мужчину чаще всего за то, что он ею любуется.
Мужчина любит обыкновенно женщин, которых уважает; женщина обыкновенно уважает только мужчин, которых любит. Потому мужчина часто любит женщин, которых не стоит любить, а женщина часто уважает мужчин, которых не стоит уважать.
Мужчина падает на колени перед женщиной только для того, чтобы помочь ее падению.
Мужчина слушает ушами, женщина — глазами, первый — чтобы понять, что ему говорят, вторая — чтобы понравиться тому, кто с ней говорит.
Музыка — акустический состав, вызывающий в нас аппетит к жизни, как известные аптечные составы вызывают аппетит к еде.
Мы низшие организмы в международной зоологии: продолжаем двигаться и после того, как потеряем голову.
Надобно найти смысл и в бессмыслице: в этом неприятная обязанность историка, в умном деле найти смысл сумеет всякий философ.
Народники так умно рассуждают об основах своей жизни, что кажется, то, на чем они сидят, умнее того, чем они рассуждают о том.
Науку часто смешивают со знанием. Это грубое недоразумение. Наука есть не только знание, но и сознание, то есть умение пользоваться знанием как следует.
Наша история идет по нашему календарю: в каждый век отстаем от мира на сутки.
Не будем смешивать театр с церковью, ибо труднее балаган сделать церковью, чем церковь превратить в балаган.
Не начинайте дела, конец которого не в ваших руках.
Обряд — религиозный пепел: он охраняет остаток религиозного жара от внешнего холода жизни.
Он глуп оттого, что так красив, и не был бы так красив, если бы был менее глуп.
Она в каждом мужчине ищет мужа, потому что в муже не нашла мужчины.
Петр I готов был для предупреждения беспорядка расстроить всякий порядок.
Писатели, как родители, любят наделять свои детища свойствами, которых лишены сами. Оттого герои у Мопассана всегда глупы, а у Толстого — умны.
Повесе, чтобы соблазнить женщину, нужно больше тонкого понимания людей, чем Бисмарку, чтобы одурачить Европу.
Под сильными страстями часто скрывается только слабая воля.
Под свободой совести обыкновенно разумеется свобода от совести.
Популярное искусство ценно не по пользе, которую оно приносит, а по вреду, от которого спасает, доставляя менее грубое развлечение.
Почему от священнослужителя требуют благочестия, когда врачу не вменяется в обязанность, леча других, самому быть здоровым?
Прежде дорожили лицом и скрывали тело, ныне ценят тело и равнодушны к лицу. Прежде инстинкт, как холоп, грубил и бунтовал, но и подвергался бичу, ныне он эмансипировался и пользуется уважением, как природный государь жизни.
Прежде их соединял хотя бы пол, а теперь только потолок.
Привычки отцов, и дурные и хорошие, превращаются в пороки детей.
Прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, не умело убрать своих последствий.
Размышляющий человек должен бояться только самого себя, потому что должен быть единственным и беспощадным судьей самого себя.
Разница между духовенством и другими русскими сословиями: здесь много пьяниц, там мало трезвых.
Римские императоры обезумели от самодержавия; отчего императору Павлу от него не одуреть?
Робкий, но не трусливый.
Романист, изображая чужие души, рисует свою; психолог, наблюдая свою душу, думает, что он изучает чужие.
Русская интеллигенция скоро почувствует себя в положении продавщицы конфет голодным людям.
Русский простолюдин — православный — отбывает свою веру как церковную повинность, наложенную на него для спасения чьей-то души, только не его собственной, которую спасать он не научился, да и не желает. Как ни молись, а все чертям достанется. Это все его богословие.
Русский ум ярче всего сказывается в глупостях.
Русское духовенство всегда учило паству свою не познавать и любить Бога, а только бояться чертей, которых оно же и расплодило со своими попадьями.
Самое умное в жизни — все-таки смерть, ибо только она исправляет все ошибки и глупости жизни.
Самолюбивый человек тот, кто мнением других о себе дорожит больше, чем своим собственным. Итак, быть самолюбивым — значит любить себя больше, чем других, и уважать других больше, чем себя.
Самый верный и едва ли не единственный способ стать счастливым — это вообразить себя таким.
Самый непобедимый человек — это тот, кому не страшно быть глупым.
Семейные ссоры — штатный ремонт ветшающей семейной любви.
Сколько времени нужно людям, чтобы понять прожитое ими столетие? Три столетия. Когда человечество поймет смысл своей жизни? Через три тысячи лет после своей смерти.
Славянофильство — история двух-трех гостиных в Москве и двух-трех дел в московской полиции.
Смерть — величайший математик, ибо безошибочно решает все задачи.
Сладострастие есть не что иное, как властолюбивое самолюбие, разыгранное на женских прелестях.
Статистика есть наука о том, как, не умея мыслить и понимать, заставить делать это цифры.
Счастлив, кто может жену любить как любовницу, и несчастлив, кто любовнице позволяет любить себя как мужа.
Счастье не в том, чтобы прожить благополучно, а в том, чтобы понять и почувствовать, в чем может оно состоять.
Счастье не действительность, а только воспоминание: счастливыми кажутся нам наши минувшие годы, когда мы могли жить лучше, чем жилось, и жилось лучше, чем живется в минуту воспоминаний.
Театральные слезы отучают от житейских.
Только в математике две половины составляют одно целое. В жизни совсем не так: например, полоумный муж и полоумная жена — несомненно две половины, но в сложности они дают двух сумасшедших и никогда не составят одного полного умного.
Труд ценится дорого, когда дешевеет капитал. Ум ценится дорого, когда дешевеет сила.
У артистов от постоянного прикосновения к искусству притупляется эстетическое чувство, заменяясь эстетическим глазомером.
У них мысль не ведет за собой слов, а с трудом догоняет их.
Ум гибнет от противоречий, а сердце ими питается. Можно ненавидеть человека, как подлеца, а можно умереть за него, как за ближнего.
Ученые диссертации имеют двух оппонентов и ни одного читателя.
Фанатизм во имя порядка готов внести анархию.
Характер — власть над самим собой, талант — власть над другими.
Хорошая женщина, выходя замуж, обещает счастье, дурная — ждет его.
Хотеть быть чем-то другим, а не самим собой — значит хотеть стать ничем.
Человек работал умно, работал и вдруг почувствовал, что стал глупее своей работы.
Человек — это величайшая скотина в мире.
Чужой западноевропейский ум призван был нами, чтобы научить нас жить своим умом, но мы попытались заменить им свой ум.
Чтобы быть хорошим преподавателем, нужно любить то, что преподаешь, и любить тех, кому преподаешь.
Чтобы защитить отечество от врагов, Петр опустошил его больше всякого врага.
Самый злой насмешник — кто осмеивает собственные увлечения.
Самый непобедимый человек — это тот, кому не страшно быть глупым.
Сидят на штыках, покрыв их газетой.
Смотря на них, как они веруют в Бога, так и хочется уверовать в черта.
Среднему статистическому пошлому человеку не нужна, даже тяжела религия. Она нужна только очень маленьким и очень большим людям: первых она поднимает, а вторых поддерживает на высоте. Средние пошлые люди не нуждаются ни в подъеме, потому что им лень подниматься, ни в опоре, потому что им некуда падать.
Старики не родятся, а только умирают и, однако, все не переводятся.
Схоластика — точильный камень научного мышления: на нем камни не режут, но об камень вострят.
Тайна искусства писать — уметь быть первым читателем своего сочинения.
Торжество исторической критики — из того, что говорят люди известного времени, подслушать то, о чем они умалчивали.
Ученые издатели — половые науки, которые не варят и не кушают, а только подают кушанье.
Христы редко являются, как кометы, но Иуды не переводятся, как комары.
Цари — те же актеры с тем отличием, что в театре мещане и разночинцы играют царей, а во дворцах цари — мещан и разночинцев.
Цыгане известности — они известны только за границей, потому что у них нет отечества.
Человек, пользуясь разумом, умеет поступать неразумно вопреки инстинкту.
Чтобы быть ясным, оратор должен быть откровенным.
Чтобы уметь быть злым, надобно выучиться быть добрым; иначе будешь просто гадким.
Эгоисты всех больше жалуются на эгоизм других, потому что всего больше от него страдают.
Я слишком стар, чтобы стареть: стареют только молодые.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.